Однажды не сможем

      Удобно устроившись на своём месте в самолёте, Себастьян разглядывал находящихся вокруг парней. Некоторые из них уже вовсю переговаривались между собой, шутили и смеялись, из-за чего в салоне стоял приглушенный гомон. Говорить так же громко, как в зале ожидания, не позволяло относительно небольшое пространство самолёта, все невольно понижали тон.       При беглом осмотре Себастьяну показалось, что все эти парни выглядели слишком молодо по сравнению с ним самим, но он решил не делать поспешных выводов.       Себастьян устало прикрыл глаза на несколько мгновений — всё-таки сказывался ранний подъём, — а потом всё же решил изучить обстановку. Он скосил глаза на своего соседа: когда садился, не обратил на него внимания. Высокий и худой парень, сидящий у иллюминатора и положивший на его стекло свою светловолосую голову, тоже смотрел по сторонам. У него на лице застыла добродушная и даже слегка глуповатая улыбка. На Себастьяна парень смотреть не решался, старательно избегая его взгляда.       На противоположном ряду возле окна сидел невысокий, бритый налысо парень, подслеповато щурившийся. Он медленно переводил взгляд с одного на другого и сидел в целом абсолютно неподвижно.       В салон шумной толпой завалились несколько ребят. Двое из них сели рядом с лысым, который покосился на них, но ничего не сказал, ещё один остановился рядом с Себастьяном, а остальные пошли дальше.       Себастьян, заинтересовавшись новым соседом, аккуратно поднял на него взгляд, стараясь незаметно рассмотреть. У парня были огромные тёмные мешки под глазами. Он покачнулся, когда садился, и задел ногу Себастьяна. Но вместо извинений только раздражённо покосился на Себастьяна с таким видом, будто тот сам был виноват, и откинул со лба тёмную челку. Себастьян в первую секунду хотел что-то сказать, но, как только парень зыркнул на него своими тёмно-карими глазами, в которых зрачок был практически не виден, у него отнялся язык. Парень одним взглядом, казалось, достал до самой глубины души и вывернул там что-то наизнанку.       Мысленно сравнив своих соседей с двух сторон, Себастьян пришёл к выводу, что компания у него была так себе, говорить ни с одним из их у него желания не возникло.       Окончательно решив, что заводить знакомства не будет, Себастьян принялся дальше рассматривать салон. Неожиданно для себя в самом носу самолёта он увидел мелькнувшие на секунду волосы цвета выцветшей пшеницы. Себастьян начал старательно вытягивать шею, пытаясь разглядеть, тот ли это парень, за которым он наблюдал в зале ожидания. Но парень сел на свое место, и Себастьяну уже ничего не удавалось увидеть.       Он недовольно вздохнул и посмотрел на своего соседа справа. Тот как раз раскинул руки, уложив их на подлокотники, и твёрдый локоть упёрся Себастьяну как раз под рёбра. Несколько секунд Себастьян ждал, что парень это почувствует и сам уберёт руку, но тот, очевидно, ничего не замечал, будто так и надо. Поэтому Себастьян, и так находившийся не в лучшем расположении духа, втянув носом как можно больше воздуха, процедил сквозь зубы:       — Руку убери.       Парень равнодушно посмотрел на него, но руку так и не убрал. Весь его вид как бы кричал: «Ну что, слабо сказать ещё что-нибудь?» Себастьян от такой наглости чуть не задохнулся и, резко выдохнув, сказал чуть громче:       — Ты слов не понимаешь, или что?       Парень поджал тонкие губы и удостоил Себастьяна более долгим взглядом. Он смотрел прямо в разъярённые глаза Себастьяна, а в его глазах плескалось самодовольство и плохо скрываемое веселье. Наконец он хмыкнул и убрал руку.       — Извиняюсь, — лениво растягивая звуки, сказал он, проводя языком по внутренней стороне щеки. — Я Алан, кстати, — продолжил он как ни в чём не бывало.       Себастьян вспоминал о дыхательной гимнастике и думал о том, что не стоило злиться по пустякам и выходить из себя по малейшему поводу. Алан вызывал раздражение, с которым трудно было справиться. Он выглядел таким невозмутимым, таким самоуверенным, что хотелось вмазать ему по роже. Знакомиться с ним у Себастьяна не было никакого желания. Он бросил на Алана ещё один взгляд исподлобья и увидел, как выражение лица Алана изменилось до неузнаваемости: сейчас он был само добродушие, улыбка освещала лицо, и даже тёмные глаза будто искрились тёплым светом. Это полностью обезоружило Себастьяна. Казалось, будто Алан снял маску напускной надменности, показав, каким он был на самом деле. Вполне могло оказаться с точностью наоборот, но Алан сейчас выглядел просто хорошим парнем. У Себастьяна не было желания противиться его обаянию. Решив, что новое знакомство лишним не будет, а с Аланом нужно просто вести себя осторожнее, при этом не давая тому повода наглеть, он спокойно представился:       — Себастьян, — и выжидающе уставился на Алана.       Но тот лишь удовлетворённо кивнул, считая, видимо, что знакомство состоялось и все необходимые формальности соблюдены. Себастьян в целом был не против такого расклада и уже собирался закрыть глаза, как у него под носом мелькнула рука с длинными пальцами:       — А я Юэн, — звонко прозвучал мальчишеский голос у окна.       На несколько мгновений рука Юэна зависла в воздухе, потому что Себастьян и не думал её пожимать: одного знакомства ему было вполне достаточно на данный момент. Видя, что рука так и продолжала висеть в опасной близости с его лицом, Себастьян кивнул новому знакомому, не утруждая себя даже тем, чтобы нормально повернуться лицом к слишком дружелюбному мальчишке. Алан решил поступить иначе, и уже в следующую секунду крепко сжал руку, на которой висело несколько браслетов, ещё больше подчёркивающих худобу.       — Очень приятно, Юэн, — сказал Алан всё тем же скучающим тоном, но уже на полтона ниже.       Глаза у Алана горели и, казалось, потемнели ещё больше, хотя это было практически невозможным. Себастьян ухмыльнулся, думая о том, что Юэну явно не повезло, потому что этот парень с глазами маньяка наверняка изнасилует его при первой же возможности. Юэн же ни о чём таком не думал, он с искренней улыбкой, будто не замечая плотоядного взгляда, которым одаривал его Алан, ответил:       — Мне тоже очень приятно.       «Ага, как же, приятно тебе! — с лёгким злорадством подумал Себастьян. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда впервые столкнёшься с этим Аланом где-нибудь в тёмном углу». Наконец Алан отпустил руку Юэна и откинулся на спинку кресла. Юэн продолжил крутить головой по сторонам и рассматривать всех вокруг. Сейчас он был вылитый ребенок, только что рот не открывал.       Будущий совратитель малолетних при этом закрыл глаза: найдя свою жертву, хищник решил набраться сил, перед тем как напасть на неё. Сейчас, когда мешки под глазами были прикрыты длинными чёрными ресницами, при виде которых любая девушка завизжала бы от зависти, Алан выглядел даже красивым. На лице застыло умиротворённое выражение, все мышцы разгладились, а на губах появилась лёгкая полуулыбка. Вполне возможно, что Юэну даже понравится его новый защитник. А сомневаться в том, что Алан станет защитником Юэна и разорвёт любого, кто посмеет приблизиться к его мальчишке, было неразумно. Такое поведение, как у Алана даже в эти жалкие полминуты разговора с Юэном, Себастьян видел всего пару раз только у своих ровесниц, осознавших внезапно, что им пошёл уже четвёртый десяток, а мужа всё ещё не было, но очень хотелось. Напору этих женщин во время общения с потенциальным кандидатом можно было только позавидовать, и Алан вполне мог составить им конкуренцию.       Себастьян, разглядывая Алана, решил последовать его примеру и тоже закрыл глаза. Тут же навалилась сонливость, и у него бы уже ни за что не получилось открыть глаза. Себастьян с радостью отбросил попытки борьбы с самим собой, сдался и уснул.       Ему снилось, как он с Алисией ехал на автобусе. Себастьян и сам не знал как, но почему-то понял, что они ехали на концерт. Всё было тихо и спокойно: они разговаривали и беспрестанно смеялись. Алисия рассказывала о планах на ближайшие выходные: её друзья приглашали её и Себастьяна к себе. Себастьян не обратил внимания, когда это произошло, но вдруг заметил, что на коленях у Алисии сидела девочка лет трёх. Она смотрелась там так органично, что не вызвала у Себастьяна никакого удивления, наоборот, он даже спокойно подумал о том, что это была их дочь. Девочка держала Алисию за руку и смотрела в окно.       На одной из остановок в автобус вошли люди в длинной свободной чёрной одежде, закрывающей лицо и поэтому напоминающей паранджу. Громкие мужские голоса заполнили салон автобуса, доносясь даже до его хвоста, где находился Себастьян, несмотря на то, что мужчины находились в самом начале.Себастьян подсознательно отметил, что разговаривали они на арабском; непонятно было, откуда взялся этот вывод, но Себастьян был в нём уверен. Создавалось впечатление, что никто, кроме него, не заметил новых пассажиров. Даже Алисия продолжала болтать, не обращая внимания на застывший взгляд Себастьяна, направленный за её плечо. Себастьян начал сомневаться в том, что следовало уделять такое внимание этим людям, но в этот момент, будто в подтверждение его догадок, у них в руках появились автоматы. Мужчины медленно, как в фильмах ужасов, стали продвигаться по салону. Люди, мимо которых они проходили, будто только сейчас замечали, что происходило. Мужчины, проходя, оставляли за собой замершие живые изваяния с открытыми ртами.       Когда до сидений, где сидели Себастьян с Алисией и их фантомной дочерью, оставалось буквально пару шагов и Себастьян уже готовился прикрыть глаза, потому что чувствовал, что не мог ничего сделать, даже пошевелиться, все вдруг исчезло.       Мир на секунду погрузился во тьму, а потом Себастьян начал различать знакомые очертания. Несколько мгновений он пытался вспомнить, где же раньше видел эту комнату, и, только наткнувшись на уникальную в своём уродстве картину на стене, вспомнил. Такая картина висела в дешёвом номере итальянской гостиницы, где они с Алисией провели неделю сразу после знакомства. У Себастьяна возникло чувство дежавю, потому что дальше ему снился точь в точь такой же разговор, каким он был в реальности. Это было после их первого секса, который Себастьян запомнил, наверное, на всю жизнь, потому что кровать скрипела так, словно на ней спал ещё Георг V во времена своей молодости, и казалось, вот-вот развалится. На окнах висели тяжёлые красные шторы, цвет которых, впрочем, был весьма сомнителен, потому что они были покрыты толстым слоем пыли, часть которой слетела и до сих пор витала в воздухе комнаты после того, как Алисии пришло в голову попытаться задёрнуть шторы. Шторы так и не удалось сдвинуть с места, а Себастьян чихал в ту ночь беспрерывно, причём иногда в не самые удачные моменты.       Потом Себастьян с Алисией старались лежать максимально неподвижно, потому что пружины кровати скрипели даже от самого лёгкого движения, а выслушивать наутро жалобы от других постояльцев вовсе не хотелось, хотя они понимали, что и так их услышат.       Света, падающего из раскрытого окна, вполне хватало для того, чтобы Себастьян с Алисией могли смутно угадывать силуэты друг друга. Они лежали и изредка перешёптывались. Алисия водила пальцем по обнажённой груди Себастьяна и вдруг спросила, есть ли у него шрамы.       В ту ночь, когда это всё происходило на самом деле, Себастьян предложил Алисии угадать, где у него был шрам. Алисия долго не теряла надежды, пытаясь назвать верный вариант, но в конце концов сдалась. После этого Себастьян, смеясь, сказал: «Вот, смотри, — и ткнул пальцем себе под левые рёбра. — Это я упал с велосипеда и наткнулся на руль».       Во сне же после вопроса Алисии в комнате вдруг возникло красноватое свечение, и будто прямо из стен начали выходить те самые террористы из автобуса. Только теперь у них в руках вместо автоматов были плети. Они окружили кровать, а Алисия змеёй соскользнула с неё, и стала у них за спинами. Мужчины поочередно начали опускать плети на голую спину Себастьяна, содрогающегося от каждого удара. Среди свиста взлетающих и опадающих плетей, звоном отдававшегося в ушах Себастьяна, он слышал голос Алисии, которая, не останавливаясь, кричала, что шрамы украшают мужчин.       Кто-то пихал Себастьян в правый бок, и он, вздрогнув, проснулся. Открыв глаза, он начал в панике вертеть головой по сторонам, пытаясь понять, где он и что происходит. И первым же, на что Себастьян наткнулся и что его мозг смог чётко обработать лишь спустя несколько ужасно длинных мгновений, стали чёрные глаза в паре сантиметров от его лица. Себастьяну потребовалось ещё пять секунд, чтобы понять, что это был всего лишь нависший над ним Алан. Алан, заметив в глазах Себастьяна узнавание, выдохнул ему прямо в лицо:       — Сначала ты просто храпел на весь самолёт, а потом начал махать руками. И в итоге дал мне в нос, — нахмурившись, Алан несколько секунд рассматривал Себастьяна, а потом буркнул, отворачиваясь: — Поднимайся, прилетели.       Себастьян от слов Алана почувствовал себя неловко. Он никогда не замечал за собой, чтобы во время кошмаров бил находящихся рядом людей. Тем более что кошмары ему практически никогда не снились.       В поисках поддержки и успокоения Себастьян, поднимаясь на ноги, повернулся к стоящему за спиной Юэну. Мальчишка бросил на него куда более понимающий и сочувствующий взгляд, чем Алан, и пожал плечами:       — Ну, ты… Вообще-то он, — Юэн мотнул головой в сторону, куда ушёл Алан, — выдумывает.       — Правда? — с надеждой переспросил Себастьян.       — Ага. Ты не храпел. Но в нос заехал ему смачно, — улыбнулся Юэн, вспоминая сначала смешки Алана, когда Себастьян только вполне безобидно махал кулаками, а потом его недовольное шипение, когда кулак прилетел ему прямо в лицо.       — Да?.. — протянул Себастьян.       — А что снилось хоть?       Себастьян потёр переносицу. Наивное выражение лица Юэна, его явное желание помочь и приободрить и намного более понимающая, чем у Алана, позиция постепенно приводили Себастьяна в чувство. Он поднял взгляд и, не желая вдаваться в подробности, коротко бросил:       — Террористы.       Юэн поджал губы и пробормотал себе под нос:       — Да нам, блядь, всем скоро террористы будут сниться.       Себастьян уже успел отвернуться от Юэна и пойти по проходу в направлении выхода, слушая, что он говорил, вполуха, но последние слова заставили его обернуться. Себастьян никогда не имел ничего против матерящихся людей, но у него не получалось, как он ни старался, сопоставить совсем мальчишеское лицо Юэна и нецензурную брань. Это можно было бы списать на юношеское бахвальство, когда парень для того, чтобы казаться круче, матерится, как сапожник, курит и пьёт, но Себастьян был уверен, что Юэн уже должен был перешагнуть этот возраст.       Пожав плечами, Себастьян решил оставить размышления о чистоте речи Юэна на потом, чтобы чуть позже и вовсе забыть об этом, и вышел из самолёта. Юэн шёл за ним по пятам, как привязанный. Себастьян мог удивляться только тому, что мальчишка совсем перестал его раздражать, он уже даже привык к его обществу. Очевидно, короткий разговор, который помог Себастьяну прийти в себя, сыграл ключевую роль в формировании между ними взаимной приязни.       Себастьян и Юэн вместе с сумками стояли в стороне от остальных и ждали, когда же приедет автобус. Сервис здесь явно был не очень, потому что томящихся в ожидании новобранцев никто не спешил забирать на базу. К парням вальяжной походкой подошёл Алан. Бросив вещи себе под ноги, он засунул большие пальцы в карманы джинсов и расставил ноги, как заправский ковбой.Сейчас он изменил тактику, решив не смотреть на Юэна, посвящая всё своё внимание Себастьяну. Его прищуренный взгляд не сулил ничего хорошего.       — Совсем скоро мы будем на месте, — голосом философа начал он, чем заслужил заинтересованный взгляд Юэна, который старательно не замечал. — Там нас ждут кровь и вывороченные наружу кишки. Тогда мы и посмотрим, сколько здесь настоящих мужчин.       — На себя, что ли, намекаешь? — спросил Себастьян, которого такое неприкрытое бахвальство заставило поперхнуться от смеха. — Смотри, чтобы первым не запросился обратно мамке под юбку.       Глаза у Алана на секунду потемнели от возмущения, но в следующую секунду он принял шутку и рассмеялся:       — Да ладно. Всем в первый раз страшно, и вопить от ужаса мы все будем, и ты в том числе. А самым смелым неожиданно окажется Юэн, — Алан всё-таки посмотрел в сторону мальчишки, который доверчиво смотрел на него и смущённо улыбнулся.       Себастьяну показалось, что Алан уложит Юэна прямо здесь, но тот замолчал и уставился в землю.       Прошло пять минут в молчании, и Юэн подал голос:       — Да где ж, блядь, этот автобус?       Себастьян давился от смеха, глядя на удивлённого Алана, у которого, кажется, только что случился когнитивный диссонанс. Манера речи самого младшего и с виду абсолютно невинного парня впечатлила и его. Справившись с удивлением и вернув равнодушно-снисходительное выражение лица, он протянул покровительственным тоном:       — А ты ругаешься матом? Мама не запрещает?       Юэн, замявшись, закрыл лицо рукой, поправляя волосы. Один из браслетов скатился почти до локтя. Алан, и не думая дожидаться ответа, которого и так не последовало, отвернулся в ту сторону, откуда должен был прийти автобус, и начал насвистывать какую-то незамысловатую мелодию. Свист у него получался неважно, поэтому уже после нескольких тактов он начал дополнять его мычанием и постукиванием рукой по ноге.       Только спустя полчаса приехали три расхлябанных, старых, разваливающихся на глазах автобуса. Из первого автобуса выскочил и подошёл к толпе лёгкой пружинистой походкой жилистый мужчина лет сорока пяти в камуфляже. Он подошёл к Стиву — парню, который сопровождал новобранцев из Лондона.       Пока они разговаривали, царившее вокруг нетерпение достигло критической отметки. Парни переминались с ноги на ногу, кидали нервные взгляды в сторону автобусов и друг на друга и коротко переговаривались. Казалось бы, цель была так близка — вот же они, автобусы, которые все так ждали, но даже теперь они не стали ближе, потому что в них всё равно не запускали. Всем не терпелось свалить отсюда, и было уже неважно куда, хватило бы даже простого перемещения в автобус, который так и стоял на месте. Все бросали недовольные взгляды на Стива: почему им нельзя было хотя бы сесть?       Наконец была дана команда рассаживаться по автобусам. В это время Себастьян упустил из виду Алана и снова остался наедине с Юэном. Пробираясь через сброшенные в проходе сумки, они всё-таки нашли свободные места и сели. Усевшись, Себастьян окинул взглядом салон, чтобы окончательно убедиться, что Алан попал в другой автобус. Осматривая сидящих парней, Себастьян вспомнил и о светловолосом парне из зала ожидания, но и его здесь не было.       Мысли Себастьяна прервал мужчина в камуфляже, стоящий у водительского кресла, который зычно, на весь салон, крикнул:       — Добро пожаловать в Афганистан!