R U Mine?

Mandag 11:23 — Крис, ты должен ходить на учебу! Мы не можем находиться в команде без тебя, — сказал Вильям, проводя руками по волосам. — В группе одиннадцать человек, а не десять. Ты — капитан, мы не можем играть без тебя! — Ах да, потому что я буду играть роль капитана, который мечтает трахнуть какую-нибудь девку, когда моя девушка только что умерла, — я пытался сдерживать себя. Я закатил глаза, каждое слово было пропитано сарказмом. Он, блять, такой глупый. — Замечательно! — воскликнул Исак, толкнув меня в раздевалку. — Исак! Выпусти меня! — постучав в запертую дверь, крикнул я. — Нет, Крис. Ты должен играть. Мне плевать, что ты сердишься. Мы позволили тебе находится в одиночестве шестьдесят семь дней. Сейчас ты должен играть. Ты должен двигаться дальше, — крикнул Исак, разбушевавшись. Магнус, который молчал все это время, последовал за ним. — Я, блять, не собираюсь двигаться дальше. Это не так просто, — сказал я Вильяму, когда он выпустил меня. — Я знаю, что это непросто. Он просто зол, потому что скучает по тебе, по старому тебе, вот и все, — объяснил Магнуссон, пытаясь обнять меня. Я оттолкнул его и подошел к лавочке. Я нахмурился, когда посмотрел на то место, где обычно сидела Эва, когда мы обедали вместе. На секунду закрыл глаза, и, когда открыл их, Эва была там. — Ты будешь с нами есть? — спросил Каспер, впервые за двадцать минут вступая в разговор. — Нет, думаю, что останусь здесь и поем с Эвой, — сказал я, одарив его улыбкой. — Крис, — начал Вильям, хмуро глядя на меня. — Ее там нет. Она умерла. — Как ты, блять, посмел! — закричал я на него, вставая. Я посмотрел на Эву, убедившись, что она все еще здесь, прежде чем снова посмотрел на Вильяма. — Она здесь! — снова воскликнул я. — Хорошо, хорошо, — заявил Каспер, схватив Вильяма за руку и потянув его из раздевалки. — Она здесь, — повторил я шепотом. Я сел и схватил коробку с салатом, который купил ранее. Я вновь взглянул на Эву, но ее больше там не было. Громко всхлипнув, я уронил салат. Черт, я планировал сегодня съесть хоть что-нибудь. — Нет-нет-нет-нет-нет! — закричал я, сжимая голову. Слезы текли из моих глаз по лицу, стараясь смыть все мои горести. Неужели я разревелся из-за салата? Ведь я мог бы купить что-нибудь иное. Нет, не салат, определенно причина моих слез крылась в глубине меня, и все мы знали имя этой причины, что засела так глубоко, глубже Марианской впадины. Я повторял слово «нет» через крики и рыдания, пока не вернулись парни. Они ринулись в мою сторону и начали спрашивать меня, что случилось. Я проигнорировал их и продолжил делать то, что делал. В конце концов я успокоился, и парни перестали упрашивать меня тренироваться. Вильям отвез меня домой. — Ты делаешь нам больно, ты знаешь это? — спросил парень, припарковав машину у моего дома. Я хотел поиздеваться над ним и сказать, что мне плевать. Я хотел плакать. Я хотел, чтобы кто-то ударил меня. Но я сдержал все свои чувства внутри себя и сказал, что сожалею. Правда сожалею. И тогда я ушел прочь. Депрессия и Одиночество. Два моих верных товарища, которые погружают меня в мысли о суициде. Верите или нет, я уж было и вправду задумывался, что это единственный выход, чтобы избавиться от этих надоедливых соседей, с которыми я делил свою жизнь уже больше двух месяцев. По дороге домой я пытаюсь от них оторваться, но они следуют за мной по пятам, как пара наемных головорезов. Депрессия крепко держит за плечо, а Одиночество продолжает изнурительный допрос. Решаю не ужинать — не хочу, чтобы они на меня глазели. Снова ничего не собираюсь есть. Прохожу в дом, швыряю свои вещи на пол. Но Депрессия лишь мрачно улыбается, садится в мое любимое кресло, кладет ноги на стол и закуривает сигарету, наполняя всю комнату вонючим дымом. Я курю уже достаточно давно, но так и не перестал ненавидеть этот запах, потому что знаю, как сильно его не любила Эва. Глядя на нее (Депрессию), Одиночество вздыхает и ложится в мою постель, натягивая одеяло с головой — не раздеваясь, в ботинках. И я понимаю, что сегодня снова мне придется спать в его компании. У меня все симптомы глубокой депрессии — бессонница, потеря аппетита, беспричинные слезы, хроническая боль в желудке и спине, отчуждение и отчаяние, неспособность сосредоточиться на работе. Ах да, и еще моя девушка покончила жизнь самоубийством. Заблудившись в дебрях, иногда не сразу осознаешь, что потерялся. Можно очень долго уверять себя, что всего лишь отошел на пару шагов в сторону от тропинки и в любой момент найдешь дорогу назад. Но день за днем тебя накрывает темнота, а ты по-прежнему не имеешь понятия, где находишься, и тогда самое время признать, что забрел так далеко, что не знаешь даже, в какой стороне встает солнце. Я признаю, что нахожусь в кромешной тьме уже несколько месяцев, и я, блять, понятия не имею как выбраться отсюда и есть ли у меня вообще желание что-либо с этим делать. Никто не найдет меня в темноте.

***

Lørdag 18:44 — Как дела? — спросила миссис Эверланн, когда я сел на диван. Я вновь закатил глаза в ответ на ее глупый вопрос, прежде чем ответил, что все отлично. Я всегда так отвечал. — Ребята сказали мне, что ты, ну, обедал с Эвой в раздевалке несколько дней назад, это правда? — спросила женщина, откашлявшись. — Конечно же они это сделали, — застонал я, уронив лицо в ладони. — Итак, тогда это правда? — снова спросила она, опираясь немного вперед. Я опустил руки и встретился с ней глазами. — Нет, это не так. Я просто представил себе это, потому что любил, когда мы обедали вместе, — объяснился я. Я хотел, чтобы она была там. Я действительно сделал это, но знал, что это было просто мое воображение. По крайней мере, на этот раз. Кажется, впервые я правда понимал, что это лишь мои видения. — Ну, хорошо. Это хорошо, — сказала миссис Эверланн. Я посмотрел на ее руку, когда она начала что-то писать. — Я думаю, мы должны попробовать еще раз и посмотреть это видео уже несколько раз, — через несколько минут она заявила. Если бы со мной был рядом стакан воды, я бы вылил все содержимое на нее. — Хорошо, — пробормотал я через несколько минут. Казалось, она была довольна моим ответом, так как встала и подошла к своему компьютеру. — Как давно это было? — спросила женщина, пока мы ждали, пока компьютер запустится. — Семьдесят три дня назад, — ответил я. Дни шли так быстро, хотя я думал, что они длились целую вечность. Мне нужно исцеление и покой, а их способно подарить лишь одиночество. Мне казалось, что я постоянно был с кем-то, хотя я нуждался в исцелении, в одиночестве, которое итак было постоянно со мной. Уже семьдесят три дня я иду рука об руку с одиночеством и депрессией. — Ничего себе. Время идет так быстро, — сказала миссис Эверланн, прервав мои мысли. — Что ты будешь делать, когда наступит сотый день? — спросила она. — Я не знаю, — солгал я. Я точно знал, что собираюсь делать, но, сука, я не хотел говорить ей об этом. Может быть потому что боялся, что не сдержу слов. Не хочу вновь разбрасываться фразами, не неся ответственности за них. — Может быть, тебе стоит пойти к ней на могилу? Посадить цветы, — предложила она. Резкая боль ощущалась в груди, когда кто-то упоминал ее могилу. — Может быть, — ответил я, молча умоляя ее оставить эту тему. Она, казалось, услышала мои мысли и закрыла рот. — Я хотела бы предложить тебе написать письмо, которое ты бы хотел получить от Эвы, пиши абсолютно все, что тебе захочется, это могут быть слова поддержки, адресованные тебе, — говорила Мари, постоянно жестикулируя. Я согласился и сказал, что займусь этим на неделе. — Ты готов? — спросила миссис Эверланн, когда нашла видео. — Нет, — сказал я ей. Я был далеко не готов. Я боялся, что случится то же самое, что и в прошлый раз. Или, может быть, даже хуже. — Извини, — сказала она, прежде чем нажала на кнопку «старт». Да, блять, извини. Я смотрел, как она, Эва, делает то же самое, что делала в последний раз. Я видел другую Эву. Я слышал слова, которые она говорила. Я был в слезах, когда мы дошли до того момента, на котором я остановился. — Я просто не понимаю, — сказала Эва, отступая прочь. Мои глаза были прикованы к экрану, я попытался перестать рыдать. — Почему именно сейчас? — спросила она. Это было что-то, о чем раньше я никогда не думал, но я, безусловно, буду много думать об этом. Ее руки пробежались по волосам, из глянцевых глаз показались слезы. Она вытерла их, прежде чем продолжить. — Я чувствую себя виноватой. Виноватой перед своим любимым человеком, за то, что я не могу постоять за свои слова. Я не в порядке, я ненавижу себя, — после того как она сказала это, я взял ноутбук и бросил его в стену. Подбежав к нему, я разбил его о стену, пока от него не остались маленькие кусочки. — Крис! Крис, успокойся! — миссис Эверланн кричала на меня, ее руки пытались оттолкнуть меня. Это было бесполезно, хотя я был не намного сильнее ее. Я искоса наблюдал за тем, как она подбежала к телефону, находившемуся на столе. Она позвонила кому-то, и вскоре двое больших мужчин, одетых в белое, пришли и подняли меня. — Простите, — сказала девушка, прежде чем воткнуть иглу в мою руку. Вскоре я почувствовал себя никем в огромных мужских руках и потерял сознание. Последнее, что я увидел, было нахмуренное лицо миссис Эверланн.