***
История девятая. Ученье — свет! А неученье? (ч.2).
После урока у МакГоннагал, получившей из уст Дафны почётное прозвище МакКошка, первый курс Слизерина в полном составе встаёт у дверей кабинета. Джемма появляется только через десять минут, когда до начала урока остаются какие-то секунды. — Ну, как? — А… время? — Ой, Драко, расслабься! Это же — Флитвик, он безобидн… — И ГДЕ ЭТИ ЗМЕИ?!!! Зычный бас проносит дрожь по стенам коридора. Джемма охает. Тихо, на грани слышимости, шепчет: «Кажется, не в духе. Ой, фа…». Подпрыгивает на месте, жестом показывая детям следовать за ней. Устремляется вперёд чуть ли не на сверхзвуковой скорости, вопя «ЧАРЫ!!!». Понимающие старшекурсники, завидев колонну слизиринцев, резво отпрыгивают к стенам. Кто-то из первокурсников Гриффиндора недоуменно, как видит обернувшийся на бегу Гарри, смотрит им в след. Они бегут. Летят. Несутся. Мимо мелькают коридоры, взвиваются портьеры и шторы. Сзади кто-то тяжело пыхтит. Портреты по пути сочувственно вздыхают, явно наслаждаясь зрелищем. Детям всё равно — скорость у старосты, как уже было сказано, неадекватная. А темп держать надо, так как сзади напирают Кребб и Гойл, взявшие на себя роль прессов-ускорителей. Спустя две, нет, одну минуту бешенной погони за Джеммой, слизеринцы прилетают к маленькой, невзрачной двери. На ней красуется табличка: «КАБИНЕТ ЧАР. ИДУТ ЗАНЯТИЯ». Староста дожидается, пока соберётся весь курс. Тихонько стучит. Дверь открывается, бесшумно поворачиваясь на петлях. — Заходите-заходите, мы совсем не устали вас ждать! — тот же бас, что не так давно заставил дрожать стены, просто сочится мёдом. — БЫСТРО!!! Дети слушаются. Входят. Место ожидаемого класса занимает настоящий амфитеатр. Небольшой, но вполне достаточный для того, чтобы в нём уместилось ещё курса три-четыре. Последние ряды заняты Хаффлпафом. Барсуки сидят тихо, как, собственно, и должны себя вести маленькие напуганные млекопитающие. Передние ряды, напротив, свободны. Но, как кажется кому-то из слизеринцев, запылены. А на сцене, в самом центре своеобразной арены, возвышается огромная башня из книг. Потолок амфитеатра удалён от самой нижней точки метров на десять, а верхушка башни заканчивается всего в двух метрах именно что от потолка, не пола. На верху этой конструкции стоит, вооружившись крупным классным журналом, преподаватель. Если бы не седые борода, усы и бледный цвет кожи, Гарри бы принял его за одного из гоблинов. В прочем, глаза у преподавателя характерного красного цвета. То ли смесок, то ли — альбинос. Гарри, шёпотом озвучив эту гениальную мысль, хмыкает чуть громче нужного. — Явились, дети? На первые ряды, не стесняйтесь! Хоть в кои-то веки их протрём, вами, естественно. Почему задерживаем лекцию? ОТВЕЧАТЬ!!! Башня даже не дрожит. А вот у кого-то из барсуков летят с парты перья. У кого-то из барсуков, сидящих на последнем ряду. — Простите, профессор Флитвик. Это моя вина. Чуть не забыла. Извините, пожалуйста? — Ладно, что уж с вами делать. Так, вы, девушка, идите на занятия. О, постойте-постойте, Вы же староста! ФАКУЛЬТЕТА!!! Стоять. Будете тут, приглядите за ними. Может, что путное вспомните. Как вас там, Жима? — Джемма Фарли. — Да, не повезло вам, мисс Фартли*. Но я вас запомню! Всё, сели, знакомимся. Буду вызывать по списку, кого скажу — поднимет руку. ПОНЯТНО?! Так, кто там у нас. Аббот, Ханна! Так, вижу. Блондинка. Ладно. Боунс, Сьюзен! Вижу. Хорошо, что у вас имя — не фамилия. Дальше… Перекличка продолжается минут пятнадцать. Это если судить по часам, на которые то и дело посматривает Нибрас, тыкая в них пальцем и привлекая внимание. Видя непонимание, демон только скалится, похоже, предвкушая веселье. Наконец Флитвик доходит до слизиринцев. — Теперь опоздавшие. Я ЗАПОМНЮ ВСЕХ!!! Ну, ну, не бойтесь. Просто спуску не дам, Флитвик не страшный. Так, Булстроуд, Милисента. Вижу, зачем вставать? Сидите, сидите. Грейнджер, Гермиона. Глаза умные, это хорошо. Гринграсс, Дафна. Опять блондинка! Эх. Гойл, Грегори. Мда, трудно не заметить, далеко пойдёте, если в спорт. Забини, Блейз. О, весь в матушку молодой человек. Да, я её знаю. Ну, не нервничайте так. Я ей просто письмо напишу, про ваше опоздание. Мягкое. А может — и нет, подумаю. Так, дальше. Крэбб, Винсент! Хм, да вы с мистером Гойлом просто братья-близнецы. Паркинсон, Панси. Вижу. Поттер, Гарр…а, нет, Генрих. Ну-ка, молодой человек, ответьте-ка на один вопрос: что в Флитвике смешного? — Цвет? — О как! Ну, хорошо. Вы некоему Нику Брасу, случайно, не родственник? Прослеживается что-то такое, характерное. — Это же второй вопрос! Случайно, внук. Пра-пра-пра и всё такое. — Ой, ой, ой. Дамы и господа! МЫ В Ж… в смысле, всё очень хорошо. Теперь-то Флитвик спокоен, скучно в ближайшие лет семь тут не будет. Счастье-то какое! Садитесь, «Гарри». Так, о! Ещё одна знаменитость на мою голову. Малфой, Драко! Весь в отца? ОТВЕЧАТЬ!!! — Пока нет, сэр. — Слава Хургорбеягу! ** Ладно, остальных потом спрошу, анкету пущу. Слушайте! ВНИМАТЕЛЬНО!!! Меня зовут Филиус Флитвик. Декан Райвенкло, мастер Чар, Дуэлей и преподаватель, правда, только Чар. Кто знает, что такое «чары»? Грейнджер, Гринграсс, Поттер, Малфой, это был риторический вопрос. Флитвик так часто делает. Если спрошу — то лично, не переживайте. Итак, слушайте. Чары — самая странная, необъяснимая и удивительная разновидность магии. В ней есть и ритуалы, и руны, и зелья, и даже немного кое-чего ещё. В основе Чар — умение точно воздействовать на саму картину мироздания. Если трансфигурация, так сказать, учит работать с материей, то Чары — с нематериальным. Тут и энергия, и поля, и время, и пространство, и многое разное. По сути то, что я могу вам рассказать — выжимка из огромного количества магических искусств. Ну, нет такой ветви магии — «чары». А та, что есть — под страшным запретом, по тому как направлена на поведение. Запомните раз и навсегда: ЧАРЫ НЕ ЗАЧАРОВАНИЯ!!! Хотя и им я вас научу, курсу к пятому. Чары позволяют сделать почти всё — от полёта, до быстрого убийства. В них нет, да и не может быть безобидных заклинаний. Вот, возьмём, к примеру, моё любимое. Для первого курса. Вингардиум Левиоса! Видите — учебник, летает? А если я его на кого-нибудь уроню? Да ещё и с ускорением? По глазам вижу, что поняли. Теперь берём палочки и запоминаем вот такой жест. И ещё раз. И ещё. Так, возьмите перья. И повторите ими жест. Ммммммммммм…сто раз, медленно и плавно. ВЫПОЛНЯТЬ!!! Что вам, мистер Гойл? — А мы это… ну… не успеем. — Разве? О, чуть не забыл. Все посмотрели на часы! Сколько времени прошло с начала урока? Дети завозились. Кто-то вертелся в поисках настенных часов, кто-то смотрел на руки. Гермиона прошептала «темпус» и нахмурилась. — Десять баллов Слизерину за владение Чарами Точного Времени! Так сколько, мисс Грейнджер, прошло? — Секунда… — Вот! Вот, что могут Чары! Считайте это наказанием за опоздание. К стати, Ваши товарищи уже ушли. Слизеринцы обернулись. Парты барсуков были девственно пусты. Кто-то с зелёного факультета икнул. — Чары искажённого времени можно нанести как на территорию, так и на группу человек. В вашем случае я сделал и то, и другое. Помните, как Флитвик мычал? Я читал лекцию Хаффлпаффу. Для них прошло полчаса. А для вас, господа и дамы, этот урок растянется на часа два, а то и больше. Пока все не выучите жест. Так, а Флитвик попутно расскажет, что же за заклинание вы учите. Заклинание «Вингардиум Левиоса» принято относить к так называемому телекинезу. Что совершенно некорректно. Чары эти были впервые применены лет сто-двести назад. Как раз в период начала упадка магического искусства. Они были рождены на стыке ритуальной магии и магии призыва сущности. По сути, заклинание призывает слабого воздушного духа, а жест заставлет его слушаться жеста палочки. Когда вы научитесь заклинанию, сможете указывать духу, куда именно нужно переместить предмет. Духов может быть сколько угодно — лишь бы у вас сил хватило. Заклинание чрезвычайно энергоёмкое, ведь духу нужно кушать! А кушают эти создания что? Поттер! — Магическую энергию, профессор Флитвик. Но предпочитают жизненную. И эмоциональную. — Это кого вы собрались вызывать? Нет, наши духи едят только магию. — Не согласен. Совсем! — ДА?!!! Ну, Вам-то лучше знать. Дед рассказал? Не отвечайте, и так понятно. Такие вещи в книгах уже лет пятьсот не пишут, со времён расцвета Инквизиции. Но Поттер прав, духи жрут ВСЁ!!! И жизнь, как особый деликатес. Так что держать заклинание можно только до тех пор, пока у вас очень много сил. Стоит почувствовать хоть тень слабости — срочно отпускайте. Правда, тогда дух набросится на ближайшее живое существо, но в мире столько разных организмов, мда. По тому, к слову, «Вингардиум Левиоса» используют и для дезинфекции, а в запущенных случаях и для дезинсекции помещений. Что-то крупнее таракана духи сожрать не способны, и на том спасибо. Только вот на призывающего это правило не распространяется. Лет двести назад один маг держал заклинание целый день! И остались от него кожа, кости и бледная жижа вместо крови. А если напутать с жестом или, того хуже, со словами, можно вызвать всё, что угодно. В том числе и кое-чьих родственников. При этих словах профессор незаметно подмигивает Гарри. — Ну, да ладно. Так, о чём это я… Да. Некоторые утверждают, что заклинание имеет ограничение по весу. Это, в общем, правда. Но не совсем. Скажем, Хогвартс один дух спокойно поднимет, не напрягаясь. Только вот у вас не хватит сил держать его под контролем в таком напряжении. Максимальным весом формально, то есть для «галочки», считают пятьдесят килограмм. С чем-то большим экспериментировать не рекомендую, да и для этого есть свои чары. Жест там сложнее, духи — сильнее, опасность — реальнее. Но пока что их разрешено применять. Теперь вернёмся к жесту. Один раз маг ошибся, и произнёс не то слово. И не тот жест сделал палочкой. В результате на него рухнул здоровенный бык! Правда, я в эту историю не верю. Поттер, вы что-то можете сказать? — Ну, бык мог быть чьим-то обедом… или питомцем… — Пять баллов Слизерину за решение загадки века! Генрих, если Вы сможете повторит подобный опыт — поставлю зачёт по теме, даже без правильной основы. ВСЕХ КАСАЕТСЯ!!! Шутка. Только после Поттера, под его руководством и моим наблюдением. Эх! Такой шанс упускать нельзя! В общем, Слизерин, отложите перья, слушайте. Раз уж есть такое наглядное пособие — буду делать из вас нормальных чародеев. То есть — демонологов, для начала.***
Нибрас при этих словах дико заржал. — Вот! Вот что значит, выиграть у гоблина в карты! Так не простил же, гад подземный, альбиносный. Триста лет уже прошло! Теперь-то он от деток не отстанет, пока меня отсюда не вытащит. Или ещё кого, хуже, и не отсюда. Ладно, продолжим.***
— Так, рассказать вы не сможете, Чары Секретности я с класса так и не снимал. Ну, они как на гостиной факультета. Только обычно их снимают, чтобы ученики могли сделать домашнее задание. А Флитвик — модифицировал! ОСНОВАТЕЛЬНО!!! Помнить будете, а вот рассказать кому — нет. Только друг другу. Мы же закон нарушаем! Собираемся. Фартли, это и вас касается. На следующее занятие приведёте ВСЕХ!!! Слизеринцев. Пусть директор в чувство придёт, когда у него в школе нормальные волшебники появятся. Профессор прыгает с башни. Ничуть не беспокоясь о высоте, он аккуратно приземляется на согнутые ноги, демонстрируя тем самым нечеловеческие собранность и прочность. Отряхнув мантию, Флитвик садится за стол, взмахом палочки снимает с верхушки башни две книги, меняет их местами и подзывает к себе ту, на которой ещё не успел постоять. Открывает, углубляется в чтение. Стоит кому-нибудь из детей отвлечься — оглушительно чихает. После пятого чиха слизеринцы отвлекаться резко перестают: чихнул гоблин маленьким фейерверком. Ещё через сорок минут он, наконец, откладывает книгу. — Так, все всё? Отлично! Демонстритуйте. Паркинсон, поправьте взмах. Малфой, не растягивайте буквы. ПОТТЕР!!! ГРЕЙНДЖЕР!!! ПЛАВНО — ЭТО НЕ В ТЕМПЕ ЧЕРЕПАХИ! Аккуратно, но быстро. Все поняли? Отлично. На дом — отработать жест до автоматизма. Но не на рефлексах, то есть думать надо, головой! Всё, свободны. [конец ч.2]