Исход единственный и лучший: Профессору смотрите в рот И повторяйте, что он врет. И. В. Гёте, «Фауст»
Располагайтесь поудобнее. Продолжим просмотр! Но прежде — коротенько введу Вас в курс дела, чудесные. О внутренних порядках достославной Школы Чародейства и Волшебства мне, увы, известно до смешного мало. «Историю» этого замечательного заведения я смотрел только мельком, проверяя, что там читает пра-(пра)-правнук. Вот, что я запомнил: 1) Всего в школе имеются в наличии четыре факультета. Распределяют туда по какому-то непонятному принципу. «Шляп», или «Шляпа» в книге не упоминается. 2) Программа одинакова, как и сказал Гарри попутчице, для всех. В общей сложности изучают тринадцать предметов: зельеварение (элементарную алхимию), историю магии, трансфигурацию, чары, астрологию, травологию, «защиту от тёмных искусств», прорицание, уход за магическими существами, руны, маггловедение, нумерологию и полёты. 3) На первом курсе всего семь предметов. Ранее, когда я их называл, помянул те дисциплины первыми. Факультативом идут полёты. 4) В школе неизвестная система поощрений и наказаний. Возможно, Гарри о последних так и не узнает, хотя… Мы же говорим о наследнике Безымянного рода! А на мягкое таки место приключения они, как показала многовековая практика, находят с регулярностью движения поездов в метрополитене города-героя Москвы. Одно точно — телесные наказания, временно, отменены. Ради этого Дамблдор издавал специальный приказ. Он был в письме «для родителей», не заметить было трудно. 5) Есть какая-то система баллов. Как оно работает — не помню. Но там было сказано про драгоценности. 6) Сведений о расположении гостиных факультетов в «Истории» нет от слова «совсем», мда. Как будто это такая большая тайна! Что, за сотни лет никто не удосужился пройтись в гости? Не смешите мой хвост, щекотно. Но теперь мы знаем про гостиную Слизерина, верно? Или нет? Как-то мне та комната без убранства внушает опасения. Да и арка эта. Странно всё, нелогично. Ну, посмотрим — увидим. Вот и всё, собственно. Там попкорн ещё же остался, да? Прекрасно! Смотрим! Запись вчерашняя, но я её, признаться, толком не видел. Так, одним глазком. Ах да, напомните мне в конце, что я обещал зайти к Грейнджерам и показать оба ролика. Переживают ведь!***
История девятая. Ученье — свет! А неученье? (ч.1).
Гарри просыпается от яркого света, бьющего в глаза. Потягивается, зевает, осматривается. Он — в комнате, похожей на домашнюю спальню. Правда, вместо привычного тюля на окнах висят плотные шторы из зелёной ткани. Встаёт с кровати, подходит, раздвигает их. Картинка рябит, видимо, мальчик часто-часто моргает. — ОЗЕРО?! Звук от вопля гулко разносится по всему помещению. За стеклом — зеленовато-синее пространство, переходящее в муть. Прямо перед Поттером — огромная щука, доедает неудачливую водную нечисть. Гриндилоу, наверное, пищит, вырывается, но хищник оказывается сильнее. На заднем фоне проплывает субъект с хвостом рыбы и торсом человека. Субъекта медленно, плавно и вальяжно преследует огромное чёрное щупальце. Изображение мотает из стороны в сторону — мальчик трясёт головой. Задвигает шторы. Пропустим утренний моцион, то есть — умывание, душ, переодевание и так далее. Как минимум — неприлично, как максимум — за такое светит срок*. Гарри, уже одетый и готовый к первому учебному дню, а также экипированный тяжёлой сумкой со всеми учебниками, выходит из своей комнаты через шторы на арке-двери. Замирает. Вместо вчерашней пустой гостиной — огромная зала, рассчитанная на сотню человек в положении «лёжа». С высокого потолка свисает хрустальная люстра на три плафона, закреплённая на серебристом штыре, с резным узором в форме гроздей винограда. В каждом плафоне полыхают десятки ярких свечей. Воздух вокруг люстры чуть рябит, наверное, из-за чар. Сам потолок каменный, сводчатый, тёмный. От люстры к каждому их пяти углов идёт каменный «бортик». Зала, как Вы можете видеть, имеет форму правильного пятигранника. На полу — зелёный мрамор. Стены из того же камня, что и потолок. Тёмно-бежевые, чуть черноватые. Прямо напротив Гарри, закрывая один из углов, перегородка из тёмного дерева. В ней — две двери. На левой нарисована луна, на правой — солнце. От дверей, вдоль стен и до углов, идут почти одинаковые, высоченные деревянные полки с книгами, кубками, статуэтками, какими-то странными предметами и небрежно стоящими портретами. Всю стену слева от мальчика занимает огромный, от пола до потолка, камин. В такой мог бы въехать автомобиль. Правая стена завешена, как и окно в спальне, зелёными шторами. Посреди комнаты, прямо под люстрой, стоит большой деревянный стол квадратной формы. Вокруг него располагаются стулья, по два с каждой грани. Стулья мягкие, массивные, почти кресла. Нормальные кресла, с толстыми подлокотниками, расставлены в совершенном хаосе по всей гостиной. Кто-то хлопает Гарри по правому плечу, от чего мальчик оборачивается. Джемма. — Как тебе гостиная, новенький? — А… э… а… — О, посмотрите! Мальчик-который-выжил в ступоре! Привыкай. — Ччто это? — Гостиная, говорю же! Она каждый раз меняется. Я, вот, привыкла. Дня с третьего. — Каждый день?! — Каждый курс, балда! Или не меняется… сам поймёшь, когда выйдем. Что у вас там с первым уроком? — Трансфигурация, кажется. С Грифендуром. — Гриффиндором, балда! Всё, теперь буду так звать! А то все эти Гарри с Генрихами — голову сломаешь. Ладно, присядь пока в какое-нибудь кресло, подождём остальных. — Всех? — Боже, ну что ты такой тупой! Курс, твой. Говорила же — гостиная своя для каждого. — Ты сказала, что она меняется. — Наверное, просто для разных курсов — разные гостиные. Да сказала же — поймешь, как выйдем. Гарри, всё ещё прибывая в шоке, и от того частенько моргая, садится в первое попавшееся кресло. Минут через десять из проёма арки появляются и остальные дети. Джемма, ничего не говоря, просто указывает каждому на свободное место. Когда все собрались, староста подходит к правой двери, ну, той, что в перегородке. — За мной. Выйдя, мальчик видит тот же коридор, из которого они выходили вчера. Картинка рябит, идёт волнами.***
Зеркало задрожало, будто что-то ломилось в него с той стороны. Из-за медной поверхности, со стороны камина, послышалось недовольное сопение. Нибрас встал со своего места, подошёл к «экрану», постучал пальцами и хмыкнул. — Любезные, поздравляю. Нас только что попытались зачаровать. О, вижу удивление! Ну, знаете, так бывает. Я-то в первый раз эту запись на обычном телевизоре просмотрел, мда. Вот с волшебными зеркалами — вечная морока. Что с разумом мага-камеры не случится — то через зеркало и лезет. Надо будет Гарри написать, спросить, что было. Секундочку, только мощность отрегулирую… Готово! Продолжим-с. Картинка вернулась в норму. Демон вновь опустился в своё кресло, наблюдая уже с куда большим интересом, и даже забывая жевать попкорн. На экране Джемма что-то заканчивала говорить первокурсникам.***
-…обновляется. Также Вам нельзя входить в левую дверь. Ну, там, где луна. Вопросы? Руку поднимает девочка-блондинка. — Дафна Гринграсс. А как выглядит гостиная? — ЧТООООООООО??????!!!!!!!! Шутка. А я не помню! По толпе пробегает шепоток. — Да, да, да. Одна из тайн факультета. Никто не может вспомнить, как выглядит гостиная. И как туда попасть снаружи — неизвестно. Нужно зайти в свою комнату, через арку. Затем — выйти. Для чего это сделали Основатели — понятия не имею, но так нас никто и никогда не достанет. Кроме декана. — Даже директор? — спрашивает Дафна, поёживаясь от услышанного. — Тем более. Он и в холл-то без разрешения Основателя не зайдёт. А раз на Слизерине не учился — то и в покои хода ему нет. Ладно, если больше нет вопросов — то идём в зал. Завтрак! Объявив это, девушка резко разворачивается и уверенно начинает движение по коридору. Толкнув Гарри, её догоняет Гермиона. — Мисс! — Просто Джемма. Чего? — Нам же обещали расписание лестниц! Хлопнув себя по лбу, староста залезает рукой в сумку, висящую у неё на плече. Извлекает пачку обычных бумажных листов. Взвешивает в руке. Думает, хмурясь. И убирает обратно. — Вечером раздам. Декан, наверное, сказал, что после прочтения надо сжечь, да? Гарри кивает, от чего картинку начинает мотать вверх-вниз. Нибрас хрустит кусочком кукурузы. — Вот в камине и сожжёте. Денёк побудете на ровне со всеми, ничего страшного. Всё, идём-идём-идём! Первокурсники устремляются за девушкой. Минут через десять, петляя по коридорам и лестницам, в движении которых сложно было найти хоть какую-то закономерность, новоиспечённые слизеринцы выходят к дверям обеденного зала**. Зайдя внутрь и рассевшись, дети обнаруживают возле тарелок расписание занятий. Гарри, наверное, концентрирует своё внимание на бумажке, так как весь экран заполняет текст: 1. Трансфигурация. 2. Чары. 3. Зельеварение (2). 4. Защита от Тёмных Искусств. 5. Травология. Со стороны Гриффиндорского стола раздаются вздохи. Гарри смотрит на расписание ещё раз, более внимательно. Возле строк в списке, так и висящем на экране, проявляются гербы. Факультетские гербы. В количестве двух штук. Первый, третий и четвёртый уроки у них с Гриффиндором, второй — с Хаффлпаффом, пятый — с Райвенкло. Мальчик ёжится, от чего камеру вновь немного мотает. Перспектива большую часть дня провести в компании детей, которые ненавидят его новых товарищей, не радует. Видимо, то же думают и красно-золотые. Убрав расписание в сумку, которую можно было бы так и не нагружать, Поттер обнаруживает в тарелке овсянку на воде. А в бокале — воду. Другая еда на столе попросту отсутствут, что у них, что у старших курсов. Скривившись, он приступает к завтраку, шёпотом вспоминая готовку тёти. Закончив кормёжку и дождавшись остальных, слизеринцы синхронно встают из-за стола. Чуть ранее тот же манёвр проделали вороны. Грифы жрут медленно, давясь и рискуя опоздать на занятия. Барсуки же поглощают пищу методично, вдумчиво, не пропуская ни одной капли недоваренной каши. Словом, ситуация с пиром повторяется почти в полной мере. Зелёный факультет строем добирается до дверей зала и, покинув их, группами направляется на уроки. Первокурсников ведёт Джемма, которая, как успел выяснить Драко, не только староста, но и куратор у самого младшего пополнения Слизирина. К кабинету трансфигурации дети добираются уже через пять минут. Староста вела их потайными ходами, срезая дорогу через портьеры на стенах и пустые помещения. Попутно она объясняла, что в Хогвартсе когда-то было намного больше дисциплин. Но каждое поколение их количество неуклонно уменьшалось. В одном из классов Гарри пришлось попросить у приятелей помощи, так как его упорно не хотел отпускать узор на полу. В кои-то веки мальчик использовал голову по назначению и сделал вид, что у него развязались шнурки. Другой класс, с металлическими бочонками по углам, почему-то напугал Гермиону, которая вся ёжилась, не смотря на свет из окон. Как бы то ни было, на Трансфигурацию Слизерин успел намного раньше Гриффиндора. Со звонком дети, стоявшие до того у парт (как сказала староста, они ВСЕГДА должны были соблюдать хотя бы какой-то этикет), рассаживаются. Четвёрка из первой лодки занимает первую и вторую парты возле окна. Гарри, сидящий с Гермионой, оглядывает помещение. Вся обстановка кабинета состоит из массивного преподавательского стола, кресла за ним, трёх рядов парт, окон и двери. Аскетизм! На партах уже приготовлены перья и чернильницы, по две на каждую. Стол преподавателя облюбовала смутно знакомая Гарри кошка, сладко посапывающая во сне. Зелёный факультет старается двигаться тихо, так что сон животного остался в неприкосновенности. Дверь со стуком распахивается. Галдя, нестройной толпой, в класс входят гриффиндорцы. Они громко переговариваются друг с другом, кто-то даже спорит. Шум от их голосов и передвигаемых стульев будит кошку, которая резко вскакивает и усаживается неподвижно, глядя на красно-золотых. Со вторым звонком в класс, запыхавшись, вбегает один из рыжих. Плюхнувшись на первую парту, совсем рядом с Гарри, он открывает рот и начинает ржать. — Хехе! Глядите! От умора, кошка! Кыс-кыс-кыс! Гермиона вздыхает и неодобрительно качает головой. Кошка смотрит на неё с выражением удивлённой благодарности, напрягается, прыгает— и в полёте превращается в МакГоннагал. Рыжий проглатывает смешок. — Добрый день, класс. Слизиринцы стараются синхронно встать, что выходит несколько кривовато. Несколько гриффиндорцев поднимаются следом. Через две минуты стоят все, правда, рыжий всё ещё таращится на учителя. — Анимагия. Способность превращаться в животное. Вы будете проходить эту дисциплину на пятом курсе, как факультатив. Вас я уже знаю, полагаю, что и вы помните. Начнём. Уизли, — она в упор смотрит на рыжего, — в следующий раз следите за языком. Баллов пока снимать не буду, но только в первый раз. — Они же тоже смотрели! — Начнём урок. Садитесь. Итак, трансфигурация — это магия, позволяющая превращать один предмет в иной. Я не прошу от вас записывать, так как всё это есть в учебнике. Но повторю основные моменты. Предмет можно превратить, используя специальное заклинание. Проблема в том, что заклинание составляется только для конкретного предмета. Поэтому мы будем тренироваться использовать Вашу волю и воображение в чистом виде. Заклинания изучим на седьмом курсе, и в экзаменационные вопросы они не войдут. При трансфигурации вы должны взять палочку, направить её на предмет, совершить взмах и представить, как этот предмет становится чем-то иным. Чем дольше вы двигаете палочкой, тем больше у вас времени на раздумья. Для начала попробуйте превратить вот эти спички в иголки. МакГоннагал достаёт из внутреннего кармана мантии маленький мешочек, развязывает его и высыпает содержимое на свой стол. Перед детьми предстаёт кучка каких-то щепок. Взмахнув палочкой, профессор их увеличивает. На столе лежит огромная гора спичек. Ещё взмах, на этот раз — сложный и фигурный. Спички, планируя и дрожа, разлетаются по классу. Перед каждым учеником опускаются по три штуки. — До конца занятия у каждого из вас должна быть хотя бы одна иголка. Приступайте. Да, запомните: я не выношу шума. В полном молчании, но с пыхтением, дети принимаются тыкать в спички палочками. Пара гриффиндорцев сидит без дела — инструменты они оставили в спальнях, о чём и говорят учителю. Та, вздохнув, приказывает им тихо сидеть до конца урока. Гермиона толкает Гарри локтем. — Ты чего? — шёпотом спрашивает он, пытаясь представить на месте спички иголку, которой Петунья однажды зашивала носки. Грейнджер тыкает в свою спичку пальцем. Вместо головки серебрится ушко. МакГоннагал, привлечённая шёпотом Поттера, подходит, берёт спичку, проигнорировав возмущённый взгляд девочки, и демонстрирует её всему классу. — Вот так должна начинаться трансфигурация. Два балла Слизерину. Мисс Грейнджер? — Профессор, а разве не нужно превратить спичку целиком? — Нужно, но пока что именно Вы показали лучший результат. Продолжайте с оставшимися спичками, эту я сохраню. Вздохнув, девочка возвращается к занятию. Профессор осторожно кладёт спичку на свой стол. Гарри пялится на объекты трансфигурации. Изображение затуманивается и становится видно, как на спички накладывается полупрозрачное изображение трёх иголок. Когда изображение и реальные спички сливаются, картинка проясняется. Перед мальчиком лежат три совершенно одинаковые иглы, спаянные друг с другом. Подняв руку, он подзывает профессора. — Прекрасно! Девять баллов Слизерину! Мистер Поттер, вы поняли, за что я не дала один балл? — Да, профессор. Но их же можно разъединить? — Минус один балл Слизерину, мистер Поттер. Я не спрашивала Вашего мнения, только то, поняли Вы меня, или нет. И нет, разъединить их нельзя. Перед вами не стоит такой задачи. — Но это же возможно! — Ещё минус один балл, за замечание преподавателю. Все! Запомните: на моём уроке вы делаете только то, что вам сказано. Не больше. Я не буду сердиться за недовыполненное задание, но задаваться — непозволительно! Поникнув, Гарри садится. Гермиона, что-то поняв, превращает оставшиеся две спички. При этом делает она это не разом, а за два подхода. МакГоннагал ставит ей десять баллов. Сразу после девочки, свои результаты представляют все ученики зелёного факультета. Кто-то совершил ошибку Гарри, и был удостаивается всего семи баллов. Как сказала учитель, «чтобы было не справедливо». У Дафны иголки вышли медными, за что преподаватель снимает ещё один балл. Вопрос «но так же красивее, нет?» стоит Слизерину целых трёх баллов. Правда, у Гриффиндора до конца занятия так и не выходит создать ни единой нормальной иглы. Отсутствие баллов у соперника хоть немного, но радует. На дом МакГоннагал задаёт эссэ на тему «как правильно осуществлять трансфигурацию однотипных объектов при заданных условиях». Объёмом в тысячу слов. Дети охают. [конец ч.1]