Черная Башня

Следующим утром у них на этаже заменили зеркало. Почему-то Микеле запомнил именно этот момент, он сидел в своей комнате и смотрел, как Маэва о чем-то говорит с солдатами, кажется, она злилась, хотя Локонте и не слышал, что она говорила. Так странно, все звуки словно из-под воды доносились, он знал, что, если захочет, сможет прекратить это и вернуться в реальность, но… так не хотелось. Там противно и холодно. А тут не слышно криков. Стекло было не новым, в некоторых местах виднелись царапины, или ему казалось только, раз за разом, закрывая глаза, он видел осколки на полу, кровь на стенах и волны… Теперь он почти ненавидел море. Без Ноэми стало… тихо. Больше не было воплей и ругани, сладкого запаха, истерик, на стуле возле двери не сидел никто больше. Так странно. Солдаты смеялись над их рисунками, Микеле помнил, как поджимает губы Мелин и терпеливо ждёт, пока они закончат. Такая спокойная и одновременно словно на грани, ещё одно слово и сорвется. Он не помнил, чтобы Маэва кричала на кого-то, в самые трудные моменты она словно превращалась в бесчувственную копию себя. Оплот спокойствия и расчетливости. Хотел бы Локонте быть таким. Чувствовать, как внутри ломается что-то, было омерзительно, наверное, эта была вера в добро, он буквально ощущал, как его самого, наивного и глупого, забивают на том берегу. А что-то другое просыпается, он не знал пока, что, но оно было. Росло, расправляло крылья и Микеле чувствовал, что скоро вырвется наружу. И тогда он станет сильнее тех людей, даже всемогущий Дов не будет ему страшен. Скоро. Но не сейчас. Девушки разбирали вещи Ноэми, он ещё слышал, как Маэва что-то тихо объясняет Диан, раскладывая её шмотки. Что-то из одежды Гарсии им подходило, кажется, Мелин даже забрала себе свитер и джинсы. У них здесь почти ничего не было, лишь то, что добыли контрабандой, например, у Маэвы лежали старые черно-белые фотографии, которые ей очень нравились и о которых не знал никто, кроме их этажа, Диан хранила у себя маленький синенький плеер с несколькими песнями. Однажды Микеле даже видел, как она закрывает глаза и беззвучно поёт. Музыка в наушниках гремела так, что её можно было из соседней комнаты услышать, а Диан лишь хватала ртом воздух, не произнося ни звука. У Мота вещей, наверное, было намного больше, Микеле не знал, он ни разу не бывал в его комнате, а сам Флоран не рассказывал. Как, впрочем, и всегда. Той ночью Мелин приготовила чай с мятой и достала спрятанные Ноэми печенья. Её любимые, со вкусом имбиря, она их хранила для какого-то особого случая, вот только он так и не наступил. Маэва произнесла коротенький тост, выпили, не чокаясь, даже Мот соизволил выйти, посидеть рядом с ними. Микеле чувствовал, как вечный дождь смывает с души следы, оставленные облезлыми скребущимися кошками, заливает раны, оставляя лишь память. Ведь, наверное, это единственное, что не убивает это место, в какой-то момент начинаешь жить этими воспоминаниями, как заезженная пластинка, каждый день по кругу. Кто-то выдерживает, а кто-то нет. Кажется, Ноэми не хотела такой жизни, она мечтала о солнце и незабудках, а получила лишь холодные волны и собственную кровь поверх гальки. Какая ирония. А со следующим рассветом явились солдаты. Локонте так и не понял, где и кто просчитался, и как вечно держащая все под контролем Маэва смогла допустить такое, но произошло то, чего не ожидал никто из них. Микеле проснулся от того, что услышал чей-то громкий мат вперемешку с проклятиями, голос был мужской, но не принадлежал ни Дову, ни, тем более, Флорану. Кто-то новенький?.. Даже если и так, матерился он на славу, Локонте, и так не особо любящий сидеть на месте, тут же подскочил с постели, завернулся в куртку и вышел к остальным. Остальных оказалось не так уж и много. Посередине комнаты стояла Диан, сжимая в одной руке платье Ноэми, а во второй кухонный нож с железной рукоятью. Напротив неё плевался проклятиями один из солдат, остальные толпились в дверях и не решались входить, он клялся, что отправит её кормить рыб на дно, но на запястье его виднелся глубокий порез и руки он больше не распускал. Завидев Локонте, он вскинул взгляд и злобно посмотрел на него поверх головы Диан. -Слыш, пацан, скажи этой дуре, чтобы съебывалась отсюда, — гаркнул он. Диан зарычала и сделала шаг к нему. Он отшатнулся, вновь зашипев. Микеле окинул взглядом её хрупкую красивую фигуру, лёгкое светлое платье и оружие в тонких пальцах, увидел, как отчаянно и самоотверженно она преграждала им путь, и как боялся её человек, закованный в пуленепробиваемую броню, и встал рядом с ней, сжимая кулаки. -Зачем вы здесь? — спросил он. Охранник нехорошо усмехнулся. -Не хочешь по-хорошему, пацан? Ты же знаешь, стоит мне щелкнуть пальцами и вы, грязные мутанты, все отправитесь на плаху. -Зачем вы здесь? — прошипел Микеле. Девушка рядом с ним попробовала изобразить что-то, показывая то на платье, то на дверь в женскую спальню, но её перебили. -Мы пришли забрать вещи. И лучше вам не вставать у нас на дороге. Все равно ту шлюху уже раскатали по гальке. Слова резанули по ушам, и прежде чем Микеле успел что-то ответить, Диан кинулась вперёд, замахиваясь лезвием. Солдат перехватил её за руку и толкнул назад, она резанула его по пальцам, и прежде чем он успел ударить её, Локонте сбил его с ног. Он почувствовал, как падение отозвалось болью в колене, и его тут же перевернули на спину, кулак впечатался под ребра и в глазах потемнело от боли. От двери к ним кинулась ещё охрана, Диан бросилась наперерез, её повалила рядом с Микеле и принялись бить ногами. Он почувствовал, как его поднимают за шкирку, и остановил время на пару секунд лишь для того, чтобы оттолкнуть стоящего напротив девушки в сторону. Развернувшись, итальянец со всей силы ударил нападавшего в живот, но его тут же перехватили под руки и швырнули назад, так, что он чуть ни перелетел через стол. На него надвигались трое, кажется, Диан была уже без сознания, и он не знал, что сделать такого, чтобы они не тронули их. Так глупо, умереть настолько банальным способом, лишь за очередное сопротивление отправиться вслед за Ноэми, а потом позволить Флорану наблюдать, как пакуют в чёрные мешки его немногочисленные вещи. Умереть, так и не дожив до побега, так и не попытавшись изменить мир, так и не спася никого. Первый из солдат кинулся в атаку, Микеле отскочил в сторону, ударил его локтем в спину и бросился под ноги следующему. Он не успел заставить время замереть прежде, чем его схватили за руки, выворачивая их назад, и двое солдат принялись тащить его к выходу. Надо было сделать что-нибудь, и он уже знал, что именно, но от следующего удара, прямо в грудь, подавился воздухом и, показалось, будто в горло заливают раскаленное масло. Кажется в древности, это было одним из видов пытки, он не помнил точно. Ну да ничего, на берегу точно станет прохладнее. Вдруг где-то, словно из-под воды, послышался рык, и солдат, держащих его, снесло с ног. Он услышал, как тяжело они упали на пол, кто-то из них попытался вызвать подмогу, но заскрежетала рация, словно ее раздавили её голыми руками, а затем раздался вскрик и все стихло. Кто-то опустился на колени рядом с Микеле. -Живой? — тихо спросил знакомый до боли, до истерик голос, и холодные огрубевшие руки осторожно подхватили его под спину. Локонте с трудом открыл глаза. Напротив него стоял на коленях Флоран, по лицу его вдоль виска стекала чужая тёмная кровь, и, Микеле готов был поклясться, что в глазах его видел так несвойственные ему нежность и беспокойство. -Вроде того, — хрипло ответил он и перехватил Флорана за руку, тяжело поднимаясь с пола. Напротив них потирала затылок Диан. -Сейчас ещё набегут, — меж там процедил Флоран и отстранил Микеле от себя, — идите, спрячьтесь, а я разберусь. -За кого ты меня держишь? — фыркнул итальянец. -Я уж точно не держу тебя за самоубийцу, — огрызнулся Мот. -Я могу помочь! -Ты можешь погибнуть! Диан влезла между ними и растолкала в разные стороны, Мот резко отвернулся, посмотрел на дверь и нехорошо оскалился. В коридоре уже слышались быстрые шаги. -Хотя бы ты можешь не лезть? Диан упрямо мотнула головой, и Флоран закатил глаза, поворачиваясь к ней спиной. Упрямство, самоотверженность и отчаянная вера в собственные несуществующие силы были их общим проклятием, казалось, каждый, кто попадал сюда, заражался этим вирусом героизма, они погибали, спасая и защищая друг друга, и даже получив так, что еле удавалось подняться с пола, упорно шли в атаку. Флоран видел уже столько таких людей, что в глазах рябить начинало, их убивали, а они сражались, и Микеле, и даже Диан тоже стали такими. Героями без права на победу. -Как же вам всем нравится погибать, — проворчал он, и одним движением задвинул обоих за спину. Девушка возмущенно фыркнула, а Микеланджело, пройдя за ним, встал по другую сторону. В дверях показались ещё солдаты, и Мот уже оскалился в широкой кровожадной улыбке, готовый броситься в атаку, как прямо перед ним вылетела Маэва. Охрана остановилась на полпути, а Флоран так и замер неподвижным исполином за её спиной. -Что происходит? — спокойно поинтересовалась Мелин. Охрана переглянулась. -А сама не видишь? Маэва обвела медленным взглядом комнату, и осуждающе посмотрела на Флорана. Тот упрямо вскинул голову. -Полагаю, мсье Мот просто неправильно истолковал намерение ваших людей. Уверена, мы сможем прийти к компромиссу. -Мелин, не заговаривай мне зубы, — гаркнул тот, что стоял ближе всех, и подошел к Маэве почти вплотную, смотря на неё сверху вниз. Кажется взгляд Флорана, точно такой же, с высоты своего почти двухметрового роста, немного смущал его, но виду он не подал, — и держи своих шавок на привязи. -Я учту это, — тихо ответила она, — но и вашим людям стоит быть аккуратнее. Пока мои «шавки» не перегрызли вам глотки. Он нехорошо сощурился, но промолчал, махнул своим людям и двое из них зашли в девчачью комнату, а остальные отправились поднимать с пола своих. Флоран смотрел на них с плохо скрываемым презрением. А когда закрылась за ними дверь, Мелин резко развернулась на каблуках и толкнула Флорана назад, чуть ни наступая ему на мысы ботинок. Он даже не покачнулся. -Что ты творишь, идиот? — прошипела она, — ты смерти хочешь, что ли? Опять в карцер? -Они набросились на наших, — в тон ей ответил Мот. -Ты мог бы попытаться поговорить с ними! -Они тащили Локонте на выход, чуть ни разбили ей голову, как я мог говорить после этого?! Мелин замолчала и перевела взгляд на девушку за спиной Мота. Та ободряюще улыбнулась ей. -Ладно, — вздохнула она, — все закончилось и слава богу. Мик, ты не ранен? Парень отрицательно покачал головой. Обняв Диан за плечи и подняв с пола упавшее платье Ноэми, она ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Мот проводил их напряженным взглядом. Микеле мягко обнял его за плечи и уткнулся носом между лопаток. -Спасибо тебе, — тихо сказал он. Тот дернул плечами. -Ты идиот. Зачем ты полез? -В смысле? -Ты мог согласиться, они бы прослушали тебя, но ты полез в атаку. Зачем? Мот говорил невероятное, неправильное и аморальное, не его это были слова, и мысли не его, и Микеле отказывался ему верить. Броситься под пули за своих, отдать жизнь ради друга, это было так просто и так естественно, так нормально, и Флоран был таким же, Микеле знал это, верил в это, и сейчас отказывался признавать Мота в человеке, что нес такой бред. Он не мог оставить Диан один на один с ними, и даже не потому, что это был его долг, просто иначе… Иначе это был бы просто не он. -Нет, Флоран. Идиот ты, — зло фыркнул Микеле, — потому что-то, что ты предлагаешь… это чушь. -Зато тебя бы они не тронули. -Я не трусливая крыса, знаешь ли! -Здесь каждый сам за себя! -Что же ты тогда меня не бросил?! Флоран продолжал сверлить его хмурым взглядом, и по глазам Микеле видел, что понимает он, что не прав, но слишком горд для того, чтобы признать это. -Мы не семья, — глухо добавил он и развернулся, уходя к себе. -Это только ты так думаешь, — ответил ему в спину Микеле.