Три.
18 июня 2017 г. в 19:40
– Преследуешь меня? – выдавливает из себя Бибер, наблюдая за тем, как брюнет со слабой ухмылкой извлекает сигарету из своих губ, выпуская ровную струю дыма, и приближается к нему.
Его шаг довольно медленный, но весь насквозь пропитан уверенностью. Такая стойкость, а в то же время аккуратность. Джастин встречается своими глазами с темным напористым взглядом, отчего невольно вздрагивает и быстро отводит взгляд.
Неуютно. Некомфортно.
Тень приближающегося парня уже трогает коленку блондина, и ему хочется встать и вернуться домой. Воздух накаляется, когда сосед присаживается рядом и немного подается вперед, опираясь локтями на колени. В его пальцах еще дымится сигарета, а волосы все еще спутаны на концах, как Бибер и думал прежде.
Джастин ерзает, ощущая жуткое неудобство, и тушит свой окурок рядом с рукой брюнета, замечая, что тот даже не дернулся. Настолько умиротворенный. Как это вообще возможно?
– Почему ты переехал сюда? – парень поворачивает голову к Биберу, позволяя за секунду исследовать его лицо.
Под глазами располагаются темные синяки – то ли от недосыпа, то ли от наркотиков, – скулы украшены мелкими родинками, а тонкие губы едва приоткрыты. Немного странная смесь, но это сочетается. Джастин наблюдает за тем, как парень вновь втягивает дым в легкие, а затем выпускает его, размыкая чуть потрескавшиеся в уголках губы.
– Я не надолго, – вдруг отвечает блондин, отворачиваясь от все еще незнакомого парня. – Это что-то вроде временного переезда.
В ответ ему летит черная тишина, и Джастин этому несомненно рад. Молчать всегда уютнее. Особенно с теми людьми, за которыми ты невольно подсматривал пару раз.
Незнакомец сидит рядом, поглядывая на тлеющий уголек своей сигареты, и сжимает фильтр крепкими пальцами, заставляя его превратиться в некую плоскость. Он медленно втягивает дым, практически незаметно дергая уголком губ, все еще оставаясь абсолютно спокойным.
Воздух становится каким-то невообразимо тяжелым, когда Джастин слишком резко поворачивает голову и встречается с почти черными глазами в нескольких дюймах от своего лица. Что-то похожее на старый забытый сон, в котором его преследовали пустые глаза. Или это было в каком-то фильме? Бибер не помнил, но понимал одно – необъяснимая жуть разливалась по венам достаточно быстро, чтобы через пару минут захватить весь организм.
Зажмурился и встряхнул головой, на этот раз замечая лишь равнодушное лицо соседа, все еще повернутое к нему боком. И Джастин вдруг позволил себе присмотреться к нему – аккуратный чуть вздернутый нос, изогнутые черные ресницы, отбрасывающие ровную тень на кожу скул, тонкие губы, сложенные в мягкий изгиб и со стороны левой щеки украшенные родинками. И белые глазные яблоки с выделяющимися темно-карими радужками.
Галлюцинация? Или просто усталость?
Но он не чувствовал даже малейшей тяги ко сну, поэтому быстро списал все этакий отходняк от неприятного сна, который все-таки дал побочный эффект на мозг. Думал ли о нем Бибер? Нет. Вроде, нет. Но подсознание иногда играет злую шутку и самостоятельно воспроизводит на подкорке пленки с неприятными записями.
– Кстати, я…
– Джастин, – брюнет закончил фразу самостоятельно, заставив самого Джастина нахмурить брови, но потом вспомнить, кто он такой и что он запросто мог засветиться на какой-либо листовке или местном журнале штата.
Тут ведь есть почта?
– Знаешь мои песни? – само как-то вырвалось из губ, немного побаливавших в местах с мелкими трещинками, куда попал жесткий дым.
В его глазах мелькнуло что-то вроде надежды, которая туманилась в свете высоких бело-желтых фонарей, при некоторых ракурсах неплохо ослепляющих глаза. Карие глаза превратились в сладкий мед, что значило лишь одно – Джастин успокоился. Пусть только на мгновение, но это произошло. А это уже звоночек о том, что он не придурковатый псих, страдающий какой-либо манией.
Собеседник сдвинул брови и перевел на него взгляд, усмехнувшись и покачав головой. Провел рукой вдоль небрежно спутавшихся на макушке волос и на какую-то долю секунды задержался на глазах Бибера, отчего у того внутри что-то дернулось. Довольно странные ощущения. Он бы даже сказал, напряжение? Напряжение, будто он сидел с девушкой, которая ему нравилась с девятого класса в школе, а потом пришла к нему признаться в своих чувствах спустя семь лет.
Довольно странные ощущения.
– Ты поешь? – небрежно прилетел вопрос и ударился о светлую щеку вместе с маленькой каплей дождя, или это Джастин настолько взмок, что гранула пота внезапно вырвалась наружу и медленно очертила контур скулы. – Тогда мой вопрос о твоем переезде приобретает двойную силу.
Бибер хмыкает, подобно маленькому мальчику, и отворачивается, впиваясь глазами в поверхность рампы, на которой остались полосы от колес. Щеку жжет – брюнет продолжает смотреть. И от этого не легче. Накаливание уже достигает предела, когда Джастин ловит вторую каплю себе на запястье и невольно поднимает голову к небу, встречая новую каплю.
– Ты, имея карьеру и надежду на будущее, приехал в эту дыру? – задает вопрос парень в джинсовой куртке, поднимаясь и ожидая, когда за ним повторит блондин со странным пучком на макушке, прячет руки в карманы и склоняет голову. – Да ты просто ненормальный.
– Что-то не так? – получилось слишком интеллигентно, за такое на ночной окраине Сиэтла ему бы точно накрасили лицо синяками и кровоподтеками, но сейчас он постарался опустить эти мысли, потому что находился очень далеко.
Брюнет последовал к бордюру, через который ранее перелез Джастин, и поочередно перекинул каждую ногу, оказываясь на пустой улице, на которой была лишь пара одиноких фонарей, а вся остальная часть погрузилась во мрак. Через секунду рядом с ним приземлилась доска, а затем и сам Бибер, ловко перехватывая в одну руку свой мини транспорт.
– Может, объяснишь? – будто подтолкнул он парня, все еще ожидая ответа. А лучше широкого объяснения с предоставлением фактов и доказательств.
В нем почти проснулся дотошный подросток, ищущий истину там, где ее нет.
– Не хочешь зайти ко мне? – совершенно неожиданно, но почти приятно, потому что внутри Джастин больше не чувствовал себя одиноким.
[…]
Сидя за кухонным столом, блондин рассматривал окружающие его предметы интерьера, словно его привели в музей. А вообще, это было довольно похоже на комнату из полузаброшенного домика в провинции. Старая широкая люстра, немного треснувший в некоторых местах кафель, наполовину прикрытый тонким ковром, и немного пожелтевшие портреты на стенах, прикрытые стеклом.
– Давно ты живешь здесь? – прочистив горло, спросил Бибер, наблюдая за тем, как брюнет достает из холодильника пару бутылок светлого пива и ставит их на стол, падая на мягкий стул напротив.
– Лет десять, – беззаботно жмет плечами парень в черной водолазке с вырезом, открывающей немного угловатые ключицы, и отпивает горьковатой жидкости из горлышка. – И, да, ты можешь называть меня по имени, – он приподнимает бутылку в темном стекле, будто произнося тост.
Джастин повторяет его жест, выдавливая сдержанную улыбку, и нервно кусает губы. Глупая привычка, которая всегда выдает его волнение. И Бибер точно знал, что парень, сидящий напротив, заметил его немного странные эмоции. Как минимум, это прибавило неловкости ко всему.
Прочистив горло, брюнет поставил бутылку на поверхность столешницы с глухим стуком, заставив Джастина вернуть к нему взгляд. Лицо абсолютно расслаблено, кажется, он всегда такой спокойный. А вот Джастин наоборот, на его фоне казался слишком нервным, и это совершенно не нравилось.
Сосчитать до десяти про себя. Это всегда помогало успокоиться.
Раз.
Два.
Три.
– Какой-то ты несговорчивый, – вновь раздался голос в ушах Бибера, который заполонил всю комнату и вернулся к своему хозяину, который взглянул на наручные часы, – скоро начнет светать. В этих краях всегда ранние рассветы.
– Да, ты прав, – прохрипел Джастин в ответ, слизывая со своих губ капли пива. – Мне, наверное, пора.
И снова молчание, которое лучше было бы скрасить какой-либо смешной шуткой или наскоро брошенной фразой для разрядки обстановки, потому что еще несколько таких неловких ситуаций, и мозг Бибера просто превратится в лопнувший шарик. Он вновь поднял глаза на стены, заметив несколько странных каракуль на потертых в некоторых местах обоях, и почувствовал, как в него впивается взгляд брюнета.
Тусклый свет от люстры, висящей под потолком, был каким-то согревающим и словно просил о том, чтобы Джастин не покидал этот дом. И, честно говоря, не очень-то и хотелось. Но брюнет был прав, скоро начнет светать, и Джастин бы не хотел оказаться назойливым посетителем, злоупотребляющим гостеприимством хозяина.
Поэтому Бибер, неожиданно даже для себя, резко поднялся со стула и нечаянно ударился запястьем о край столешницы, чувствуя, как косточку прошибает разрядом тока. По-моему, он шикнул что-то неприличное, но это было достаточно тихо. Стул немного пошатнулся, но удержал равновесие, оставаясь на четырех ножках.
– Извини, – тут же добавил блондин, прижимая ладонь к косточке будто надеясь, что это поможет. – Извини, я пойду.
Он бросился к двери, слыша позади себя усмешку и даже почти представляя ее на тонких губах, а уже через минуту захлопнул дверь своего дома изнутри и прижался затылком к холодной поверхности. Джастин перешел улицу настолько быстро, что даже не успел понять, закончился ли дождь или все еще стучит по асфальту.
Глубоко вдохнул и выдохнул, прикрывая глаза и приводя в норму пульс. Ощущение такое, словно он бежал марафон, а через две минуты у него выступление на сцене. Сбросив куртку на крючок, парень направился к лестнице, по которой поднялся наверх и зашел в комнату, включив торшер. Шторы были задернуты, поэтому он спокойно стянул с себя немного намокшую вещь и бросил ее на кровать, оставаясь с голым торсом, разрисованным татуировками.
Где-то за дверью раздался скрип, но Джастин снова списал это на усталость. Даже когда скрип повторился, парень просто упал на кровать и накрылся теплым одеялом, прижимая его к телу. На тумбочке завибрировал телефон, и следом за ним скрипнула дверь, словно кто-то аккуратно подтолкнул ее плечом.
Но Джастин просто зажмурился посильнее. Холод, который был вызван каплями пота, проступившими на крепкой спине Бибера, окутал все тело, но парень лишь твердил себе под нос:
– Это от усталости. Ты не сумасшедший.
[…]
– Я так по тебе скучала, – прошептал нежный голос прямо парню на ухо, отчего кожа на шее покрылась мелкими мурашками, которые тут же пробрались к позвоночнику и спустились к пояснице. – Ты даже не представляешь, насколько сильно.
На губах у Дилана появилась довольная улыбка, а жилистые руки обняли девушку за талию, усаживая себе на колени. Он припал к ее губам, пуская ее язык себе в рот, и так по привычному улыбнулся сквозь поцелуй. Они не виделись полгода, и за это время О’Брайен успел соскучиться по этим ловким прикосновениям и теплым пальцам на его груди.
– С каждой нашей встречей ты становишься все ненасытнее, – прошептал прямо в женские губы парень, сжимая тонкую талию и чувствуя, как девушка податливо изгибается под его пальцами. – Ло-ора.
Девушка лишь улыбнулась ему в ответ, продолжая целовать тонкие губы, которые стали еще вкуснее. Она ждала его полгода, и всегда будет ждать. Потому что ради этого можно терпеть какие-то жалкие шесть месяцев.
– Я слышала, на семнадцатой улице прибавление, – устроилась поудобнее, раскидывая ноги по обеим сторонам от узких мужских бедер и распределяя поцелуи вдоль мягкой кожи на скулах парня.
Дилан прикрыл глаза и прикусил нижнюю губу, позволяя Лоре продолжить и прижимая ее к себе еще ближе. Получать кайф – всегда будет самым нужным ощущением в жизни.
– Да, какой-то парень из Вашингтона, – он пожал плечами и недовольно хмыкнул, когда девушка вдруг оторвалась от него и направилась на кухню, скрываясь за дверным косяком. – Захвати мне стакан воды, – произнес громко и откинулся на спинку дивана, вспоминая, когда он последний раз был в этом доме.
Здесь ему всегда было комфортнее, нежели в том доме, куда он приезжал на короткие выходные, кое-как выбитые у декана. Он всегда старался задержаться здесь, чтобы к себе прийти только к ночи и тупо упасть лицом в подушку, а среди ночи начинать практически кричать от боли. Дилану было очень сложно сдерживаться, но его психиатр говорил, что эмоции берут над нами верх лишь тогда, когда мы позволяем им сделать это. Поэтому О’Брайен сопротивлялся.
Окружающие предметы и атмосфера в целом была довольно светлой и приятной, совершенно не давящей на мозги. Парень раскинул руки по спинке мягкого дивана и прикрыл глаза, вдыхая полной грудью запах свежего кофе, который Лора держала в руках, садясь рядом и закидывая на коленки парня свои тонкие ноги.
– Значит, ты еще не познакомился с ним? – тихо прозвучал ее теплый голос, и она отпила немного горячей жидкости, чуть поморщившись, обжигая язык.
Дилан лишь медленно покачал головой, стойко держа в себе железный стержень уверенности. Единый выброс эмоций – и все полетит к чертям. Он точно знал это, потому что однажды подобное уже происходило. Парень закрылся в комнате и Бог знает, что делал там целую неделю без еды и воды.
– Ну, ладно, – совершенно беззаботно улыбнулась Лора и протянула Дилану стакан с прозрачной жидкостью. – Твоя вода.
Поднеся к губам стакан, парень бросил взгляд на свое отражение в глянцевом бокале, замечая черные глазницы. Сильнее моргнул, мотнул головой и вернул взгляд в ту же точку, рассматривая свои карие радужки глаз.
Облизал вдруг пересохшие губы и тяжело выдохнул, возвращая стакан на журнальный столик, так и не пригубив его. Голова закружилась, а в груди что-то стало тянуть вниз. Изображение всех светлых предметов вдруг смазалось, и Дилан видел лишь себя. Со стороны, будто он вышел из тела и просто наблюдал. Словно это первые мгновения после смерти, когда душа еще не до конца оторвалась от привычной оболочки.
– Ты в порядке? – Лора погладила его щеку большим пальцем, но Дилан уже не чувствовал ее прикосновений.
Он снова потерял сознание. Он снова позволил себя надломить.