And Counting

17 июля, 2010 В свой день рождения Вону проснулся последним из домашних, что было непривычно, ведь обычно он был одним из первых. Он глухо застонал, разбуженный Чаном, который третировал одновременно две праздничные дудки, в то же время размахивая рукой-хлопушкой туда-сюда. Открыв глаза, Вону тотчас прищурил их, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Чан улыбался, зажав дудки между верхними и нижними зубами. Зелёный праздничный колпак криво висел на его голове, и белая футболка с надписью «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ВОНУ» прикрывала его торс. — Подъём, именинник! — воскликнул Чан, тряся рукой-хлопушкой в воздухе. — Счастливое четырнадцатилетие! Вону лениво ухмыльнулся, оторвав спину от кровати и опустив ноги на пол. — Спасибо, Дино, — сказал он, зевая и разминая руки. — Где все? Чан пожал плечами. — Где-то. Их слишком много, чтобы следить за каждым. — Так они не дома? — Не-а, — ответил Чан, отрицательно покачав головой. — Может, они покупают тебе торт, я не знаю. Вону вытянул шею и заметил внушительных размеров ком на матрасе над ним. — Это Минсо? Ком шмыгнул носом, и он сразу понял, что это была она. Указав на неё пальцем, он вопросительно посмотрел на Чана. Его кузен вздохнул и прошептал ему на ухо, — Её парень расстался с ней утром. Это не было удивительно: все вокруг предвидели подобный поворот событий. Сынчоль и Минсо, так или иначе, не подходили друг другу; они были всего лишь… слишком похожи. Вероятно, Сынчолю было скучно с кем-то, с кем он имел столько общего, однако Минсо, кажется, была иного мнения. Она свято верила в то, что они вместе на веки вечные. По крайней мере их отношения растянулись на семь месяцев, и это дольше, чем ожидал Вону. Вону вздохнул, поднявшись с места и встав на край постели, руками обхватив металлические бруски от кровати Минсо. Он положил ладонь на её плечо, похлопав по нему, а затем слегка встряхнув, дабы привлечь её внимание. Однако она — как настоящий упрямый подросток — проигнорировала его. — Эй, — пробормотал Вону, — ты в порядке? Он увидел, как Минсо помотала головой. — Нет. — Слушай, я понимаю, вы с Сынчолем были вместе достаточно долго. Но поверь мне, ты найдёшь кого-то другого, — Вону дёрнул за розовое одеяло, в которое завернулась Минсо. — Вместо того чтобы хандрить, ты должна выговориться. Не пытайся вернуть его — это наверняка сработает даже хуже, чем расставание, — лучше будь его другом. Вы всё равно всегда представлялись мне больше как друзья, чем как парочка. Минсо выглянула из-под одеяла, являя миру мокрые щёки и блестящие глаза. С её носа текли сопли, и Вону поборол желание обратно накинуть на неё покрывало, потому что жуть. Видок у неё был не из приятных. — Тебе, блять, четырнадцать, Вону, — прошелестела Минсо, втянув в себя сопли. Он сморщил лицо на звук. — Как тебе удаётся приободрять людей простым трёпом? — Она сейчас произнесла плохое слово? — Чан изумился. Вону воззрился на кузена снизу-вверх и прошептал, — Не становись как своя сестра, Дино. Материться — нехорошо. Он осознавал, тем не менее, что однажды и Чан начнёт материться. Все делают это в определённый период в жизни, подумалось ему, и он осознавал, что Чан вырастет и уже не будет таким невинным. Вону в этом возрасте не использовал ругательства в речи, не считая «чёрт» и «дерьмо». Да и когда бы он успевал, практически не общаясь ни с кем, кроме Мингю и своих членов семьи? К тому времени, как Вону спустился с койки и приземлился пятками на пол, Минсо прекратила реветь. На самом деле она улыбалась, и Чана напрягало это зрелище. У кого угодно возникла бы такая реакция на её широченную улыбку, серьёзно. Это было устрашающе. Втроём они провели остаток утра — или дня, раз уж было больше двенадцати — в комнате девочек. Чан составил список дел для Вону на салфетке KFC и выполнял их по очереди: 1. Надеть на Вону его самодельный праздничный колпак 2. Сыграть в «прицепи хвост имениннику» 3. Посоревноваться в UNO и 4. Twister (они упали все вместе, и никто не победил). Чан, кажется, наслаждался этой мини-вечеринкой сильнее Вону и Минсо. Они не хотели портить ему радость и поддались ему во всём, кроме UNO, потому что эта игра всегда превращала их в соперников-монстров и иногда заставляла членов семьи устраивать молчанки в течение нескольких дней. Торта не было — по крайней мере ещё не было, — но Вону было плевать до тех пор, пока его младший брат был счастлив. Ближе к половине третьего приехали остальные родственники с подарками и тортом, украшенным шоколадной глазурью и клубникой. Его семья никогда прежде такого не устраивала, учитывая, сколько дней рождения им приходилось справлять. Затраты были неимоверные, так что они останавливали выбор на домашних кексах мамы Вону, которые были как чистый какао-порошок на вкус или были сгоревшими снаружи. Что касается подарков — он привык получать открытки от старших и рисунки от младших. — С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ВОНУ! — прокричали они хором имениннику, застывшему посреди гостиной и определённо удивлённому этим жестом. Приподняв уголки губ, он сказал, — Я не знаю что и говорить… Его мама ухмыльнулась, закатив внутрь новенький велосипед с красным бантом спереди. — Ты не должен ничего говорить. Это всё для тебя за то, что ты терпишь наше сумасшествие. — И за то, что не встреваешь в проблемы в школе, — добавил его папа. — И за то, что гладишь меня по спине, когда я расстроен, — произнёс его дядя, улыбнувшись впервые с переезда в этот дом. Минсо промямлила, — А также за неплохие советы. — И за то, что ты самый наилучший друг во всём мире! Вону подскочил, услышав последний голос, увидев Мингю, выпрыгнувшего из-за дивана. — Ты— — Спланировал это? — Мингю оскалился и сложил пальцы в виде двух пистолетов. — Чёрт возьми, да. Вону хватило только на то, чтобы моргнуть. Тот факт, что за всем этим стоял его лучший друг, объяснял многое. Особенно то, почему они с Чаном зачастили болтать на прошлой неделе. Они планировали сюрприз всё это время, а он и не замечал. Он был благодарен и вместе с тем чувствовал себя преданным оттого, что они держали это в тайне от него так долго. Мингю перелез через диван и подошёл к Вону, протягивая ему ладонь. — Давай прокатимся на великах, — прошептал он. — Мне нужно кое-что тебе показать. Вону перевёл взгляд на родителей, которые улыбались и кивали, давая разрешение, и вернул его обратно к Мингю. Он по-прежнему пытался вникнуть в ситуацию, и он ещё не открыл другие подарки. Как бы сильно ему ни хотелось заняться последним, идея броситься вон из дома с Мингю импонировала ему больше. Он робко пожал плечами, но его приятель воспринял это как положительный ответ. Они выбежали на улицу и сели на велосипеды, оставив позади семью Вону, наблюдавшую за ними у двери. Декоративный бант, приклеенный к передней части транспорта Вону, всё-таки слетел на высокой скорости, которую он набрал, жмя на педали. Они с Мингю издавали какие-то рандомные звуки и хохотали, спускаясь вдоль дороги, несколько раз свернув налево и один раз — направо. Мингю стал постепенно тормозить и наконец-то полностью остановился у места, покрытого увядшей зеленью. Деревья, толстые и маленькие, заполняли пространство, а трава доставала до щиколоток, прячась под тонким слоем опавших с веток листьев. Мингю слез с велосипеда и оставил его возле кустарника. — Идём, — сказал он, затаив дыхание, уже направляясь к их пункту назначения, — нам туда! Вону неуклюже расположил велосипед рядом с мингюевым и поспешил догнать его. Он едва не выпустил его из виду, но затем обнаружил Мингю под огромным деревом возле озера со стаей гусей. Сначала он просто смотрел на друга и пытался понять, какого чёрта тот творил, однако когда сзади него послышался гусиный гогот, он закричал и побежал быстрее возможного. — Альберт напугал тебя? — поинтересовался Мингю, после того как Вону свалился на землю, уставший и запыхавшийся. — Кто такой Альберт? — прохрипел он. — Гусь, — Мингю указал на животное, расхаживавшее вразвалку перед ними. — Я назвал его в честь Эйнштейна. — Не уверен, что мне так уж нравится Альберт. — Вону взглянул на дерево, возле которого они с Мингю стояли, и заметил доски, приколоченные к стволу, вёдшие к помосту. Продолжив обзор, он наткнулся на мост, соединявший это дерево с деревом покрупнее. На последнем расположилось нечто очень потрёпанное внешне, сделанное из старой древесины, с телескопом, выглядывавшим из-за квадратного окна. — Это домик на дереве? — спросил он, обратно поднявшись на ноги. — Что ещё это может быть, по-твоему? — Мингю стал лезть по дереву доска за доской. Оглянувшись на друга, он посоветовал: — Поторопись, пока солнце не село. Не было бы преувеличением сказать, что Вону был в ужасе от идеи взобраться наверх и, более того, пересечь мост, производивший впечатление опасно неустойчивого и древнего. Желание написать в штаны и двинуть куда-нибудь подальше оттуда облепило его кожу, но было что-то такое в улыбке Мингю, что заставило его допустить мысль «а почему бы, блин, и нет». Поэтому он набрался мужества настолько, насколько мог, будучи четырнадцатилетним мальчишкой, и последовал за лучшим другом. На мосту Мингю сжал ладонь Вону в своей, подарив ему ощущения некоторых уверенности и защищённости. Вону чувствовал, что находится в надёжных руках. Когда Мингю отодвинул в сторону дверь-купе, он позволил Вону первым войти в домик на дереве. Структура того была явно старой, о чём свидетельствовали скрипевшие половицы и деревянные стены, завешанные афишами классических фильмов с целью, вероятно, придать этому месту менее уродливый вид. Круглый коврик накрывал набор из приклеенных друг к другу пенопластовых ковриков-пазлов, которые, очевидно, находились там по причинам безопасности. Стопка настольных игр аккуратно лежала в углу, подпираемая сундуком. Однако что действительно привлекло внимание Вону, так это рамка, криво висевшая на стене и ничего на самом деле не обрамлявшая; это была просто рама. — Тут пока пустовато, — Мингю обошёл Вону и сел на коврик в позе лотоса, — но чем чаще мы будем здесь тусоваться, тем будет уютнее. Вону повторил действие Мингю с вопросом, — Как ты нашёл это место? — Однажды ты остался в школе после уроков, и мне было скучно, так что я решил послоняться вокруг. Альберт гнался за мной, а я пытался убежать от него и оказался здесь. Домик на дереве был крутым, и я подумал, что тебе бы он тоже определённо понравился, но я боялся, что он принадлежит кому-то другому, — Мингю улыбнулся от уха до уха, наклонившись поближе. Вону отодвинулся, нуждаясь в личном пространстве. — К моему — нашему — счастью, никто даже не заглядывает сюда! Я приходил каждый день после школы с проверкой и ни разу не поймал никого. — То есть… это место вроде как наше теперь? Кивнув, Мингю схватил Вону за плечи и сжал их. — Восхитительно, не правда ли? Вону улыбнулся. — Восхитительно. Вдвоём они провели остаток дня в домике на дереве, соревнуясь в игре в Монополию. Вону был шляпой, а Мингю собакой (совсем не удивительно, к слову, ведь он любил собак, любил наверняка даже сильнее, чем он любил Вону). Было весело, и чтобы было ещё веселее, Мингю поддался Вону, потому что тот устал проигрывать. На закате Мингю продемонстрировал Вону свою полароидную камеру, которая лежала на сундуке. Он указал на пустую рамку, объяснив, что они будут фотографироваться вместе и заполнять её воспоминаниями для будущего. Вону не знал что сделать для их первой фотографии и в конце концов не принял никакую позу. Мингю назвал его скучным и ткнул в бок, чтобы заставить улыбнуться, а затем быстро запечатлел этот момент вспышкой и затвором. Вышло лучше, чем они оба ожидали. К тому времени, как звёзды и луна сменили солнце, окаймляя тёмное небо, Мингю включил светодиодную лампу. Вону наблюдал, как друг распахнул сундук и достал изнутри подушку, облачённую в наволочку с Губкой Бобом, кинув ту на ковёр около него. — Ты готов увидеть, какой подарок я приготовил на твой день рождения? — Ты был частью сюрприза, — нахмурился Вону. — Хочешь сказать, это не всё? Мингю закатил глаза, упав на пол рядом с Вону, головой на подушке. — Это был всего лишь милый жест с моей стороны. А это, мой друг, твой настоящий подарок. Сейчас, — Мингю похлопал по свободному кусочку подушки, — ты должен опуститься и посмотреть наверх. Подчинившись требованию друга, именинник лёг ровно на спину. Подушка не была такая уж маленькая, но если бы они не лежали плечом к плечу, одному из них точно досталось бы меньше мягкого пространства. Вону подумал, что такая поза вполне удобна, потому что Мингю был тёплым, а он ненавидел холод. Над ними, Вону заметил, не было крыши. Он не обратил на это внимания раньше. Их взору были представлены тёмная синева неба и блеск звёзд. Луна выглядела больше, чем обычно, брезжа вдоль города. Ему было интересно, стал бы он свидетелем этой картины, если бы не Мингю? Ответ был, конечно, отрицательный — он бы не увидел это, не через окно спальни, которую он делил с сёстрами. Возможно, они с Мингю были единственными, кто видел небо во всей его красе. Вону прошептал, — Вау… — Впечатляет, да? — Мингю задал риторический вопрос. — Когда я впервые увидел это, я мечтал, чтобы ты был со мной. — Вону повернул голову вбок, слушая внимательно, пока его друг уставился на ночной атлас и в его глазах отражались сияющие звёзды. — Теперь ты здесь, и это значит, что ожидание стоило того. — Спасибо, — пробормотал Вону. — Это круче, чем велик и шоколадный торт. — С днём рождения тебя, Вону. Мингю не был именинником, но Вону решил, что всё, что было его, принадлежало также его лучшему другу. Он вернул взгляд к небу и закрыл глаза. — С днём рождения нас.