Ашикаби но Шиноби

      От автора: Еще раз хочу поблагодарить всех за поддержку и комментарии. Мое сердце... и эго ^_^ чувствуют себя отлично, потому как столько людей наслаждается этой историей.       Отказ от ответственности: принадлежат ли мне «Наруто» и «Секирей»? Да, хотел бы я иметь что-то вроде них. Но это не так, и хотя меня весьма удручает это и заставляет размышлять подобно Учихе, вам не нужно беспокоиться. Скоро я справлюсь с этим.       Итак, почему бы вам всем не насладиться этой главой, пока я сражусь со своим гневом, поскольку не могу направить его на Коноху (ведь Саске уже сделал это).       

ХоХ

      «Теперь эта девушка и ее ашикаби живут здесь, и им не требуется помощь, но чувствую – они еще доставят хлопот», – подумал Кагари, надев одежду для работы в клубе.       Он был одет в черные брюки с острыми стрелками, белую с длинными рукавами рубашку с воротником и черную куртку с черным же галстуком. Работая ведущим в ночном клубе, он должен был выглядеть круто. Впрочем, в глубине души Кагари мог признаться, что ему нравится быть стильным.       Однако сейчас его мысли не были связаны с работой. Как обычно, в последние несколько дней все его мысли были сосредоточены на новых жильцах поместья Идзумо.       По правде говоря, не настало никаких глобальных перемен в гостинице после заселения Наруто и Мусуби. В доме все стало немного громче, в значительной степени благодаря увлекающейся личности Мусуби. Он никогда не встречал кого-то настолько... открытого(?). Да, открытого, в своем поведении. Наруто напротив, казалось, мог переключать разные поведенческие маски, когда хотел. Иногда он был так же громок, как и Мусуби, другой он был язвителен и остроумен, а еще один – спокоен и созерцателен. Это сбивало с толку, так что Кагари пока не сформировал определенного мнения о блондине.       «Мия, похоже, почему-то доверяет ему, но я по-прежнему чувствую себя неловко рядом. Есть что-то... не совсем правильное в нем». Кагари чувствовал некоторую недосказанность в блондине. Кроме способности переключать личность на лету, он также, казалось, значительно осторожнее относится к окружающим его людям. Седовласый был почти уверен, что видел, как Наруто чуть не атаковал других жильцов гостиницы несколько раз, когда им удалось застать его врасплох. Его реакция была похожа на рефлекс, как будто его тело было обучено отвечать на сюрприз насилием. Все это весьма нервировало.       Хотя он вспомнил, как однажды Удзуме попыталась запрыгнуть на блондина, после чего Наруто аккуратно перекинул ее на стол с тихим смешком.       Когда Кагари почти закончил одеваться, сняв с крючка длинное пальто, послышался звонок его сотового. Подняв его со стола, он посмотрел на номер звонящего, прежде чем разблокировать телефон и нажать «Ответить». Кагари приложил телефон к уху и поздоровался: – Привет, Таками-сан, я могу чем-нибудь…       Он замолчал, слушая своего собеседника, прежде чем его глаза расширились: – Ты шутишь? Еще одна пауза: – Ты, правда не шутишь! Серьезно? Сломанный номер только что была окрылена? Ты же говорила, что это невозможно! Он еще несколько секунд прислушивался к словам человека на другой стороне: – Так кто окрылил ее? После произнесенного имени, он почти выкрикнул – Узумаки Наруто!              – Да, именно это, я только что сказала, – произнес раздраженный женский голос, – что-то не так, Хомура?              – Таками, я знаю упомянутого тобой человека, – Кагари был серьезен. Он не смог отринуть искушение потереть переносицу свободной рукой, в безуспешной попытке отсрочить появление головной боли.       Он не присутствовал в поместье Идзумо, когда Наруто и Мусуби вернулись с пикника прошлой ночью, поэтому и не видел пришедшую с ними сломанную секирей. На самом деле он был рад звонку Таками, иначе незнание вполне могло бы вызвать серьезные проблемы и, возможно, даже лишить его прикрытия.       Ему пришлось отвлечься от своих мыслей, когда голос Таками едва не порвал его барабанные перепонки.       – Ты знаешь его! Кто он? Что ты можешь рассказать мне о нем?       – Не очень то и много, – Кагари пожал плечами, хотя и знал, что Таками не сможет увидеть. – На самом деле он всего лишь мой новый сосед по гостинице.       – Правда? И номер восемьдесят восемь с ним?       – Да. Но я немногое знаю о нем, только то, что он путешествовал по миру последние несколько лет.       – По сравнению с тем, что мы сейчас имеем на него, это довольно много, – из трубки раздался вздох. Это был первый раз за довольно большой промежуток времени, когда он заметил недовольство Таками. – Слушай, я хочу попросить тебя об одолжении. Мне это не нравится, но ты не мог бы узнать побольше об Узумаки ? Он является переменной, которую мы не учли, и Минака проявил нездоровый интерес к нему. Мне кажется, что он знает больше об Наруто, но, к сожалению, мне никак не удается уговорить его рассказать мне что-нибудь.       – Я сделаю все, что смогу, но не даю никаких обещаний, – Кагари фыркнул, услышав о Минаке. Он почти пожалел блондина, ведь этот человек проявил к нему интерес.       Наруто, хоть и был все время весьма дружелюбным, и, казалось, открытым, на удивление мало говорил о своем прошлом. Он рассказывал много историй о своих путешествиях, но всякий раз, когда кто-нибудь поднимал вопрос о его происхождении, блондин переводил тему разговора куда быстрее, чем кто-либо смог бы произнести «Секирей». Выяснить что-нибудь о нем, интересное Таками, было трудно, если не сказать невозможно.       – Это все, о чем я прошу.       Кагари вздохнул, новость, сообщенная Таками, привела его в расположение духа, которое было... тревожным. С момента встречи с Наруто, чувствовалось в нем что-то странное, но он никогда не ожидал от блондина, способности совершать невозможное. Никто не знал, почему сломанный номер не может окрылиться, за исключением, может быть Минаки. Кагари совершенно не удивился, если бы узнал, что этот ублюдок виновен в ее проблеме. Однако все ученые в лаборатории признали ее случай безнадежным.       Видимо, она была далеко не так безнадежна, как они думали.       Он посмотрел на часы, стоящие на тумбочке рядом с кроватью.       5:16       Покинув комнату, Кагари спустился к входной двери, где принялся надевать ботинки.       Он подумает об новой информации позже. Сейчас ему нужно спешить на работу.       

ХоХ

      Спустя несколько часов Акицу вновь проснулась. Последние часы сна были самыми неспокойными с тех пор, как она стала бракованным номером. Пробуждаясь ото сна, светловолосая красавица медленно села, и оглядев комнату, в которой находилась, не смогла понять, где она. Ей потребовалось некоторое время, прежде чем вспомнить произошедшее до того, как уснула – встречу с Наруто и последующее окрыление. Будь она персоной ярко проявляющей эмоции, то уже, наверное, плакала бы от радости.       Но так как это было не так, она лишь моргнула, и только вблизи можно было увидеть незаметную улыбку на ее лице. Хотя она и держала свои чувства скрытыми глубоко внутри, большая ее часть ликовала, ведь она действительно нашла своего ашикаби, ведь она больше не брак. Акицу не задавалась вопросом, как такое стало возможным, теперь у нее был человек, чтобы думать о таких вещах за нее, а остальное ее не заботило. Единственное, имевшее для нее смысл – то, что он ее ашикаби.       Шум слева привлек ее внимание. Она не могла точно определить происхождение звука, но больше всего он походил на столкновение двух частей тела. Звуками, сопровождавшими его, были взрывы и другие звуковые эффекты, которым она также не смогла найти определение. Решив, что уже достаточно смотрела в потолок, Акицу поддалась любопытству. Она повернула голову и засмотрелась на окрылившего ее статного блондина. Он и Мусуби, вторая его секирей, сидели на диванчике в нескольких футах от нее, наблюдая за каким-то мультфильмом про кучу школьниц в странных одеяниях, порванных в результате сражения друг против друга. Рука Наруто обвивалась вокруг плеча прислонившейся к нему Мусуби. Судя по виду, им было комфортно вместе, и Акицу задалась вопросом, что было бы, если ее ашикаби держал бы точно так же ее.       Размышления были прерваны, когда она услышала слова блондина. – Я рад, что ты в порядке, – он повернул голову в ее сторону. Несмотря на по-прежнему холодный и отстраненный вид, Акицу была удивлена тем, что он знал о ее пробуждении. Она как-то выдала прекращение сна? Вроде как она вела себя довольно тихо с момента возвращения в мир живых. Блондин, казалось, почувствовав ее удивление, улыбнулся.       – Если тебе интересно, как я узнал, что ты не спишь, – его слова привлекли бы внимание, если бы оно уже не было сосредоточенно на нем. – Это из-за твоего знака на спине.       – Ах, – Акицу замолчала, медленно поворачивая голову, в попытке рассмотреть то, о чем он говорил. Но по причине нахождения ее на спине девушки попытка оказалась безуспешной. Так что, она повернулась обратно,чтобы взглянуть на Наруто, со смятением на своем лице: – Знак?       – Твоя метка секирей.       Глаза Акицу увеличились, казалось, до предела. Это было больше похоже на полное поднятие верхней части век, совсем не такое, как выразительное расширение глаз Мусуби.       Верно, Наруто окрылил ее, и потому она носит метку. Края губ Акицу слегка приподнялись. Но наличие знака не объясняло его осведомленность о ее пробуждении. Насколько она знала, метка, что секирей получали при окрылении, лишь связывала их с ашикаби. По крайней мере, так ей говорили. Акицу признавала, что знает меньше про знак, по сравнении с другими секирей, из-за своего статуса сломанной. Так метка способна на большее, чем она предполагала?       Шум резко исчез, уведомив Акицу о том, что Наруто выключил телевизор. Она повернула голову, чтобы снова посмотреть на блондина, как и Мусуби, принявшуюся умолять включить телевизор обратно: – Я надеялась, что мы досмотрим его вместе, Наруто-сама.       Наруто хмыкнул, прежде чем сказать: – Не волнуйся, я поставил на запись, так что мы втроем посмотрим его вечером. Видимо это удовлетворило девушку, потому как она громко крикнула «Ок», отчего блондин усмехнулся, перед тем как продолжить: – Теперь, когда Акицу-чан проснулась, я думаю, что ты могла бы сводить ее в баню и помочь помыться.       – Вы не хотите присоединиться к нам, Наруто-сама? – многообещающая улыбка появилась на лице Мусуби. – Я могла бы помыть вашу спину, как в прошлый раз.       – Не сегодня, – слова Наруто заставили Мусуби потупить взор в разочаровании. Он покачал головой, перед тем как прижаться губами к ее виску. Это нехитрое действие за секунду перевело девушку в коротком одеянии жрицы из депрессии в счастье. Видимо Наруто уже научился определять настроение своей секирей и предлагать соответствующие стимулы, чтобы держать ее счастливой. Акицу надеялась что, когда-нибудь он повторит это и с ней. – Не сейчас. Я думаю, что ты и Акицу-чан используете это время для своих женских дел. Вы бы могли узнать друг друга получше без мужчины рядом.       – Разве мужчина может помешать нам? – выражение лица Мусуби отражало непонимание слов блондина. Ее вид был восхитителен – нос и глаза сморщились от умственного напряжения. – Было бы лучше, всем вместе принять ванну и подружиться. О-о! – девушка неожиданно ударила левой рукой по правой ладони, почти испугав Акицу, хоть она и не позволила никому узнать об этом. – Это еще одна из тех "благоразумных" вещей, о которых вы говорили? – ее лицо выразило явное замешательство от осознания, в результате чего она подняла кулак и прислонила указательный палец к губам. – Но подождите, ведь это не имеет никакого смысла, мы же уже купались вместе. Моу, это все так запутано.       Наруто фыркнул с легкой улыбкой, прежде чем покачать головой: – Нет, Мусуби-чан, это не имеет ничего общего с благоразумием. Это было больше похоже на скромность, но так как он не смог найти ее в своем желании позаботиться о Мусуби, то она никак не влияла на причины принятия ванны с Акицу без него. – Ты можешь не осознавать этого, но купание мужчины с одной или более женщинами на самом деле довольно необычно, – пояснил он терпеливо. – Это обычно не происходит по той или иной причине. Снова, уместный вопрос, о котором он не заботился в течение длительного времени. – Более того, бывают случаи, когда девушкам хочется поговорить на такие темы, которые мужчины просто не любят или не понимают. Также, насколько я знаю о связи между секирей и их ашикаби, вы друг для друга становитесь как сестры. Поэтому я хочу, чтобы вы с ней стали настолько же близки, как и ты для меня.       – Мне кажется, я понимаю, – взгляд Мусуби перемещался с ее ашикаби на Акицу, смотревшую на все это с любопытством. Наруто улыбнулся, радуясь тому, что она быстро все поняла, однако следующие слова девушки почти заставили его лицо сломаться. – Итак, я должна поцеловать Акицу-чан, как тебя, да? Но это не будет то же самое, разве не так? Я имею в виду, что не смогу окрылиться, поцеловав ее.       Акицу широко раскрыла глаза, услышав последний комментарий Мусуби. Ее саму вряд ли можно было назвать экспертом в отношениях любого рода, черт возьми, она даже не могла назвать себя новичком, как большинство секирей, ведь у нее был лишь один поцелуй с ее ашикаби. Более того, она была сломанной всего несколько часов назад. С тех пор, как она стала ошибкой, что никогда не найдет себе ашикаби, она даже не думала поинтересоваться этим жизненным аспектом. Если бы не Наруто, она, скорее всего до сих пор сидела на холодной скамейке, в одиночестве, без ашикаби. Однако даже Акицу вопрос ее сестры-секирей показался довольно странным.       – Нет, нет, ты не должна целовать ее, – сказал Наруто, чуть позже моргнув и исправившись. – Если, конечно, она не захочет этого сама, но это совсем другой коленкор, который мы не будем обсуждать прямо сейчас.       – Коленкор? - переспросила Мусуби, явно озадаченная связью рыбы с обсуждаемой темой.       Наруто, проигнорировав замешательство девушки, продолжил пояснять свои слова: – Когда я сказал, что хочу, чтобы ты была как можно ближе к ней, так же как и ко мне, я не имел в виду создание связи с ней. Я хотел бы, чтобы вы были близки, как сестры. Чтобы прикрывали друг другу спины и всегда были готовы помочь.       – О! Теперь я поняла, – Мусуби, улыбаясь, еще раз хлопнула кулаком по ладони. – Мы станем сестрами!       – Да, именно так, – Наруто не стал говорить о том, что они уже были сестрами. В конце концов, они обе секирей, а ведь их всего сто восемь на целом свете. – Теперь, ты покажешь Акицу баню, и поможешь ей помыться?       – Конечно! – Мусуби вскинула руки в воздух, подчеркивая свой значительный энтузиазм. Наруто подарил ей снисходительную улыбку, и поцеловал в щеку. Поднявшись, он подошел к Акицу с любопытством наблюдавшей за их диалогом. Он опустился на колени рядом с ней и тоже поцеловал в щеку. Светловолосая секирей взглянула на него на секунду, а после отвернулась, скрывая появившийся мягкий румянец своих щек.       Для нее было так странно, что кто-то выражает свою любовь к ней. Странно, но не неприятно. Действия Наруто заставили Акицу до сих пор ощущать тепло, распространяющееся по всему телу, и ей понравилось это чувство. Она легко привыкнет к этому чувству.       Поднявшись, блондин в очередной раз подарил улыбку обеим: – Увидимся после ванны.       – Да! До свидания, Наруто-сама! – бодро воскликнула Мусуби и быстро подошла к Акицу. Радостно улыбнувшись другой девушке, она схватила криомантку за руку, подняв ее на ноги. Акицу успела лишь моргнуть, прежде чем возбужденная девушка вытащила ее из комнаты. – Давай, давай быстрее, я покажу тебе ванну, ты просто влюбишься в нее!       – Ах, – начала Акицу, – подожди.       Мусуби, конечно, не остановилась. Через несколько мгновений наивная девушка вытащила Акицу за дверь, оставив Наруто в комнате одного. Глядя на только закрывшуюся дверь, блондин издал глубокий вздох облегчения.       Стоило признаться, пусть и самому себе, что хотя последние несколько дней и оказались неспокойными, если не сказать больше, но он наслаждался ими. Оказаться связанным с кем-то, подобными Мусуби и Акицу было не так муторно, как казалось изначально. Наруто наслаждался счастьем, приносимым любовью тому, кого на самом деле любят. Но сейчас он приблизился к своему пределу. Он не оставался один с прибытия в Синто Тэйто, и с самого первого дня, что он был здесь, судьба подкидывала одну неприятность за другой. Требовалось время, чтобы разобраться во всем и взять переполняющие его эмоции под контроль.       Более того, он нуждался в некотором разграничении пространства с его секирей, особенно Мусуби. Нельзя сказать что ему не нравится находиться рядом с ней, и более того не нравится показываемая ему физическая привязанность. За довольно долгое время он действительно видел в девушке большее, чем просто грелку на ночь. Однако то, что он больше наслаждался эмоциональными аспектами их отношений с Мусуби не делало его ум и сердце подготовленнее к внезапному вторжению в его жизнь. Добавление Акицу лишь усложнило эту ситуацию.       К тому же, не только связь с Мусуби ощущалась полноценно сформированной, но и Акицу не уступала ей. Наруто знал, что никогда не чувствовал чего-либо подобного, даже не слышал о таком раньше, но был уверен, что именно эти узы являлись причиной большинства его эмоциональных проблем. К тому же, ему казалось, что окрыление не должно нести такие эффекты от связи, что давали ему две его секирей. По крайней мере, он точно был уверен, что узы в его случае значительно отличаются от того, что большинство ашикаби могли ожидать. Ему требовалось хорошенько подумать, чтобы понять, в чем суть этой связи, заставлявшей его чувствовать себя так... эмоционально, заставлявшей его отвечать своим секирей большей привязанностью в последние два дня, чем он показывал за последние несколько тысяч лет кому-либо. Ему нужно было подумать, и только в одиночестве он может разложить все это по полочкам.       

ХоХ

      Мусуби улыбнулась и потянула руки вверх, сразу как она с Акицу вошли в баню в полотенцах, обернутых вокруг тел. – Это так мило. Мне очень нравится принимать горячую ванну. Жаль только, что Наруто-сама не присоединился к нам, мне действительно понравилось мыть ему спину, – она посмотрела на Акицу, которая уже некоторое время молчала. На самом деле, она молчала все время, что они шли из комнаты в баню. – Хочешь, я потру тебе спинку?       – Ах, – Акицу прикрыла глаза, пока ее мозг обрабатывал вопрос. Ей показалось, что она задумалась на несколько секунд, наклоняя голову то влево, то вправо, прежде чем кивнуть смущенно. – Да.       – Здорово! – Мусуби улыбнулась, схватила руку Акицу еще раз, и потянула ее на стул, где сидела до этого. Первое, что она сделала – наполнила ведро водой и вылила его на еще сухую Акицу.       Светловолосая секирей застыла на мгновение, но вскоре расслабилась, когда Мусуби начала тереть ее мыльными руками.       – Так расслабляет, когда можно смыть свои проблемы в горячей бане. В следующий раз, когда мы пойдем сюда, нужно обязательно захватить Наруто-сама. Он действительно хорош в мытье спины, я чувствую трепет и тепло под его руками, – Мусуби сделала паузу, и казалось, что она собирается положить свой указательный палец на нижнюю губу, когда до нее дошло, что тот все еще в мыле. Она вернулась к мытью Акицу через секунду и продолжила: – Это правда странно, ведь обычно я ничего такого не чувствую, наверное это просто еще одна сторона любви.       Акицу, моргая, смотрела на произносящую наивные слова девушку, уделив ей достаточно внимания, чтобы выделить суть из речи, прежде чем понять, что больше половины только что услышанного, ей не нужно знать. Желая уйти от темы, поднятой ненароком Мусуби, она решила сосредоточиться на первом пункте в словах брюнетки. – Ах, – пауза, – наш ашикаби-сама... какой он?       – Наруто-сама? – Мусуби задумалась, прервав мытье, чтобы подумать, что она может сказать о Наруто. Через несколько секунд она улыбнулась красивой улыбкой, осветившей все помещение. Ну, если бы оно не было заполнено паром, конечно. – Он лучший ашикаби, о котором можно было бы мечтать. Он такой добрый и заботливый. Я всегда ощущаю это теплое чувство в сердце, когда он смотрит на меня. Уверена, ты полюбишь его так же как и я.       – Ах, – Акицу сделала еще одну паузу, голос ее был едва ли громче шепота. – Я надеюсь на это.       После этого дверь открылась, и вошла Удзуме. – О, Мусуби как дела? – спросила она с улыбкой, после чего прищурилась, увидев Акицу. – А кто это?       – Это Акицу-чан!, – сказала Мусуби. – Она у Наруто-сама новая... – брюнетка хлопнула себя по губам, вспомнив, что проект «Секирей» должен быть тайной. Ее ашикаби попросил никому ничего не говорить об этом, и она не хотела бы его разочаровать. Удивительно, учитывая, что она всего несколько часов назад рассказала Мие про свой силовой тип и рассказала бы и Удзуме, если бы не Наруто.       Впрочем, сейчас вопрос в том, как ей представить Акицу? Если она не могла рассказать женщине про новую секирей Наруто, что такого можно было бы придумать? Мусуби еще не знала о некоторых основных функциях человеческого взаимодействия, такие вещи, как правильное определение статуса при разговоре о ком-то третьем было одним из многого, что она до сих пор не понимала. Моу, кто же знал, что изучение условностей может быть таким трудным.       – Подруга, – выбрала наконец Мусуби. Она снова замолчала, прежде чем кивнуть. Да, подруга, звучало как хорошее слово. Поздравив себя за быстрое мышление, Мусуби продолжила с большей уверенностью. – Мы нашли ее одну в парке, Акицу некуда было идти, поэтому мы взяли ее к себе. Это так здорово!       Удзуме лишь улыбнулась эмоциям девушки, схватила ведро, наполнила его водой и сев на табурет, начала мыться: – Думаю, я рада за вас. Но разве ты не беспокоишься?       Мусуби моргнула и наклонила голову, выказав на лице явно вопросительное выражение: – Беспокоюсь?       – Да, ведь ты знаешь, другая девушка будет жить с твоим парнем, – продолжила Удзуме. Акицу посмотрела на Удзуме, когда та произнесла слово «парень», а затем отвернулась с румянцем на щеках, но Мусуби по-прежнему не понимала, почему она должна быть обеспокоена. Новая посетительница бани же все не успокаивалась: – Я имею в виду, теперь вы должны быть осторожны, выражая физическую привязанность друг другу, если ты понимаешь, о чем я.       – Нет, я не понимаю, – произнесла Мусуби растерянно. – У Наруто-сама нет никаких проблем с выражением нам знаков внимания. Ему нравится целовать меня, и я уверена, что и Акицу тоже.       Теперь лицо Акицу цветом было подобно пожарной машине, что делало невозможным предположение, что она покраснела от жара ванной. Как ни странно, помимо румянца ее лицо все еще было таким же невыразительным, как и раньше. Удзуме странно посмотрела на Мусуби: – Так ты не против, что твой парень изменяет тебе?       – Изменяет? – Мусуби повторила вопросительный тоном. – Это, как благоразумие? Мне кажется, я, наконец, поняла что это.       Удзуме прикрыла лицо ладонью от поведения доверчивой и ничего не подозревающей девушки. Она снова открыла рот, но внезапно ее взгляд зацепился за другую девушку, или, точнее, за крылатый крест на ее шее. Ее глаза расширились, пышногрудая молодая женщина повернулась к Мусуби и сказала: – Подождите минутку. Вы обе секирей, не так ли?       – Откуда ты знаешь? – Мусуби немного надулась от того, что Удзуме каким-то образом удалось выяснить ее с Акицу секрет. А ведь она прошла через все эти трудности сохранения тайны о проекте «Секирей»!       – Потому что я тоже, – Удзуме обернулась и подняла волосы, открыв свой знак, привлекший взор Мусуби, как мотылька пламя. – Зацени. Из-за того, что она обернулась, Удзуме не увидела, ни как глаза Мусуби расширились, ни как лицо девушки расцвело в улыбке. Она также полностью пропустила момент, когда та ударила кулаками друг об друга и приготовилась к бою.       

ХоХ

      Наруто оглядел двор, задумавшись, что можно было бы расположить на этом пространстве. Двор был приличного размера, примерно с половину дома. Трава, растущая из земли, имела живой зеленый цвет, а с одной из сторон забора, прямо напротив дверей ведущих обратно в дом был расположен маленький цветник. Он понимал, что Мия, скорее всего, не позволит ему изменить слишком многое, но надеялся, хотя бы посадить сад, или нечто подобное.       «Также можно использовать это место для обучения Мусуби», – подумал блондин со вздохом. Он действительно не хотел сражаться с ней или кем-либо еще. По правде говоря, Наруто вообще не хотелось больше сражаться. Когда он был моложе, то наслаждался этим, по крайней мере, спаррингами, в которых два соперника могут бороться без каких-либо злых умыслов или последующих обид. Теперь он не был уверен, что даже это ему понравится. К сожалению, не так уж и много можно сделать в текущей ситуации, ведь он ничего не знал о плане «Секирей» кроме того, что ему сообщили. Не нужно быть гением, чтобы понять, что другие ашикаби заставят своих секирей сражаться. Лучшее, что он мог сделать – подготовить своих девочек ко всему.       Его девочки. Боже, это звучало так необычно. После долгой жизни в одиночестве мысль о том, что теперь у него есть две подружки, за отсутствием лучшего термина, была не только неожиданной, но и очень смущающей, по крайней мере, для него. Наруто знал, что частично это было связано с тем, что он просто не привык к эмоциональной привязанности не связанной с физической близостью. Тысячи лет его жизни, после Четвертой Великой войны шиноби, секс для него был просто сексом. Актом двух людей, мужчины и женщины, совершаемым для достижения физического удовольствия.       Конечно, были ошибки, привязанности к женщинам, но те совершались в основном в самом начале его долгой жизни, и он научился не повторять их снова после множества страданий. По крайней мере, так ему казалось. Теперь, однако, у него было две девушки, провозгласившие своей целью оберегать его спину, и что делать с ними он не был уверен, за неимением лучшего термина. Нет, связь с ними была реальной, похожей на возникающую в результате тантрического ритуала. И она была слишком сильна. Даже сейчас, Наруто мог почувствовать двух девушек, уколы эмоций которых непрерывно возникали внутри него – счастье и радость Мусуби и торжественную надежду Акицу. Они обе будто пели внутри его души, и становилось все труднее и труднее игнорировать это. Казалось, что даже расстояние не уменьшает прочность связи.       Тревожно, он надеялся, что, дистанцируясь от них, сможет думать без подавляющих его эмоций. Радость и энтузиазм Мусуби, возникающие в его присутствии, делали невозможным что-то, кроме радости, в ответ. Насколько велика связь между двумя людьми, что она отразилась на его собственной эмоциональной парадигме? Это и значит быть ашикаби?       Наруто зарычал и изо всех сил потряс головой, весьма энергично развеяв мысли. Это не поможет ему сейчас. У него было слишком мало информации о секирей, чтобы сформировать работоспособную гипотезу о связи между секирей и ашикаби и почему она влияла на него так сильно.       Нуждаясь в чем-нибудь, что отвлечет его от мыслей о связи секирей и ашикаби, Наруто прошел последние шаги вниз по небольшой лестнице мимо кустарника, расположенного напротив и подошел к одинокому дереву, стоявшему в стороне, подобно молчаливому стражу. Подойдя к нему, он сел, опершись рукой о ствол, планируя помедитировать и погрузиться в природную энергию мира. Это был один из немногих способов достичь душевного покоя внутри себя, способный помочь принять то, что больше он не был одинок. Хотя он мог остаться единственным существом на Земле после Армагеддона, если бы весь мир обратился в пепел. Иногда Наруто казалось, что он так же древен, как и мир.       Однако прежде чем он приступил к медитации, сверкнула вспышка зеленого цвета, в той области дерева, которой он коснулся. Сияние распространилось по сторонам, и на его месте осталась маленькая девочка, может быть, девяти или десяти лет. У нее были желтые волосы, изумрудные глаза и белое цельное платье с лентой на спине. В ее огромных глазах явно горел испуг, и хотя Наруто не мог ничем помочь, чувствовал небольшой укол в сердце, смотря на нее.       – Пожалуйста, помоги мне... – прошептала она. Наруто открыл рот, дабы спросить, почему она нуждается в помощи, и что именно ей нужно. Впрочем, мгновением позже она исчезла, и дерево, вновь заняло свое место, продолжив безмолвное бдение.       – Что это было? – удивился Наруто сам себе. Нахмурившись, блондин сел, упершись спиной об дерево, после чего скрестил ноги и попытался понять, что это за чертовщина.       За его долгую жизнь подобное случилось с ним первый раз. Можно бы было списать это на сон, но учитывая, что он не только не спал, но и полностью контролировал собственные психические процессы, эту мысль можно отбросить. Похоже на то, что девочка достигла его подсознания и использовала его же силу, чтобы позвать его.       Возможно она секирей? Ведь они могли быть способны на большее, чем он думал до сих пор. Согласен, он ничего не знал о них в целом, кроме небольшого куска информации, что было маловато в перспективе. Блин, так неприятно оказаться в такой ситуации, не только не зная многое происходящее за кулисами, даже не зная, как получить требуемую информацию. Это была, по крайней мере, одна из причин, почему он отказался участвовать в человеческих делах. Слишком много предательств и политических интриг, особенно в эту эпоху.       Наруто не мог помочь, но чувствовал волнение за девочку, вспоминая ее лицо, когда она умоляла о помощи. На нем было одно из тех выражений, что даже разочаровавшиеся в жизни циники почувствовали бы глубинную потребность помочь другим, увидев его.       «Интересно, смог бы я найти ее с помощью режима отшельника?» – он нахмурился, прокрутив эту мысль в голове. «Судя по тому факту, что она смогла достучаться до меня с помощью дерева, думаю, можно с уверенностью предположить, что она секирей. Я знаю, что чувствую их, когда они используют чакру, или их эквивалент, подобно шиноби, использующим дзюцу. Режим отшельника позволит мне почувствовать ее, или же нет? Конечно, еще есть проблема распознавания, ведь мне не известен ее чакроотпечаток...»       Его мысли о маленькой девочке, умолявшей помочь, оказались прерваны, когда одно из окон на втором этаже гостиницы Идзумо разрушилось, и из него вылетела Удзуме. Она перевернулась вокруг себя и приземлилась на забор с грацией истребителя. Наруто вздохнул, когда ее полотенце соскользнуло, обнажив грудь на всеобщее обозрение. «Для Эро-сеннина это был бы продуктивный день», – мысль о том, как старый извращенец отнесся бы к данной ситуации, вызвала печальную улыбку на его лице.       Его старый сенсей мог бы гордиться его действиями. Наруто как раз обдумывал новый материал для следующей книги Ича-Ича, которой еще не придумал название, но полагал, что она выйдет в срок.       Удзуме заметила, что он смотрит на нее и вздохнула с облегчением: – О, слава богу. Я уверена, что уже знаю ответ, но просто чтобы удостовериться. Ты ашикаби Мусуби?       – Да, – Наруто не показал своего удивления в том, что девушка знала этот термин, описывающий партнера секирей в «Игре» по словам Минаки. Судя по всему девушка уже в курсе плана «Секирей», так что она либо секирей, либо ашикаби.       Учитывая размер груди Удзуме и тот факт, что он в последнее тысячелетие не встречал женщины столь же привлекательной, как она, не бывшей при этом секирей, Наруто склонялся к первому варианту. Он поднялся и отошел от дерева, заставив свой разум сосредоточиться на новой задаче, а не на маленькой девочке, нуждающейся в помощи. Но она все равно беспокоила его – боже, как же она его беспокоила. То ли из-за того, что она была секирей, или по какой другой причине, но часть его одолевало желание бежать, найти эту девочку и спасти ее, даже несмотря на то, что он стал циником за эти годы, и обычно не стал бы даже заморачиваться в такой ситуации. Несмотря на его мысли и желания, он действительно не так много мог сделать для нее прямо сейчас, в эту минуту, так что необходимо было отбросить этот пункт.       – Я полагаю, с ней связано то, почему вы выпрыгнули из окна лишь в полотенце? – Наруто позволил своему взору переместиться на грудастую молодую женщину, в отличной форме.       Она с легкостью смогла бы посоревноваться с Мусуби в размере бюста, и обладала такой же гибкой талией и крепкими бедрами, как и его секирей. На самом деле, если бы не отличия в строении лица, цвете глаз и волос, Удзуме можно было бы принять за сестру Мусуби. Чертовски обидно, что она секирей и, скорее всего, уже нашедшая себе ашикаби.       – Да, слушай, я не хочу драться с кем-либо, так что успокой ее, – Удзуме спрыгнула с забора и побежала в его сторону. Обвив руки вокруг его шеи, Удзуме прижалась к нему так, что Наруто чувствовал ее соски, натирающие его кожу. Она кинула на блондина знойный, умоляющий взгляд и спросила: – Ты ведь можешь остановить ее?       Наруто приподнял бровь, и на мгновение, с ухмылкой и закрытыми до состояния щелок глазами стал похож на лиса. – Не стоит пытаться обольстить меня. Я заставлю ее прекратить, – он заметил смущенную улыбку Удзуме, и как ее рука тянется к затылку. – Раз Мусуби-чан пытается сразиться с тобой, рискну предположить, что ты тоже секирей?       Прежде чем Удзуме смогла ответить, у разбитого окна появилась Мусуби. Она выглянула, наклонив голову, как будто искала что-то, или скорее кого-то, подумал Наруто про себя, взглянув на Удзуме. Вскоре Мусуби, наконец, заметила их, после чего ее лицо приняло удивительно строгое выражение.       – Эй! Ты! Отпусти Наруто-сама сейчас же! – прокричала эмоциональная девушка. Не заботясь, услышала ли Удзуме ее слова, кулачный боец, в тот же момент приземлилась на землю в нескольких футах от другой секирей и Наруто. Удзуме спряталась за блондина, в то время как Акицу, следовавшая за ними из бани, также спрыгнула на землю. – Акицу-чан, что происходит? – спросил он, надеясь, что его светловолосая секирей расскажет, как эта ситуация вообще возникла.       – Ах, – пауза, – мы узнали, что Удзуме-сан тоже секирей, – сказала Акицу своим медленным, монотонным голосом. Наруто предположил, что это привычно для нее, что напомнило ему Гаару. – Мусуби-сан решила, что было бы хорошей идеей сразиться. Она назвала свое имя и номер, как требуется по правилам, когда вызываешь на бой другую секирей. Однако Удзуме-сан не захотела биться и сбежала.       – Мусуби-чан, это правда? – Наруто посмотрел на девушку с серьезным выражением лица. – Ты напала на кого-то, кто не хочет сражаться?       – Да, – Мусуби посмотрела на него. Увидев выражение его лица и услышав тон голоса, она уткнула взор в землю, ковыряя левой ногой грязь, и используя интонацию ребенка, уронившего банку с печеньем на пол. – Я поступила неправильно?       Наруто почесал подбородок, прежде чем вздохнуть. Он снял руки Удзуме со своей шеи и подошел к Мусуби, приподняв ее голову, прежде чем поцеловать в нос. Девушка щурилась под его взглядом, склонив голову к левому плечу. – Ты не сделала ничего плохого, – блондин внимательно смотрел на ее лицо, пытаясь найти лучший способ достучаться до этой девушки. – Но ты не можешь просто ходить и драться с людьми, которые этого не хотят, даже если они тоже секирей.       – Но нам всегда говорили сражаться, если мы столкнемся с другой секирей, – тон Мусуби был больше вопросительным, чем всем остальным. Всем присутствовавшим стало совершенно ясно, что ее смущает заявление Наруто.       Нахмурившись, Наруто спросил: – Кто тебе такое говорил?       – Профессор, конечно.       – Ну, воспитатель, – Наруто пробормотал с легким рычанием. Минака серьезно что-то напутал с проектом "Секирей", даже если это и было его затеей. Хуже для Наруто было бы, если это просто капризы сумасшедшего в надежде развлечь себя, или существуют еще более коварные цели, о которых он не знал? Как бы то ни было, весьма неправильно, что девушка считает необходимым сражение с другим представителем своего вида, когда тот оказывается рядом.       – Наруто-сама? – лицо Мусуби приобрело выражение, без сомнения показывающее ее интерес в том, что она сказала не так.       – Мусуби-чан, я хочу, чтобы ты внимательно выслушала, все что я сейчас скажу, – сказал он, сделав паузу. Наруто повернулся к Акицу и кинул на нее тот же серьезный взгляд, что и на Мусуби. – Ты тоже Акицу-чан. Это то, что вы, нет, все секирей должны услышать. Борьба ради борьбы бессмысленна, необоснованна и никогда не должна существовать, независимо от обстоятельств. Есть лишь одна причина, по которой стоит бороться – защищая что-либо!       – Ах, – Акицу сделала паузу, склоняя голову набок и впитывая слова Наруто, – защищая?       – Да, – Наруто кивнул и решил не информировать двух своих секирей, что он не был полностью искренен. Долгое время он сражался просто так. Тот простой факт, что Наруто старался не драться, не означало отсутствие битв за тысячи лет. Множество раз в прошлом, когда кто-то пытался убить его, и таких случаев было немало: время до эпохи Возрождения в Европе, в начале Средневековья, когда он бродил по разбитым останкам Римской империи, было довольно хаотичным. И ни разу в те времена у него не было серьезной драки. Конечно он убивал, он убил за это время немало людей. Людей, достаточно глупых, чтобы полагать его легкой мишенью, просто потому что не было никого, кто бы охранял его. Но даже если несколько человек нападали на него с некоторыми боевыми навыками, это было просто не сравнимо с его умениями. В то время не было человека способного противопоставить что-то даже самому слабому шиноби его молодости.       – Наруто-сама? – моргнув, Наруто вздрогнул, когда увидел Мусуби, смотрящую на него так близко, что ее нос почти касался его. Он дернулся назад от неожиданности, когда понял насколько погрузился в свои собственные мысли. Что происходит на удивление часто в последнее время.       – Единственный случай, когда сражение может быть оправданно – когда защищаешь что-то важное для вас, – он продолжил свою предыдущую мысль. – Будет то человек, место, объект или даже идея. Защита того, что находится в вашем сердце, того, что ценно для вас – единственная причина битвы, которую можно оправдать. Тогда и пробудится ваша истинная сила.       – Что за истинная сила? – спросила Удзуме, пытавшаяся понять эти слова, как и его секирей. Было что-то особое в словах Наруто то, как он говорил: с азартом, с такой убежденностью, что трудно было не проникнуться его словами. Может быть, это был тон его голоса,с такой страстью, такой несгибаемой волей и верой, что казалось, будто блондин безусловно прав. Или же это были его глаза, насыщенные чистейшим небесно-голубым цветом, что, казалось, горели огнем его слов. Она не знала, и часть ее даже не волновал этот вопрос. Как бы то ни было, Удзуме продолжила слушать блондина.       – Истинная сила приходит только тогда, когда вы защищаете нечто дорогое, – повторил Наруто. Это было так странно, говорить о своих убеждениях, и не быть способным применить их больше. Со смертью людей, что он любил, его идеалы были разрушены, и из-за его проклятия, неспособности умереть, Наруто перестал следовать за своими убеждениями. Не потому, что не хотел, но, поскольку у него больше не было чего-либо ценного, по крайней мере, так было до сих пор. Возможно, только возможно, грядут перемены. Лишь время покажет.       Даже пока эти мысли текли в нем, Наруто оставался сосредоточенным в отличие от небольшого промежутка несколькими минутами тому назад. Достигнув наивысшей точки размышлений, он продолжил свою речь: – Когда у вас есть что-то настолько дорогое вашему сердцу, что вы готовы рисковать своей жизнью, чтобы защитить его, тогда ваша истинная сила проявится. Блондин замолчал, будто задумавшись. Затем он пожал плечами и продолжил: – Были зафиксированы случаи в поддержку этой теории, женщины, чьи дети оказались в беде, высвободили ее. Я помню, однажды услышал о женщине, чей ребенок застрял в машине, перевернутой вверх ногами, и она на самом деле подняла машину, несмотря на то, что это должно быть физически невозможным.       У Наруто действительно была теория на этот счет. Он предполагал, что адреналин и страх, от того что их дети находятся на грани жизни и смерти, заставляли временно распечатать резервы для этих подвигов. Эти случаи были достаточно коротки, чтобы отток чакры не успел убить тех женщин, и это было, вероятно, единственным способом, как они могли поднять несколько тонн автомобиля.       – Наруто-сама, – Мусуби шмыгнула носом, вытирая слезы рукавом рубашки, – это было так красиво. Отныне я буду следовать твоим словам, и сражаться только, чтобы защитить Наруто-сама до последнего вздоха. Наруто немного подвинулся, ощутив дискомфорт от ее слов. Хотя Мусуби и говорила это несколько раз ранее, его разум все еще не мог осознать тот факт, что эта девушка, судя по всему, любила его. Связь между ними подтверждала искренность этого откровения, что делало ситуацию гораздо хуже.       – Вы не будете защищать кого-то в таком неприличном виде, – раздался голос Мии. Наруто и все остальные повернули головы, чтобы увидеть женщину, выходящую во внутренний двор. Она бросила на Акицу, Мусуби, и Удзуме взгляд, казалось, приносящий реальную боль. Такой взгляд бывает у жен, направленный на их мужей, и у матерей – на их сыновей. Наруто был очень рад, что он не был направлен на него.       В очередной раз вокруг нее появилась аура страха, казалось, сам воздух наполнен злым умыслом настолько, что местность вокруг сиреневолосой стала еще темнее, как будто солнечное затмение происходит только вокруг Мии и нигде более. Затем появилось ЭТО. Даже Наруто не смог подавить небольшую дрожь, когда появилась маска Ханья, используемая в японском театре Нох для показа ревнивой демоницы или змеи. Она выползла из-за обманчиво хрупкого тела Мии, маска ненависти, что, казалось, пронзает саму вашу душу. То, что у нее была приятная улыбка, делало ситуацию гораздо более жуткой. – Вы не должны показывать себя таким образом, и я надеюсь, что все вы, немедленно оденетесь. Понятно?       Акицу, Мусуби, и Удзуме – все трое спрятались за Наруто, столпившись у него за спиной, уткнув свои лица в его спину от такого ужаса. Блондин повернул голову и посмотрел на троицу с поднятой бровью. Увидев лишь их затылки, он повернулся назад, чтобы посмотреть на Мию, чья маска Ханья по-прежнему висела у нее за спиной.       – Не беспокойся, Мия-чан! Я прослежу, чтобы они оделись, – заверил он ее с улыбкой. В то время как маска была ужасной, без сомнения, Наруто испытывал гораздо более сильный страх. Жажда крови Орочимару, под которую он попал генином, была намного хуже. Тем не менее, он не мог не восхищаться ее техникой, безусловно полезным умение, чтобы укрепить свое влияние на кого-то без впечатляющего убийства.       Мия моргнула, удивившись, что Наруто, казалось, совершенно не затронут ее маской Ханья и вредоносной аурой. У него появилась лишь небольшая скованность в районе позвоночника, что для кого-то вроде Наруто не имело большого значения. Это была еще одно доказательство, что добрая хозяйка, приютившая его и Мусуби, была чем-то гораздо большим, чем кажется на первый взгляд.       – Присмотри за ними, – ее голос был одновременно и веселым и торжественным. Бросив еще один взгляд на трех девочек, прячущихся за Наруто, Мия повернулась, собираясь идти обратно в дом. Уже почти зайдя внутрь, она улыбнулась: – Ох, да, ужин скоро будет готов.       После ее ухода все три секирей выглянули из-за блондина обратно. – Чел, Мия-сан может быть такой пугающей, – сказала Удзуме, выглядывая из-за спины Наруто. – Тебе не кажется, что она реально страшная, когда злится?       – Думаю, в какой-то мере, – Наруто пробормотал, больше для себя, чем для Удзуме. Он потер подбородок в раздумьях. – Интересно, ее технику можно как-то скопировать, или это ее уникальная черта?       – Стой! – крикнула Удзуме плачущим голосом, – ты же не хочешь сказать, что на самом деле хочешь научиться чему-то подобному!       – Ну, – Наруто улыбнулся и посмотрел на нее, – возможно похожему, но не совсем идентичному. У меня же должна быть некоторая оригинальность, в конце концов.       Удзуме была не уверена, следует ли скривить лицо или подрожать при мысли, что кто-то хочет на самом деле повторить грозную технику Мии. В конце концов, она сделала и то и то.       

ХоХ

      Наруто нахмурился, осмотрев обстановку вокруг себя. Везде блондин видел лишь деревья, деревья и деревья ... ну и кусты иногда. Кажется, он попал в какие-то джунгли, даже воздух влажный и липкий, какой можно ожидать в джунглях Южной Америки. Гораздо хуже то, что даже с его обостренным зрением он видел лишь на несколько фунтов перед собой.       Вдруг ему послышалось эхо – в лесу кто-то плакал звонким, тонким голосом. Блондин пошел вперед, в надежде найти источник плача. И все-таки, как он попал сюда, учитывая, что заснул рядом с Мусуби и Акицу? Неужели это сон? Если так, то это самый реалистичный сон, который он когда-либо видел. Он чувствовал, как его легкие перекачивали кислород с каждым вдохом и выдохом, чувствовал, как под его сандалиями хрустят камни и гравий лесной подстилки, даже его руки ощущали покалывание с сопротивлением, когда ему приходилось отодвигать лианы со своего пути.       Да, абсолютно ничего общего с теми снами, где его преследуют гигантские чаши рамена, одержимые местью за своих съеденных собратьев.       Убрав эту мысль в глубины сознания, Наруто подался глубже в джунгли, и наконец нашел источник плача в виде маленькой девочки, которую видел на днях. Она сидела на корточках на ветке, уткнувшись лицом в ствол. Все ее тело тряслось от издаваемого плача, и Наруто испугался, что девочка потеряет равновесие и упадет.              – Привет малышка, – мягко произнес Наруто. Его слова, казалось, обрезали плач девочки, ну по крайней мере, они привлекли ее внимание. Ярко-зеленые глаза уставились на него, частично скрытые грязными светлыми волосами, в то время как нижняя половина ее лица оставалась спрятанной за ветвями. Наруто подарил девушке теплую улыбку и протянул руку. – Почему бы тебе не спрыгнуть оттуда, а онии-чан тебя поймает.       Глаза маленькой девочки, казалось, загорелись надеждой на слове «онии-чан». Она перевела взгляд с блондина на ветку дерева, прежде чем снова вернуть взор на него. Через несколько секунд малышка подвинула ногу, и Наруто испугался, что она сейчас соскользнет. К счастью она не упала и смогла благополучно спрыгнуть. Легкая как перышко, маленькая девочка упала в его объятья, после чего он перехватил ее поудобнее.       – Хорошо, – Наруто улыбнулся девочке, – так как тебя зовут?       – К-Кусано, – робко ответила она.              – Кусано, верно? Весьма милое имя, – Наруто повторил добрую улыбку. Кусано ответила ему своей собственной застенчивой улыбкой, даже с небольшим румянцем на щеках. – Что случилось, Ку-чан? Зачем ты позвала меня?              – Это все Кусано виновата, – сказала Кусано, шмыгнув носом. – Кусано была плохой и эгоистичной, захотев выйти на улицу. Наруто чуть нахмурился в ответ на ее слова. То, что она сказала, было бы полезным, если он узнает еще деталей произошедшего.              – Что случилось? – Наруто не хотел заставлять девушку вспоминать то, что могло бы причинить ей боль. Но в то же время ему нужно было понять, что происходит и как он может ей помочь. Кусано открыла рот, собираясь заговорить, но прежде чем она смогла вставить хотя бы слово ее тело начало светиться.       Как будто невидимая рука схватила ее и потащила прочь от Наруто, ее глаза расширились, а руки отчаянно тянулись, в безуспешной попытке зацепиться за него. Наруто инстинктивно попытался схватить их, но в момент соприкосновения его руки прошли сквозь нее. – Нет! Онии-тян! Помоги мне, онии-тян! – выкрикнула она, прежде чем ее тело начало исчезать.       – Не волнуйся, Ку-чан! Я найду тебя! – произнес Наруто, тогда как девочка исчезла, оставив его одного в непонятных дебрях.       – Ку-чан, – пробормотал Наруто, пошевелившись, когда его душа вновь вернулась на землю. Даже проснувшись, он все еще ощущал девочку в своих объятьях. Она оказалась тяжелее, чем показалось во сне. И вроде как намного больше, чем в лесу. Хотя его руки и были раскинуты, он ощущал тяжесть на обеих.       Стоп. Тяжесть на обеих руках?       Распахнув веки на максимум, Наруто пытался понять, почему он чувствует вес двух людей, людей намного больше и тяжелее девятилетней девочки, на своих руках. Он подождал, пока его глаза привыкнут к свету, а затем слегка наклонил голову, чтобы посмотреть вниз.              – Так вот почему мои руки онемели, как будто кто-то спал на них, – глухо пробормотал он. Поводом для этого заявления стало то, что кое-то и правда спал на его руках. Двое, если быть точнее.       В настоящее время с ним на надувном матрасе находились Мусуби и Акицу, прижимавшиеся к нему с обеих сторон. Вместо того чтобы почувствовать смущение, реакцию большинства нормальных парней возраста его тела при виде двух потрясающих красавиц крепко прильнувших к нему, Наруто лишь ощутил шевеление давно подавленных эмоций. Он не мог не наслаждаться теплом, исходившим как от тел, так и от связи, в которой он ощутил и Акицу. Честно говоря, это был первый раз, когда он просто спал с двумя женщинами сразу, так что это был, несомненно, новый опыт для блондина.       Абсолютно без всего, Мусуби спала в том же положении, что и последние несколько ночей. Ее голова покоилась на его плече, а бюст был прижат к его груди. Должно быть, в течение ночи ее руки искали его, потому что в настоящее время она сжимала его левую руку своими, подведя ее в опасную близость к своей груди. Одна из ее ног была закинута на него, слегка задевая то, что блондин опознал как свой утренний стояк.       С другой стороны Акицу возможно была даже ближе к нему, чем Мусуби. В отличие от рукопашницы, она была одета в одну из его больших футболок, как в пижаму, хотя Наруто и не удивился, почувствовав, что на ней нет нижнего белья. Акицу была немного странной. Все ее тело в буквальном смысле обвивало его, она, держась как маленький ребенок, возможно, пыталась убедиться, что он не бросит ее. Одна ее рука змеей обвилась вокруг его талии, прижимая к себе блондина, ну или ее к нему, трудно определить точнее, в то время, как ее лицо было впечатано в изгиб его шеи. Он даже ощущал ее прохладное дыхание, вызывающее мурашки по спине. Вторая ее рука скользнула под него, и Наруто было интересно, как много она потратит времени, чтобы восстановить чувствительность.       Блондин, должно быть, ворочался ночью, потому как его правая рука находилась прямо на попе Акицу. Учитывая тот факт, что она не носила трусики, он обхватил ее прямо за ягодицу. Несмотря на свое положение, Наруто не растерялся, хотя это был, как ни странно, только второй раз, когда он спал с девушкой без предшествующего секса, и проснулся с твердым намерением увидеть девушку – или девушек снова. К тому же, у него давно выработался иммунитет к большинству смущающих ситуаций, еще когда он был молод.       Его рука скользнула вверх по телу Акицу, больше из уважения к ней, чем из-за страха репрессий. Когда он убрал руку от того, что может быть внесено в «запретную территорию», Наруто позволил своим мыслям переместиться обратно к увиденному сну. Эта девочка, Кусано попала в беду. Теперь он был уверен, что именно она ответственна за рост растений в Ботаническом саду. Он также был уверен, что она попала в какую-то опасность, хотя из имеющейся у него информации трудно сделать точные выводы. Она определенно являлась секирей, так что произошедшее наверняка связано с МБИ, но, по словам Мусуби, все ненастроенные секирей обитают в лаборатории. Означает ли это, что Кусано все еще настраивается, и что она сбежала? Или есть другое объяснение? И если да, то, какое?       Пока Наруто витал в мыслях, его правая рука продолжала рассеянно поглаживать бок Акицу, отчего она и Мусуби начали просыпаться.       – Хьяя... – не открывая глаз, Мусуби села и вытянула руки над головой, мило зевая. Звук ее пробуждения разнесся по всей комнате, после чего она опустила одну руку, а другой принялась вытирать сон из глаз. Лежащая с другой стороны Акицу использовала свою левую руку в качестве опоры, чтобы подтолкнуть себя вверх. Несмотря на почти безупречное и величественное поведение в течение всего дня, Наруто опознал свою новую секирей как явного не жаворонка. Ее волосы в полном беспорядке торчали в стороны под странными углами сильнее, чем обычно, в потухших глазах скопилось много всякого мусора, не считая того, что они были слегка красноватыми. Повелительница льда моргнула несколько раз, и ее свободная рука поднялась, чтобы прикрыть широкий зевок.              – Доброе утро, Мусуби-чан, Акицу-чан, – Наруто поприветствовал парочку, наблюдая за ними. Он не мог им помочь, но чувствовал... нечто, когда смотрел на их пробуждение. Только что именно это было, он не знал, и, по правде говоря, боялся узнать.       – Наруто-сама, доброе утро, – ответила Мусуби с сонной улыбкой. Она наклонилась и поцеловала его прямо в губы, ощущая огромное удовольствие от такого взаимодействия с ее ашикаби, когда крылья вспыхнули позади нее. Наруто удержался от жесткости в ответ на ее ласковый жест, и даже ответил на поцелуй. Но даже когда он продолжил его, малая часть внутри пыталась подавить эмоции, вызванные этим действием.       Когда девушка разорвала поцелуй, Наруто повернулся, чтобы посмотреть на Акицу, немного покрасневшую от смущения. Он помолчал, не зная, следует ли ему продолжить. Однако он подарил Мусуби поцелуй, и было бы несправедливо обделить свою новую секирей таким же подтверждением привязанности: – Акицу-чан, хочешь тоже получить поцелуй?              –Ах, – ее обычная пауза. Хотя лицо Акицу практически не изменилось, Наруто показалось, что он видит надежду в ее глазах. – А можно?              Наруто сумел сохранить искреннюю улыбку, прежде чем наклониться и прижать к ее губам свои. Снегурочка застыла на мгновение, затем расслабилась, и нежно ответила блондину. Крылья светловолосой секирей разметались по обе стороны от нее, в то время как она издала мягкий и сдержанный стон. Закончив первый, блондин подарил ей еще один поцелуй, прежде чем вспомнить про свое видение. – Эй, Мусуби-чан, Акицу-чан, у меня есть вопрос, – начал он осторожно. До сих пор он не получал достаточно много от них в информационном плане. Мусуби, казалось, не интересовало ничего, кроме сражений, а Акицу была неразговорчива. Но на текущий момент они все еще являлись единственным имеющимся у него источником информации о секирей.       – Что ты хочешь узнать? – Мусуби ощущала явное удовлетворение от того, что Наруто нуждается в ней.       – Ах, – Акицу медленно кивнула, – я помогу, если смогу.       – Хорошо. Этой ночью мне приснился сон, – начал Наруто. В очередной раз, его тело, казалось, среагировало без участия разума, притянув Мусуби и Акицу в объятия, пока их головы не очутились на его груди. Он сказал себе, что это просто для удобства повествования и нет никаких других причин для его действий. – Я бродил по лесу, пока не встретил маленькую плачущую девочку. Не знаю что произошло, но по ее словам виновата она сама, в том что хотела выйти на улицу. Полагаю, это связано с тем как она очутилась лесу. Как бы то ни было, она умоляла меня найти ее и помочь. Возможно она секирей, но я не уверен в этом. Способны ли секирей приходить к людям в сны?       – О, кажется, я что-то такое слышала! – Мусуби почти подпрыгивала в порыве энтузиазма. Она, наверное, упала бы с кровати, если бы ее не обнимал Наруто. Акицу взглянула на нее и улыбнулась. – Я слышала от профессора, который регулировал меня, что когда секирей реагирует на ашикаби, но не может найти, она будет часто приходить к нему во сне.       – Значит, она наверняка секирей, реагирующая на меня, – пробормотал Наруто, бросив на наивную девушку странный взгляд. Она смогла вспомнить слух о том, что секирей способны достучаться до человека, на которого реагируют, через сон, но не могла запомнить важную лекцию о сексе? Что за фигня!       Наруто помотал головой. Он не хочет этого знать, правда не хочет. Возвращаясь к теме разговора, блондин спросил: – Как ты думаешь, что мне стоит сделать?       – Что вы имеете в виду? Если она реагирует на вас, то вы должны найти ее, – Мусуби выглядела так, будто это было самой очевидной вещью в мире. А может так и было. Наруто все еще маловато знал о секирей, чтобы судить о том, что является нормой для них. Черт побери, он еще даже не знал, что из себя представляют секирей: сверхлюди, способные пользоваться чакрой и созданные МБИ, или нечто иное? – Ей предназначено, стать вашей секирей.       – И ты думаешь так же, Акицу-чан? – Наруто посмотрел на светловолосую красотку.       – Ах, – Акицу прикрыла глаза, и у Наруто сложилось впечатление, что девушка тщательно обдумывает вопрос. Через несколько секунд она ответила ему медленным кивком. – Я думаю, вы должны найти ее. Он отдал уважение ее словам, уже догадываясь о невысказанных мыслях. Даже меньше, чем двадцать четыре часа назад, Акицу была, по ее словам, сломанной. Она пребывала одна в глубинах отчаяния. Кто, как не она, знает, что эта маленькая девочка чувствует сейчас.       – Кроме того, – Наруто удивился, когда Акицу заговорила вновь. Он, как и Мусуби, посмотрели на повелительницу льда, склонившую голову набок. – Прежде чем… сбежать из лаборатории, я слышала слухи об ашикаби, которые насильно окрыляют секирей.              – Значит, она может быть насильно окрылена? Ты об этом говоришь?              – Ах, – Акицу помолчала, затем расслабилась и кивнула, – да.              – В таком случае нам необходимо срочно найти эту девочку, – Наруто нахмурился при мысли, что кто-то заставляет секирей становиться крылатыми. Из того, что он знал об ашикаби и секирей, можно было предположить, что их связь как-то зависит от совместимых отпечатков чакры, или быть может от эмоционального элемента. Он не был уверен полностью, но логичным было предположение, что секирей реагировали только на определенных ашикаби. Мысль о том, что секирей могут быть окрылены человеком, на которого никак не реагируют, никогда не приходила ему в голову.       Теперь, подумав об этом, ему казалось вполне логичным, что тот, кто был способен стать ашикаби, сможет окрылить любую секирей. Что-то явно отличало ашикаби от нормальных людей, иначе необходимость быть ашикаби не являлась настолько критичной. Но в чем было это отличие? Что делало особенным ашикаби по сравнению с обычным человеком? Возможно, больше чакры, чем у среднестатистического человека, по крайней мере, достаточно для окрыления секирей. Ведь он чувствовал, утечку собственной в большем количестве, чем имелось у большинства нынешних людей. Отток того объема чакры, что Акицу и Мусуби вытянули у него, убил бы нормального человека. Ему потребуется гораздо больше информации, прежде чем он сможет быть уверен в правильности своей гипотезы.       Перестав обдумывать его возможные открытия насчет ашикаби, Наруто сосредоточился на информации Акицу. Он не знал, как она получила эту информацию, и был искренне удивлен, что она вообще ее вспомнила. Может, она просто сочла знание, что кто-то насильно подчиняет секирей, более важным, чем не забыть надеть нижнее белье.       Его мысли закрутились вокруг новой проблемы, и Наруто понял, что не удивлен ни в малейшей степени. Противно? Да. Мысль о том, что кто-то заставляет секирей связать себя с ним, кольнула Наруто. Главное, что он понял о связи между секирей и их ашикаби – это очень интимная вещь, почти сакральная. Она связывала их двоих буквально на 24 часа в сутки. Даже сейчас Наруто чувствовал Акицу и Мусуби в недрах своего сознания, их присутствие успокаивало его настолько, что он даже не представлял возможным. Насильственное окрыление, по сути, попирало эту связь. Секирей объявлялись менее важными, чем собственные потребности ашикаби. Поступок эгоистичного, бессердечного человека.       Вот, еще одна причина, почему Наруто стал настолько безразличным к человечеству. То, что люди не только способны на порабощение других, но это и не являлось предосудительным, лишь усилило ненависть Наруто. После всех сражений, через которые он и его друзья прошли во имя свободы, после всех трудностей, крови, боли, потерь и слез, люди по-прежнему отказывались понимать друг друга.       Иногда Наруто жалел, что не позволил Тоби поработить мир с помощью Луны и вечной иллюзии. По крайней мере, тогда бы Наруто не пришлось наблюдать за тем, как люди, раз за разом показывают, насколько далеко они готовы зайти.              – Ах, ашикаби-сама/Наруто-сама, вы в порядке/ты в порядке?              Наруто моргнул, фокусируя свой взгляд в попытке найти Мусуби и Акицу, взирающих на него с беспокойством, скорее всего вызванным бурным течением его мыслей. Потребовалось несколько глубоких вдохов и самоконтроль человека, прожившего тысячи лет, и Наруто, в конце концов, смог сменить выражение своего лица. Он не мог избавиться от эмоций, вызванных нелегкими размышлениями, но мог хотя бы замаскировать их, перенося счастливые мысли на передний план. Это было не совсем то, чего хотелось, но то, что необходимо сделать в данный момент.              – Я в порядке, – Наруто улыбнулся парочке. Мусуби сразу же улыбнулась в ответ. Акицу же, наоборот, напряженно смотрела на него несколько секунд, прежде чем кивнуть. Осознав, что чуть не поддался эмоциям снова, блондинистый шиноби сделал мысленную пометку начать медитировать почаще, чтобы суметь удержать свои темные мысли подальше от связи с его секирей. Он понятия не имел, могли ли они чувствовать его, так же четко, как и он их, но Наруто не хотел рисковать. Мысль о том, что может произойти, если эти двое почувствуют накопившиеся за несколько тысяч лет негативные эмоции и мысли, не вызывала ни капли энтузиазма.       С негативными представлениями о мире и кипящими эмоциями, упрятанными глубоко внутри, Наруто решил вернуться к изначальной теме разговора. – Я почти уверен, что знаю, где она находится, – начал он, – но мы должны убедиться, что я прав, прежде чем идти куда-либо без подготовки.              – Не волнуйся, Наруто-сама. Ты можешь рассчитывать на меня!, – Мусуби помахала кулаками в воздухе, из-за чего ее грудь показала поистине восхитительнейшее зрелище, что мог засвидетельствовать Наруто. По его мнению грудь девушки действительно была одной из самых больших, что он когда-либо видел за свою жизнь. И это довольно сильно отвлекало. Серьезно, когда она повторяла это свое действие, его разум темнел от… раздумий, да, определенно от раздумий.              – Ах, – Наруто дернулся, отводя глаза от покачивающихся грудей Мусуби, чтобы посмотреть на светловолосую Снегурочку. Вечный шиноби был поражен, увидев на себе взгляд, настолько наполненный самоотдачей, что тот мог бы попрать свет звезд. Подобный взгляд последний раз он видел в детстве, у Тен-Тен, когда речь заходила о Цунаде. – Я тоже помогу.              – Спасибо, – улыбнулся Наруто. Он позволил девушкам встать и сам выскользнул из-под них. Обе – Мусуби и Акицу, сдвинутые с места в результате его движения, выглядели слегка разочарованно, когда он высвободился из их рук и поднялся. После чего немного потянувшись, предложил руки обеим, помогая подняться. Поставив их на ноги, он вновь заговорил: – Сейчас нам нужно одеться, чтобы успеть сделать все дела. Мусуби-чан, не могла бы ты одолжить Акицу-чан свою одежду? Я планирую сходить с ней по магазинам, заодно и осмотрю район, где вероятнее всего находится та потерянная секирей, но до тех пор…              – Я понимаю, – Мусуби показала одну из своих фирменных улыбок, после чего схватила руку Акицу и потянула ее в гардероб. Криомантка слегка пошатнулась, очевидно, не ожидая подобных действий, но после повернулась в сторону Мусуби и позволила восторженной девушке утянуть ее за собой. – Давай посмотрим, что у меня есть!              Наруто тоже решил одеться, так как в настоящее время стоял лишь в черных боксерах с чашками рамена на них. Он последовал к шкафу и выбрал свой повседневный стиль одежды: голубые джинсы с белой рубашкой, выцветшую оранжевую толстовку и пару черных кроссовок. Закончив, блондин оглянулся и заметил, что Мусуби и Акицу одеты совсем по-другому.       Мусуби выбрала что-то красное, похожее на нижнее белье, судя по всему единственной причиной, почему она выбрала именно это, являлась ткань. Тянущиеся, из эластичного материала шаровары, хотя он все равно задался вопросом, почему брюнетка решила надеть нечто подобное. На ней же была белая рубашка с красным кандзи на ней. Рубашка была настолько облегающей, что Наруто мог увидеть ее соски, торчащие сквозь ткань, что также дало ему знать, о ее отказе от бюстгальтера. Потребовалось вся немалая сила воли блондина, чтобы не возбудиться просто от ее вида.       Между тем, Акицу надела пару белых коротких шорт, белую юбку поверх них и белую рубашку на кнопках, которую Наруто опознал как свою. Не сказать, что его обеспокоило то, что она носила его одежду. Он признавал, что девушка выглядит весьма сексуально в его одежде, намного сексуальнее чем он сам. Но черт возьми, это ухудшит и без того сложное положение. Как будто ему было не достаточно иметь дело с ментальной связью, он также был связан с двумя потрясающими, несравненными красавицами, подобных которым он видел крайне редко.       Сделав глубокий вдох, Наруто закрыл глаза и успокоил бушующие гормоны и мысли. Когда он открыл глаза, в них плескалось море спокойствия.       – Хорошо, – хлопок в ладоши, – мы все готовы, да? Что это за шум? Он помолчал, склонив голову набок, так как его чувствительные уши засекли шум, на который ранее не обращали внимание. Повернув голову, блондин выглянул из открытой двери туда, откуда доносился шипящий звук. Он, Мусуби и Акицу переглянулись, прежде чем выйти через дверь на балкон, и посмотреть, кто или что является источником шума.       Им оказалась Мия. Ее левая рука слегка сжимала меч, катану, судя по длине, цука и сая которой, очевидно, были изготовлены из древесины. Рукоять и ножны плавно переходили друг в друга. Если бы не неестественно резкое зрение Наруто, он никогда бы не смог заметить небольшую линию, разделяющую два объекта. Оружие, очевидно, было отлично сделано, далеко не современный образец.       Выражение лица сиреневолосой было спокойным, с закрытыми глазами и отсутствием эмоций. Ее тело также оказалось совсем расслабленно, но готово, как и спиральная кобра в любой момент нанести удар. Несколько листьев падали в воздухе рядом с Мией, опиравшейся рукой на цуку клинка.       Это была вспышка света, полоска серебра, как ее увидели Мусуби и Акицу, женщина обнажила катану, прежде чем они успели моргнуть. Лист, летящий около ее пояса, оказался разрезан катаной пополам, с идеально ровным срезом. Ее движения были совершенны.       Наруто принял к сведению ее позицию, намного более узкую, чем традиционная позиция кендо, а также находящуюся слегка под углом, чтобы скрыть три четверти тела от обзора противника. Явно предназначенная для людей небольшого телосложения, скорее всего для женщин, позиция позволяла пользователю легко остаться на ногах, реагируя и в обороне и в атаке с одинаковой скоростью. Эта позиция была предназначена для быстрого передвижения во всех направлениях, что явно относилось к Йадзюцу, искусству вынимания клинка на огромной скорости, искусству одного удара.       Он также отметил, что ее позиция была совершенной и непринужденной, без единого изъяна в осанке. Его первоначальное предположение о том, что она была воином, судя по всему, оказалось верным.              – У нее хорошая техника, – произнес Наруто, скорее для себя, чем другим, – я не могу обнаружить ни одного изъяна в ее позе или технике. Немного удивительно, но блондин почувствовал знакомое чувство волнения в своей груди. За довольно долгий промежуток времени он впервые встретил мечника с таким уровнем навыков, как у нее. Очень долгий. И впервые за это время у Наруто появилось желание попросить кого-то, если он будет готов, сразиться с ним.       Визг атаковал его со стороны девушек. Он посмотрел на Мусуби, и капля пота упала с его лба, при виде рук, сжатых в кулаки под подбородком, и звезд, горящих в ее глазах. Девушка выглядела так, будто ее сейчас хватит оргазм. Жутковато, честно признался он сам себе.              Внимание Мии больше не было сфокусировано на тренировке, и она посмотрела на них удивленным взглядом: – Ох, доброе утро, троица. Наруто не повелся на секунду. Он знал, что она почувствовала их присутствие, еще при появлении на балконе, но ее поступок, несомненно, обманул бы кого-то другого. По крайней мере, это сработало достаточно действенно на Акицу и Мусуби.       Переведя внимание от сиреневолосой, Наруто посмотрел на Мусуби, издавшую еще один восхищенный визг. Увидев, что все ее тело буквально дрожит от возбуждения, блондин заволновался. Она выглядела так, как будто сейчас лопнет. В ту же секунду эмоциональная девушка спрыгнула с балкона, приземлившись всего в нескольких футах от Мии.              – Хозяйка-сан, вы бы не могли поспарринговать со мной? Пожалуйста? – Мусуби смотрела на женщину глазами, наполненными мольбой и страхом.              Мия прикрыла рукой губы, хихикнув, а ее глаза сморщились в улыбке. Она убрала свою руку вниз, и казалось, решила побаловать девушку, протянув в ее сторону клинок: – Хорошо, но я не буду слишком легка для вас.              – Этого я и хочу. Готовьтесь, я иду!              Наруто и Акицу наблюдали с балкона, как Мусуби, кинулась на лиловолосую хозяйку. Рукопашница, на самом деле, довольно быстра, ее скорость была наверняка на том же уровне, что и у Рока Ли, после того как тот стал элитным джоунином. Все это было очень хорошо, особенно учитывая видимое отсутствие у нее какого-либо профильного обучения. Наруто был уверен, что после соответствующей подготовки Мусуби сможет стать быстрее.       Брюнетка бросила свой кулак в прямом ударе, направленном в голову Мии. Однако более опытная женщина увернулась не только с легкостью, но и минимальным наклоном головы, позволяющим пропустить удар мимо нее.              – Ну, поскольку у нас есть неплохое развлечение, я думаю стоит отложить наш поход по магазинам, чтобы посмотреть этот поединок, – слова Наруто вынудили Акицу посмотреть на него. – Я фактически не видел боев Мусуби, так что будет полезно узнать ее способности. Я также хочу увидеть, на что способна и ты.              – Ах, – Акицу замолчала, кивнув. – Хорошо.              В следующий момент после случившегося, Наруто винил в этом волнение при мыслях о спарринге. Его тело среагировало прежде, чем его разум смог сказать ему «Нет». Он наклонился и схватил Акицу в объятья. Обычно безэмоциональная секирей испустила испуганный вскрик «Держи!», когда Наруто спрыгнул с балкона на землю. При приближении к земле, в его ногах начала циркулировать чакра, пока он готовился к приземлению. Ударившись об землю, блондин согнул колени, чтобы поглотить часть удара, его ноги же оставили два маленьких отпечатка на ней. Выпрямившись, он подошел к небольшой веранде и сел с Акицу, прочно оккупировавшей его на колени.       Когда он вновь поддался инстинктам, Акицу покраснела. Румянец был совсем легким, просто небольшое покраснение щек, когда руки блондина уже обняли ее за талию. Но этого было достаточно, чтобы даже кто-то вроде Мусуби заметил. Наруто, однако, не обратил внимания на данный факт, сфокусировавшись на поединке.       Он видел, как Мусуби продолжает атаковать более опытную женщину с большим рвением. Однако, независимо от количества ударов, она не могла достать лиловолосую мечницу. Даже зайдя со спины, все что Мусуби получила – небольшую шишку на голове, куда Мия ударила кончиком ножен.              – У Мусуби-чан много энергии и большой потенциал, но ей не хватает изящества, – пробормотал Наруто, совсем тихо, хотя Акицу вполне могла услышать. – Она вкладывает всю свою силу в первый удар, что не позволяет создавать комбинации атак. К тому же, ориентирует весь свой вес на плечи, а затем переносит его на тело противника, увеличивая таким образом урон. Но она не сможет подавить кого-то вроде Мии с такой слабой техникой.              Из увиденного было ясно, что Мия была невероятно талантлива в обращении с клинком, даже больше, чем он первоначально думал. Все ее движения были скомбинированы так, чтобы не только давать максимальный результат в бою, но и сочетаться со скоростью и силой Мии. Все это создало стиль, одновременно эффектный и смертельно опасный, подобно мастерству танцора, сочетаемым с нечеловеческими силой и физическими возможностями.       Короче, это было то, что он ожидал бы увидеть от одного из каге в свое время, возможно, даже лучше. Еще более впечатляющим было то, что женщина сдерживалась.              – Вау, похоже, кто-то знает, о чем говорит, – Наруто повернул голову, чтобы увидеть Удзуме, сидящую позади них. Грудастая брюнетка подарила ему улыбку, прежде чем положить голову ему на плечо, заставив блондина поднять бровь. – Ты боец или что-то подобное?              – Что-то подобное, – хмыкнул Наруто. Удзуме напыжилась, надув щеки и сморщив губы, но блондин лишь усмехнулся и погладил своей рукой ногу Акицу. Он нахмурился, на мгновение, и осознав, что делает, остановился. Прекращение движения его руки вызвало недовольство и разочарование Снегурочки, сидящей на его коленях, и Наруто слегка дернувшись, продолжил. Акицу, видимо, вновь успокоилась, ее щеки налились красным, и она нерешительно поместила голову на его свободное плечо.              – Зато ты не можешь сказать о недостатке у нее энергии, – прокомментировала Удзуме, наблюдая как Мусуби сражается с энтузиазмом, с лихвой хватившей бы и ей и Мие. Затем она послала хитрый взгляд в сторону Наруто. – Кстати, ее спортивный костюм выбирал ты?              Наруто лишь вздохнул на очевидную подколку. У него был соблазн просто свести слова в шутку, или проигнорировать их, но другая его часть была, на самом деле не против игры – «Кто скорее поставит другого в самое неудобное положение» – со своей новой соседкой. В конце концов, он существовал без таких развлечений так долго, что мог позволить себе предаться простому стебу ради стеба.              – Я солгу, сказав, что она не выглядит совершенно сексуально в нем, – он ухмыльнулся, когда женщина надулась, не застав его врасплох. Ей не хватало двух-трех тысяч лет, чтобы стать ему ровней. – Но эту одежда, она купила сама. Честно говоря, меня не волнует, что она носит. Они с Акицу-чан будут выглядеть красиво в чем угодно.              На этих словах щеки Акицу слегка порозовели, а Удзуме усмехнулась: – Похоже, у нас здесь дамский угодник?       Наруто пожал плечами, все еще отыгрывая роль наивного плейбоя: – Я просто говорю то, что думаю. И это было правдой. Часть очарования Наруто сводилась к его способности делать комплименты даже самыми обычными словами. Это была как минимум половина причины, почему у него было столько секса, сколько он хотел. Наруто просто высказывал свои мысли, и так уж повелось, что у него на уме часто были комплименты. По крайней мере, когда дело доходило до женщин.              Удзуме решила не добивать его прямо сейчас. Она оглянулась на спарринг, посмотрев на двух сражающихся, прежде чем позволить себе вздохнуть: – Когда-нибудь ей и мне придется драться друг с другом, хотим ли мы того или нет.              – Да мне пофиг, – Наруто громко фыркнул, – вы с ней друзья, и я не собираюсь позволить ей сражаться с близким человеком.              – Это не та ситуация, где ты сможешь помочь. Мы обречены сражаться из-за того, что мы обе секирей.              – Не втирай мне какую-то туфту про судьбу, – Наруто хмуро посмотрел на женщину. Удзуме на самом деле выглядела озадаченной горячностью в его голосе. – Мусор – это люди, что плачутся о своей слабости и неспособности создать собственную судьбу. Я не позволю Мусуби-чан или Акицу-чан сражаться с тем, кому они небезразличны. Если это действительно судьба секирей, тогда я изменю ее, – он посмотрел на Мусуби и Мию с твердостью в взгляде. – Я изменю вашу судьбу. Мне без разницы, даже если придется штурмовать штаб-квартиру МБИ и убить Хирото Минаку, я сделаю это!       Наруто моргнул, когда его речь, наконец, закончилась. Откуда это взялось? Это сильное чувство умиления, страстное желание помочь группе людей, с которыми знаком всего ничего. Почему после всего времени он так переживает о ком-то, кого не знал еще несколько дней назад?        Какого черта с ним случилось?              Удзуме смотрела на блондина широко открытыми глазами в течение нескольких долгих секунд, а Акицу чувствовала себя немного разгоряченной от поведения своего ашикаби и чувств, передавшихся по связи.              – Это... неплохая цель, – ответила Удзуме спустя некоторое время. В ее глаза читались в равных частях восхищение и неопределенность. – Я не знаю, как ты собираешься сделать это. Единственный способ спасти секирей от сражений друг с другом – остановить проект «Секирей».              Ее слова прекратили самоистязания Наруто. Он посмотрел на грудастую девушку в футболке с звездой, и единственным признаком его внутренней борьбы остался хмурый взгляд. На секунду он заколебался, скрыв свои сомнения и неуверенность за идеальной картинкой покерфейса.       Он действительно был готов взять на себя обязательство помочь другим? Он был готов разорвать свою давнюю изоляцию от человечества и его проблем? Ну, он предполагал, что уже по уши в этом проекте «Секирей», оказавшись связан с двумя из них. Но было ли это тем, чего он хотел? Ответ являлся и сложным и простым одновременно так, что Наруто не готов был его признать. По правде он уже все решил, даже если его собственный разум все еще не может свыкнуться с этим фактом.       В своем сознании блондин видел давнюю борьбу его с друзьями. Их сражения за то, чтобы гарантировать людям свободу выбора. Будучи вынужденным сражаться против тех, кого он уважал, как шиноби и как людей, и все потому, что один мудак решил поднять их из мертвых. Разница между тем временем и этим были очевидны – Наруто не мог им помочь – но есть и сходство. Хотя эти люди, секирей, не были вынуждены воевать против своих близких и людей, которых они уважали, восставших из мертвых, но им все равно приходится сражаться со своим народом. Даже не зная, что представляют из себя секирей, он предположил из общего названия, что они все связаны в некотором роде, по крови или, как там их МБИ сделали, возможной семьей.        Никто не должен быть вынужден сражаться с собственной семьей.              – Тогда так я и поступлю, – его губы слегка подергивались, как будто он не был уверен, что формулировка должна быть именно такой. – Меня не волнует, что придется сделать для этого, но я не позволю дорогим мне людям воевать друг с другом. Он закрыл глаза и стиснул зубы, попытавшись подавить воспоминания о собственном призрачном прошлом: – Нет ничего хуже в этом мире, вынужденно драться с теми, кого любишь.       Очередное ошеломленное выражение появилось на лице Удзуме. Ей показалось неудобным смотреть на блондина, и она была вынуждена отвернуться и прикрыть глаза. Акицу посмотрела на него, видимо, по связи ощутив его внутреннее смятение, после чего переползла в одну из его рук, обхватив другую ладонями. Более того, ощущения, посылаемые ей через связь, наполнили тело и вытравили его эмоции. Он расслабился, и его разум вновь стал спокойным.        Да, ему определенно нужно помедитировать.              Вздохнув, Наруто позвал Мусуби, приостанавливая ее тренировку с Мией: – Слушай, я хочу взять Акицу-чан в поход по магазинам. Увидимся, когда мы вернемся, ладно?              – Ок! Береги себя, Наруто-сама, – воскликнула Мусуби с веселым энтузиазмом, ее левая рука взметнулась вверх, помахав ему.              Наруто хмыкнув, встал, отпустил Акицу, а затем переплел пальцы своей левой руки с пальцами ее правой. У него не было времени на медитацию сейчас, ведь нужно сделать немало вещей, но физический контакт с его секирей, казалось, помогал держать свои чувства и мысли подальше. Его напрягала необходимость полагаться на других, но сейчас не было выбора.              – Ты понадобишься мне сегодня вечером, – снова окликнул блондин Мусуби. – Я пойду к реагирующей на меня девочке, и мы спасем ее. Хотя Мия и Удзуме оказались сбиты с толку его словами, Мусуби просто подарила радостную улыбку и снова вскинула свой кулак.              – Да!              – Ты готова? – спросил он Акицу, подбодрив ее улыбкой. Она посмотрела на него и кивнула. – Тогда поехали.              

ХоХ

             Наруто вздохнул, по-прежнему ожидая у кабинки, в которой находилась Акицу. Они прибыли в торговый район не так давно, не более часа тому назад. Большую часть этого времени прошло в магазине, и его секирей провела в раздевалке уже около получаса. Он слышал шарканье внутри помещения. Хотя блондин знал, что женщины обычно одеваются дольше, чем мужчины, но это было долго даже для них.              – Акицу-чан, ты там в порядке? – спросил он.              – Ах, – Акицу повторила то, что Наруто признал как ее обычную паузу. – Я не могу надеть мою одежду, – призналась она тихо. Происходи это в аниме, Наруто без сомнения сделал бы фейспалм. Но поскольку это было не аниме, а реальная жизнь, он лишь прикрыл ладонями свое лицо, запустив пальцы в волосы. Нет, серьезно, как трудно надеть комплект одежды? Она была там уже полчаса!              – Тебе помочь? – смягчившись, спросил он.              – Ах, – еще одна пауза. Наруто не знал, оказался ли это какой-то бзик повелительницы льда или же на это была какая-то другая причина. – Да. Ее слова, простые слова, немного встревожили блондина. Наруто надеялся, что на самом деле у нее просто возникли проблемы выбора, или она хотела, чтобы он выбрал за нее. Идея одевать безвольную девушку как куклу не являлась особо привлекательной, он предпочитал наоборот снимать одежду с женщин. В то же время, если она действительно испытывает трудности с одеванием, то у нее довольно низкие способности к выживанию в реальном мире. Учитывая, что он не знал точного ответа, не могло не быть любопытно, как ей удалось выживать так долго до встречи с ним.       Оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ним, светловолосый шиноби проскользнул внутрь кабинки. Первым, что он увидел, была Акицу, запутавшаяся в ремешках, абсолютно не похожих на кимоно. Хотя стоило признаться, что он никогда не интересовался особенностями. Женское кимоно отличается от мужского варианта? Возможно эти ремни часть бюстгальтера? Неуверенный, что сделать первым, чтобы помочь, блондин схватился за ремни, пытаясь сперва распутать ее.              – Ок, давай посмотрим здесь… – Наруто высунул язык между зубами, полностью сосредоточенный на своих действиях. Действительно, очень трудно удерживать свое внимание. Чем больше ему удавалось распутать девушку из ткани, тем больше ее кожи становилось обнажено, переливающейся молочно-белой кожи, что, казалось, нереально светится в освещении примерочной.       Потребовалось время, прежде чем они вдвоем смогли, наконец, одеть Акицу, задача оказалась более сложной, чем Наруто предполагал, и за это время он понял, что его новая секирей действительно выбрала не кимоно. Сверху оказалась белая рубашка с длинными струящимися рукавами, подобная верху кимоно, но на этом все сходство заканчивалось. Отверстие для головы обшитое черной тканью и большего размера, чем стандартное, было шире, позволяя видеть плечи Акицу. Ниже оно переходило в глубокий V-образный вырез, демонстрировавший почти треть ее груди и доходящий до верхней части живота. Черный оби с бантом спереди плотно прижимал рубашку к ее телу.       Блондин в какой-то момент также заметил, что в ее наборе присутствуют цепи, правда заметил он их только тогда, когда она начала пытаться разместить их на себе. С некоторой помощью, одна из цепей скрепила одежду выше груди, в то время как другая повисла петлей на шее, после спускаясь в ее ложбинку, придавая образ, который Наруто назвал бы «элегантная госпожа».       Внешний вид завершали два куска юбки, обернутые вокруг нижней половины ее тела. Это была самая простая часть женского комплекта, но стоило признать, что он наслаждается тем, как простая ткань изящно облегает ее бедра и ноги, с разрезом спереди для быстрого передвижения, когда это было необходимо.              – Ты выглядишь отлично в этой одежде, – Наруто улыбнулся, хотя и пришлось признать, что цепи выглядят довольно странно. – Не знаю почему, но тебе весьма идет такой стиль.              – Ах, – пауза, и Акицу склонила голову в сторону. – Значит, тебе нравится? – хотя ее голос был по-прежнему холодным и меланхоличным, румянец показал присутствие реакции на его комплимент. На ее лице он выглядел, несомненно, мило, в сочетании со странно покорным поведением и фетиш-одеждой, так что разум Наруто просто отключился, написав завещание, после чего блондин обхватил лицо девушки руками и притянул для поцелуя. Возможно, это произошло из-за того, как она выглядела, или же из-за связи. Наруто не был уверен, что заставило его поступить именно так.       На мгновение глаза Акицу расширились, и ее крылья, вспыхнув позади, в замкнутом пространстве примерочной, оттолкнули их от стены. Хоть крылья и состояли из чистой энергии, но они, казалось, следовали тем же законам, что и любой другой материальный объект. Ледяные конструкты пускали зайчики по комнате, а под каждым «пером» был кусочек преломленного в радужный спектр света.       Ступор Акицу на удивление длился недолго, и хотя лицо казалось краснее свеклы, ее тело начало реагировать инстинктивно. Ее руки зарылись в волосы Наруто, резкими движениями она будто жадно пила из его губ. Они стояли так несколько долгих минут, оба наслаждаясь ощущениями, прежде чем оторваться друг от друга.              – Ты прекрасно выглядишь, – он почти подавился, когда она покраснела еще сильнее. Блондин не мог позволить себе засмеяться, потому что он чувствовал, что это было бы слишком жестоко, пусть она и выглядела чрезвычайно мило в данный момент. Часть его все еще ощущала себя неловко от такой ласковости, но другая его часть чувствовала себя вполне естественно, как будто эта ласковость и нежность были реальными чертами Наруто, вышедшими наружу из под слоев замков и дверей.              – Ах, – Акицу со все еще красным лицом и потускневшими серо-стальными глазами, частично скрытыми за завесой челки посмотрела на него. – Если вам нравится, то и мне тоже, – ответила она наконец, и Наруто подумалось, что ей понравилась одежда из-за предположения, что поцелуй был ответом на ее выбор, даже если Наруто сам не был уверен в своих мотивах.              Наруто кивнул, скорее себе, чем Акицу, тем более что она по-прежнему выглядела довольно растерянно. – У меня только один вопрос, – сказал он, делая небольшую паузу, чтобы она посмотрела на него. – Откуда ты взяла эти цепи? Серьезно, ведь они были в магазине, который продавал только обычную одежду. Эти же цепи делали ее одежду настолько фривольной, как будто она только что была куплена в секс-шопе. В конце концов, он не видел, чтобы она несла их, когда впервые зашла в раздевалку. Поэтому, где она взяла цепи?              – Ах, – Акицу посмотрела на цепи, облегающие ее тело, – я нашла их рядом с нашим домом.        Наруто зажмурился. Она донесла их до сюда? Как он не заметил их раньше!?       Вздохнув, он покачал головой, отгоняя мысли прочь, решив, что это будет слишком хлопотно копать дальше. Определенно, есть некоторые вещи, которые человеку лучше не знать. – Ну ладно, мы возьмем вот это и еще несколько предметов одежды для тебя, – сказал он, потянув ее из кабинки. – В конце концов, нам нужно купить тебе еще кимоно или пару, чтобы я мог пригласить тебя на свидание в дорогой ресторан или... – он замолчал, когда увидел несколько человек, уставившихся на то, как они выходят из раздевалки. Нет, они не просто смотрели. Все женщины, стоявшие рядом с кабинкой, из которой пара вышла, в основном взирали на них с неприязнью, плюс некоторые, кто поглядывал на них с заговорщическим блеском в глазах, и еще несколько хихикающих, с горящими глазами и шепчущих теории, чем он и его... его... девушка, занимались.        Блин, как бы привыкнуть к этому.              К счастью, это был женский магазин одежды, так что Наруто был единственным мужчиной на весь магазин. Вполне возможно, потому что он был единственным мужчиной, достаточно терпеливым и уверенным в себе, чтобы стоять в магазине женской одежды и помогать выбирать одежду своей подруге. Блондин был очень рад отсутствию других мужчин, в противном случае он стал бы весьма жестоким, когда они начали бы пялиться на Акицу. И он не сомневался, что они начали бы пялиться.              Наруто нахмурился: – Какого черта вы уставились! При звуке его голоса все, кто обратили внимание на него и Акицу отвернулись, сделав вид что их не существует. После этого хмурое выражение на лице блондина медленно покинуло его, и через мгновение он покачал головой и вздохнул. – Видимо так будет в каждом магазине в мире. Ох, и да, Акицу-чан… – Акицу вопросительно посмотрела на него. – Хм?              – Почему ты не носишь трусики?              – Ах, – Акицу замолчала, склонив голову набок, прежде чем посмотреть на свой новый наряд, как будто ответ на его вопрос был как-то вышит на одежде. – Я забыла.              – Отлииично.              

ХоХ

             Наруто и Акицу стояли на крыше одного из зданий рядом с Ботаническим садом. Теперь, увидев его вблизи, Наруто уверился, что заросли деревьев не являлись естественными образованиями, ведь ветвям, сплетенные в узоры наподобие паутины, которые переплетались друг с другом крест-накрест во все стороны потребуется сотни лет, чтобы вырасти так. К тому же, не было даже упоминания о том, что климат Японии, и Синто Тэйто в частности, подходит для появления такого рода ландшафтов.       Наруто присел на корточки после того, как осмотрел заросли и переплетение дикой природы, и прижал руки к крыше, выглядя, как тугая пружина, в своей коленопреклоненной позе. Его облик был чем-то сродни животному, собирающемуся схватить жертву.              – Ах, – звук голоса Акицу заставил его отвлечься. Переведя свой взгляд от Ботанического сада, он посмотрел на криомантку, наклонившую голову в сторону места, куда он смотрел несколько минут. – Вы думаете, что секирей там?              – Когда я встретился с Ку-чан во сне, я попал в густой тропический лес, – сказал он, кивая Акицу на рощу. – Из того, что я знаю о плане «Секирей», вам не разрешено покинуть Синто Тейто, и вы не можете оказаться в естественных джунглях. Таким образом, это единственное место в городе, где она может быть. Хотя стоит проверить это, для уверенности.              – Ах, – опять эта пауза, и Акицу медленно кивнула головой, прежде чем ее веки прикрыли глаза. – Проверить?              Наруто нахмурился, размышляя, насколько много можно рассказать ей. Как человека, чья жизнь была испорчена тайнами, вынуждающими жить так, чтобы никто не узнал про его способности и силы, его беспокоила необходимость показать нечто превосходящее уровень простых людей. В то же время, Акицу была его секирей, чего раньше никогда с ним не случалось. Теперь ее жизнь была связана с его на уровне, о котором он не подозревал, что такое возможно. Было ли верным держать в тайне от нее, что у него имеются кое-какие способности, особенно учитывая, что Мусуби уже знала об этом?       – Какое-то время в начале своей жизни я обучался у группы... людей, бывших могущественными отшельниками, – начал он, думая, как бы лучше рассказать. Может быть и к лучшему, если он сообщит девушке о своих способностях, хотя так или иначе, он не был готов раскрыть главную тайну своей жизни. – Во время обучения мне объяснили, как использовать и манипулировать природной энергией. Каждое живое существо, будь то растение или животное, источают эту энергию, и я могу поглотить ее, чтобы увеличить свою чувствительность и физическую силу. Одним из преимуществ, бытия в состоянии контроля природной энергии является то, что я обретаю способность чувствовать других людей вокруг себя. Он посмотрел в глаза его секирей, чьи эмоции мигнули лишь на мгновение. – С этой способностью я в состоянии найти любую секирей даже в нескольких милях от себя, так как вы, ребята, излучаете больше энергии, чем обычные люди.              – Ах, – Акицу умолкла, казалось, не зная, что делать с новой информацией. – Ясно, – произнесла она, наконец, не пояснив, являются ли ее слова показанием принятия, или скептицизма. Наруто не пытался разобраться, а Акицу, казалось, была больше сосредоточена осмотром его, чем обдумыванием других вопросов. Поэтому он повернулся к лесу и закрыл глаза в то время, как Акицу наблюдала за ним. Дыхание блондина замедлилось, и он выглядел так, как будто умер. Лишь их связь утверждала обратное.       Для нее стало неожиданностью, когда глаза Наруто изменились. Они все еще были закрыты, поэтому она не могла видеть сами глаза. Но область вокруг них приобрела оранжево-красный оттенок. Акицу задалась вопросом, что это значило. Это и была та сила, о которой он говорил? Секирей не размышляла об этом долго. Не то место, чтобы допрашивать ее ашикаби. Странная окраска продержалась несколько секунд, прежде чем пигмент кожи вернулся в норму, и Наруто открыл глаза.              – Она там, – сказал он, вставая, – я чувствую тот же энергетический отпечаток, что и во сне.              – Ах, – Акицу склонила голову набок, и взглянула на него. – Какие будут приказы, ашикаби-сама?              – Мы пойдем домой сейчас, – Наруто посмотрел на нее. – Сегодня вечером ты, я и Мусуби-чан вернемся и пойдем туда, чтобы спасти ее. Это не было решением, принятым с легкостью. Наруто понимал, что этим актом уничтожит свою давнюю позицию игнорирования мира и всех его проблем. В спасении Кусано ему придется включиться в дело, так как он не был уверен, что все пойдет по плану. Проект «Секирей». Он по-прежнему понятия не имел, в чем заключается план, созданный МБИ. Он понятия не имел, чем является этот проект. Минака назвал план игрой. Наруто знал, что он имеет в виду «королевскую битву», где последний, оставшийся стоять выигрывает. Но что они выиграют? И что еще более важно, что МБИ, и Минака в частности, получат с этого?       Он не знал, но часть его это заботило меньше всего. Не сейчас. Сейчас он знал, что там находится маленькая напуганная девочка, и Наруто не мог игнорировать это.       Как бы то ни было, но он уже часть плана «Секирей».