Ашикаби но Шиноби

      – Какого черта! – воскликнул Наруто, когда Мацу прыгнула с пола на него. Она взлетела, вытянув руки перед собой, и делая пальцами странные хватающие движения, которые Наруто мог распознать издалека. Те же движения, что и у Джирайи, когда он думал о чем-то извращенном.       С пронзительным визгом, Наруто нырнул под пролетевшей секирей, старающейся наброситься на него. Перекатившись через левое плечо, блондин вскочил на ноги и развернулся, чтобы столкнуться с этой новой извращенной угрозой лицом к лицу.       – Уфуфуфуфу! – рассмеялась Мацу, приземлившись и присев на руки и ноги, как какое-то животное. Ее левая рука обхватила и сдвинула очки, заставив отразиться в них свет от мониторов, отчего женщина стала выглядеть удивительно зловещей. – Не играй в скромность, Наруто-тан! Ну же! Дай мне крылья, чтобы мы могли поэкспериментировать! – на слове «экспериментировать» Наруто ощутил дрожь в позвоночнике. Было что-то жуткое в том, как она произнесла это, удивительно, учитывая, что он практически уверен, что женщина не имела в виду что-нибудь мерзкое и жестокое, как например, достать его внутренности, чтобы увидеть, что им движет.       Впрочем, его предположение о том, что она намеревалась сделать с ним, может и не считаться подлым и жестоким в зависимости от того, кого вы спросите.       По мере того, как рыжая голова начала по-звериному поворачиваться к нему, разум Наруто заработал со скоростью суперкомпьютера. Ему нужно найти способ сдержать эту секирей, прежде чем она достанет его своими немного извращенными ручками. Боже, Наруто уже пожалел об отсутствии инструментов ниндзя. Почему, ох, почему он перестал носить с собой ниндзя-леску? Осмотрев комнату, блондин пытался найти что-нибудь, чтобы сдержать эту девушку.       Проклятие слетело с его губ, когда он понял, что, несмотря на полный беспорядок в комнате Мацу, не имелось никаких свободных проводов или веревок, которые можно было бы использовать. Отстой. Если бы было хотя бы несколько, или даже один свободный провод или веревка, то Наруто смог упаковать эту странную, извращенную женщину, быстрее чем она смогла бы произнести «Секирей». К сожалению, их не было, и Наруто больше не носил при себе инструменты ниндзя. Зачем они ему могли понадобиться? Ничто не могло убить его.       О, как же сейчас хотелось взять те слова обратно. Хотя эта женщина и не сможет убить его, имелось определенно множество неприятных (или приятных) вещей, что она могла сделать с ним, ведь Наруто не был уверен, чего она хочет.       Как эта ситуация так далеко вышла из-под его контроля? Он лишь хотел выяснить, кто шпионит за ним, поймать его и получить ответы на имеющиеся вопросы. Если бы Наруто знал, что существует секирей-извращенка, реагирующая на него, то держался бы как можно дальше. У него и так достаточно проблем, и еще одна секирей с новыми проблемами не требуется, большое спасибо.       Девушка вновь кинулась, и Наруто напрягся, готовясь к нырку. Мацу, казалось, предвидела это, потому как, вместо того, чтобы прыгнуть вверх, она переместилась вниз.       Так что, если бы Наруто сделал это, то результат оказался бы полной противоположностью его намерениям, он с девушкой превратился бы в кучу-малу, что дало Мацу прекрасную возможность исполнить желаемое. К счастью, Наруто был весьма хорош в предсказании движений противников во время битвы и, соответственно, планирования на лету. Это являлось одним из наиболее значимых факторов, сделавших его самым непредсказуемым шиноби в мире. Хотя данная ситуация на самом деле и не была сражением, но находилась достаточно близко, чтобы сознание Наруто уже погрузилось в боевой режим, моделируя действия девушки.       Вместо того чтобы уйти в перекат, как этого, очевидно, ожидала Мацу, напряженные ноги Наруто распрямились в толчке. Рыжая, уже начав довольно быстрое движение вперед, не успела что-либо сделать, как Наруто скрутил сальто над ней, прежде чем приземлиться на ноги около выхода. Что насчет Мацу, она попыталась изменить направление движения, чтобы схватить блондина, но ее импульс уже унес ее, отчего ей удалось лишь влететь прямо в один из множества мониторов.       – Ой!       Наруто мимолетно взглянул на девушку, заметив, что она потирает свое бедное, из-за встречи с монитором, лицо. Неплохое отвлечение внимания, и блондин решил использовать это время мудро, сбежав из комнаты.       – Эй! Вернись сюда! Я просто хочу немного поэкспериментировать!       Наруто проигнорировал зов, исходящий из комнаты, вместо этого решив бежать с головокружительной скоростью. Он еще не знал, куда пойдет, но первое, что ему следует сделать – это удалиться от женщины, только что попытавшейся его изнасиловать.       Окна промелькнули мимо него смазанными пятнами из-за его скорости. С опозданием он осознал, что конец коридора является тупиком, и, вероятно, стоило бы спуститься на первый этаж. К сожалению, Наруто находился не совсем в своем уме в данный момент, и, таким образом, здравая мысль пришла только сейчас.       Едва Наруто приблизился к комнате Удзуме, дверь открылась и, с широкой усмешкой на лице, в коридоре появилась звездная женщина. По крайней мере, на ее лице имелась широкая ухмылка, пока она не оглянулась и не увидела прущего на нее катком Наруто. Медленное расширение глаз брюнетки оказалось единственным признаком удивления, которое она успела показать, прежде чем блондин влетел в нее. Он бы попытался изменить направление или, хотя бы, перепрыгнуть ее, но это было не совсем реально. Если бы Наруто использовал чакру, чтобы затормозить, то, скорее всего, просто бы сорвал доски с пола, а коридор просто не был достаточно высок, чтобы прыгать.       – С дороги! – единственное, что Наруто успел крикнуть, прежде чем столкнуться с грудастой девушкой. С удивленным воплем оба упали на пол, катясь и кувыркаясь по твердой деревянной плитке. Когда они, наконец, остановились, Наруто оказался поверх Удзуме, оседлав бедра девушки и упираясь руками в пол по обе стороны от ее головы. Удзуме открыла глаза, закрытые при падении, которые мгновенно расширились, увидев насколько близко лицо Наруто. Их носы почти соприкасались.       – Э... – Наруто открыл рот, чтобы сказать что-то, способное избавить их от смущающей и неловкой атмосферы. – Хм... привет? – слабо произнес он. Серьезно, он просто бежал от одной девушки, пытавшейся изнасиловать его, и в конце концов оказался над другой. Вся эта ситуация становилось настолько нелепой, что Наруто не был уверен, что делать. Его жизнь все больше и больше походила на один из романов, которые он написал.       И как же его жизнь стала такой? Наруто хотел лишь жить, не беспокоясь о глупости человечества. Разве он просил многого? Видимо, так, и потому он не только попал в то, чего хотел избежать, но и также, по сути, собрал гарем и нашел женщину, попытавшуюся изнасиловать его, подобно одному из типов женских персонажей в эроге.       Должно быть это Карма. Да, судя по всему это она... Нет, даже Карма не может быть настолько плохой. Это должно было быть божественное проклятье. Точно, оно! На нем висит проклятье Бога. Вероятно, представшего в виде маленькой девочки, одетой в оборчатое красное платье, зеленые банты и любящей кружиться вокруг себя. Иного объяснения нет. Только так его можно проклясть.       – Хе–хе, – усмехнулась Удзуме, оторвав его внимание от мыслей о божественных проклятьях и отсылках, которые мало кто поймет. Большегрудая молодая женщина выглядела уже пришедшей в себя, по крайней мере, частично. Имелся небольшой румянец на ее лице, скорее всего связанный с мужчиной, в данный момент оседлавшим ее бедра, что, без сомнения, выглядело бы невероятно интимно с точки зрения любого наблюдателя. Тем не менее, она также дразняще улыбнулась ему, что не предвещало ничего хорошего для Наруто.       – Я не ожидала, что ты так быстро решишь меня соблазнить, бро, – сказала она, подмигнув, в то время как ее усмешка стала дерзкой. – Ты ведь в курсе, что у меня уже есть Ашикаби, не так ли? Если действительно хочешь попасть в мою постель, то тебе также придется соблазнить и ее. К сожалению, моя Ашикаби не живет с нами, так что этого не произойдет в ближайшее время.       Наруто замер на несколько секунд, размышляя над ее словами. Дело не в том, что он не расслышал их, а в том, что он все еще рассматривал тот факт, что его жизнь, кажется, погружается в безумие на его глазах. Однако, когда блондин, наконец, осознал ее слова, уже его глаза расширились, и он отпрыгнул от красавицы секирей, как от пожара.       – Кха! Прости, Удзуме, – извинился Наруто, беспорядочно кланяясь. – Я не хотел сталкиваться с тобой! Я просто пытался убежать от…       – Вот ты где! – Наруто застыл от страха, почти против своей воли повернувшись, чтобы увидеть человека, от которого он бежал, почти сократившим расстояние между ними, с вытянутыми руками, делающими те же хватающие движения, что и раньше. Ее дыхание было таким же тяжелым, как и прежде, возможно, даже тяжелее, чем в тот момент, когда она впервые попыталась его поймать. Мацу, казалось, почти в трансе медленно шла к нему, спотыкаясь на каждом шагу, как какой-нибудь зомби, только вместо поедания его мозгов, хотящий изнасиловать его.       Удзуме убрала взгляд от Наруто и повернулась, чтобы посмотреть, кто это подошел, и в ее глазах быстро появилось удивление. – Мацу! – выкрикнула она со странным сочетанием шока и паники в голосе. – Что ты делаешь вне своей комнаты?       – Фухухухуху! – Мацу не внимала удивленному вопросу девушки, на самом деле рыжая, казалось, преследуя блондинистого шиноби, даже не заметила другую женщину в комнате. Хотя Наруто заметил это и сохранил на задворках памяти для следующего рассмотрения. Надеясь, что сможет выйти из этой ситуации, сохранив и жизнь и непорочность нетронутыми.       О, подождите. Он же потерял свою непорочность давным-давно. Черт. Ну, хотя бы, он сможет выйти из всего этого, не потеряв ту малую часть чести – читай, ничего – что он имел.       – Ну же, Наруто. Залейте это тело своей ДНК, своими горячими, толстыми, белыми нитями ДНК, – Наруто вздрогнул от ее слов. Совершенно очевидно, что эта девушка имеет в виду совсем не поцелуй. Это то, с чем женщины по всему миру сталкивались, когда Джирайя еще был жив? Если так, то неудивительно, что тот не мог потрахаться, не заплатив женщине астрономическую сумму.       К этому моменту, Удзуме оказалась не единственной, кто вышел из ее комнаты. Первая, Мусуби, также выглянула, привлеченная шумом в коридоре. – Эй, Удзуме, – начала рукопашница, выйдя из спальни. – Что случилось? Я лишь увидела, что тебя снесло какое-то пятно и... Девушка прервалась посреди фразы, увидев своего ашикаби, и улыбнулась блондину: – Наруто-сама! Привет! Несмотря на его ожидания, наивная девушка даже не заметила извращенку, приближающуюся к ее ашикаби с совсем не чистыми намерениями.       Вторая – Кусано. Девочка вышла из комнаты следом за Мусуби, зацепившись взглядом за сцену вокруг. Она, казалось, была смущена происходящим, ее молодой разум, очевидно, не мог понять или расшифровать ситуацию. По крайней мере, у нее имелась молодость в качестве оправдания, Мусуби же была просто невнимательной.       Ее глаза загорелись при виде Наруто, стоявшего там, хотя она с опаской покосилась на красноволосую. – Онии-тян! – с волнением метнулась она к блондину, как-то ухитрившись обхватить его ногу, несмотря на то, что он непрерывно отступал шаг за шагом от приближающейся Мацу.       – Не сейчас, Ку-чан, – почти про себя пробормотал Наруто, по-прежнему настороженно наблюдая за готовой в мгновение ока броситься извращенкой. – Онии-тян сейчас занят. Маленькая девочка, похоже, не вполне приняла данное утверждение, если ее надутые щеки принять за признак. Она взглянула на Наруто и, все еще держась своими маленькими ручками за его левую ногу, испустила гортанный звук «фууугх!».       Не сказать, что Наруто действительно обратил на нее внимание, поскольку был занят поисками выхода из этой ситуации. Только когда из комнаты вышла Акицу, как всегда с безмятежным выражением лица, Наруто смог придумать рабочий план спасения.       – Акицу! – выкрикнул Наруто, привлекая внимание снежной женщины. – Задержи эту женщину! – указал он на Мацу, моргнувшую несколько раз при внезапном изменении поведения блондина.       – Да, мастер, – сразу же ответила Акицу, не выразив ни капли привычного сомнения, часто имеющегося в ее голосе. Воздух вокруг нее превратился в туман, и температура в коридоре упала на несколько градусов. Так же внезапно Мацу обнаружила, что ее руки и ноги скованы набором ледяных оков.       – Э? – Мацу поморщилась, посмотрев на себя. – Эээ! Теперь, когда ее ноги были связаны, она начала заваливаться, и со скованными руками, она не могла вернуть равновесие. – Ааа! – с громким воплем удивления, Мацу упала боком на деревянный пол. Она яростно извивалась, либо пытаясь найти какой-то способ освобождения, либо просто из-за неких рефлексов, возможно также и сочетая оба варианта.       – Спасибо, Акицу-чан, – произнес Наруто, наконец, расслабившись. Ему показалось, или попытка не позволить этой секирей изнасиловать его губы действительно была утомительнее, чем его схватка с Йоми?       – Ах, – покраснела от признания ее ашикаби Акицу. Она, молча, уставилась на пальцы ног, а волосы закрыли ее глаза, оставив на виду лишь легкий румянец, покрывший ее щеки. – Не стоит благодарности, – тихо сказала она.       – Хорошо, – начала Удзуме, положив руки на бедра и пытаясь разобраться в ситуации. – Что здесь происходит? Почему Мацу вне своей комнаты? – спросила она, и судя по недоумевающим взглядам Мусуби и Кусано, они, вероятно, также ждали некоторых объяснений, хотя им и потребовалось бы значительно большее их количество.       – Что такое Мацу? – спросила Мусуби, подтверждая предыдущие мысли Наруто всего лишь одним вопросом. Она прижала правый указательный палец к губам, с любопытством оглядываясь на остальных. – Это как благоразумие? Если так, то думаю, что я поняла. Удзуме и Наруто окинули девушку практически одинаковыми пустыми взглядами. Акицу, кажется, даже не заметила ее слов, смотря на Наруто с румянцем на лице. И Кусано просто кивнула головой, соглашаясь со словами старшей сестры–секирей.       Наруто вздохнул, ощутив появляющуюся головную боль, частую гостью в последние дни. – Мацу – это не вещь, Мусуби-чан, – сказал он устало. – Мацу – секирей. А секирей по имени Мацу – это девушка, которая сейчас скована льдом Акицу-чан. Мусуби моргнула, затем посмотрела, куда указывает Наруто, и уставилась на рыжую, по-прежнему валяющуюся на спине.       – О! – ударила кулаком по ладони Мусуби. – Сейчас я поняла! Так это Мацу! Она вновь посмотрела на девушку и склонила голову в замешательстве. – Эй, а почему она вообще связана? – спросила она, и Наруто почти застонал от того, насколько в действительности невнимательной была Мусуби. Он, правда, был таким же в детстве? Вот почему все так злились, когда он задавал вопросы? Он реально надеялся, что нет.       – Она на полу, потому что пыталась напасть на мои невинные губы, – ответил Наруто, заметив странное выражение лица у Удзуме и смущенные у Мусуби и Кусано, которые, очевидно, не поняли данное утверждение. Акицу же выглядела как и всегда.       – Твои невинные губы? – недоверчиво заявила Удзуме. – Я слышала довольно странные вещи за свою жизнь, но это просто переходит все границы. В ваших губах нет ничего невинного, – убежденность в ее голосе заставила Наруто надуться. Конечно, он вероятно поцеловал десятки тысяч девушек в своей жизни, и да, его губы и язык могли сделать больше вещей для многих женщин, чем у кого-либо еще, но это вовсе не означает, что эта извращенная рыжая не собиралась похитить его целомудрие. Плевать на смысл или технические нюансы, Мацу пыталась захватить его губы своими, и, возможно, не только это.       – Ну прямо таки, – пробормотал под нос Наруто.       – Хе-хе, – улыбнулась блондину Удзуме. – Не волнуйся, нет ничего плохого в том, чтобы не иметь «невинных губ», как вы говорите, – сказала она, показав кавычки в воздухе. – Если вы чем-то и должны гордиться, то тем, что ваши секирей, кажется, весьма наслаждаются ими. Ее слова, видимо вызвали отклик от его секирей.       – О, конечно! – воскликнула Мусуби, и ее волнение практически проявилось в реальности, когда она вскинула кулак. – Мне нравятся губы Наруто-сама! Они такие теплые, и мягкие, и влажные, и они заставляют меня чувствовать себя очень хорошо! Последние несколько слов, наряду с тем, как она, казалось, невинно простонала их, парадокс на который лишь Мусуби способна, заставили блондина весьма покраснеть. Худшая часть слов Мусуби, заключалась в том, что она не имела ни малейшего представления, как именно можно интерпретировать ее заявление.       – Хе-хе. – Удзуме, казалось, появилось несколько мыслей по этому поводу, если смех считать за показатель.       – Фуфуфуфу... – и у Мацу тоже, что не удивило Наруто ни в малейшей степени, учитывая то, что она пыталась сделать с ним.       – Ах, – Акицу, казалось, вышла из своего ступора как раз к той фразе. Она посмотрела на Наруто, и еще раз покраснела, на этот раз до корней волос. – Да, – кивнула она в знак согласия со словами Мусуби, а затем вновь вернулась в свои грезы. Ее реакция, казалось, лишь усилила смех Удзуме, и вызвала еще один раунд извращенного хихиканья Мацу.       – Может вернемся к исходной теме разговора? – устало спросил Наруто, запустив руку в свою шевелюру, он попытался напомнить, что рыжеволосая секирей только что пыталась изнасиловать его.       – Фхууууу~! – к сожалению это не сработало из-за сердитых(?) звуков, исходящих от его маленькой секирей и привлекших к ней всеобщее внимание. Она уставилась на Наруто с надутыми щеками и красным лицом. Если на то пошло, Наруто сомневался, что когда-либо видел ее настолько злой или сердитой в принципе. Немного тревожно, если быть честным с самим собой.       – Хмм... Ку-чан? – начал неуверенно Наруто лишь для того, чтобы испустить громкий крик удивления и боли, когда маленькая девочка погрузила зубы в его бедро. – Ой! Черт побери, Ку, почему ты укусила меня! – крикнул блондин, пытаясь отцепить девочку. Он не хотел использовать слишком много силы, боясь причинить ей боль, но это не остановило его, по крайней мере, от попытки расцепить ее руки. В ответ на действия и слова блондина, порочное маленькое создание, бывшее ранее милой девчушкой, принялось грызть его плоть, как куриную ножку. – Агх! Ради бога, Ку, прекрати кусаться!       – Фупой Омии-хан! – прорычала Кусано приглушенным из-за ноги Наруто во рту голосом. – Фу-тан тоже хотет феловатса! Ему потребовалось время, чтобы понять, что она сказала из-за того, насколько искаженными казались ее слова, но сделав это, скорчил гримасу.       – Ку-тян, я не могу поцеловать тебя прямо сейчас, – он попытался успокоить ее. Не требовалось быть гением, чтобы по полученному в ответ рычанию понять, что лучше было промолчать. Тем не менее, он попытался разъяснить причины своего высказывание в робкой надежде, что маленькая фея поймет их. Ему стоило запомнить, что детям не нравились разум и логика: – Ты слишком молода для таких вещей. Возможно, когда ты станешь немного старше, то – АУЧ! Во имя мучений Мудреца! Кусано, ты должна оста – О БОЖЕ! ТВОИ КЛЫКИ ВОНЗАЮТСЯ В МЕНЯ!       Жгучая боль, связанная с тем, что Кусано, судя по всему, решила использовать более интенсивные методы пыток, в сочетании с неудачными попытками оторвать от себя девочку, заставили вечного шиноби окончательно потерять равновесие. Он упал на пол с громким стуком, пока Зеленая девочка, которую, Наруто уже сомневался, что стоит называть девочкой, продолжала вонзать свои зубки в его ляжку.       – Ах! Наруто-сама! – завопила от удивления Мусуби, при виде падения блондина. – Ты в порядке? – спросила она с беспокойством, бросившись к своему ашикаби, в то время как порочное существо, известное как Кусано, продолжало глодать его ногу.       – В порядке? ДА ЛАДНО! – кричал Наруто больше от боли, чем от гнева, хотя Мусуби все равно вздрогнула. – Тут имеется отродье, кусающее меня, как будто я какая-то жевательная игрушка! Как будто отвечая на его комментарий, укусы Кусано стали погружаться еще глубже, вынуждая Наруто вопить: – ВО ИМЯ МАТЕРИ МУДРЕЦА ШЕСТИ ПУТЕЙ! УБЕРИТЕ! ЕЕ! ПОДАЛЬШЕ! ОТ! МЕНЯ!       – П-просто успокойся, Наруто-сама! – заплакала Мусуби, запаниковав и размахивая руками. К этому моменту, подошла Акицу, внимательно рассматривая сцену, словно пытаясь определить наилучший способ удаления Кусано, никого не травмировав. – Я уберу ее через секунду! Ку-чан, ты должна отпустить Наруто-саму. Ты же не хочешь причинить ему еще больше боли, не так ли?       – Ах, – начала Акицу попытку помочь ее ашикаби в его нынешнем затруднительном положении. – Плохая Ку. Хватит кусаться. Наруто не был уверен стоит ли накинуть балл повелительнице льда за попытку. Во всяком случае, слова парочки, казалось, лишь раззадорили маленькую дриаду, и Наруто вновь вскрикнул от боли, когда Кусано вгрызлась в его ногу.       – Хе-хе, это самое интересное развлечение, которое у меня когда-либо было, – с широкой усмешкой на лице произнесла Удзуме, стоявшая рядом с по-прежнему связанной Мацу. Она, видимо, неслабо веселилась от боли блондина и, казалось, не спешила ему помочь. – Не терпится рассказать об этом моей ашикаби, когда она услышат это, то лопнет со смеху. Как думаешь, Мацу... – Удзуме отвлеклась и прищурилась, поняв, что ее собеседница отсутствует. Как она могла не заметить, что женщина, связанная ледяными оковами, исчезла? Как она вообще смогла исчезнуть?       – А? Куда она делась? – оглянувшись вокруг, секирей в звездной футболке нашла Мацу всего в нескольких футах от ее предыдущего местоположения. В некоторый момент ее монолога, рыжая сумела перевернуться на живот, э–э точнее, грудь, и теперь косплеила червя, медленно ползя по полу, пуская слюни и безумно хихикая.       – Да! Теперь, когда он неподвижен, я наконец-то смогу поймать его! Скоро, скоро я смогу провести на вас какие душе угодно эксперименты! Фухухухуху!       Удзуме быстро почувствовала формирующуюся каплю пота на лбу. – Может быть, эта ситуация немного вышла из-под контроля, – сказала она сама себе. – Возможно, мне стоит помочь Наруто, в конце концов, он хороший парень. Мгновение она обдумывала данный вариант, но затем отмахнулась от этой мысли и улыбнулась: – Нет, все это слишком интересно, чтобы остановить прямо сейчас.       – Ара? Что за развлечения ты хотела остановить, Удзуме-сан? – спросил ох какой мягкий голос из-за ее спины. Удзуме застыла, ее глаза оказались широко раскрыты и страх пронзил ее тело. Медленно она повернула голову, чтобы увидеть источник голоса, стоящий едва ли в дюйме от нее. Мия улыбалась так же, как и всегда, и ее глаза пылали, когда она осмотрела сцену перед ними. Удзуме просто была благодарна, что женщина, по-видимому, решила пока не призывать свою маску Ханья.       – Ох, – произнесла сиреневолосая и, приложив руку к щеке, продолжила наблюдать за картиной хаоса впереди. – Они все довольно активны сейчас, не так ли? – спросила она, и Удзуме фыркнула, решив игнорировать ее каприз, повернувшись к сцене. Кажется, Мия решила получить все возможное удовольствие от страданий Наруто.       – Ну можно сказать и так, – ответила она Мие, и ее улыбка вернулась. Наруто все еще плакал от боли и кричал, чтобы его секирей помогли ему убрать маленькую девочку подальше, Мусуби психовала, а Акицу просто стояла и смотрела на представление в замешательстве, пытаясь понять, что делать.       – Нет! Почему это так сложно! – Мацу все еще ползла к Наруто, как какой-то червяк. – Я должна! Получить! Крылья! Мне нужны! От него! Дети!       – Интересно... – Удзуме приложила палец к подбородку. – Как скоро, по-вашему, они поймут, что вы здесь? – спросила она у Мии.       – Ммм, – прищурилась Мия, убрав руку с щеки и изобразив смущение. – Даже не знаю. Думаешь, стоит привлечь их внимание?       – Нет, – покачала Удзуме головой, хихикнув, когда Мусуби в конце концов свалилась на Наруто, придавив грудью его лицо. – Нет, определенно не стоит.

XoX

      – Я, правда, сожалею о том, что причинила столько проблем, – сказала Мацу, застенчиво почесывая голову. – Пожалуйста, позвольте мне представиться еще раз. Я секирей номер ноль два, Мацу. Рада с вами познакомиться. Рыжая поклонилась, как принято в Японии, но поскольку они сидели за столом, она ограничилась наклоном головы.       – Взаимно, – несколько суховато ответил Наруто. Рассеянно посмотрев налево, Наруто убедился, что Акицу сидит рядом, на случай если эта женщина вновь попытается прыгнуть на него, так как она оказалась единственной способной сдержать другую секирей, даже если была так же бесполезна, как и Мусуби, в деле освобождения его от Кусано. Кстати, блондин посмотрел на Кусано, сидящую справа от Мусуби. Малышка, кажется, дала ему холодный прием, до сих пор являясь очень расстроенной новостью, что другие секирей целовали ее «онии-тяна», а она нет. Он вздохнул, это была проблема, о которой даже думать не хотелось. Наруто оставалось лишь надеяться, что Кусано справится с этим, потому что он не мог начать целоваться с ней в ближайшие годы.       – О-о, кажется, когда Узумаки-кун рядом можно сказать скуке «прощай», – мягкая улыбка Мии спрятала ее веселье. Наруто вздохнул, уже ощущая количество шуточек насчет последнего проигрыша. В самом деле, это же не его вина, что рыжая извращенка не может держать руки при себе и попыталась изнасиловать его. Он сделал в этой ситуации то же самое, что и кто-либо еще.       Ох, ясен пень он шутил. Ни один другой настоящий мужчина не сбежал бы от горячей женщины, желающей заняться с ним сексом. И он не стал бы убегать от секса с горячей штучкой. По крайней мере, не в большинстве случаев. К сожалению, эта ситуация не входила в большую часть и находилась далеко за рамками того, что обычные люди называют нормальной ситуацией.       – Я просто хочу сказать, что это не моя вина, – произнес он усталым тоном.       – Не твоя вина? – в голосе Удзуме причудливо смешались недоверие и забава. – Почему же все это не твоя вина?       – Я не просил ее преследовать меня, знаешь ли, – простонал Наруто. – Мацу выглядела так, будто хочет изнасиловать меня. Мне нужно было выбраться оттуда. Что еще мне оставалось сделать?       – Хм, – напомнила о себе Мацу. – Может быть, ты должен был позволить мне изнасиловать тебя? – тихо пробормотала она.       – Что прости, Мацу? – спросила Мия, и ее красивая улыбка повернулась к рыжей. Мацу застыла.       – Ничего, Мия! – просипела в ужасе девушка, когда давящая аура зла и ненависти появилась за сиреневолосой. Сглотнув, Мацу быстро указала на то, о чем Мия в своей потребности искоренить все запрещенное забыла. – Наруто все еще в комнате! – выкрикнула она, вынудив Мию посмотреть на то, как блондин, опершись об стол, пытается увидеть ее маску Ханья. Поняв, что единственный мужчина в комнате снова пытался украсть ее технику, Мия развеяла все, что она призвала. Чувство отчаяния исчезло вместе с маской, лишь начавшей выползать из-за нее. Женщина, о которой шла речь, без сомнения сожалела, что ее любимое оружие против всего, запрещенного в поместье Идзумо, оказалось отнято у нее. Мацу и остальные в комнате, исключая Наруто, вздохнули с облегчением.       – В любом случае, – продолжила хозяйка дома, воспользовавшись моментом, чтобы вернуться к прежнему мягкому тону. Ее нежная улыбка вновь появилась при взгляде на тайного арендатора поместья Идзумо. – Я надеюсь, что вы уже успокоились, Мацу-сан, – сказала она, заставив Мацу надуть щеки и дернуть головой от раздражения, хотя судя по розовому оттенку ее щек, она была более смущена, чем раздражена.       – Я же сказала, что сожалею, – надулась на весь мир рыжая, как маленький ребенок, который только что потерял свою любимую игрушку. – Я даже не представилась Наруто-тану как того хотела, – пробормотала она, используя по-детски неправильную форму уменьшительного суффикса «– чан», когда речь зашла о Наруто. Кажется, она по-настоящему разочаровалась в себе, и Наруто не мог не задаться вопросом, как она изначально планировала познакомиться с ним. Спустя мгновение он решил, что не стоит искушать судьбу, когда она сказала: – Мой первоначальный план состоял в том, чтобы подождать, пока все остальные не покинут дом, ну или, по крайней мере, не окажутся на противоположной его стороне, когда Наруто будет принимать ванну, а затем наброситься на него. Девушка, кажется, сперва даже не поняла, что эту фразу она произнесла вслух, но спустя пару мгновений ее глаза расширились, а ладони прикрыли рот.       – Ох, – пробормотала Мия с явным неодобрением. – Вы же знаете, что незаконные отношения внутри дома Идзумо строго запрещены. Однако хмурое выражение лица сиреневолосой вскоре сменилось на улыбку. – Так что, если бы вы действительно сделали нечто подобное, тогда у меня не осталось бы выбора, кроме как выкинуть вас на улицу, – сказала она, и Наруто показалось, что с неспособностью из-за него использовать маску Ханья, она выбрала шантаж, чтобы получить желаемое. Однако к его удивлению такой угрозы хватило, чтобы действительно убедить извращенную секирей прекратить ее непристойные поползновения.       – Нет! – вскрикнула Мацу, бросившись на колени перед Мией и касаясь носом пола, словно в присутствии правителя. Наруто приподнял бровь от того, насколько отчаянно звучал голос девушки. – Мне жаль, мне жаль, мне очень жаль! Пожалуйста, не выгоняй меня, Мия! Больше такого не повторится! Теперь я буду хорошо себя вести, обещаю!       – Стоит ли мне поверить, что вы говорите правду? – тонкая линия губ Мии выразила явное неодобрение. Наруто пришлось признать, что женщина была отличным актером, даже ему было трудно определить, лжет ли она, или нет. Тем не менее, блондин был уверен, что в целом хозяйка раздувает из мухи слона, дабы заручиться послушанием Мацу. В конце концов, ей пришлось потрудиться, скрывая присутствие рыжей даже от него и его секирей. Разумеется, испытав столько проблем с сохранением секрета, Мия не выгнала бы ее просто так.       Мацу, похоже, считала иначе, судя по тому, как отчаянно она повторяла низкие поклоны и бормотала извинения и обещания владелице Идзумо. – Я клянусь, – ответила рыжая. – Пожалуйста, не выкидывай меня на улицу, умоляю.       – Ара, ара, – начала Мия, нежной улыбкой отмахиваясь от тревог Мацу. От своей тактики запугивания и шантажа, она вернулась к образу красивой, но скромной хозяйки. – Очень хорошо, и я жду, что вы выполните свое обещание. Когда голова Мацу принялась мотаться вверх и вниз, вдова с мечом повернулась, чтобы посмотреть на Наруто. – Теперь, возможно, Узумаки-кун хочет объяснить, как ему удалось выяснить, где живет Мацу-сан, – сказала она. И это был не вопрос.       Наруто чертыхнулся, поняв, что его спонтанный поиск и допрос, возможно, являлись не лучшей идеей. Еще одна ошибка новичка, подумал он. Он был так увлечен идеей поиска причины, почему кто-то прячется в поместье Идзумо, что забыл рассмотреть последствия. Даже если бы ситуация сложилась иначе, и Наруто получил всю желаемую информацию от Мацу, Мия и другие все равно бы узнали об этом, и к нему все равно бы появились вопросы. И что еще хуже, именно этой ситуации он надеялся избежать, разыскивая Мацу.       Неужели он настолько потерял хватку, что легко пошел на такие импульсивные меры? Видимо, его действия говорили сами за себя. Это было и глупо, и без должной предусмотрительности. Он должен был действовать лучше. У Наруто, возможно, не имелось гения Шикамару, но во время войны он тренировался с хозяином теней в стратегии и тактике. До своей смерти, Шика научил его всему, чему мог – предвидеть движения противников и думать обо всем на пятьдесят шагов вперед. Кроме того, Наруто изучал стратегию у лучших, удерживавших Альянс шиноби от мгновенного поражения после смерти Шикамару.       Может быть, это должно было произойти, когда тысячи лет живешь без настоящего конфликта. Со времен Четвертой Великой Войны шиноби Наруто в любой битве не требовалось беспокоиться о стратегии. Единственное, что в его жизни требовало хитрости и продуманности – скрытие себя от мира, и это было легко, потому как он находился рядом во время изобретения компьютера, наблюдал, как интернет стал доступен для каждого, а не только для военных, когда первый спутник был запущен, и изучал все требуемое, чтобы сохранить свою личность и существование в тайне. У него имелось десятилетия, чтобы спланировать все свои действия, узнать обо всех инновациях и технологиях и собрать необходимую для шантажа наиболее могущественных фигур в мире информацию. Это было нелегко, но с его количеством времени и интеллектом вполне выполнимо.       Текущая проблема с проектом «Секирей» не относилась к чему-то подобному. У Наруто даже не оказалось времени, чтобы осознать, что для него значит вся эта ситуация, и тем более узнать все тонкости самого проекта. Все началось для него всего девять дней тому назад, и блондин все еще пытался придти в себя после такого жизненного поворота.       К счастью, хотя Наруто, возможно, и заржавел в плане долгосрочной стратегии, но у него по-прежнему неплохо был подвешен язык. Он занимался политикой в течение десятилетий, и легко мог завершить и/или перенаправить разговор куда хотел. Мгновенно все обдумал, блондин ответил: – Это было не так уж и трудно, – слегка пожал плечами. – После того, как Ку-чан упомянула о призраке и вашей реакции на это, – указал он на Мию и Удзуме, – я предположил, что в этом доме живет некто еще, что вы решили скрыть по какой-то причине. После этого не заняло много времени понять, почему на втором этаже нет двести первой комнаты.       – Думаю правильный вопрос, – продолжил он, бросив на Удзуме и Мию обвиняющий взгляд. – Почему вы двое скрывали тот факт, что в доме Идзумо имеется еще один арендатор. Я надеюсь, что вы обе понимаете, что этого всего можно было бы избежать, если бы сказали, что есть кое-кто, не желающий, чтобы ее беспокоили. Удзуме выглядело мрачно, и даже Мия казалась раскаивающейся и подавленной его речью. Теперь, когда их роли поменялись, Наруто, не колеблясь, пошел в наступление.       – Ну? – спросил он, опершись об стол своим правым предплечьем, и барабаня по нему указательным пальцем.       – Я приношу извинения за то, что не уведомила Вас, Узумаки-кун, о том, что в доме Идзумо есть еще один жилец, – медленно начала Мия. – Однако у всех нас есть свои секреты, как вы хорошо знаете.       Наруто сумел сдержать гримасу, опознав тонкий намек на его желание держать свое прошлое в тайне. Он знал, что оно интересно для всех здесь, и более всего для Мии. Он также понимал, что хозяйка дома ничего не спрашивала из-за уважения к его частной жизни. – Я понимаю это, – начал он. – И не говорю, что ты ошибаешься. Я лишь указал, что всего этого можно было бы избежать, если бы вы рассказали нам о ней, когда Кусано впервые упомянула о призраке. При слове «призрак», Кусано, казалось, испытала дрожь, пробежавшую вверх по ее позвоночнику. Наруто оставил ее без внимания, сосредоточившись на фиолетоволосой хозяйке.       – Да, – Мия поморщилась. – Полагаю, вы правы. Мои извинения, Наруто-сан, – сказала она, используя для извинений его имя и более формальный суффикс «– сан». И Мацу, и Удзуме наблюдали за ними с удивлением, то ли из-за того, что Мия извинилась, то ли еще почему, Наруто не мог сказать точно.       – Все хорошо, – вздохнул Наруто, прикрыв глаза, почувствовав волну усталости. Неудивительно, учитывая, сколько дней он провел в окружении такого хаоса. – Думаю, я могу понять, почему Вы промолчали. Он действительно видел несколько причин, из-за которых они могли скрывать кого-либо, особенно если это секирей. Ни одна из них не являлась достаточно приятной. – Я тоже сожалею, что перешел черту, – он склонил голову, – пожалуйста, прими мои самые смиренные извинения.       – Принято, – ответила она Наруто так же формально, хотя и слегка удивленно. Возможно, она не ожидала, что он примет ее ответ, или, может быть, не ожидала извинений. Не то чтобы Наруто заботили причины ее удивления, или почему она вообще удивилась. Честно говоря, он слишком устал, чтобы интересоваться этим сейчас. По какой-то причине, все это оставило его измученным, и единственным, чего он желал сейчас, был сон.       – А мне бы хотелось узнать – почему Мацу так плохо отреагировала на бро поблизости, – заявила Удзуме, скорее всего, пытаясь сменить тему. Она с любопытством осмотрела Наруто, словно он какая-то головоломка, которую нужно изучить. – Я имею в виду, буквально потребовалось, чтобы Акицу сдерживала ее, и даже тогда она по-прежнему пыталась его заполучить. Мацу на своем месте покраснела от слов другой секирей.       – Я, правда, сожалею о случившемся, Наруто-тан, – произнесла она, раскаивающимся голосом. Наруто подумал, что она, кажется, действительно смущается и сердится на себя за такую реакцию. – Я знала, что реагирую, – призналась она, бросив взгляд на Наруто, отчего ее румянец усилился. Блондин, о котором шла речь, не мог не задаться вопросом, произошло ли это из-за ее смущения, или ее реакции на него. Она высунула язык и облизала губы, прежде чем продолжить. – Но я надеялась поизучать Наруто-тана немного дольше, прежде чем встретиться с ним. Я честно не знаю, что на меня нашло, – она посмотрела на свои руки на столе, и ее лицо приобрело мечтательное выражение. – Когда Наруто-тан впервые вошел в комнату, все мое тело ощущалось как в огне, даже дышать было трудно, – она оглянулась и уставилась на испытавшего смущение Наруто. – И когда вы заговорили со мной, я, ну, я просто потеряла себя. Я знала лишь то, что должна получить тебя.       – Эхм... мм... – Наруто недоумевал. Не из-за стеснения от слов Мацу, по крайней мере, не полностью, а из-за того, что он, судя по всему, вызвал такую сильную реакцию у девушки. По правде говоря, когда он вошел в комнату, то заметил, что и его тело реагирует. В тот момент он проигнорировал это, желая ответов и не имея настроения размышлять о своем возбуждении. Частично он бежал от девушки не только из-за того, что она пыталась сделать с ним, но и из-за того, что он, вероятно, сделал бы с ней после поцелуя. Даже сейчас, Наруто чувствовал возбуждение. Именно по этой причине в настоящий момент он использует сочетание чакры воды и ветра, чтобы создать эффект, похожий на холодный душ над определенными частями его тела, даже продолжая разговор.       – Это... все в порядке, – выдавил он наконец. Сделав глубокий вдох, Наруто почувствовал, что готов продолжить. – Ты не первая секирей, которая среагировала на меня так сильно.       – Правда? – Мацу, похоже, обрадовалась словам блондина.       – Хм... – Наруто промычал в согласии. – Когда Мусуби начала реагировать на меня, ее тело почти парило от перегрева. Она едва шевелилась тогда. Мацу весьма заинтересовалась этой конкретной новостью, и блондин был практически полностью уверен, что это связано не только с не уникальностью ее чрезмерной реакции на него. Хотя почему Мацу нашла это интересным, Наруто не знал.       – А как же Акицу-тан? – спросила Мацу, посмотрев на Мусуби, а затем на пользовательницу льда.       – Акицу на меня совсем не реагировала, – признался Наруто. Когда несколько пар глаз сузились, блондин поднял руки вверх: – Я думаю, что это из-за чего-то блокировавшего ее способность окрылиться. Тот парень, работающий на Хигу, назвал ее, ммм – «...бракованным номером». Он поморщился, вспомнив эти слова. Наруто до сих пор не знал, что означает «бракованный номер», хотя и был уверен, что неспособность Акицу обрести крылья имела некое отношение к этому.       – Это не лишено смысла, – кивнула Мацу. Она поправила свои очки, которые, казалось, горели, отражая свет солнца. К счастью, этот блеск больше подходил виду исследователя, нашедшего тайну, которую нужно разгадать, а не извращенки, желающей попасть в его штаны. – В конце концов, в качестве списанного номера, Акицу-тан не должна иметь даже возможности получить ашикаби, – она перевела взгляд на Наруто, на этот раз, изучая его с иным, чем извращенный или смущенный, видом. – Поэтому Наруто-тан получил прозвище «Чудотворец».       Наруто нахмурился, но пока проигнорировал титул. – Так что же такое списанный номер? – спросил он, и его глаза сузились. Рядом можно было услышать звон цепей Акицу, когда женщина шевельнулась на месте: – Мне до сих пор так и не сказали, почему то, что я сделал, настолько необычно. И он не имел в виду то, что ему пришлось использовать свою чакру, чтобы сломать ее блок. Блондин сомневался, что кто-то теперь хотя бы знал о ней, пусть они и могли использовать чакру в каком-то виде, кроме него не существовало других людей, способных активно направлять чакру. И он сделал все возможное, чтобы сохранить это в в секрете. Мусуби, возможно, знает о его технике клонирования, и Акицу в курсе, что он может собирать природную энергию, но он никогда не говорил им о чакре и ее использовании.       – Списанный номер – это секирей, которые не могут стать крылатыми, – немедленно ответила Мацу, прежде чем взглянуть на Акицу и поправить свое заявление. – Или, по крайней мере, они не должны быть способны получить крылья. Предположительно, списанный номер – это Секирей, которые окрылились самопроизвольно во время процесса регулировки, без контакта с их Ашикаби, но истина заключается в том, что никто реально не знает, почему это так, – призналась рыжая. Наруто прикрыл глаза, получив эту информацию, и принялся мысленно складывать головоломку. Если секирей окрыляется во время корректировки, то это означает, что она не сможет найти ашикаби. Двойная проблема для секирей, насколько он мог видеть – во-первых, они не могли обрести их ашикаби, проблема сама по себе из-за того, что он был больше, чем просто партнер для битв, но также во многом, как жена или муж, возможно, даже больше. С более прагматичной стороны, если секирей не получат ашикаби, то они не смогут полностью раскрыть свою силу, их Норито, о котором рассказывали Наруто. С обеих точек зрения, было понятно, почему Акицу утверждала, что она сломана. Мало того, что она не сможет найти партнера и получить крылья, но и не полностью раскроет свои способности.       Но это поднимает другой вопрос. Если проблема Акицу заключалась в том, что один из настройщиков в МБИ допустил ошибку, и она каким-то образом обрела крылья без ашикаби, то даже Наруто не смог бы окрылить ее.       Если, конечно, чакра Наруто не исцелила ее от любой травмы, полученной во время процесса регулировки. Вполне вероятный сценарий, его чакра была неестественно мощной и обладала мощными регенеративными свойствами. Возможно, когда Наруто принудительно толкнул свою чакру в ее тело, та исцелила все повреждения. Это само по себе было сюрпризом, так как хотя чакра Наруто и не была в любом случае ядовита, он полагал ее целебные свойства применимыми лишь к нему самому. В конце концов, он однажды попытался исцелить другого человека своей чакрой и получил катастрофические результаты. Но тот человек не мог использовать чакру, так что, возможно, это и было причиной того, что он не смог исцелить ее, но исцелил Акицу. В этом случае его теория была верна. Тем не менее, даже так, множество вопросов остались без ответов.       – Единственные человек, который мог знать, что такое списанный номер – это ведущий настройщик, знавший больше о секирей, чем все остальные, – голос Мацу вернул Наруто к реальности. Сосредоточившись на рыжей, он заметил, как она говорила. Мацу выглядела нервно. – И, – быстрый взгляд на Мию был сразу замечен Наруто. Он длился лишь мгновение, прежде чем ее внимание вернулось к блондину, – один из ведущих настройщиков...       – Больше не среди живых, – голос Мии заставил Мацу дернуться. Наруто посмотрел на Мию, на лице которой появилась грустная улыбка. – Мой муж, Такехито, был ведущим генетиком, отвечающим за проект «Секирей». Там мы с Мацу встретились впервые. Ее слова заставили Наруто тщательнее изучить женщину. То, как она говорила, тщательно усердно скрывая все упоминания о собственных способностях. Он был уверен, что Мия является секирей, ее сила выходила далеко за пределы всего, что он чувствовал тысячи лет. Не имелось ни единого шанса, чтобы она не секирей. В то же время было ясно, что она не хочет, чтобы он знал о ее статусе, сюрприз, учитывая его слова о том, что она не обычная хозяйка гостиницы.       Разумеется, он не прямо сказал ей – «Я знаю, что Вы – секирей», – но близко к этому. Некое предложение мира, способ сообщить Мие, что он знает о ее секрете, и не хочет причинить вред. Так что, либо она поняла, что он знает, и просто играла в игры, что вполне возможно, учитывая увиденное Наруто до сих пор. Или она не поняла и все еще пыталась сохранить фасад обычности. Не так уж вероятно, чтобы заставить Наруто беспокоиться. Определенно, верна первая теория.       – Понятно, – вздохнул Наруто, склонив голову к Мие, как в знак признательности, так и в качестве извинения. – Полагаю, это имеет смысл. В конце концов, если ваш муж работал на МБИ в качестве ведущего генетика проекта «Секирей», тогда это объяснит, почему Мацу живет здесь. И Кагари, хотя он все еще не показывал, что знает о тайне Кагари. Однако его глаза сузились, когда он вспомнил, что сделала женщина, впервые увидев Кусано: – Если вы знали о плане «Секирей» с самого начала, то это значит, что Вы также знали о том, что Кусано является секирей, когда я впервые привел ее сюда из Дендрария. Кусано застыла на этих словах и зарылась в объемную грудь Мусуби.       – О, боже, – улыбнулась Мия, приложив руку к щеке. – Я приношу извинения за это, но ты же не ожидаешь, что я узнаю секирей, лишь посмотрев на них, не так ли? – спросила она, вынудив Наруто сузить глаза. Так она хочет поиграть? Хорошо, Наруто был стреляным воробьем, и Мие не хватало нескольких тысяч лет, чтобы победить его.       – Да, разумеется, ты права, – уступил он и принял задумчивую позу – правая рука держала левую за локоть, пока левая рука стучала по подбородку в рваном ритме. – Я полагаю, то, что ваш муж был ведущим генетиком в МБИ, вовсе не означает, что вы способны определить секирей по взгляду. Я имею в виду, Вы ведь просто обычная домохозяйка, в конце концов. Он подарил женщине невинную улыбку, скрывшую его довольство, при виде того, как Мия застыла от его слов: – Верно?       –Конечно, Узумаки-кун, – также с улыбкой ответила Мия. – Вы не должны ожидать, что такая бедная вдова, как я, знает о делах моего мужа.       – И все же, ты в курсе проекта «Секирей», – возразил Наруто.       – То, что мой муж рассказал мне некоторые вещи, над которыми работал, не означает, что он говорил мне все, – ответила Мия с ослепительно яркой улыбкой.       – Действительно, – произнес Наруто, вздохнув. – Думаю, мне просто привиделось, что ты посмотрела на шею Кусано, когда мы вошли в дом. Когда Мия села прямее, Наруто улыбнулся. Если игла не сработала, то лучше использовать удар молота. Еще немного, и он выиграет эту битву: – Это было до того, как вы направили свой меч на меня, кстати.       – Ах... хм... – Мацу и Удзуме недоверчиво наблюдали за смущенной словами Мией. Они, вероятно, не привыкли к настолько нерешительному поведению властной женщины. Быстро кашлянув в руку, Мия восстановила свой облик, хотя Наруто понял, что уже победил. – Вам, должно быть, действительно показалось это, – сказала она, и тем самым подтвердила победу блондина.       – Я беру свои слова обратно, – прошептала Удзуме, наблюдая за пикировкой между Наруто и Мией. – Бейсбольные мячи – недостаточно большие. Баскетбольные мячи – единственное, чем они могут быть. Гигантские, стальные баскетбольные мячи.       Наруто бросил на Удзуме быстрый взгляд, но решил ничего не говорить, чтобы вернуться к предыдущей теме. – Ты казалась, удивленной, когда я сообщил, что Мусуби отреагировала так же, – сказал он Мацу с очевидным вопросом в голосе. На всякий случай, если она не поняла, о чем он спрашивает, блондин решил уточнить. – Такая реакция необычна для секирей?       Мацу кивнула, схватив оправу очков и поправив их. – Да, – ответила она. – На самом деле, это более чем необычно. Когда секирей реагирует, естественно чувствовать немного жара, и, возможно, учащенное дыхание. Перед тем, как ты приблизился, я почувствовала жар, и мое сердце, как правило, бьется быстрее, когда я смотрю на тебя.       – Ты имела в виду, когда ты подглядываешь за мной, – невозмутимость Наруто заставила рыжую робко засмеяться. – Сколько камер ты установила в поместье Идзумо?       – Камеры Мацу установлены везде! Фухухуху! – воскликнула Мацу с тем, что Наруто решил обозначить как ее извращенный старческий смех. Он прищурился.       – Если они везде, то это значит, что также есть камера и в бане, – заявил он. Мацу принялась энергично кивать, по крайней мере, пока холодное чувство злобы не начало выходить из Мии.       – Мацу-сан, – начала женщина. – Вы понимаете, что подглядывание за моющимися людьми – весьма незаконно, а незаконные действия запрещены в поместье Идзумо. Это снова выползло из-за маленькой красивой женщины, в настоящее время испускающей невообразимый уровень ненависти и злобы. Наруто не видел это с прошлой ночи, но он ни с чем не перепутает маску Ханья. Акицу рядом с ним отвернулась от нее, маленькая чашка чая перед ней замерзла. Мусуби вцепилась в Наруто, в то время как Кусано цеплялась за Мусуби. – Я надеюсь, что вы уберете их, – улыбнулась Мия. – В противном случае, мне, возможно, придется выгнать вас.       – Иик! Мне жаль, мне очень жаль! Я сейчас же сниму их! – запричитала Мацу, кланяясь всем телом. – Пожалуйста, просто держи, ЭТО, подальше от меня! Когда это, судя по всему, не сработало, она использовала новый гарантированный метод избавления от маски Ханья: – Наруто-тан все еще в комнате! И она не ошиблась, Наруто не только был в комнате, но и каким-то образом переместился прямо к маске Ханья, заменив себя на Акицу, что осталось незамеченным для всех. Маска мгновенно исчезла, от чего Наруто сузил глаза, смотря на женщину. Его сложный взгляд был возвращен Мией, и вскоре между ними полетели искры, пока они сражались в войне, о которой знали только они. В которой мог быть только один победитель.       – Бог мой, – прошептала Удзуме, наблюдая, как Наруто смотрит на ужасающую хозяйку. – Я думала, что они не могут стать больше. Она покачала головой: – Пляжные мячи, пляжные мячи из стали. Нет, сталь недостаточно крепка. Титановые пляжные мячи. То, что они есть. Большие титановые пляжные мячи.       – Обязательно быть настолько грубой, Удзуме? – Наруто вздохнул, решив, что имеются более важные вещи, о которых следует беспокоиться, чем потрясающая техника Мии. По крайней мере, в данный момент.       – Хе-хе, – Удзуме ухмыльнулась и подмигнула блондину. – Ну, я хотя бы не упоминала, какие именно пляжные шары имела в виду. Наруто лишь вздохнул неизвестно в который раз, сев на свое место рядом с Акицу. Его секирей видимо получили иммунитет к маске, потому как уже оправились от ее вида.       Прежде чем блондин сказал что-либо еще, ругая Удзуме, Мацу решила сменить тему. – Если учитывать мою и Мусуби-тан реакции – то Наруто-тан должен быть очень сильным ашикаби, – сказала она, глядя на человека, о котором шла речь, прежде чем обернуться к Акицу. – Учитывая, что он даже окрылил кого-то, кто не должен был получить крылья, я не могу сказать, что очень удивлена этим. Затем она обратила свое внимание на Наруто и посмотрела на него с удивительно скромным выражением лица: – Если мы закончили разговор, не могла бы я сейчас же получить свои крылья?       – Урк.       – Ух, ты, еще одна секирей! Это так здорово, Наруто-сама! – обрадовалась Мусуби, казалось, придя в восторге от того, что ее ашикаби добавил еще одну в свой гарем. – И к тому же единичный номер! Да, его первая секирей была очень рада.       – Хе-хе, – усмехнулась Удзуме, окинув блондина пристальным взглядом. – Ничего себе, это довольно впечатляюще, что ты добавил еще одну к своему гарему. Обычно ашикаби не вызывают реакцию больше чем у одного секирей.       – Ну, спасибо, полагаю, – устало ответил Наруто. В то время как Мусуби могла быть взволнована мыслью о том, что он нашел еще одну секирей в его набор, блондин определенно не радовался. У него имелось достаточно проблем с эмоциями трех секирей и его личными пробуждающимися чувствами, насколько сложнее все станет, если он свяжется с четвертой? Сможет ли он распознать свои мысли и чувства от чужих? Как ему понять, что его эмоции не исходят от одной из секирей? Скольких можно взять, не потеряв себя в связи? Не то, о чем ему нравилось думать, но к Наруто часто приходили такие мысли за эти дни, принося вопрос – как скоро его личность будет поглощена его секирей?       Присутствовал также тот факт, что Наруто не хотел еще секирей. Если он позволит сблизиться с ним, если он впустит эту новую девушку в свое сердце, это лишь приведет к еще большим терзаниям. Мысль о потере тех трех, с которым он связан, знание, что они, в конце концов, оставят его, вонзалась в его грудь как ледяное копье Акицу. Он не хотел этого признавать, но знание об их неизбежной смерти приносило боль.       Это также было несправедливо по отношению к ним. Наруто уже понял, что связь между ашикаби и секирей почти как некая форма брака, только в тысячи раз крепче. С секирей, она действительно продлится, пока смерть не разлучит их. Нельзя разорвать, второго шанса не было. Когда секирей связывали себя с кем-то, они не могли изменить. Оказаться связанным с кем-то вроде него несправедливо по отношению к секирей. В конце концов, когда станут старыми и морщинистыми и не смогут самостоятельно сходить на горшок, он все еще будет выглядеть едва на восемнадцать. Что они будут чувствовать, видя его изо дня в день вечно молодым, в то время как они иссохли? Он уже чувствовал невероятную вину за то, что сделал это с Акицу, Мусуби и Кусано, и было бы верным, чтобы заставить еще одну девушку испытать такое?       – Но, эм, вам не кажется, что у меня уже достаточно секирей? – спросил Наруто, заставив Удзуме и Мусуби посмотреть на него в шоке. Мацу также выглядела шокированной, хотя ее, казалось, задело сильнее кого-либо еще. Мия напротив, открыла глаза и теперь пристально изучала Наруто. Единственными, кто не отреагировал на его слова, были Акицу, по-прежнему смотрящая на него, и Кусано, которая просто не поняла, что происходит.       – НЕТ! – Мацу оказалась первой, кто отреагировал на его слова, буквально швырнув себя на стол. Наруто двинулся не менее быстро. Он откинулся назад, взмахнув левой рукой в сторону рыжей. Из его рукава вылетела длинная леска. Еще один взмах и Наруто обернул проволоку вокруг Мацу. За ним последовал рывок, и рыжеволосая секирей обнаружила себя упавшей на пол, с руками и ногами, полностью обмотанными сталью. Наруто порадовался, что поверил интуиции и захватил ниндзя-леску, прежде чем спуститься вниз.       Несмотря на то, что она была связана и могла лишь катиться, Мацу все еще боролась. – Пожалуйста, не отвергай меня! – она взглянула на него умоляюще. – Пожалуйста, ты мой ашикаби! Я хочу тебя! Ты мне нужен!       Наруто помрачнел, когда его тело дернулось в ответ на ее слова. Однако он боролся со своими чувствами, зная, что это правильно. Он не хотел страдать больше, и он не хотел ранить кого-либо еще, когда они поймут, что он проклят. Это правильно, это правильно... это... должно быть так.       – Как ты мог даже подумать о том, чтобы не окрылить ее, Наруто-сама! – Мусуби, казалось, испытала шок и отрицание. Они длились всего мгновение, прежде чем она ударила руками по столу и посмотрела на него. – Мы говорили об этом! Она реагирует на тебя! Вы двое связаны! Она любит тебя! Как ты можешь отбросить эту любовь!       – Я... все не так просто, – прошептал Наруто, покачав головой. Он не винил Мусуби в том, что она злится на него, она не понимала. Могла ли она? Помимо того, что она выросла в лаборатории, она не знала как он жил, о тех трудностях, с которыми он столкнулся, или о тех выводах, к которым он пришел. Ее глаза были невинны, не готовыми увидеть истину мира. Она верила в силу любви, что пока люди любят друг друга, они способны победить что угодно. Она не понимала, что все может зайти куда дальше.       – Что в этом такого сложного! – спросила она гораздо громче, чем когда-либо слышали от нее, даже по сравнению с ночью прихода Сео. – Она любит тебя, она реагирует на тебя! Ты – ее ашикаби! Наруто сделал шаг назад, его голова дрожала, когда он пытался отрицать как ее слова, так и свои собственные чувства по этому поводу. Это не его чувства. Они не могут быть его. Это определенно связь. Его секирей заставляли его чувствовать себя так. Это было глупое отрицание, он знал, но на данный момент отрицание было всем, что у него было.       – Наруто-сан, – произнесла Мия более формально и гораздо торжественнее, чем любой из них когда-либо слышал. Она изучала его критическим взглядом, как будто каким-то образом сможет найти правду, просто посмотрев на него. – Вы уверены, что это хорошая идея – не дать секирей связаться с вами? – осторожно спросила она. – Я знаю, у вас были... проблемы, но стоит ли лишать себя шанса на счастье?       Да, да, они имелись. Его проблемы делали счастье невозможным, все, что ему оставалось, было лишь мимолетным чувством, горькой памятью, причиной кошмара. Несколько десятилетий любви не стоят страданий, которые последуют за ними. Он знал это, он уже испытывал это раньше. Так что да, его проблемы стоили того, чтобы отказаться от поиска любви. Это он хотел сказать, во всяком случае. Он хотел сказать Мие, что любовь – это несбыточная мечта, глупое желание, ошибка. Что не существует такой вещи, как любовь, особенно для кого-то подобного ему. Тем не менее, сколько бы раз он ни открывал рот, слова отказывались выходить.       Почему? Почему он не мог сказать это? Почему он не мог высказать ей свои мысли? Это ведь правда, не так ли? Да, это должно быть правдой. Он знал это, нутром чуял, до глубин его души. Тогда почему он не мог это сказать? Почему же тогда он хотел верить в обратное? Почему он хотел верить в то, что Мусуби считала правдой? Это связь? Могла ли она влиять? Это ведь так, верно? Это единственное жизнеспособное объяснение. Это не он, это не могут быть его чувства. Потому что если это так, то значит, он не усвоил урок. А он усвоил, не так ли?       Подергивание его левой штанины перевело внимание на Акицу. – Ах, – начала повелительница льда, смотря на него со своего места. – Это ужасно, не в состоянии быть со своим ашикаби, – сказала она. – Я не должна была обрести ашикаби, но вы спасли меня. То, что вы сейчас делаете, хуже, чем то, что я испытала, когда мне сказали, что я никогда не смогу получить крылья. Она прервалась, чтобы посмотреть на Мацу. Все остальные смотрели на нее, это была самая длинная речь, что они когда-либо слышали от девушки. И казалось, что Акицу не закончила, потому как через несколько секунд она оглянулась на Наруто: – Вы не просто не позволяете Мацу-сан окрылиться об вас, вы отказываете ей в шансе получить крылья вообще. Вы – ее Ашикаби, с которым ей суждено быть. Если Вы отбросите ее, она никогда не найдет настоящего ашикаби, никогда не сможет быть с тем, кому ей суждено служить. Вы правда сможете отказать ей в этом счастье?       В течение длинного перерыва, никто не сказал ни слова. Мусуби и Удзуме смотрели на Снегурочку в шоке, хотя и было неизвестно, вызвано ли это ее речью, или тем, что она произнесла больше слов разом, чем за все остальное время, вместе взятое. Мия изучала Акицу с гордой улыбкой на лице, в то время как Кусано кивала, напевая свое «мхмм!» в согласии со словами женщины.       Что касается Наруто, то он просто смотрел на женщину в сочетании шока и вины. Шока, о того, что обычно тихая и полностью покорная секирей действительно говорит нечто настолько глубокое, и вины за то, что ее слова несли в себе. Лучше, чем кто-либо другой, Акицу знала, каково это – быть выброшенным. Как он уже думал, она была как Хаку, и так же, как тот пользователь льда дал Наруто его цель, когда он был генином Конохи, этот пользователь льда показал ту боль, что он принес. И она сказала ему, что то, что он делает с Мацу, еще хуже, чем то, что было сделано с ней?       – Хе-хе, неплохо, Акицу, – аплодисменты Удзуме нарушили тишину. Она смотрела на повелительницу льда по-новому. Раньше она, вероятно, никогда не видела женщину как что-то, кроме тени Наруто, или бывшего списанного номера. Но теперь, похоже, она впервые видела в ней Акицу.       – Акицу-сан, – всхлипнула Мусуби, вытирая несколько глаза от слез. – Это было так красиво. Хотела бы я быть столь же красноречивой, как и Акицу-сан. Вероятно, это было показатель влияния речи на всех, что никто даже не посмотрел на Мусуби с удивлением от того, что она не только использовала слово «красноречивый», но и сделала это правильно.       – Да, – кивнула Мия, обратив свою гордую улыбку на Акицу. – Если бы мой муж был еще жив, он бы сказал именно это.       Плечи Наруто опустились, под весом всех слов. Он на самом деле сделал это? Не давал Мацу шанс окрылиться об кого-то, кого она могла бы любить до конца ее дней, но на самом деле отнимал ее шанс найти любовь вообще? Не позволял ей быть с ее ашикаби, или, не дай бог, оставлял с кем-то насильно окрылившим ее. Он настолько жесток, что позволит этому случиться?       Если бы этот вопрос был задан до того, как Наруто встретил Мусуби, он бы сказал «Да». Тем не менее, после девяти дней пребывания с Мусуби, окрыления Акицу и Кусано, чувства радости, что он испытывал, узнавая их лучше, и ощущения их радости, когда они узнавали его, блондин начал видеть вещи в ином свете. Даже если связь действительно являлась причиной его новых чувств и убеждений, даже если то, что он чувствовал и думал, не было его собственными мыслями, Наруто обнаружил, что часть его это просто не заботило. Он хотел верить Мусуби, хотел верить, что любви достаточно, чтобы победить что угодно. Даже если блондин знал об обратном, он хотел, чтобы ему доказали ошибочность его знаний.       Взяв руку Акицу, Наруто нежно убрал пальцы девушки от штанов, улыбнулся и сжал их, заставив бледные щеки повелительницы льда покраснеть. Отпустив ее руку, Наруто двинулся вперед, остановившись прямо перед Мацу. Она перестала дергаться некоторое время назад, вероятно, следя за тем, что происходит, и оценивая, как сильно ей придется бороться, чтобы получить желаемое, и теперь смотрела на него настолько полным надежды взглядом, что Наруто почувствовал еще одну стрелу вины, пронзившую его сердце.       Ками, он действительно вел себя как ублюдок, не так ли? Он собирался отобрать у кого-то шанс на узы с единственным человеком, с которым действительно можно было связаться, скрыв это за желанием, чтобы она связала себя с кем-то, с кем действительно могла бы разделить жизнь. Его почти шокировало осознание того, как низко он пал, как далеко погрузился в глубины своей тьмы, что не дал этой девушке шанса быть с ним только потому, что боялся боли. Опустившись на колени, Наруто просто посмотрел на молодую женщину, которая, казалось, готова поползти к нему в любой момент.       – Это действительно то, чего ты хочешь? – тихо спросил он лишь с небольшой дрожью в голосе. – Ты действительно хочешь, чтобы кто-то вроде меня был твоим ашикаби? Я не так хорош, просто сломленный человек, слишком долго бродивший по этому миру. Оговорка, которую Наруто даже не заметил. К счастью, никто не ее не заметил. Никто, кроме Мии, которая прищурилась, размышляя над тем, что означают эти слова.       – Да, – вздохнула Мацу, умоляя его своим взглядом. – Да, да, да, да, да! Я хочу, чтобы ты стал моим ашикаби! Ты единственный, кого я хочу видеть моим ашикаби. Пожалуйста... пожалуйста, сделай меня своей.       – Хорошо, – плечи Наруто опустились еще немного, когда он сделал выбор. Будет больно, но он не мог отказать ей в этом вопросе. Если она действительно хочет быть с ним, то он позволит это. Даже если его сломает это, в конце концов.       Его рука потянулась к ее спине, где леска образовала узел. Сам узел на самом деле невозможно развязать, он был разработан таким образом, чтобы удерживать пленных от использования любого движения или дзюцу для побега. Даже Наруто на самом деле не мог развязать его, хотя, конечно, мог сломать. Перед столькими людьми он не мог этого сделать, поэтому использовал более тонкий подход. Его рука прикрыла узел, делая вид, будто он развязывает его, хотя, по правде говоря, Наруто создал тонкое лезвие ветра, медленно прорезавшее сталь лески. Менее чем через секунду, раздался громкий «щелк!» когда узел разорвался, и проволока быстро слетела с Мацу. Мия прищурилась.       Глаза Мацу сияли и облегчением, и легкой извращенностью. Ее тело напряглось, и она выглядела так, как будто собирается кинуться.       Наруто положил этому конец, встав и протянув ей руку.       – Встань, – тихо сказал он, глядя в ее темно-красные глаза своими голубыми. Она оглянулась, запутавшись, и поэтому Наруто решил разъяснить свои слова. – Если мы собираемся сделать это, то сделаем это правильно. Потребовалось мгновение, но вскоре в глазах Мацу зажглось понимание, и она поспешно схватила его за руку, позволив блондину поднять себя. Оказавшись на ногах, Мацу быстро отряхнула свое платье, затем повернувшись к Наруто.       – Это твой последний шанс отступить, – предупредил он. Она лишь улыбнулась в ответ и быстро сократила расстояние между ними. Ее руки скользнули вокруг его шеи, ее тело прижалось к нему, ее дыхание вновь участилось, а лицо загорелось, с наполовину прикрытыми глазами. Наруто чувствовал пьянящий запах ее возбуждения, необычное сочетание, которое он не мог распознать, как и у Мусуби, но он все равно наслаждался им. Это успокаивало, весьма успокаивающий запах.       – Нашим поцелуем, – заговорила рыжеволосая, и ее теплое дыхание согрело губы Наруто. – Номер ноль два, Мацу, станет твоей секирей. Слова исчезли, когда Мацу прижала губы к Наруто.       Вновь, Наруто почувствовал, как чакра вытекает из него. Даже после третьего раза, он все еще чувствовал себя непривычно. У Мацу появилась ее метка секирей, и с ней яркие, золотые крылья за спиной. Они сильно отличались от любых других, которые Наруто видел до сих пор. Они казались геометрически правильными, их края были более четкими, острыми, с прямыми линиями и углами, не способными быть в чем-либо органическом.       Когда крылья пропали, Наруто остался лишь с губами Мацу. Они были теплыми, влажными, пьянящими. По мере того, как поцелуй продолжался, Наруто чувствовал, что женщина, целующая его, становится смелее. Ее язык прошел его губы и попытался проскользнуть между зубами, ее тело начало тереться об него, ее левая нога зашла за его ноги. Подождите. Что?       Быстрым движением ноги, чертовски удивившим Наруто, Мацу уронила Наруто. Блондин упала на твердый пол с громким «УФ!», когда рыжая приземлилась на него. На мгновение блондин увидел близнецов. Почему тут две Мацу? Ему потребовалась секунда, моргая, чтобы восстановить зрение и увидеть, что имеется только одна Мацу. Теперь ее лицо было намного более четким, детали, которые он пропустил до этого, укрепились. Ему не понравилось выражение ее лица.       – И вот теперь, – начала Мацу, хихикая, шевелясь и извиваясь на нем, с очками, зловеще отражающими свет, – пришло время для экспериментов!       – А? – Наруто моргнул, пока его мозг регистрировал и обрабатывал слова женщины, оседлавшей его талию. Спустя мгновение блондин, наконец, осознал свое затруднительное положение и попытался выбраться. – Подожди Мацу, – произнес он, отползая от извращенной женщины или, по крайней мере, пытаясь отползти. Учитывая, что она сидела поверх и крепко цеплялась за него, неудивительно, что его попытка провалилась. – Тебе не кажется, что мы должны сделать это позже?       – Фухуфуфу, – извращенный старческий смех Мацу вызвал дрожь по позвоночнику блондина. – Давай, Наруто-тан. Не стесняйся, пришло время нам узнать, насколько близки могут быть Секирей и Ашикаби. Фухуфу, фухуфуфу.       – Это не имеет ничего общего с застенчивостью, – ответил Наруто, практически насупившись от того, что она намекает на такое, даже противореча при этом своим словам своими действиями. – Я просто беспокоюсь, что может сделать с тобой Мия.       – Мия? – Мацу моргнула. – Зачем Мие что-то делать со мной?       – О, я и не знаю, – голос Мии раздался позади Мацу, заставив ее застыть. Звук вынимаемой холодной стали разнесся по всей комнате, и рыжая задрожала, когда клинок Мии остановился у ее шеи, лаская яремную вену. – Возможно, это как-то связано с тем, что я почти уверена, что любая незаконная деятельность в поместье Идзумо запрещена.       –Ах, да, но, – засмеялась Мацу, не ее извращенным старческим смехом, а нервным смехом от страха, – по-почему у меня эта штука на шее?       – Я хотела бы попросить вас прекратить любую запрещенную деятельность, Мацу-сан, – произнесла Мия своим приятным красивым голосом. Этого оказалось достаточно, чтобы вложить Страх Божий в сердце Мацу. – Пожалуйста, сейчас же слезьте с Узумаки-куна.       – Ах хехехе... х-хорошо, – сказала Мацу, затем сделав паузу. – Эм, Мия?       – Да? – спросила женщина, по-прежнему приятным голосом.       – Пожалуйста, убери эту штуку с моей шеи. Боюсь, пошевелившись, я могу случайно перерезать себе горло. Мия моргнула: – Ара?