Уродам не позволено (Freaks aren't allowed)

Шесть с половиной лет спустя Гарри посмотрел на стол Слизерина, за которым уже сидел его друг и вечный соперник Драко Малфой, и со вздохом пожелал, чтобы и его уже поскорее распределили. – Снейп, Гарри! – объявила Минерва. Студенты тут же начали перешептываться и переговариваться, пока Гарри шел к стулу. – Нет, вы можете себе представить, что у этого сальноволосого ублюдка есть ребенок? – была основная мысль взволнованных студентов, провожавших его злыми, неприятными взглядами. Не обращая внимания, он радостно улыбнулся отцу, проходя мимо учительского стола, и, наконец, подошел к стулу, на котором происходило Распределение. Минерва… э-э-э… нет, профессор МакГонагл протянула ему Шляпу с мягкой улыбкой, и он торопливо надел ее, надеясь втайне, что никто не заметил, как у него дрожали руки. «А, мистер Поттер-Снейп! Как приятно очутиться у вас на голове!» – практически сразу же раздался старческий голос у Гарри в ушах. «Просто Снейп, вообще-то, но спасибо», – тихо возразил Гарри мысленно. «Ха, но ведь сначала ты был просто Поттером. Не забывай об этом», – мягко укорила Шляпа. «Ладно, хорошо, но может мы уже перейдем к Распределению, если вы не против?» Распределяющая Шляпа негромко хохотнула ему в ухо, прежде чем продолжить, и Гарри попытался успокоить поднимавшееся в нем волнение, сделав несколько глубоких вздохов. «Ладно, к Распределению, так к Распределению. Посмотрим, что тут у нас. О, вижу, ты очень любишь и ценишь своего отца, дорожишь им и бесконечно уважаешь, поэтому, полагаю, Пуффендуй был бы самым правильным и одновременно самым ужасным выбором, не так ли?». Гарри ничего не ответил. Он с трудом помнил о необходимости дышать. «Да и ум не плох, как я погляжу. Учителям непросто с тобой придется, особенно в некоторых предметах, стоит им понять, насколько быстро ты схватываешь». «Тогда я научусь скрывать свои способности», – не подумав, ляпнул Гарри. «О, представляю, в какой восторг придет твой обожаемый отец!» – с сарказмом заметила несносная Шляпа. «Я просто не хочу, чтобы меня считали ненормальным», – постарался оправдаться Гарри, автоматически вспоминая ранние годы своего детства. Он все еще помнил, как назвал отца уродом, и как боялся возможной реакции на это слово своего Высокого Человека. «Ой, да что за глупости! Он совсем не разозлился на тебя, да и к тому же тогда еще не был твоим отцом. Когтевран поможет тебе отточить твой яркий разум, и там ты расцветешь среди равных». «Они слишком озабочены книгами», – привел контраргумент Гарри, желая, чтобы Шляпа уже приняла хоть какое-то решение. А то люди уже начали подозрительно перешептываться, и их голоса становились все громче и громче. «А тебя не привлекают знания только ради самих знаний», – пробормотала Шляпа, к счастью, воздерживаясь от очередного ехидного комментария. «Да». «Ну что, ж. Вижу, ты наделен силой духа, и это делает тебя достойным кандидатом для Гриффиндора, но что-то меня все же настораживает. Ты мыслишь не так, как это делают дети Годрика». «Потому что я не идиот», – презрительно скривился Гарри. «Это точно. В таком случае, я знаю, куда тебя отправить». «И куда же?» – поторопил Гарри, когда Шляпа на этом умолкла. «Ну, естественно в СЛИЗЕРИН!» – последнее слово Шляпа проорала на весь Большой Зал, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности. И, когда Гарри снял с себя кусок фетра, слизеринский стол взорвался от криков и аплодисментов. – С нами Снейп! – Гарри понял, что это крикнул Драко, и невольная улыбка коснулась его губ, когда он неторопливо направился к столу уже своего факультета. *** Хотя Северус и уверял себя, что будет рад любому решению Шляпы, в действительности он выдохнул с облегчением, наконец услышав ее вердикт. С сыном-слизеринцем он мог справиться, а вот что бы он делал, попади тот на Гриффиндор, Северус боялся даже представить. Разумеется, и от гриффиндорцев бывает польза, взять хоть Лили, к примеру. И даже Минерва, несмотря на ее раздражающее порой рыцарство и слишком уж гипертрофированные понятия о благородстве и отваге, сумела стать отличным союзником Северусу и его сыну за эти шесть с половиной лет. Шесть с половиной лет, повторил про себя Северус, с невольным весельем качая головой. Уже шесть с половиной лет, как он стал отцом Гарри. И за эти годы он просто чудом не поседел. При этой мысли Северус автоматически перевел взгляд на Дамблдора. Надо сказать, что теперь он уважал старого мага гораздо больше, чем когда-либо раньше. Затем его думы обратились к тринадцатилетней девочке, сидящей справа от его нанимателя. Смириться с мыслью о том, что он будет воспитывать сына своего врага, было тяжело, но все-таки это не шло ни в какое сравнение со странными, запутанными отношениями, существующими между Дамблдором и Арианой. Уже не единожды Северус благодарил провидение за то, что был единственным сыном в семье. Одному только Мерлину известно, что бы могло произойти, если бы по дому бегал еще один ребенок Снейпов, пока подрастал Северус. Он бросил еще один косой взгляд на середину учительского стола и с трудом сдержал усмешку. Эта Ариана появилась у них в шестилетнем возрасте и поэтому ее никогда не мучили магловские мальчишки. Эта Ариана не помнила смерть своей матери, не говоря уж об аресте отца. И в результате эта Ариана не боялась магии и к тому же оказалась настоящим вундеркиндом в своем роде, дав Альбусу новый шанс узнать свою сестру. У Арианы сохранилось очень мало воспоминаний о старой жизни, поэтому она и в самом деле начала все с чистого листа. Она поступила учиться, как все, в одиннадцать лет, распределившись в Пуффендуй, но затем неожиданно вырвалась вперед в развитии, серьезно опередив сверстников, и особенно гениальной девочка оказалась в Травологии. На третьем курсе Арианы было решено, что с ней будут заниматься отдельно, а Спраут взяла ее в личные ученицы. Странно, как появление маленького ребенка смогло настолько изменить директора. «С другой стороны, – печально подумал Северус, – Гарри сделал то же самое со мной». *** Гарри и другие первокурсники Слизерина готовились ко сну, когда Драко начал вредничать, как обычно. – И что это? – с отвращением указал на кровать Гарри светловолосый мальчик. – Ты и сам отлично знаешь, – бросив на приятеля мрачный взгляд, пока еще спокойно ответил Гарри. – Знаешь, если в четыре года это было глупо, то сейчас просто смехотворно, Хар. Гарри поморщился. Он терпеть не мог дурацкое прозвище, которое придумал Драко. – По-моему, не глупее, чем дракончик Мерлин, – парировал он, широко улыбнувшись, когда обычно бледное лицо Драко слегка порозовело. – И что. Разве сейчас он здесь? – Драко быстро восстановил пошатнувшееся равновесие: он знал, что сейчас на него смотрят другие ребята, и не мог позволить себе неуверенно выглядеть. – Не знаю. Парни, никто не видел тут красного плюшевого дракона? – с не меньшим ехидством поинтересовался Гарри у однокурсников. Новые знакомые гнусно захихикали, и Гарри угрожающе сложил руки на груди, взглядом подначивая Драко. – По крайней мере, у меня был не тупой розовый медведь! – заглотил наживку Драко, краснея еще сильнее и тоже скрещивая руки. – Розовый? – переспросил Нотт с насмешливой ухмылкой, заглядывая через плечо Гарри, чтобы получше разглядеть сидящего на кровати Капитана. – Папа сделал его для меня, – начиная злиться, объяснил Гарри с вызовом, зная, что они ничего не осмелятся сказать против своего декана. – Ну и что, Гарри. Тебе уже все-таки одиннадцать, а не четыре. По-моему, ты уже достаточно большой, чтобы не спать в обнимку с дурацкой плюшевой игрушкой, – дразнил Драко под одобрительные возгласы и веселый смех однокашников. – Он вовсе не дурацкий, – с жаром выпалил Гарри. – Медведи – самые лучшие животные в мире! Большинство маленьких слизеринцев в открытую расхохотались при этом заявлении, но ответил Гарри Драко. – Да, и с чего это ты так решил? – с очередной усмешкой спросил он. – Ну, для начала, их обоняние в семь раз острее, чем у охотничьей собаки, – бросил Гарри, наступая на Драко. – Подумаешь! И это все? – А еще они умеют делать так! – Гарри широко улыбнулся, а затем обернулся в медведя и громко зарычал на всю комнату. Сначала наступила мертвая тишина, а затем раздался такой визг, что его можно было и с Астрономической башни расслышать, после чего Нотт и остальные, продолжая истошно вопить, поспешно выбежали из спальни. Гарри быстро превратился обратно в человека и с упреком посмотрел на Драко, который и не подумал убежать с остальными однокашниками и самодовольно улыбался. – Ты самый настоящий говнюк, ты знаешь? – раздраженно заявил Гарри. – Ага, но ты видел, какие у них были лица, Хар? Это было просто охренительно! *** Северус нисколько не удивился, когда выяснил, что его немедленное присутствие требуется в спальне мальчиков первого курса. Он знал, что его слизеринцы довольно хитрые, и некоторые из них требовали особого присмотра, вроде Маркуса Флинта. А теперь, как с прискорбием понял Северус, к числу этих особенных студентов следовало отнести и Драко Малфоя. – Да ладно тебе, дядя Сев! Это было ужасно забавно! – жалобно воскликнул крестник после того, как он выяснил все детали инцидента. – Мистер Нотт, – вместо ответа Северус повернулся к худощавому мальчику справа от него, – вы тоже сочли случившееся «ужасно забавным»? – Э-э-э, не совсем, сэр, – серьезно ответил первокурсник. Северус со скрытым весельем наблюдал, как крестник надулся, кинув на Нотта недовольный взгляд. – Так что вы можете сказать в свое оправдание, мистер Малфой? – он предупреждающе посмотрел на мальчика прищуренным взглядом. – А почему ты на меня злишься? Ведь это все Гарри виноват! – огрызнулся Драко. – Но именно вы довели его до этого поступка. Кажется, мы уже имели беседу на эту тему, но судя по всему, нам еще не раз придется к ней вернуться, – Северус нехорошо усмехнулся и огласил приговор: – Отработка завтра вечером, мистер Малфой. И, мистер Снейп? – он обернулся к сыну, смотревшему на него с выражением вины на лице. – Отойдем на пару слов, если не возражаете. После чего Северус развернулся на каблуках и прошел в ванную комнату, примыкавшую к спальне. Наложив заглушающее заклинание, он положил руки на плечи сына и опустился перед ним на колени. – Что я тебе говорил о необходимости сдерживать свой темперамент? – спокойно спросил он, глядя в блестящие изумрудные глаза. – Помню, пап, – спокойно, даже устало согласился Гарри. – Но Малфой иногда бывает настоящей скотиной, сам ведь знаешь. – А ты знаешь, какое воспитание он получил, – мягко напомнил Северус. – Да, мой родитель подает мне гораздо лучший пример, – с любящей улыбкой признался Гарри. Северус тоже не удержался от улыбки. – Полагаю, ты помнишь наше соглашение? – Разумеется, помню, пап, – медленно ответил сын. - Любое анимагическое превращение, осуществленное без должного присмотра, – скучающим тоном начал Гарри, – будет стоить мне недельного запрета на полеты, – Гарри тяжело вздохнул и возвел глаза к потолку. – Но папа, я не оставался без присмотра. Я же был здесь, в Слизерине. У тебя тут полно разнообразных чар. Если бы я хотел провернуть что-то и остаться незамеченным, я бы сначала снял заклинания. Не думаешь же ты, что я до сих пор не знаю, как это сделать, – приводил все новые доводы сын. – По крайней мере, я мог бы наложить Заглушающее. – Так почему же не наложил? – против воли заинтригованный, поинтересовался Северус. – Потому что не хотел ложиться спать, пока не сделаю это, – загадочно объявил Гарри, прежде чем крепко обхватить его руками. Северус тоже обвил руками спину сына и притиснул к груди. – Ах ты ж мой маленький слизеринский хитрец! – с гордой улыбкой сказал он в макушку сына. Гарри вместо ответа повернул голову и чмокнул Северуса в щеку. – Ты справишься сегодня без меня, папочка? – прошептал Гарри ему на ухо. – Думаю, что теперь справлюсь, – с очередной улыбкой признал Северус. – Вот и хорошо, – с облегчением сказал его ребенок, наконец отпуская его шею и отступая на несколько шагов. – Спокойной ночи, профессор Снейп, – добавил он официальным тоном, прежде чем выйти из ванной. – Спокойной ночи, сын, – мягко сказал Северус в опустевшей комнате. Конец