Уродам не позволено (Freaks aren't allowed)

Есть вещи, которые невозможно простить. Эта мысль пришла Альбусу в голову, когда он осознал, в каком когда они очутились. И зрелище того, как лучший друг убивает младшую сестренку, испугавшуюся бушующей вокруг них магии, без сомнения, являлось одной из таких вещей. Альбус о многом сожалел в жизни, но именно это было самым худшим. Он помнил лишь разноцветный вихрь магии, центром которого являлась его милая Ариана. Помнил, как мир будто раскололся вокруг, когда его сестра выплескивала на них охватившие ее ярость и страх. Он помнил, как сильно был удивлен ее гневом; помнил свой шок… Но чего ему так и не удавалось вспомнить, это как все началось. И теперь он знал. Его сестра, его чудесная, любящая, прощающая всех и вся, преследуемая призраками и демонами сестра, выносила его отвратительное обращение гораздо дольше, чем это сумел бы Альбус, окажись он на ее месте. На протяжении недель он не обращал на нее ни малейшего внимания, занятый своими прожектами с Геллертом. Неделями они игнорировали ее проблемы, само ее существование, ее боязнь и неприятие всего магического. Неделями, месяцами она была всего лишь девчонкой, жившей в его доме, а не сестрой, с которой он делил кров. Месяцами… Мерлин, а может, это были годы? Как бы то ни было, Альбус на протяжении недель и месяцев делил дом с любовником, а ее запирал в комнате, забытую и заброшенную. И теперь, когда старый Альбус смотрел на свою сестру и понимал, в кого он ее превратил – в отшельницу, сироту при живых родственниках, бледное подобие некогда прекрасного, живого ребенка - он трясся от ярости, проклиная свою молодую копию. – Джеймс, некоторым поступкам просто нельзя позволять случаться, – едва слышным голосом заявил он, пока они наблюдали за разворачивающейся перед ними сценой снова и снова – во всяком случае, так казалось Альбусу. – Например? – призрак казался странно спокойным. – Например, проживать жизнь за счет жизней других, – прошептал пожилой Альбус, все еще боровшийся с эмоциями, не желая, чтобы они отразились на его лице. – Как поступали Дурсли с моим сыном? – по-прежнему с удивительным спокойствием спросил Джеймс, впервые за много дней глядя ему прямо в глаза. Глаза Альбуса пораженно расширились при этом сравнении. – Уверен, что все было не так плохо… – начал он, но был прерван суровым взглядом своего компаньона. – Ты видел Гарри еще младенцем, только начавшим ползать! – сквозь стиснутые зубы напомнил Джеймс. – И только посмей сказать, что не замечаешь сходства между ним и Арианой! – крикнул призрак, указывая смертельно-бледным пальцем на ужасающую картину, свидетелями которой они стали. У Альбуса не нашлось слов. Он слушал, как изо рта Арианы вылетают страшные непристойности, которые никогда не ожидал услышать от своей милой сестренки. – Вы не можете заставлять меня здесь находиться! Я больше этого не вынесу! И вот они и добрались до сути всего спора. – И что ты собираешься делать? Пойти и жить, как обычная грязная магла? – заорал в ответ молодой Альбус. – Именно это я и собираюсь делать! – последовал возмущенный ответ. – И мне плевать, что ты об этом думаешь! А если боишься за свою репутацию, можешь всем сказать, что я умерла! Альбус с болью наблюдал, как комната начала буквально разваливаться на части. Его сестра так яростно желала уйти, освободиться от ненавистной необходимости иметь дело с волшебниками, но он был всего лишь молодым напыщенным идиотом с мешком навоза вместо головы. – Ариана, – прошептал он, следя за драмой, приближающейся к своей страшной кульминации. – Моя милая, драгоценная Ариана, – печально повторил он, и по морщинистым щекам побежали дорожки слез. Бессознательно, не замечая, что он делает, Альбус направился прямо в эпицентр разрушительной магической бури. Вокруг них кружил вихрь из осколков разбитых стекол и обломков разнесенной в клочья мебели, но спор и не думал прекращаться, становясь лишь громче и злее. Молодой Альбус смотрел только на сестру, но его пожилая версия следила не только за ней. – Перестаньте, пожалуйста! – молил он, но его слова утонули в грохоте, стоявшем в комнате. – Прошу, не делай ей больно, – умолял он Геллерта, зная, что и эта мольба не будет услышана. В конце концов, в прошлый раз любовник проигнорировал его просьбы, так с чего бы теперь ему поступать по-другому? – Пожалуйста, не делай этого! – в ужасе выкрикнул он, увидев, как единственный человек, которого он любил, снова поднял палочку. Неужели один раз наблюдать за смертью сестры оказалось недостаточно? Альбус не был уверен, почему он сделал то, что сделал в следующее мгновение. Ведь не мог же он и в самом деле надеяться изменить прошлое, не так ли? – Авада… – начал говорить Геллерт, наведя палочку на все еще кричавшую Ариану. – Нет! – закричал молодой Альбус, только чтобы замолчать в ужасе при виде того, как его сестра безжизненно падает, сраженная рукой его любовника. Но в этот раз он не просто увидел ее смерть. Кое-что пошло по-другому. – Протего! – выкрикнул старый, более мудрый в каком-то смысле Альбус, успев поднять палочку секундой раньше, чем Геллерт договорил Третье Непростительное до конца. Была ли это невероятная удача или так сложилась судьба, но в этот раз – в этот раз – когда Альбус сражался, чтобы защитить сестру, он каким-то образом умудрился это сделать. К сожалению Альбуса, ему понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что он сделал. Когда его заклинание столкнулось с проклятием Геллерта, воздух между ними взорвался с огромной силой, что стало неожиданностью для обоих волшебников. И в этот краткий миг между заклятиями и вечностью, два человека исчезли из этого когда. *** – Папоцька! – проснулся с криком маленький Гарри, которому приснился кошмар. Всего через несколько секунд его обняли теплые руки Высокого Человека, и он разрыдался от облегчения на твердом надежном плече. – Поговори со мной, дитя, – взволнованно попросил папочка. – Он велнулся! – провыл Гарри, не обратив внимания, как напряглось и застыло тело папочки под его собственным. – Кто? – уточнил он через несколько мучительных мгновений. – Сталик, тот, страсный, котолый плохо с тобой лазговаливал! – от слез у Гарри началась икота. – Дамблдор? Директор? – Ага, – согласно кивнул Гарри, и его большой палец автоматически очутился у него во рту, пока он свернулся у теплой груди папочки. Он скорее почувствовал, чем услышал, как вздохнул его Высокий Человек, и, не отдавая себе отчета в своих действиях, крепче обхватил его рукой. – Не бойся, маленький, – тихо, успокаивающе сказал его Высокий Человек ему на ухо. – Он тебя не обидит. Я ему не позволю. *** Альбус медленно открыл глаза и понял, что вернулся в свой кабинет. Все вещи остались на своих местах, но на столе появилась кипа бумаг, которых не было, когда в его жизнь внезапно вновь ворвался Джеймс Поттер. Он медленно встал из-за стола, и его мышцы громко застонали от этого усилия. Ему пора признать: он уже слишком стар. Да, стар, и его прошлое снова стало прошлым. Совершенные ошибки тяжелым грузом лежали на плечах, и ему пришлось снова свыкнуться с ними. Смиренно опустив голову, Альбус закрыл глаза и тяжело оперся руками на стол. Аберфорт имел полное право злиться на него, и, оказавшись на похоронах со сломанным носом, Альбус еще чересчур легко отделался. Спустя столько лет он наконец-то понял, как заблуждался все это время. Он ведь знал, что Аберфорт не создан, чтобы учиться. Альбусу следовало позволить брату забрать Ариану и заботиться о ней, как тот хотел и отлично умел. Каким же дураком он был. Но неужели он совсем не изменился? Неужели он все еще оставался дураком, не слушающим и не слышащим никого? Альбус провел дрожащей рукой по лицу, вытирая покрывающую щеки влагу. А его сестра? Он так и не увидел, что с ней сталось после его вмешательства в то трагическое происшествие тогда, много лет назад. Мир вокруг просто взорвался – это все, что он знал, а все остальное было покрыто мраком. Его зрение затуманилось, когда глаза снова наполнились слезами. Альбус рухнул на пол, выплакивая свою боль в пустом темном кабинете. *** На самой высокой башне Хогвартса – Астрономической, где так любили бывать влюбленные парочки, на полу сидела странная женщина, и на лице ее читалась неуверенность. Вокруг нее царила тишина до тех пор, пока в ее голове что-то не щелкнуло и она не выкрикнула единственное имя. – Джеймс! Через пару мгновений из пустоты соткалась улыбающаяся призрачная фигура. – Дитя? – спросил ухмыляющийся во весь рот Джеймс Поттер, разглядывая ее озадаченное лицо. – Что случилось? – шепотом спросила она. Его лицо было ей знакомо. Он навещал ее, когда она была еще ребенком, затем в отрочестве и, наконец, когда она выросла и стала взрослой. Иногда и странный человек (Брайан, подсказала память) приходил вместе с ним, но чаще всего Джеймс был один. – В твоей судьбе произошли некоторые изменения, моя дорогая, – медленно произнес он. – Где я? – В Хогвартсе, – спокойно ответил Джеймс: это была самая легкая часть объяснения. – Это школа, в которую ходили Альбус и Аберфорт? – с изумлением спросила она, смотря на него округлившимися глазами. – Да, – Джеймс задорно улыбнулся. – Но как я сюда попала? И для чего? – она зябко обхватила себя руками, поскольку злой ледяной ветер, воющий на башне, уже выстудил каждую ее косточку. – Ты здесь для того, чтобы начать жизнь с чистого листа, – мягко пояснил Джеймс, после чего закрыл глаза и сконцентрировался. Тут же рядом с ним появилась еще одна прозрачная серебристая фигура и прижалась к Джеймсу. – Ариана, познакомься с моей женой, Лили. Ариана поднялась на ноги и любезно присела в реверансе, здороваясь с этой новой и неизвестной фигурой, так резко и неожиданно появившейся из ниоткуда. – Рада с вами познакомиться, миледи, – нервно прошептала она – Идем, дитя, – женщина знаком велела следовать за ними, и Ариана подчинилась. Поначалу призраки шли спокойно и медленно, пока они спускались вниз по лестницам замка. Но со временем они начали уходить все дальше и дальше, удаляясь от нее, и вскоре она с трудом могла различить их в темноте. – Постойте, пожалуйста! – кричала она, начиная бежать вниз по очередной лестнице. Иногда ей казалось, что она видит краем глаза взметнувшиеся рыжие волосы и слышит приятный мелодичный смех, но большую часть времени она гналась за тенями, которые, будто дразня, появлялись то тут, то там. Она пробегала мимо украшенных портретами каменных стен, но не обращала внимания, стараясь догнать уходящие фигуры призраков, и волосы, будто вода, переливались у нее за спиной. Темнота, которая угрожающе сгустилась вокруг нее, теперь перестала ее пугать и казалась даже дружелюбной, приветствуя ее, и вскоре Ариана обнаружила, что громко, восторженно смеется над ее детскими выходками. – Ты меня не запугаешь! – весело кричала она, буквально взлетая над ступеньками лестницы, спеша за виднеющимися впереди привидениями. И пока она бежала, все кошмары, которыми была исполнена ее жизнь, будто истончались и растворялись, уплывая вдаль, облегчая душу, освобождая ее. А затем она вдруг споткнулась о последнюю пару ступенек и весьма неграциозно растянулась на полу, запутавшись в конечностях и накрывшись, будто облаком, собственными светлыми волосами. Быстро убедившись, что ничего себе не сломала, Ариана снова поднялась на ноги и осмотрелась. Внезапно она с удивлением поняла, что больше не является взрослой женщиной с наполненными вечной горечью глазами и постаревшим от пережитого лицом. На месте этой уставшей женщины стояла маленькая девочка. – Джеймс? – позвал тоненький дрожащий голосок, но на зов отозвалась лишь звенящая тишина. А затем… неужели она слышала чей-то легкий смех, доносящийся откуда-то снизу? И девочка вприпрыжку побежала вниз, разыскивая своего прячущегося друга, решившего, по всей видимости, над ней подшутить. Звук этого смеха вел ее за собой по коридорам и лестницам, пока внезапно он не смолк, а Ариана не обнаружила себя перед каменной уродливой статуей горгульи. Рассматривая ее сквозь завесу золотых кудряшек, девочка озадаченно хмурилась. К собственному удивлению, она поняла, что странная статуя ее вовсе не испугала. Будто по наитию, Ариана приподнялась на цыпочки и, весело хихикнув, чмокнула уродище в каменный нос, а потом чуть не завизжала от восторга, когда статуя вдруг ожила и отпрыгнула в сторону, открывая проход. Если зрелище еще одной лестницы и обеспокоило девочку, то она ничем этого не показала. Она быстро запрыгнула на ступеньки, чтобы с изумлением увидеть, как спиральная лесенка понесла ее вверх, поднимая все выше и выше, пока не остановилась у очередной двери. Немного поколебавшись, Ариана повернула ручку, и та с легкостью поддалась, позволив ей войти внутрь. Комната, представшая ее взгляду, являла собой самую волшебную и поразительную картину, которую только доводилось видеть девочке за ее недолгую жизнь, и в первое мгновение она не осмеливалась даже моргать, пока жадно рассматривала необыкновенное место. И только минуту спустя она заметила старого дедушку, лежавшего на полу, уткнувшись лицом в ладони, и громко, с всхлипываниями, рыдавшего. Ощущая себя персонажем из сказки, Ариана храбро подошла и положила руку на плечо дедушки. – Почему ты плачешь? – с робостью спросила она. – Потому что я очень плохой человек, – траурным голосом ответил старик, приподнимая голову и крупно вздрагивая, когда встретился с ней взглядом. Он замер, застыл, не сводя с ней расширившихся глаз: – Как… Как ты здесь очутилась? – его голос срывался и дрожал. – Я спустилась сверху, – не зная, как описать Астрономическую башню, ответила Ариана. Неправильно ее поняв, чем частенько грешат взрослые люди, когда разговаривают с детьми, Альбус ошибочно предположил, что Ариана имела в виду, что спустилась с небес. С другой стороны, как еще в Хогвартсе могла оказаться точная копия его шестилетней сестры? Она ведь умерла, не так ли? П/А Полагаю, это немного странная глава, но, опять же, вы читаете довольно странную историю, поэтому надеюсь, что вы не будете разочарованы.