Нежный плен

Гарри наблюдал, как лицо блондина стремительно меняется. Властный и непоколебимый взгляд сначала застыл, а затем уголки губ поползли вниз. В пронзительных глазах промелькнула тень ужаса, парализовавшая Малфоя на некоторое время. Мужчина медленно рассматривал раны на теле Поттера, слегка приоткрыв рот. Парень, сидевший на полу, в страхе попятился назад, одновременно стирая «кровь» с «рассечённого» лба и подумывая над тем, прокатит ли его обморок, рухни он без сознания прямо сейчас. Люциус тем временем неспешно отвёл глаза… — Сынок, — с укором прохрипел он в пространство, закусив губу. Неожиданно мужчина впечатал свой кулак в стену, а после решительно подошёл к юноше. Так быстро, что тот опасливо отшатнулся и повалился на спину, но могучие руки подхватили его за плечи. — Мерлин всемогущий, — прошептал Малфой, избавляя парня от кандалов, — Что же это… Он поднял мальчика и поставил на ноги. — Пошли со мной, Гарри, — потребовал Люциус тоном, не терпящим возражений. Блондин взял его за руку и, убедившись, что тот может идти, увёл его из темницы в свои покои. Пока они шли, Поттер, боясь дышать, неотрывно глядел на платиновые развевающиеся волосы. Длинные и пахнущие бергамотом, они почти ласкали его лицо, когда мальчик еле поспевал за мужчиной и плёлся практически за его спиной. А уже внутри, посаженный на широкую кровать, парень перевёл дыхание и недоумённо воззрился на то, как Малфой судорожно достаёт из одного из шкафов какие-то склянки, еле слышно приговаривая: — Неужели Драко на такое способен?.. До сознания Гарри медленно доходило, что пытать его никто не собирается, и юноша, поёжившись, подумал о том, что за один день на него обрушилось слишком много… «удивительного». «Я уже устал удивляться в этом доме», — выдохнул про себя Поттер, следя за тем, как мужчина смазывает живительным эликсиром его мнимые кровоподтёки, однако был бесконечно рад тому, что эти руки, ласково растирающие его кожу, не обрушились на него кулаками… — Ты живой, а, Гарри? — пробормотал Люциус, присматриваясь к тому, как рассасываются наложенные заклятием синяки. — Драко долго мучил тебя? Парень промолчал, нервно сглотнув. Он огляделся: кроваво-красная кровать, на которой они сидели, и такая же тёмно-красная тяжёлая штора на окнах оттеняли тёмные тона комнаты. Здесь царил полумрак; чёрная сдержанная мебель навевала бы тоску, если б не была пронизана золотыми вставками. Роскошное высокое зеркало в полный рост, выполненное под старину и так же обрамлённое золотом, красовалось на стене слева. Гарри взглянул на Малфоя и наткнулся на такой выразительный взгляд, что дыхание его сбилось от смущения. — Эй… Малыш… — негромко позвал Люциус, мазнув широкой ладонью по щеке юноши, направляя к себе его голову, чем вызвал бурный всплеск эмоций, который застрял у Поттера в горле. — Тебе очень больно? Мальчик по-прежнему молчал, ошарашено уставившись на своего «мучителя». — Ну не язык же он у тебя вырвал, — не на шутку распереживался мужчина, схватив Гарри за подбородок с намерением открыть рот. — Нет, — сипло выпалил Поттер, отпрянув. Люциус заметно расслабился и, смазав последнюю рану на груди парня, отправил склянку на столик. — Бедняга, — протянул блондин. — Прости моего сына, он… погорячился, наверное… В голове не укладывается, — Малфой укоризненно покачал головой. — Ну, ничего. Я тебя сейчас выхожу. Раны уже затянулись, смотри… Ты проголодался, наверное. Химри, ужин! Люциус заглянул в недоверчивые глаза Гарри и нежно потрепал его волосы, печально улыбнувшись. Домовик будто уже ждал за дверью — эльф ворвался в комнату с подносом, едва мужчина успел договорить. Малфой взял поднос с богатыми яствами и небрежно махнул Химри рукой, дав понять, что тот больше здесь не нужен. Домовик исчез; смерив Поттера снисходительным взглядом и, видимо, подумав о том, что мальчик слишком истощён, чтобы держать в руках столовые приборы, Люциус взял ложку, проговорив: — Погоди, я покормлю тебя. Блондин подмял под себя ногу, совсем как Драко, зачерпнул немного пудинга и поднёс ложку ко рту парня. — Мистер Малфой, — осмелился произнести Гарри, которого пробирала крупная дрожь, — я могу сам поесть. Мужчина замер на мгновение, но затем коротко улыбнулся: — Да, конечно, — и передал прибор юноше. Что-то неестественное было в том, чтобы сидеть вот так вот на кровати с поставленным рядом подносом, полным деликатесов, в компании человека, которого никогда не жаловал. Считал подлецом. Посадил в Азкабан… А теперь он угощает тебя, залечивает твои раны и сладко улыбается, наблюдая, как ты ешь. И есть под его немигающим взором страсть как неловко. Гарри медленно пережёвывал пищу, от волнения плохо чувствуя вкус и не понимая, что ест. Голода он не чувствовал — они с Драко плотно подкрепились во время дневной беседы — зато жажда мучила донельзя. Он залпом опустошил предложенный стакан минеральной воды. — Тебе лучше? — вкрадчиво поинтересовался Люциус, убирая поднос на стол. Поттер молчал. Мальчик понимал, что глупо молчать всё время, но и правда не знал, что говорить. Как говорить с этим мужчиной, у которого… явно были какие-то планы насчёт него. И неизвестно, каким боком потом эти планы для парня выйдут. — Знаешь, думаю, тебе следует прилечь, — задумчиво произнёс Малфой, рассматривая воспалённые глаза юноши. — На дворе уже ночь, а тебя целый день пытали. Ты не спал… «Нет, что вы, мистер Малфой! Драко накормил меня до отвала, а потом я полдня спал у него в комнате…», — пронеслось в голове парня. Что если сказать Люциусу правду? Если ни Драко, ни он не намерены причинять ему боль, то почему бы не поговорить об этом? Возможно, всем бы тогда стало лучше… Гарри открыл было рот, но ледяная волна окатила его с ног до головы, когда он увидел, что Малфой-старший… раздевается. Струящаяся серая рубашка была неспешно расстёгнута и небрежно брошена на кресло. «Молчи. Молчи, придурок! Теперь-то тебе ясно, для каких целей ты здесь? — задрожав, подумал Поттер, невольно впившись взглядом в точёный упругий торс. — Вот, значит, как?.. Что ж. Я ничего не скажу. После этой ночи я уже вообще вряд ли что-то скажу…» Люциус прервал поток его лихорадочных мыслей, вытаскивая из брюк ремень и вальяжно растягивая слова: — Не возражаешь, если я пока так?.. Обычно, когда нет гостей, я позволяю себе ходить без рубашки. Мне так удобно… Чт… Что с тобой? Гарри его не слышал. Он беспомощно смотрел на покачивающийся в руке Малфоя кожаный ремень с железной пряжкой-змеёй и, побледнев, попятился назад на другой край кровати. Люциус проследил за взглядом мальчика и, поняв, в чём дело, немедленно отправил ремень в шкаф беспалочковой магии. Пряжка лязгнула о закрывающуюся деревянную дверцу. Мужчина осторожно обратился к Гарри: — Ты чего это? Неужто подумал, что я буду бить тебя этим? — блондин аккуратно присел на краешек постели, боясь спугнуть юношу, словно тот был дикой птицей, что вот-вот взлетит. — Эй… Я не собираюсь делать тебе больно, малыш. Его тёплая рука дотронулась до пальцев ноги Поттера, и тот вздрогнул от неожиданности. — Смотри, какой ты холодный. Ты замёрз, — отчеканил Люциус. — Живо под одеяло. Он стянул с кровати красное покрывало и заставил смущённого Гарри лечь на подушки. Чёрный шёлк приятно ласкал кожу. — Вот так. Тебе нужно поспать, — проворковал Малфой, укрывая мальчика тёплым одеялом; сам же мужчина остался сидеть рядом. Внезапно блондин погладил его по голове, и юноша изумился тому, каким, однако, ласковым может быть Люциус. Обычно, глядя на него, парню на ум приходила только жесткость, которую он так часто наблюдал в обжигающем взгляде раньше. Но сейчас… мужчина смотрел на него так, будто тот был его ребёнком. — Скажи мне, — раздался бархатный низкий голос, — мой сын… Малфой замялся. Малфой. Замялся. — Мой сын ведь… не тронул тебя? «Давай. Соображай. Что он имел в виду?» — в край растерянный Гарри судорожно пытался собрать мысли воедино, ибо смысл слов Люциуса не доходил до его сознания — так сильно он потерялся в своих размышлениях о том, что происходит. Поттер испуганно косился на мужчину. — Я имею в виду, — голос блондина странно дрогнул. — Он же только бил тебя, да? Или делал… что-то ещё? Гарри прошиб озноб. Он до сих пор не понимал, о чём толкует Малфой, а точнее боялся понять. Люциус вздохнул и нерешительно сказал: — Мальчик мой, я пытаюсь понять, не изнасиловал ли он тебя. Нужно ли тебе лечение там… где я не вижу. Парня безудержно затрясло, он весь вжался в постель, натягивая одеяло почти до глаз. — Н-нет, сэр. — Точно? — наблюдая за реакцией мальчика, Малфой явно не поверил ему, сдвинув брови. — Да, сэр. Ваш сын не трогал меня… там. — Хорошо, — казалось, блондин, наконец, был удовлетворён его ответом. — Ты засыпай. И… не бойся меня. Знаешь, вчера, когда я сказал Драко, что якобы намерен тебя пытать, он так горячо заявил мне, что хочет присоединиться… Уж не знаю, что ты сделал ему такого за годы в Хогвартсе… Но, очевидно, моему наследнику нужно выпустить пар. У него сейчас сложное время. Ты прости меня за это. За то, что не смог защитить. Я буду накладывать на тебя иллюзию, чтобы он думал, что ты слишком истерзан, чтобы продолжать издеваться над тобой. Скорее всего, он вскоре прекратит. У Поттера закружилась голова от подобного дежавю. — Сэр, — еле слышно произнёс Гарри, приковав к себе пристальный взгляд мужчины. — Зачем я вам? Зачем вы выкупили меня? Люциус немного задержал с ответом, но вскоре выдал то, что парень совершенно не ожидал услышать от человека, пробывшего год в Азкабане по его вине: — Ты и так настрадался. Я считаю, теперь, после всего этого… тебе нужен покой. Как по мне, так смерть тебе, Гарри, не к лицу, — Малфой слегка улыбнулся. — Да и к тому же… Ты мне нравишься. Поттер задержал дыхание. — Всегда нравился. Есть в тебе что-то… — прошелестел мужчина. «Значит, всё же я был прав, — подумал про себя юноша, сердце которого ухнуло вниз. — Раз всё так, как он говорит, дело не ограничится невинными ласками…» — Но я не трону тебя, не бойся, — добавил блондин. «Да ну?» — А теперь спи, — наигранно приказной тон Люциуса будоражил сознание парня. Блондин ещё раз нежно провёл по его щеке и поднялся. Он прошествовал в своё кресло и, опустившись в него, вытащил из кармана брюк какой-то пергамент. — А мне ещё нужно поработать, — прошептал Малфой. — Знаешь, Воландеморт вернул себе прежний вид… Жуткое зрелище… Погружаясь в сон, Гарри хотел обдумать всё, что случилось за этот странный день, но мысли сбивались, спутывались в комок, связывались в узел, и парень так и не смог прийти к однозначному выводу, хотя твёрдо решил про себя только одно — пока что он не будет говорить Малфоям о том, что они заблуждаются насчёт друг друга…