Нежный плен

— Я не могу так больше, Гарри, не могу, не могу, не могу!!! Не могу жить, зная, что он с ним! Зная, чем они занимаются! Ааааааненавижутварьэтоведьмойотец!!! Сердце Гарри разрывалось на части. Парень ласково гладил голову Драко на своих коленях, чувствуя, как они намокли от жгучих слёз. Малфой горестно всхлипывал и в бессильной ярости впивался когтями в бёдра любовника; с каждой минутой хриплые возгласы, слетающие с его губ, становились всё менее разборчивыми. Поттер пытался уложить его в постель, чтоб юноша мог немного поспать, а домовики уже три раза приносили успокоительное — всё было без толку. — Шшш, ничем они там таким не занимаются, ты чего? — твердил ему Гарри, приподняв и прижав к себе. — Люциус не допустит прямого контакта, и тебе это известно. Разве нет? Разве не он нас вчера убеждал в том, что изловчится в любом случае? Создаст иллюзию, попросит делать это в полной темноте, да хоть свернёт ему шею, в конце концов! Но этого он не сделает. Просто поверь мне. Драко трясло. В пучине своего волнения блондин исходился мелкой дрожью, и Гарри только сейчас заметил, что у мальчика поднялась температура. — Дракон, тебе надо поспать, — твёрдо проговорил Поттер, отстраняя от себя голову Малфоя и внимательно рассматривая его лицо, с которого вся краска сбежала подчистую. — Я не могу, Гарри… Не смогу, — пару раз моргнув опухшими от слёз глазами, Драко вновь рвано завыл и уткнулся носом в шею любимого. — Этот ублюдок наблюдал за моей реакцией. Он специально вызывал меня, чтобы я всё это увидел! — Тогда тем более! Ты знаешь, что это была чистой воды показуха, так чего переживать? Он только этого и добивался! — А если… А если отец… — Ты правда допускаешь, что Люциус ляжет с ним в постель по своей воле? С этим… уродом… — Давно ты его видел?! — внезапно взъелся Драко. — Недавно. Мельком. В темнице, ты же помнишь… — Он больше не урод. Гарри фыркнул, вспоминая образ «Нового» Лорда. — Ну да, — нехотя согласился он, — молодой и вполне симпатичный Том Реддл ни в какое сравнение не идёт с тем, что было «до». Но, Драко, — он мягко поцеловал Малфоя в висок и провёл ладонью по влажному лбу, — ты же не думаешь всерьёз, что твой отец на это клюнет? Пусть Лорд помолодел телом и духом, стоит снять с него медальон — и вот он вновь безобразная полуистлевшая мумия. Тебе ли не знать. — Почему? — заныл Драко. — Почему он даже не обернулся? Даже не показал, как ему это всё противно? — Драко, — Гарри закатил глаза и прижал к себе тело парня покрепче, — ты уже взрослый мальчик и должен понимать. Не будет же Люциус подмигивать тебе в присутствии Воландеморта! — Ненавижу! — Остынь. — Я убью его! Убью! — Ничего не выйдет, как ни старайся, — вздохнул Поттер. — Все знают, что убить его смогу только я. — Я не знаю, что я сделаю с отцом, ох он у меня…! — Так, всё, — жёстко встряхнул его Гарри и сурово взглянул в заплаканные глаза. — Тебя лихорадит, ты уже не соображаешь, что говоришь. Вперёд в постель. Я тебя уложу и буду рядом. — Нет! — Марш, я сказал! Драко мгновенно запнулся, прекратив всхлипывать. Слегка обиженно он покосился на любимого — Гарри впервые позволил себе показать всю свою твёрдость. Малфой мог бы огрызнуться на требовательный тон брюнета, но в глубине души осознавал, что тот прав, поэтому молча забрался под воздушное мягкое одеяло. В конце концов, в эту минуту ему отчаянно не хватало отца, и Поттер своей строгостью вдруг отдалённо напомнил ему Люциуса. — Гарри Поттер, сэр! — послышался тихий писк в дверях. — Это для хозяина. Гарри принял у Химри стакан с тёплым мутным содержимым. — От температуры, — шёпотом пояснил эльф и скрылся в холле. Гриффиндорец подошёл к угрюмо сопящему парню и сунул ему микстуру. — Ну-ка, выпей это, Драко. Юноша повиновался. — Вот так. Иди ко мне, — поставив стакан на столик, Гарри улёгся рядом и нежно обнял вздрагивающее тело Малфоя, влажное и тёплое от лихорадки. — Я никогда не оставлю тебя, слышишь? — зашептал Поттер. — Я люблю тебя. Всем сердцем. Люциус прибудет завтра и расскажет нам всё, и ты сразу поймёшь, что он чист. Он ведь только наш. И он нас безумно любит. А тебя бы и подавно не стал обманывать. Вполуха слушая утешающую тираду Гарри, Драко наконец взял себя в руки и закрыл глаза, с неохотой погружаясь в беспокойный сон в объятиях любимого. *** — Проходи, не стесняйся, — вкрадчиво сказал Том, подтолкнув Люциуса к дверям спальни. Из-за двери просачивался привычный запах плохого пищеварения и спиртного — тоже плохого. С каменным лицом мужчина вошёл внутрь и оглядел уже знакомую комнату. Её окутывал полумрак, но неприятный, совсем непохожий на тот, уютный, что царит в его собственных покоях. Кровать с красным шёлковым постельным бельём («Мерлин, что за пошлость!»), пара старых безвкусных канделябров на прикроватных столиках, странные картины на стенах, отнюдь не добавляющие спальне шарма, и заветный стеклянный шкафчик, на одной из полочек которого покоилось то, ради чего Люциус и пошёл на этот отвратительный жест… Не успел блондин проанализировать, в какой именно момент лучше выкрасть магические кольца, мимо него вдруг прошёл Том… Совершенно обнажённый. «И когда только успел», — Малфой состроил про себя кислую мину, однако ничем себя не выдал, для приличия лишь оглядев стройную нагую фигуру перед собой. — Ты готов? — улыбнулся ему Лорд. — О, да, сэр, — Люциус в ответ тоже выдавил из себя улыбку. Получилось правдоподобно. В ту же секунду Реддл прильнул к его губам. «Терпи, Люций. Ради мальчиков. Ради будущего. Терпи», — умолял себя мужчина и, борясь с нахлынувшим на него отвращением, подался вперёд, целуя Тома в ответ и позволяя тому запустить влажный язык в свой рот. Поцелуй на счастье Малфоя длился недолго, после чего волшебник развязно подмигнул ему, взобравшись на кровать, встал на четвереньки спиной к блондину и прогнулся. «Глаза б мои тебя не видели», — Люциус украдкой достал палочку, осторожно сооружая в воздухе фаллоимитатор, одновременно с этим лязгая железной застёжкой брюк. Он медленно ввёл искусственный член в анус Хозяина и привалился сверху, чтобы тот чувствовал на себе его тело. — Мой Лорд, вы великолепны, — выплюнул Малфой с придыханием, имитируя возбуждение. «Мерлин, за что мне всё это?» Глядя, как фаллос — смотрится почти как человеческий из кожи и плоти! — исчезает в дырке Тома, затем выходит снова, мужчина подумал о том, что от такой картины мог бы запросто возбудиться. Том симпатичен, с этим не поспоришь. Физиология, будь она не ладна, в конечном счёте сделала бы своё дело. Однако Люциус прекрасно знал, что за монстр кроется за этим точёным телом, и никакая сила не заставила бы его вожделеть к этой твари. Реддл постанывал. Сначала тихонько, затем всё громче. «Боги, меня сейчас стошнит, — послышалось в голове почему-то кислым голосом Северуса. — Северус… Он убил Северуса… Он убил родителей Гарри, а ведь я знал их… Он поубивал тысячи магглов и грязнокровок…» «Люциус, — с укором пропел внутренний голос, — кто бы говорил!» «Да знаю, знаю… Сам их терпеть не могу… Но ни один маггл не заслуживает таких страшных пыток». Том громко застонал в истоме. «Иллюзия, чёрт!» — Малфой разом отбросил накатившие размышления, вспомнив, каким делом занят, и создал видимость спермы, выливающейся в анус Хозяина. И сам повалился на него сверху, изображая послеоргазменную одышку. — О, Люциус, — прошептал Реддл, тяжело дыша в простыни. — Кажется, я и правда влюблён в тебя. «Да пошёл ты к чёрту, выродок!» — В самом деле, мой Лорд? Том перевернулся на спину и притянул к себе мужчину, еле-еле успевшего спрятать в брюки свой детородный орган, всё время находившийся в состоянии покоя. Тёмный волшебник вновь целовал его. Снова и снова. И Люциус терпел, так искусно, так изящно, что у любого очевидца сей картины не было бы ни малейшего сомнения во взаимности их чувств. — Я в душ на пару минут, скоро вернусь, — промурлыкал довольный Реддл, выпустив наконец блондина из своих рук. — Можешь пока что пригубить рюмочку — в шкафу найдёшь отменный огневиски. На этих словах Лорд скрылся за дверью. Сердце Люциуса тотчас радостно кинулось на рёбра — а вот и самый удачный момент! Молниеносно подскочив и заправив брюки, Малфой схватился за палочку и быстро подлетел к шкафу. Кольца Уробороса поблёскивали на полочке в тусклом свете одиноких свечей. «Да чтоб мне провалиться, это действительно они!» — он невольно восхитился красоте этих вещиц: на каждом из них изображался дракон, хватающий себя за хвост. Трясущейся рукой Люциус открыл ветхую дверцу и одним движением широкой ладони сгрёб все шесть колец, засунув их в карман брюк. Из второго кармана мужчина достал… игральные кости, которые ещё утром выкрал из Министерства (кабинет с ворохом маггловских вещей всегда был в свободном доступе и уже практически ломился от сваленных там в кучу бессмысленных предметов). Малфой аккуратно разложил кости на то место, где прежде покоились артефакты, и махнул над ними палочкой, превращая в точную копию настоящих колец. Воздух вокруг Люциус, казалось, был соткан из чего-то густого, вдыхать его становилось всё труднее. Он прислушивался к звукам, доносившимся в холле, однако лишь редкие капли дождя пугливо били в оконное стекло. — Ага! Вот, значит, чем ты занят, Люциус! АВАДА КЕДАВРА! — воображение мужчины рисовало ужасающие картины его гибели, спали его Лорд прямо сейчас. Закрыть дверцу шкафчика Малфой всё же не успел — дверь в спальню отворилась. Кровь уже ревела в ушах, а сердце таранило грудную клетку изнутри, пытаясь вырваться на волю. «Чёрт, успокойся! Успокойся, он же всё чувствует!!!» — капля пота стремительно поползла по бледному виску, благо струящиеся длинные пряди ловко скрыли её от тёмных пристальных глаз. — Люциус? Всё в порядке? — озадаченно спросил Том, облачённый в белоснежный халат, поглядывая то на блондина, то на шкафчик. — Да, сэр. Я… искал огневиски… и… Полуулыбка Реддла медленно угасла, когда волшебник приблизился к Малфою. — Что с тобой? Ты взволнован. — Я… Сэр, я не удержался, — Люциус изобразил восхищение на своём лице. — Это ведь… Я же не ошибаюсь, это действительно жезл Кадмуса? Том покосился на заострённый обелиск, выполненный из чистейшего горного хрусталя, и усмехнулся. — Да, мой верный друг. Именно он. Но, честно говоря, мне он не больно нужен. Хочешь, я отдам его тебе? — Что вы, сэр! — воскликнул Малфой, приклонив голову перед своим господином. — Ни в коем случае! Всё это должно принадлежать только вам. — Надеюсь, ты оценил кольца Уробороса? — неожиданно спросил Реддл, и Люциус еле сдержался, чтоб не схватиться за сердце и не умереть на месте. — О, да, мой Лорд, они прекрасны. — Народ уже давно превратил их в легенду, перестав верить в то, что они действительно существуют, — изрёк Том, лукаво поглядывая на Малфоя. — Они бесценны. Тут его рука потянулась к игральным костям, искусно замаскированным под артефакты. «Ну уж нет. Завтра я должен попасть домой. Мальчики меня ждут. Наверняка не оценят мою глупую смерть». Люциус осторожно подставил свою щёку, и пальцы Лорда проехались по ней, да так и застыли — Люциус с обожанием смотрел на господина, прижавшись к его руке и коротко поцеловав её. — Вы самый величайший из всех волшебников, господин, — прошептал Малфой, неотрывно глядя на обескураженного Тома. — Все богатства мира стекаются к Вашим рукам, это естественно. И я тоже… у ваших ног, — в подтверждение своих слов блондин присел на одно колено, преданно глядя Реддлу в глаза. Сомнений не было — Том был польщён. Настолько, что беседа о кольцах напрочь выветрилась из его головы. — Пойдём со мной, — позвал Лорд и лёг на кровать. Малфой взвыл про себя — наверняка в очередной раз попросит заняться с ним «любовью». Однако, как только мужчина улёгся рядом с волшебником, тот несколько смущённо опустил веки, неловко пробормотав: — Ты пока ещё не любишь меня, Люциус? Ведь так? Блондин осёкся, не зная, что на это ответить. — Не торопись, ладно? — серьёзно выпалил Том, властно приобняв Малфоя рукой. — Я знаю, что ты предан мне, но… мне бы хотелось чего-то большего. Ты всегда привлекал меня… Драко… Драко я в расчёт не беру — он ведь твой сын. Видишь ли, я не воспринимаю ваши сложившиеся отношения всерьёз. Мальчишка станет старше и обязательно найдёт себе кого-то ещё. А мы с тобой могли бы поладить. Ошеломлённый Люциус слушал его монолог, практически не дыша. Лёжа к мужчине лицом и невесомо поглаживая его обнажённый торс мягкими подушечками пальцев, Реддл продолжил: — Знаешь, мне порой так одиноко… Понимаю, я был чудовищем, мало кто отважится полюбить меня. И всё же я смею надеяться на ответные чувства. Прежде всего, твои. Нет, не говори ничего! Просто выслушай. Глядя на то, как вы с Драко счастливы, я осознал, чего мне всегда не хватало. Простой человеческой любви. Я пытался найти удовольствие в пытках, в своём величии над миром… Но это, право, всё не то. Мне это больше не нужно. «Ещё немного, и мне правда станет его жаль», — подумалось Малфою, который мгновенно одёрнул себя. Том и в самом деле производил на мужчину двоякое впечатление. Бывшего Воландеморта больше не было, на смену ему пришёл вот этот молодой паренёк, который сначала будто бы запутался, пустившись во все тяжкие, когда получил назад свою молодость и силу. Однако сейчас он словно пришёл в себя и хочет — как же убийственно странно это звучит! — начать довольствоваться простыми человеческими вещами. Жить обычной жизнью… Немыслимо! — Я дам тебе время подумать, Люциус, — шепнул Том в губы Малфоя, ласково поцеловав его. — И… не надо больше пыток. Сейчас надо думать, как обустроить наш магический мир, чтобы от него была польза. «Ну, надо же! Вообще ни в какие ворота…» — А Поттер… С него хватит. Сердце Люциуса замерло. — Убей его завтра. А послезавтра устроим памятные похороны Мальчику-Который-Пожил… *** Дверь в покои скрипнула, и Малфой с наслаждением втянул дохнувший на него запах: запах родных стен и любимых мальчиков. Слепящее солнце резануло по глазам, и Люциус прищурился, войдя в спальню. — У меня снова выходной, родные мои, — прохрипел мужчина, и когда глаза привыкли к свету, оглядел парней. Те лежали в постели, уставившись в планшет, из которого доносился некий бытовой разговор. Гарри взглянул на Малфоя-старшего и, тихонько поднявшись, подошёл и обвил руками его шею, прошептав: — Здравствуй. — Доброе утро, малыш, — улыбнулся Люциус, запустив пальцы в непослушные волосы, а сам украдкой скользнул виноватым взглядом по нахмурившимся бровям наследника. Драко даже не посмотрел в его сторону; впрочем, мужчина на это и не рассчитывал, прекрасно зная про «ранимую душу» сына. — Мы волновались, — пробормотал Гарри, поцеловав Малфоя в щёку. — Я знаю. — Хорошо, что он отпустил тебя пораньше. — Да. И дал выходной, — снова повторил Люциус. — Я рад, что ты жив. — Что ты, дорогой, я обязан был вернуться! — Как всё прошло? Блондин печально усмехнулся Гарри: — Тебя приказано сегодня казнить. — Ради этого ты с ним спал?! — вдруг подал голос Драко, раздражённо рявкнув и отбросив в сторону планшет. — Я не спал с ним, сынок, — возразил Малфой. — Я не притронулся к нему, всё сделал иллюзией, как и намеревался. — Я же говорил, — развернулся к Малфою-младшему Поттер. Но Драко скрестил руки на груди и отвернулся от них. Почти бесшумно Люциус подошёл к наследнику и присел рядом. — Дракон мой, я абсолютно чист перед тобой и Гарри. Если не считать нескольких ужасных поцелуев, ничего не было, клянусь тебе. Я бы не допустил. — Я говорил, но он не слушал, — Гарри опустился в кресло и покачал головой, обращаясь к обеспокоенному волшебнику. — Он весь день вчера стрессовал, мы с домовиками перевели почти всю успокоительную микстуру — Драко лихорадило. — Малыш, как же так? — с тревогой протянул Люциус, глядя на насупившегося сына, но тот упорно молчал. — Неужели ты так сильно не доверяешь мне? Маленький мой, сейчас не время сердиться. Малфой-старший смущённо поглядел на Поттера: — По правде говоря, в какой-то момент мне его стало жалко. — Воландеморта? — Гарри округлил глаза. — Угу. Он вроде как решил остепениться. Больше никаких пыток, и твоих, Гарри, тоже, поэтому он милосердно повелел отправить тебя на тот свет, дабы прекратить твои мучения… Да, да, не удивляйся, именно так и было. Впредь никаких наркотиков — государство поднимать надо… А ещё он безумно одинок и попросил меня подумать… Любви моей хочет. Настоящей. Искренней. Несчастный он человек… — Постой, — прервал его Поттер, опешив, — ты же не собираешься пожалеть его и оставить в живых? Люциус, он убил моих родителей! Он убил Дамблдора и Северуса… — О чём ты говоришь, Гарри? Конечно же, мы не смилостивимся над ним! — строго ответил Малфой. — Что-то мне подсказывает, что если отнять у него медальон, его прежнее «я» к нему вернётся. Этого нельзя допустить. Драко наконец соизволил окинуть отца надменным взглядом, за что тот непременно ухватился. — Сынок мой. Родной мой, хороший. Я ведь так скучал по своим мальчикам… Зачем ты меня наказываешь? Мне и так несладко пришлось. Я чуть не попался. Блондин испуганно глянул на Люциуса. — Любовь моя, — продолжил мужчина, не сводя с парня глаз, — я ни за что не покину вас. Ни тебя, ни Гарри. Драко сдался. Он потянулся к отцу, сначала нехотя, затем с всё более жгучим желанием. Гарри удовлетворённо смотрел, как двое его любимых мужчин обнимают друг друга со всей нежностью и преданностью. — Ну, нет, не плачь, ну ты чего, малыш мой, я здесь, всё хорошо, — одними губами шептал Малфой, чувствуя на себе отчаянно стискивающие тонкие руки. — Всё просто замечательно, поверь мне. Смотри, что у меня есть. Смахнув слёзы, Драко опустил глаза на звякнувшие рядом серебряные предметы — на простынях весело поблёскивали шесть колец Уробороса.