Имя ему — Локи

Полная темнота. Зритель слышит только голос. Вёльва: Тьма!.. Я вижу только тьму. (Слышен судорожный вздох.) Свет падает на вёльву, но она пока единственная, кого можно разглядеть на сцене. Вёльва смотрит вдаль, словно видя там что-то, что способна узреть лишь она. Вёльва: Вечная зима настанет, когда Пламя заточено будет. Снег валит со всех сторон, жестоки морозы, и свирепы ветры, и совсем нет солнца. Нет лета. Великие войны шагают по свету. Братья начнут биться друг с другом, родичи близкие в распрях погибнут; тягостно в мире; щадить человек человека не станет. (Пауза.) И вырвется Пламя из заточения. Но мир не согреет — в Великом Пламени он и погибнет. Люди и боги — одна судьба их ждёт, если решатся запереть Огонь, если Ветр сковать посмеют. (Пауза.) Имя ему — Локи. Свет снова гаснет. Вёльва уходит в темноте со сцены. Когда свет включается, зрители видят пир богов. За столом (лицом к зрителям) сидят: Один (в центре), по правую его руку — Тор (изрядно выпивший, рядом — молот Мьёльнир), по левую — Фригг, рядом с ней — Бальдр и Хёд, рядом с Тором — Сиф. А также: Браги в обнимку с Идунн (в руках которой золотое яблоко), Ньёрд, Фрейя, Тюр, Видар, Улль, Сигюн (сидит с самого краю, её явно тяготит пир). Тор (смеясь, с кубком в руке): Это тот самый Локи? Локи, который нам стену вкруг дворца выторговал неизвестно какой монетой? Локи из Йотунхейма? Да хиловат он будет, чтоб уж так взять и спалить весь мир. Я вам скажу (а уж в боях с великанами у меня опыт куда как больше вашего)… (Любовно поглаживает Мьёльнир.) О чём я? Да, великан из него какой-то недоделанный. Да я его прихлопну прежде, чем он успеет искру на этот мир выдуть, я… Один: Тихо! (Выжидает, пока всё внимание обратится к нему.) Неужели прорицания вёльвы тебя до сих пор ничему не научили, сын мой? Это не то, что можно предотвратить, пару раз махнув молотом. И, к твоему сведению, йотунам далеко до Локи. (Задумчиво.) Порой я думаю, что он и вовсе не из их расы — Хель разберёт, где правда там, где выдумка. Что за противоречивая натура! (Возвращается из раздумий.) И тем не менее, я едва ли встречал кого-то умнее и, что уж, изворотливее его. Твоя мощь, Тор, бессильна против его разума. Хёд (задумчиво): Значит, тьма неизбежна… Бальдр: Да быть того не может, брат! Мы не допустим войн и разрушений. Скажи же, отец! Хёд: Отец уже сказал своё слово, Бальдр — прорицания вёльвы никогда не бывают ложными. Один: Хёд… (Качает головой.) От бога уныния иного ждать и не приходится. Но ты был невнимателен, сын мой. Вёльва сказала заветное слово — если. ЕСЛИ Локи будет пленён. Мы можем попытаться не допустить этого. Тор: Защищать я его не собираюсь, больно охота… Сиф: И мои валькирии никогда не… Один: Поверьте, он хотел бы этого ещё меньше вашего. Мы не станем его защищать. (На мгновение задумывается.) Мы примем его к себе. Браги: Да ладно, Всеотец! Больно велика честь — за пару услуг быть возведённым в асы. Один: Пара услуг, Браги? Ты знаешь ли, скальд, благодаря кому мы сидим здесь, а не воюем денно и нощно с ледяными великанами? Ты знаешь, благодаря кому стены Асгарда крепки несчётное количество лет? Ты знаешь, кто добыл мне моё копьё Гунгнир, а Тору — его молот Мьёльнир? Я был бы горд назвать его братом. И назову, ибо мы примем его, не чтобы защитить — в этом он не нуждается, но чтобы присматривать за этим дерзким умом, что может действовать как во благо, так и во зло. Под нашим глазом он не должен нарваться на заточение и, следовательно, предрешить наш конец, конец богов — (Задумчиво после небольшой паузы.) Рагнарёк. Ньёрд: Признаюсь, он мог бы пригодиться… Я давно думаю заполучить в свои моря… Фрейя: Ожерелье… Брисингамен! Ньёрд: Не совсем, дочь, хотя и его можно, наверное… Видар: А слышали вы про сокровища карлика Андвари? Тюр: Тебе мало золотых стен Асгарда, Видар? Ньёрд (задумчиво): Но ведь Локи повелевает чудовищами… Мировой Змей часто тревожит мои моря… Уж не по его ли указке? Да и Волк этот громадный, Фенрир, только ему послушен… (На этих словах Тюр отводит взгляд с полной сожаления усмешкой.) Не слишком ли опасно такое соседство? Один: Куда опаснее неведение, Ньёрд. Быть может, эти звери и нам станут покорны, коль их повелитель в Асгарде будет обитать. Видар (корыстно улыбается): А с ними мы стали бы ещё сильнее… Сигюн: Да как вы можете? Вы хотите протянуть ему руку дружбы — и уже делите его возможную взаимность? Что вы имеете в виду под "принять его"? Хотите себе находчивого мальчика на побегушках, который будет решать ваши проблемы, пока вы погрязаете в пирах и празднестве? Так ты понимаешь братство, Один Всеотец? Один: Дружба всегда подразумевает взаимную выгоду, Сигюн. Да и больно ты о нём беспокоишься — поверь, если он что-то сделает для нас, то по своей воле и, если хочешь, к своей выгоде. (Со вздохом, явно вспомнив что-то.) Уж я его знаю. Браги: А может, в таком случае, в знак нашей дружбы отдадим ему в жёны Сигюн? Смотрите, как переживает. Тор: Так есть же у него жена… Из этих… великанов. Браги: Великанов? Спорим, он с удовольствием променяет её на нашу Сигюн? К тому же… Улль (перебивает, задумчиво): А что если это мы должны его заточить, а не кто-либо другой? (Пауза.) Или его пребывание в Асгарде — это уже само по себе заточение? Слова вёльвы ведь не всегда стоит воспринимать буквально… Один: Подумай, Улль, мы не заточим его, коль он будет нашим другом. Бальдр: Но по твоим словам, отец, он и сейчас наш друг?.. Один: Он много помогал нам, но он вольная птица. Кто знает, какую шалость он задумает завтра? (Задумчиво.) И не обернётся ли она Рагнарёком… (Пауза. Задумчиво.) Концом всего… Фригг: Мудрая мысль, муж мой, да только не обернётся ли Рагнарёком она? Вольную птицу не сделает ручной золотая клетка Асгарда. Пауза. Один: Посмотрим.