Мы пойдем ко дну с этим кораблем

— Кто сказал вообще, что ты тут главный? Колин прикрыл глаза, вспоминая ночь, бунт и эту же фразу, один в один, которая изменила его жизнь. И вот снова толпа матросов, он на мостике, они внизу, но если не начать шевелиться, то они могут поменяться местами. С паникующими суеверными людьми договариваться бестолку. Когда три дня назад старпом Эванс свалился с лихорадкой, команда начала нервничать. За ним последовали еще несколько джентльменов, что не прибавило хорошего настроения, и хотя никто пока не умер, команда старалась держаться подальше от трюма с больными. Вскоре болезнь настигла и самого капитана Эджертона, в тот момент из последних сил державшего штурвал, а точнее державшегося за него. Ферт среагировал не задумываясь, взял управление на себя и приказал отнести капитана в его каюту. Между приказом и его выполнением был тот долгий миг, когда каждый матрос оценивал его право ими распоряжаться. С молчаливого согласия он стал исполняющим обязанности капитана, их курс не изменился, но как назло ветер переменился, больше не благоприятствуя их путешествию. Колин не знал, ухаживает ли кто-то за больными или те просто валяются на грязных кроватях, умирая от жажды. Ему хотелось верить в сознательность команды по отношению к высшим чинам, но, очевидно, зря. Паника росла и вылилась в действие только сейчас, ближе к ночи. Ферт готов дать ногу на отсечение, что кто-то из команды брякнул, что не надо. Из трюма выволокли тела, завернутые в тряпки. Колин узнал оборки на простынях, которые краем глаза заметил в каюте капитана, когда первый и единственный раз с ним ужинал. В груди стиснуло от одной мысли — умер. Матросы положили свои «свертки» на палубу, готовя к очевидному финалу — отправке на дно. Ферт глаз оторвать не мог, поджав губы, он намеревался снять с головы свою новую, отданную Тэроном в пользование шляпу. Если бы крайний, увесистый сверток не зашевелился. Это определенно был мистер Эванс. Колин перепоручил управление штурвалом самому неглупому в данный момент из команды и скорее направился с мостика вниз, указать людям, что они ошибаются насчет смерти старпома. Мистер Дарси, так кстати обнюхивавший свертки, залился лаем. Простыни с оборками дернулись. Черт побери! Да они собираются просто выкинуть больных за борт?! Это не то чтобы был плохой способ, проклятые болезни могли сожрать корабль за пару дней, не оставив в живых никого. Такие суда, бывало, встречались в морях, их носило по воле ветра, пока не прибивало к суше или шторма не били их в щепки. На корабли-призраки никто не зарился, некоторые торговые суда маскировались под такие, чтобы безопасно проходить по Карибам. — Какого черта вы удумали, господа? — Колин успел вовремя. Пара матросов уже подняли за края простыни своего капитана, рука свесилась из кокона. — Вы же понимаете, что они живы? — Это пока что, — похоже, что у команды появился свой голос, принадлежащий косому молодцу, до этого дня ни разу не звучавшему. — Так просто хворь никогда не проходит, нужно остановить ее сейчас. — Не думаю, что вы хоть сколько-нибудь разбираетесь в этом. Отнесите их обратно, я предполагаю, что это не заразно. Тут-то у него и спросили, почему он здесь главный. Будем честны, этот вопрос мог прозвучать и раньше, и много раз, а Ферт так и не придумал ответ на него. Действительно, почему? Он преследовал их корабль, пытался повесить их капитана, ничего хорошего от Ферта ждать не приходилось. Словами тут, пожалуй, не получится. Шпага тыкается косоглазому под нос, а ведь он стоял на безопасном, по его мнению, расстоянии. Да и оружия в руках Колина за секунду до этого не было. Он выхватил ее у одного из тех, кто все еще удерживал Эджертона (предположительно, ведь внутрь Ферт не заглядывал). — Верните их обратно, принесите воды, и тогда я пообещаю не рассказывать вашему капитану об этом инциденте. А если вы сейчас подумали, что и меня можно отправить на дно, то позвольте сообщить. Во-первых, только я прекрасно разбираюсь в навигации и смогу вывести корабль к суше, а вы сдохнете от голода, мыкаясь по морю. И во-вторых, я успею пропороть брюхо первым трем из вас, кто захочет прикончить меня. Или даже четверым. Это смотря кто из вас дернется первым. На этот раз молчание подзатянулось. Матросы ждали, кто же из них первым среагирует на это заявление, решение выкинуть больных за борт, очевидно, больше не казалось правильным. — Так говоришь, не заразные они? — Уверен! — Колин сказал это твердо, но уж точно покривил душой в тот момент. На Карибах столько заразы, что можно предполагать только, что эта инфекция не передается по воздуху. Вот только… Сейчас одно сомнение испортило бы всю игру, а так люди довольно резво стали возвращать больных обратно в трюм. — Может, шпагу-то вернете? — голос позади был не сильно уверен, как ему стоит называть Ферта. Уж не капитаном ли. — Нет. Вернувшись к штурвалу и проверив курс, Колин спустился вниз, проверить, исполнен ли его приказ. С пиратов сталось бы хладнокровно перерезать больным горло. Все оказалось в порядке. В капитанской каюте стоял неприятный запах, никто не присматривал за Тэроном, его просто положили обратно, как взяли, вместе с мятой грязной простыней. Ферт открыл витражные окна, налил в кружку разбавленной ромом, уже начавшей портиться воды и присел на край постели. Губы Тэрона страшно потрескались, Колин надавил на них вначале краем кружки, потом, когда не удалось, пальцем, открывая рот, вливая туда жидкость. Молодой капитан поперхнулся, грог попал не в то горло, даже брызнул из носа. Самосохранение сработало, Тэрон пришел в себя, сел на постели, дрожа и отплевываясь, Ферт обхватил его поперек груди, взял за плечо, чтобы не дать лечь обратно, пока все не выпьет. Но Эджертон не собирался снова впадать в сон, он вцепился пальцами в чужую руку и смотрел перед собой, а потом и вовсе откинулся Колину на плечо. Они так и сидели, смотрели каждый в свою сторону, Ферт пил грог, смотрел на витражные всполохи. — Я бы… — Колину казалось, что он не слышит Тэрона, читает по губам, движущимся по его плечу. — Я бы выбросил… Если бы встал вопрос… Выкинул бы их за борт. Не так уж капитан был и бессознателен, выходит. — А я и выкидывал. Не нужно думать, что я бы не смог этого сделать. Бывало уже. Однажды мы добрались до Индийского полуострова, вернулось всего шестеро… Что собираешься сделать с ними? Колин не был уверен, что правильно сформулировал. Вопрос скорее был: как собираешься их наказать? Мягкотелость была чревата последствиями, особенно в их профессии, ему об этом отлично известно. И сейчас Ферт имел в виду капитанство, а не пиратство. — Ничего, — Тэрон был в чужих руках мягким, сполз поглубже в объятия, щекой прижался к груди. — Ты же пообещал им, что я ничего не узнаю. — Да. Колин замолчал, и оба они сидели в тишине. Он положил ладонь Тэрону на лоб, жар никуда не уходил. Эджертон посмотрел исподлобья. — И все же как ты выжил тогда? — этот вопрос Ферта никак не мог оставить. Он взглянул серьезно, и Тэрон ответил таким же взглядом. — Я же говорил. Я не выжил, умер в тот день, а потом восстал со дна. Чтобы мстить тебе. Тон был убедительным, но уголки губ предательски приподнялись. Колин закатил глаза, уложил Тэрона на постель, даже накинул одеяло, прежде чем уйти. — Думаю, что уже достаточно отомстил. Колин вышел за дверь, прикрыл ее, не так плотно, чтобы не услышать тихое: — Недостаточно.