Because of you... / Из-за тебя...

Она шла по лесу, по давно изученным тропинкам, прекрасно зная, что убивает себя изнутри с каждым шагом. Ночью в кромешной тьме нельзя было разглядеть даже свои руки… Но ей ли путаться спустя столько лет? Ловко лавируя между деревьев, погруженных в мрак, она прислушивалась к особой музыке ночного леса, к музыке копошения ночной живности, шума крон вечных деревьев, которые, казалось, видели и слышали больше, чем кто-либо проходивший через этот лес… Она прислушивалась к музыке сверчков, к мелодичной трели кристально-чистой воды в речонке, которая ещё вчера серебрилась в лунном свете. А сегодня новолуние. Сегодня… Сегодня наконец-то все закончится. Как же долго она ждала свое «сегодня»! И, Мерлин милосердный, как же сильно она боится ненавистного «сегодня»… Гермиона Грейнджер шла по летнему лесу, такому невыразимо прекрасному, что более ироничного контраста её чувствам представить было нельзя. Молодая женщина, грациозно и невесомо ступая по ещё не совсем остывшей земле, с каждым шагом, отмеряемым в такт биению своего сердца, всё глубже погружалась в свои воспоминания — причины того, почему она оказалась здесь именно сегодня… *** 1 курс. Хогвартс-Экспресс Она шла с типичной детской пружинистой походкой, из-за чего её кучерявая копна волос развевалась за спиной. Присущая всем, кто не привык к любому проявлению волшебства, робость поразительно сочеталась с классической непосредственностью жутко любопытного ребёнка. Её поведение и внешность достаточно хорошо описывали её характер: вздернутый носик говорил о её упрямом норове, приподнятый подбородок — об излишнем высокомерии, а суженные глазки свидетельствовали о некотором скептицизме. В силу возраста Гермиона Джин Грейнджер вряд ли могла критично оценить себя, страдая несколько завышенной самооценкой, о чем, соответственно, едва ли отдавала себе отчёт. Тем не менее, девочка, как и девяносто процентов будущих первокурсников, дрожала в ожидании чуда… Неожиданное столкновение вырвало Гермиону из её мыслей. Перед ней оказался мальчик — платинового оттенка волосы были прядка к прядке зализаны, серые глаза впились в её карие взглядом, губы искривились то ли в ухмылке, то ли в отвращении, а мантия, явно дороже, судя по ткани, чем её, оказалась без отличительных знаков. Значит, первокурсник, как и она. Отметив это, Грейнджер хотела было разразиться приветственной тирадой, заранее написанной дома и выученной наизусть, но её грубо обрубил голос этого мальчика, надменно растягивающий в явно отработанной манере слова: — Ну и что ты вылупилась, чучело? Убери свое гнездо, может, увидишь хоть что-то… — и, толкнув её плечом, прошёл вперед, оставив девочку, едва познакомившуюся с миром магии, позади… Распределение. — Драко Малфой! — в очередной раз раздается голос Профессора МакГонагалл по всему Большому Залу, и Гермиона Грейнджер, уже гриффиндорка, внимательно наблюдает за поднятием того самого мальчика, что нагрубил ей в поезде, к Распределяющей Шляпе. Стоило той лишь коснуться макушки блондина, как скрипучий голос торжественно произнес: — Слизерин! — и, глядя, как он, исполненный гордости за себя, спускается в противоположную сторону Зала, Гермиона почувствовала пока что необъяснимую совсем лёгкую тяжесть в груди, которая тут же сменилась восторгом, стоило очередному мальчику поступить теперь уже на её красно-золотой факультет… *** …Под ногами у Грейнджер хрустнула веточка, выдернув на секунду из воспоминаний и заставив все тело напрячься в ожидании возможной опасности. Убедившись, что все спокойно, она пошла дальше… «Кто же знал, что тогда все и начнётся…» — с горечью подумала женщина. Идти оставалось примерно полчаса… *** 2 курс. Спальня девочек в Башне Гриффиндора. Наверное, был примерно час ночи. Хогвартс погрузился в безмолвие после первого, очень насыщенного дня. Её соседкам, наверное, снился уже десятый сон, а Гермиона лежала под одеялом и задумчиво смотрела в окно. Волосы, которые за год стали ещё пышней, сейчас были заплетены в две косички. Слезинки застыли в уголках глаз, а челюсти были крепко сжаты, пока она вела в голове ожесточенный монолог: «… В этом году все изменится! Да, на первом курсе у меня сначала не было друзей, но сейчас все иначе! Гарри и Рон меня не оставят, а с ними я переживу, что угодно. Даже Малфоя. Как же он мне надоел за прошлый год, противный мальчишка, гадкий слизняк! Ну вот что я ему сделала? Он невзлюбил меня с первого взгляда, там, в поезде. Ну и что с того, что он очень милый, особенно с этими ямочками на щеках? Мерлинова борода, Гермиона! Нужно думать об учёбе, тем более Профессор Локхарт теперь будет преподавать ЗоТИ, столько дополнительного материала, он гений… А Малфою я дам отпор. Да, он умный, но я лучше! И вовсе он мне не нравится! Да!» Окончательно, как ей показалось, во всем разобравшись, Гермиона перевернулась на другой бок и постепенно стала вступать в нежные объятия Морфея, уже не осознавая, что последним, что услышала эта спальня в эту ночь, был тихий шёпот с её стороны: — Драко… У квиддичного поля. — Нет, Рон, Профессор Снейп тогда сказал, что… — монотонный голос гриффиндорки был заглушен перепалкой между красными и зелёными. Не сумев не вмешаться, Гермиона потащила Рона в центр событий… Минута, другая, и в её памяти навсегда сохранится образ несколько повзрослевшего блондина с мрачными серыми глазами, остервенело выговаривающего: —… паршивая грязнокровка! И тогда все самообладание потребовалось девочке, чтобы не разреветься прямо у него на глазах. Плевать на всех, при всех можно, но не при нем. И только спустя час оказавшись в своей комнате, Грейнджер дала волю слезам, горько оплакивая осознание причины такого к ней отношения со стороны Др… Малфоя. Она просто грязнокровка. Низшая раса. Грязь под его начищенными туфлями. И сжимая до боли кулачки, она задастся целью, еще и не представляя, к чему она приведет… «Я докажу ему, что я больше, чем просто грязнокровка…» Ужин после снятия Оцепенения. Да, Гермиона Грейнджер, едва разработав все мышцы, бежала по проходу между столами Гриффиндора и Рейвенкло, да, она кинулась в объятия Гарри с сумасшедшей улыбкой и заливистым смехом, и да, она, хоть и смущаясь немного, тепло поздоровалась с Роном. И после дружных аплодисментов Хагриду и известий об отмене экзаменов, она позволила себе на секундочку поднять глаза и посмотреть на чистокровного мальчика с платиновыми волосами. И нет, он не смотрел на неё. Разозленный проигрышем Кубка Школы Драко, насупившись, слушал Панси Паркинсон, которая, похоже, утешала его. Нет, он никогда не смотрел на неё. А она на него каждый день…