Because of you... / Из-за тебя...

Монета в кармане стала нагреваться. Очень не вовремя! Гермиона как раз вышла на слишком хорошо просматривающуюся поляну, освещенную сейчас зеленоватыми фонариками светлячков. Проблема состояла в непрерывном возрастании температуры до того момента, пока адресат не прочитает сообщение на монетке. Быстро прошептав «Гоменум Ревелио!» и убедившись в отсутствии наблюдателей, Грейнджер достала фальшивый галеон, прочитав послание: «Проблемы с переносом группировок. Как придёшь, тяни время». Ну, тогда можно не спешить, чтобы не рисковать в лишний раз… *** 3 курс. Первый урок УзМС Гермиона Грейнджер, уже ощутимо внешне повзрослевшая, с затаенной гордостью наблюдала за Гарри, покорившим Клювокрыла, который сейчас медленно и грациозно спускался по окружности. Встретив друга аплодисментами, Гермиона в первую минуту и не заметила, как Драко Малфой, сменивший за лето прическу, стал оскорблять гиппогрифа. Но когда это произошло, было уже поздно… —… глупая скотина! — завершил свой издевательский монолог Малфой, после чего Клювокрыл взбесился и сильно лягнул заносчивого слизеринца. Не успев в принципе подумать о том, что вообще она делает, Гермиона выбежала вперед, отчаянно крикнув Хагриду, что Малфоя нужно отнести в больницу. И лишь когда могучая спина лесничего скрылась за стволами деревьев, Грейнджер поняла, что определенно скомпрометировала себя, а значит, нужно выкручиваться… Все разрешилось лучше, чем она ожидала. Слизеринцы посчитали, что она прикрывала зад «Профессора-идиота», а гриффиндорцам и в голову бы не пришло, что она может беспокоиться за «врага». И, разумеется, никто не знал, что она приходила в Больничное Крыло ночью, поглаживая его по больной руке и роняя на одеяло слезы… Кабинет Нумерологии Чего Гермиона никак не ожидала, так это частоты посещения Малфоем уроков. Нет, разумеется, она знала, что он далеко не идиот, он был вторым по успеваемости на курсе после неё… Но видеть его в кабинете на протяжении практически всего семестра на дополнительном предмете было… Странно. И всё же, садясь за вторую парту на крайнем правом ряду она украдкой любовалась блондином, сосредоточенном на конспекте, и его, она уверена, мягчайшей челкой. Гриффиндорка уже смирилась со своими чувствами, понимая, что шансов, что они когда-нибудь будут вместе, просто нет. И тем не менее только на Нумерологии Гермиона позволяла себе эту маленькую вольность — мечтать. —… Ну а мисс Грейнджер присоединится к мистеру Малфою! — закончила свою речь Профессор Вектор. Густо покраснев, Гермиона старалась восстановить в памяти, что раньше говорила Профессор, которого она слушала лишь краем уха. Похоже, там было что-то о совместном проекте… О, Мерлин, совместный проект, она что, издевается?! — Профессор, простите, вы серьезно? Она?! — вторил её мыслям надменно растягивающий слова голос. — При всем уважении, мне и ей противопоказано работать вместе. Да даже находится на расстоянии меньше метра просто омерзительно! Она же гряз… — Мистер Малфой, моё решение не обсуждается. Я хотела дать вам более сложное задание на большее количество баллов. А если вы ещё раз посмеете оскорбить мисс Грейнджер, лишитесь всех баллов, наработанных за год и получите дисциплинарное взыскание! — обрубила претензии на корню Профессор. Разумеется, Малфой не прекратил бурчать и оскорблять её, но на несколько тонов тише. Разумеется, Гермиона это слышала, и, разумеется, она ни слова не сказала Профессору. Когда раздали задание, Гермиона сразу начала набрасывать план, согласно которому они его разделят — девочка прекрасно понимала, что юный чистокровный сноб не смог бы найти худшей кары, чем работа с ней. И вновь ещё не окрепшее, не закаленное девичье сердце слегка содрогнулось от щемящей боли. Собравшись с духом, Грейнджер повернулась к Малфою, чтобы отдать план, но, столкнувшись с ним взглядом, впала в ступор. Гермиона, увлеченная своим делом, и не заметила, как его бормотание стихло, поэтому, развернувшись, она никак не ожидала увидеть совсем ровный, спокойный, даже мягкий свет этих металлических радужек, едва-едва закушенную губу и руку, медленно тянущуюся к её руке… — Грейнджер… — Драко накрыл её пальчики своей рукой и слегка сжал, — пожалуйста… — Гермиона обомлела, завороженно глядя в эти омуты, — ты же считаешься самой умной в этой чертовой школе… Ну что тебе стоит сделать всё самой? Ты справишься также хорошо, как и я… А мы ну никак не сработаемся… — этот тихий, вкрадчивый голос так разительно отличается от того тона, к которому привыкла гриффиндорка, что все, на что ее хватило, было: — Но… я распределила обязанности, так нам не придётся пересекаться, — звонкий голос всегда храброй и гордой девчонки загадочным для неё самой образом стал тоненьким и прерывистым. — Брось, Грейнджер, все нужно оформить в одном стиле, а у нас с тобой они отличаются, — он сделал вдох, будто бы справлялся с собой, что, конечно же, совершенно не волновало смущенную собеседницу. Затем Драко наклонился к ней и прошептал на ухо: — Пожалуйста… Гермиона. И все. Без шансов. Через 16 часов после этого разговора Гермиона Грейнджер в предрассветных сумерках дрожащими от изнеможения руками свернула свиток с заданием и привязала его к лапке совы, отправив Малфою. Она пропустила обед и ужин, уже не успевала поспать перед подъемом, а впереди её ждала среда — день, когда она 4 раза использует маховик. Но ведь это того стоило, да? *** Задумавшись, Гермиона не услышала шагов за собой. "Ужасно опрометчиво!" — пронеслось в её голове, когда две фигуры в тёмных плащах и масках выросли за её спиной. Молниеносно развернувшись, она уже была готова запустить оглушающим в противников, рискуя себя раскрыть, но длинная мужская рука, прижавшая её к дереву, не дала совершить излюбленный ею маневр. — Остынь, киска, мы свои, — похабный голос пробасил где-то рядом с её ухом, обдав не очень свежим дыханием, из-за чего гриффиндорка поежилась. Но, все же осознав, что опасности нет, она спокойно отошла в сторону, прошипев: — Убери от меня руки! — после чего, сморщив нос, она развернулась и торопливо продолжила путь. "Похотливое животное", — отвращение пронизывало каждую клеточку её тела. Стоило признать, что к отвращению примешивалась и паника, но Гермиона в силу своей гордости никогда не умела признавать свои ошибки. Однако этот маленький эпизод воскресил в памяти очередную вереницу событий, происходивших с ней в Хогвартсе... *** 4 курс. Коридор второго этажа рядом с туалетом Плаксы Миртл. Очередная просиженная в библиотеке ночь. Очередная стопка книг в руках, которую нужно дотащить до комнаты. Очередной очень важный реферат, который непременно нужно было написать именно сегодня. Раньше Гермиона могла разбираться с такими делами днем после уроков, ну, может, после ужина на крайний случай... Однако сейчас заниматься в библиотеке в общепринятое время оказалось решительно невозможно. Виктор Крам, звезда Квиддича, чемпион Дурмстранга, покоритель женских сердец, кумир большей части девушек замка на зависть всем юношам, увивался именно за ней. Ну вот зачем качку иностранцу сидеть в библиотеке с книгами на английском языке?! Зачем ему создавать видимость напряжённой работы, если Каркаров все равно ему перед туром разложит все по полочкам и только идиот этого не поймёт?? Но нет, ему обязательно нужно приходить в библиотеку, окруженный фанатками, заглядывающими ему в рот, и делать вид, что он занимается! Намного меньше было бы проблем, если бы она могла заниматься в Гостиной, но вот Гарри с Роном поругались, и теперь, стоит ей прийти туда, мальчишки начинают играть в перетягивание каната. "Вот если бы их поми... Ой!!" — мысли были прерваны грохотом разлетевшихся по полу книг, крупным телом, прижавшим её к стене, тяжёлым запахом одеколона и руками, заломившими её руки над головой. — Сейчас мы поговорить, Геривонна, — казалось, Крам сейчас оближет её ухо. По идее, ей должно было быть по крайней мере лестно такое внимание, но в тот момент ничего кроме омерзения и страха девочка не испытывала, а единственным желанием было заставить его отойти как можно дальше от неё. — Виктор, уже поздно... Вернее рано. Мне нужно в спальню, отпусти меня, — попыталась она вразумить болгарина, но тот лишь крепче прижал её к стене, наваливаясь всем телом. – Нет! Почему ты всегда бегать от меня? — на девушку вроде неё всегда плохо действовало неправильное произношение, особенно акцент, поэтому сейчас он, казалось, резал по её ушам. Гермиона Грейнджер начала паниковать. Никого не было рядом, некому было защитить её, и, похоже, этот человек намекал совсем не на разговор... — Так-так, нарушение комендантского часа? Если это можно простить уважаемому гостю, то для тебя, Грейнджер, никаких исключений нет... — протянул такой желанный сейчас (да и всегда) голос. Драко Малфой стоял, прислонившись к косяку двери заброшенного кабинета и, иронично приподняв бровь, смотрел на эту странную парочку. Гермиона же ухватилась за соломинку с силой загонщика и, выскользнув из-под рук Крама, подошла к слизеринцу, коротко шепнув ему "Спасибо". Малфой, похоже, не оценил порыв и безапелляционно согласно правам старосты факультета лишил Гриффиндор 50 баллов. Через полчаса в душе Гермиона, старательно отмыливая мочалкой следы прикосновений, одновременно плакала. Внимание, такое желанное каждой девушкой её возраста, не было чуждо и гриффиндорке. Вот только оно исходило совсем не от того человека... Заброшенный кабинет на четвёртом этаже. За неделю до Святочного бала. На словах "Ну пригласи Грейнджер, все равно у неё нет кавалера!" Гермиона прижалась к двери ещё сильнее, вот уже несколько минут подслушивая разговор Малфоя и Забини. Судя по всему, парни пили, поскольку хронически доносились звуки плеска воды и стука стекла о плоское дерево. — Фу, Блейз, скажи, что ты не выжил из ума. Малфои отбросов не подбирают, — презрительно ответил Драко. — Какие мы нежные! Между прочим, это не такой уж и плохой вариант... — тут Забини стал говорить неразборчиво, но за пеленой эмоций Гермиона все равно бы не услышала его. Резко развернувшись, Гермиона побежала в Башню Гриффиндора. «Ах, отбросы! А я тут понапридумывала себе… Дура!» — ругала себя девушка. Конечно, она не считала себя первой красавицей, равно как и хоть сколько-нибудь симпатичной Драко, но проникнуться иллюзиями после его помощи в коридоре она успела. И до последнего момента девушка не признавалась себе, что, отказывая на приглашения, она просто надеялась на чудо. Что же, как выяснилось, «чудо» ещё возможно, вот только противно ей теперь даже думать об этом! «Ну ничего, Малфой, ты ещё увидишь… Ты ещё поймешь!» На следующий же день Грейнджер подошла в болгарскому чемпиону и приняла его предложение. С этого момента для неё началась основательная подготовка к Балу. Она затмит на нём всех, плевать на изнеженных француженок. Она ему докажет… Святочный Бал. Идеальный образ, безупречный танец, великолепная игра ,скрывающая реальные эмоции… И просто потрясающее ликование от осознания: ОН смотрит. Смотрит, не отрываясь, очевидно, проклиная и тайно, запретно восхищаясь. А Гермиона будто бы не обращает на него внимания… — А у нас красно-зеленый танец! Танцуют только пары Слизерин-Гриффиндор. Джентльмены, не робейте! Каждый из вас приносит своему факультету по 15 баллов! — раздался усиленный заклинанием голос ведущего, после чего музыканты заиграли медленную композицию. Большей частью нехотя, на танцполе появлялись парочки. Гермиона как раз решила взять перерыв и поболтать с мальчишками, но, оглядев мельком весь зал, не заметила ни лохматой, ни рыжей макушек. «И куда они подевались…?» — Потанцуешь со мной? — раздалось вдруг над самым ухом. «Нет, я не обернусь, мне просто кажется… это не может быть правдой!» И все же девушка обернулась, подобно замедленной съемке, и встретилась взглядом с такими любимыми глазами стального оттенка. — Я? – дрожащим голосом переспросила некогда храбрая гриффиндорка. — И за что тебя называют умнейшей ведьмой столетия, Грейнджер? Похоже, что я обращаюсь к кому-то ещё? — саркастично ответил Драко. — А как же… — «отбросы общества!!» — кхм, твои принципы? — Сегодня ты в них не вписываешься… Ну я же жду! — Эм… Д-да, ладно… — глубокий вдох. — Хорошо! И они задвигались в центре зала… В такие моменты можно было поверить, что компромиссы возможны. Шаг — и он прижимает её ближе к себе, позволяя насладиться его неповторимым запахом сполна. Ещё шаг — пальцы скользят на грани дозволенного, обжигая лопатки. Поворот — она делает глубокий вдох, силясь контролировать себя. И едва получается справиться с собой, как безупречный тенор вторит над ухом: «You say you want it all, But whose side you fighting for?» И потом она просто замирает, завороженно глядя в его глаза до конца песни… Alex Band - Only One My eyes are painted red The canvas of my soul, Slowly breaking down,again Today I heard the news The stories getting old When will we see the end? Of the days, we bleed for what we need To forgive, forget, move on Cause we've got (chorus) One life to live One love to give One chance to keep from falling One heart to break One soul to take us Not for sake us, Only one Only one The writting's on the wall Those who came before Left pictures frozen still, in time You say you want it all But whose side you fighting for? I sit and wonder why There are nights, we sleep, while others they weep With regret, repent, be strong Cause we've got (chorus) One life to live One love to give One chance to keep from falling One heart to break One soul to take us Not for sake us Only One Only One Just you and I Under one sky (chorus) One life to live One love to give One chance to keep from falling One heart to break One soul to take us Not for sake us Only One Only One Казалось, это происходило не с ней. С кем угодно, но не с ней. Чудес не бывает, хоть мы и живем в мире волшебства… Но это было. Гермиона Грейнджер танцевала с Драко Малфоем. Гриффиндор и Слизерин. Грязная и чистая кровь. Магия Рождества, не иначе. И когда песня закончилась, Малфой тихонько шепнул ей на самое ухо: «Пройдемся?» Гермиона огляделась, но мальчишки, похоже, ушли. Да и… не до них ей было сейчас, совсем не до них. — Пройдемся, — подтвердила девушка, после чего они с Драко вышли в коридор. А потом… Нет, ну надо же быть такой дурехой, чтобы забыть, как преображаются коридоры замка в Рождество. Точнее, стены. Точнее, светильники на стенах. Ведь стоило им стать под светильник, как над ними послышался треск. Омела. Та самая омела. Да, надо же быть такой дурехой… Такой невообразимо счастливой дурехой, потому что, глядя ему в глаза, она задаёт лишь один вопрос: — И сейчас я в принципы не вписываюсь? А он делает шаг к ней, ближе, чем когда-либо был и, наверное, когда-либо будет. А потом прямо в губы выдыхает: — Малфои чтят традиции. Никуда не денешься. Первый настоящий поцелуй Гермионы Грейнджер происходит с таким противоречивым человеком. Его губы сначала осторожно дотрагиваются до её, пытаясь распробовать, и, осмелев, прижимаются чуть сильнее. А Гермиона, наверное, сходит с ума, поскольку она приоткрывает рот, позволяя, нет, приглашая его внутрь. Влажный язык проскальзывает вглубь, проводит по её, как вдруг парень словно срывается и с лёгким рыком прижимает её сильнее к стене. Что делает Гермиона? Гермиона отвечает ему. Так пылко, сладко и безрассудно, как она умеет, впитывая этот поцелуй, дыша им… Он разрывает поцелуй, шепчет ей в ухо: «До следующего Рождества, Грейнджер», после чего целует её ещё раз, практически невесомо. Но вот Драко отстраняется и, ухмыльнувшись, отступает в темноту. Конечно, Гермиона никогда не узнает, что он, завернув за угол, прошептал самому себе: — Да, это было даже проще, чем я думал. Грейнджер же приводит себя в порядок одним заклинанием, после чего возвращается в Большой Зал. И на этот раз улыбка не фальшивая.