Изумруды. Пять лет назад.
С Эйфелевой башни он просто сбежал. Он не знал, что же ему делать. Отец. Их главным врагом, человеком, что терроризировал Париж, тем, кто множество раз почти убивал их чужими руками… Этим чудовищем оказался его отец. И он хотел… Что? Маму вернуть? Да Адриан готов был свою душу заложить, чтобы это сделать, но год назад мастер Фу, в ответ на прямой вопрос, сказал, что вернуть мертвого можно. НО!!! Нужно будет отдать жизнь за жизнь. Чтобы воскресить кого-то, нужно принести в жертву того, кого любишь больше собственной жизни. А отдать свою Леди, пусть даже в обмен за маму, он не был готов. Эти мысли роились в его голове, пока он бежал домой. В свою комнату. Туда, где можно закрыть все двери и окна, задернуть шторы и просто сделать вид, что все нормально. «Да ничерта не нормально!» Он метался по своей комнате, как раненый зверь. Невовремя вошедшая Натали благоразумно ретировалась после единственного брошенного на нее взгляда. Плагг молча улетел потрошить маленькую железную коробочку с камамбером, спрятанную в шкафу. Квами, как и папина ассистентка, не решался вмешиваться, давая хранителю возможность остыть. Но мысли не желали успокаиваться. Сколько времени он провел в таком состоянии, он не знал. В себя он пришел от сигнала телефона. Аля написала, что он должен срочно посмотреть новости. — Сегодня вечером, — говорила в камеру девушка его мечты, — я в последний раз выйду на крыши города. Леди Баг прощается с Парижем! В глазах потемнело. Она же не поступит так с ним? Он же любит ее. Она же знает, что он ее любит! Знает же? Обрывки мыслей бессистемно метались в его голове. Он ведь ни разу не говорил ей о своих чувствах. Он думал, что его действия красноречиво говорят о его любви, но вдруг этого недостаточно? Значит, нужно сказать ей. И сегодня он ей скажет. Едва солнце коснулось краем горизонта, из окна особняка Агрестов выскочила черная тень. Кот Нуар искал ее по всему городу, а нашел там, где они впервые встретились. Он шагнул вперед и протянул к ней руку. Он хотел предложить ей свое сердце. Свою душу. Всего себя. Но она не дала ему и рта раскрыть. — Леди Баг и Кот Нуар больше не нужны этому городу, — без предисловий начала она — Поэтому пора спрятать маски в дальний ящик и жить как обычные люди. Прощай, напарник, я рада, что мою спину прикрывал именно ты. Его мечта в красно-черном спандексе прощально взмахнула рукой и перепрыгнула на соседнюю крышу. Несколько драгоценных секунд он потратил на то, чтобы осознать сказанное ею. Еще две секунды ушло на то, чтобы сделать вдох, потому что ее слова выбили из него дух. А затем он сорвался с места. Он бежал за ней, пытался догнать, хотел остановить, сказать все что не было сказано. Просить ее, чтобы не бросала его. Он был готов на все. Но он так и не догнал ее. Он искал ее почти всю ночь. То, что идти в коллеж в таком состоянии не стоило, он понял на первом уроке. Но тут в дело вступило его природное упрямство. Он просто не подозревал, к чему это приведет. Весь учебный день у него спрашивали, как он себя чувствует и не заболел ли он. Не надо ли ему домой? Может, ему нужна помощь? Последней каплей стал Нино, который подкатил с предложением рассказать ему, из-за чего Адриан выглядит, как свежеоткопанный зомби. Оказалось, даже без маски Нуар умеет рычать. Да, ругаться с лучшим другом — это нехорошо, но заколебали же! А после уроков, когда Агрест-младший решил, что от него наконец-то отстали, к нему подошла Маринет. Подошла и призналась в любви. И его переклинило. Какого черта? У него жизнь рушится, а тут она со своими признаниями… Он понимал, что вел себя как сволочь, но остановиться не мог. Он кричал, что дочка пекаря может оставить свои чувства себе, что ему плевать, кто его там любит и что он просто ненавидит «всех этих ненормальных фанаток». Его несло, он сам это понимал, но закрыть рот не получалось. Милая одноклассница смотрела на него своими огромными синими глазами, на которых наворачивались слезы. А затем она, явно через силу, улыбнулась, сказала: «Прости меня, пожалуйста.», развернулась и ушла. Кому из них повезло больше — неизвестно, но свидетелями этой безобразной сцены стали только Аля, Нино и Натаниэль. Рыжий мальчишка-художник, вроде бы влюбленный в Маринет, глядя ему прямо в глаза, тихо сказал: «Ну ты и мразь, Агрест.». И Адриан был с ним полностью согласен. Придя домой он просто сел на свою постель и уперся взглядом в окно. Сколько он так просидел? Два часа? Три? Ему привиделось, что Леди Баг спрыгнула с его крыши и, держась за леску своего йо-йо, зависла около его окна. Очнулся он только тогда, когда чудесное видение вполне материально постучало в стекло. Не веря себе, он открыл створку, впуская нежданную гостью. Все внутри него полыхало. От удивления: она пришла к нему? От боли: вчера она просто бросила его. От радости: он уже и не надеялся, что когда-нибудь увидит ее, но вот она здесь. От обиды: она пришла к Адриану, а Коту даже не дала ей и слова сказать. От обожания: боже, как же она прекрасна… Все это сплавилось в дикий коктейль внутри него и жгло грудь. Она изящно извернулась и впорхнула в комнату. Окинув взглядом парня, стоящего перед ней, она в один шаг сократила расстояние между их телами до неприличного минимума. Что-то неправильное было в ней, какой-то странный блеск в глазах. Но он забыл об этом, едва ее тонкая ручка скользнула по его груди. Ее пальчики игриво пробежались по его шее и вплелись в волосы на затылке. — Это мой последний день в Париже, — ее дыхание обжигало кожу, а шепот выбивал все мысли из головы. — И я хочу запомнить его навсегда. Поможешь? Это сон. Другого объяснения у Адриана просто не было. А раз сон, значит можно все. И ответить на ее поцелуй так, как хочется. Так, чтобы она потерялась в его чувствах. Он понял, что это не сон, когда она сняла трансформацию. Он просто не смог бы придумать столь прекрасного тела. Его Леди запретила снимать с нее маску. Но все остальное было разрешено. Этой ночью ему можно было все. Как и ей. А утром, едва проснувшись, он почувствовал приятную тяжесть на груди. Она спала, обнимая его. И он подумал о том, что другого шанса просто не будет. Она, несомненно, будет сильно на него обижена, но он вымолит прощение. Если ей не нравится Кот Нуар, то эта часть его личности умрет. К Адриану она более благосклонна, если судить по прошедшей ночи. Он сделает все, чтобы она его простила. Если понадобится, будет умолять ее на коленях. Главное — знать, кого молить. Он готов бросить к ее ногам все, что у него есть. И свое сердце в придачу. Она поймет, как он ее любит. Осторожно, стараясь не потревожить спящую девушку, он распустил узелок на лентах, удерживающих алую маску на ее лице. Сердце замерло, когда длинные тонкие пальцы придержали готовую было упасть преграду, не дающую увидеть ее лицо целиком. Сапфирово-синие глаза открылись и холодно посмотрели на него. Его мечта встала с кровати и повернулась к нему спиной. Кроваво-красная маска, которую он уже почти ненавидел, упала рядом с ним на кровать. Его Леди вздернула голову и трансформировалась. А затем убила его. — Спасибо тебе, — ее голос был холоден, как арктический лед. — Теперь мне будет гораздо легче покидать этот город, Адриан. Я увидела твое истинное лицо, — ее слова били наотмашь. — Я доверилась тебе и сняла костюм, попросив лишь не трогать маску. Ни одна акума не била меня сильнее.Ты просто предал мое доверие. Прощай. А он сидел на кровати, не в силах вымолвить ни слова. Он хотел крикнуть ей, что она не правильно все поняла, но осознание того, что она все поняла правильно, заставило его поперхнуться словами. Ведь он действительно хотел снять с нее маску, пока она спала. Не разбудил и попытался уговорить, нет. Он хотел воспользоваться ее временной беспомощностью. Хуже и быть не могло. Он откинул тонкое одеяло, под которым они спали и хотел было встать. «А, нет. Вот теперь хуже быть не может.» На простыне была кровь. И, белея от ужаса, он понял, откуда она тут взялась. «Это был ее первый раз. Курцберг был прав, я мразь.» Адриан решил во что бы то ни стало найти свою Леди. Пусть она его не простит, но он должен сказать ей, что он был не прав, что он сожалеет, что он идиот. Ему нужно еще хоть раз увидеть ее.Аквамарины. Четыре года назад.
Вставая в пять утра, Натаниэль искренне считал, что знает, как пройдет его день. Он пойдет на площадь Шатле, посидит около фонтана, полюбуется на просыпающийся город, возможно порисует… Затем зайдет в пекарню «TS», купит пару нежных пирожных и, возможно, перекинется парой слов с Сабиной Чен, матерью его бывшей одноклассницы. Впервые он зашел в эту пекарню пару месяцев назад, и, к своему удивлению, влюбился в выпечку семьи Дюпен-Чен с первого кусочка. Курцберг совершенно не рассчитывал, что примерно в середине пути ему встретится старичок азиатской наружности, который очень неудачно упал и выронил трость. Он просто не смог пройти мимо и не помочь. А когда тросточка вновь легла в сухонькую руку своего хозяина, в локоть парня в поистине железной хватке вцепились пальцы этого самого старика. — Мальчик мой. Ты чист душой, поэтому я хочу предложить тебе кое-что, — негромко начал дедуля. — Вскоре в городе появятся новые злодеи, но Леди Баг покинула Париж. — Дедуля, вы в порядке? — С подозрением в голосе уточнил рыжий паренек. — К сожалению, я не сошел с ума, — горько усмехнулся старик. — С той силой, что я хочу тебе предложить, ты уже однажды сталкивался. И она дала тебе много возможностей, отобрав свободу воли. Помнишь? — Бражник и его акума… — Почти прошептал Натаниэль. — Да. Неужели после этого происшествия ты ни разу не задумывался о том, сколько добра могла бы принести эта сила в правильных руках? А час спустя он уже сидел в кабинете Габриэля Агреста, пил чай и абсолютно механическим движением потирал Брошь Мотылька. Камень Чудес был приколот к лацкану пиджака и вроде даже не мешал, но рука неизменно возвращалась к нему. С Нурру, квами-мотыльком, рыжий познакомился еще по пути и выслушал историю предыдущего владельца Камня. Вайзз, квами мастера Фу, десять минут назад печально констатировал, что все три камня, что Кот Нуар выкрал из хранилища, обрели новых хозяев. И теперь, судя по всему, нужно готовиться к бою. Первую в своей жизни бабочку Натаниэль выпустил, когда Кот Нуар столкнулся с Осой. Молодой Мотылек, вспомнив наставления Габриэля, нашел человека с нужными эмоциями и направил свою посланницу к Тео Барбо. Скульптора, на глазах которого Оса, пытающаяся достать Кота Нуара, снесла статую, посвященную Героям Парижа, охватила жажда мщения. — Здравствуй, Тэо, — проникновенно начал Мотылек. — Посмотри на них. Кот Нуар снова пытается защитить наш город, но сегодня Леди Баг не придет ему на помощь. Злодейка уже разрушила то, что ты создавал с такой любовью, и она не остановится на этом. Она разрушит весь город, Но ты можешь помочь Коту Нуару. Установив контакт со своим первым помощником, Натаниэль перевел желание отомстить в желание защитить город от новой опасности. Как и предсказывал мастер Фу, скульптор вновь стал Копикотом. А через пару минут на месте событий появились журналисты. И рыжий парень отвлекся на то, чтобы позвонить бывшей Леди Баг и запретить ей прилетать. Врагов будет трое, но в этот раз все гораздо серьезнее. Тем более, у нее дети. Услышав от мастера Фу о том, кем были Герои Парижа, он сперва не поверил. Но разговаривая с Маринет по видеосвязи, он увидел в ее глазах твердое намерение прилететь и помочь в битве. Поэтому он просто сказал ей, что ее серьги должны быть подальше от Парижа. А вечером Аля и Нино с трудом оттащили его от Адриана, не дав ему набить морду хозяину Камня Разрушения. Подумать только, он выкрал камни, чтобы создать новых злодеев. Ведь этот…кошак… решил, что если город вновь будет в опасности, Леди Баг тут же прибежит и будет всех спасать. А то, что все три камня обзавелись хозяевами, было просто случайностью. Кот раскидал камни в самых неблагополучных районах. Он не ожидал, что их подберут сразу же. Кто ж знал, что в четыре часа утра столько народу будет по улицам шляться. По крайней мере именно так сказал сам виновник. Что самое обидное, он все правильно рассчитал. И если бы Натаниэль не позвонил ей, Леди Баг действительно уже летела бы сюда. Только вот вряд ли они одолели бы троицу злодеев с наскока, а в затяжных боях переживающая за двоих грудных детей девушка была бы не очень большой помощью.Дравит*. Три года назад.
Кто бы знал, чего им стоило откачать Натаниэля. Она, Нино и Габриэль прилагали неимоверные усилия, чтобы сначала вытащить рыжего из состояния шока, а потом чтобы не дать ему банально убить Адриана. Просто убить, потому что это он выпустил на город этих чудовищ. Агрест-старший, за эту тяжелую неделю ставший для нее просто Гейбом, буквально запирал Мотылька, чтобы тот не наворотил дел. Мастер Фу временно изъял Брошь и передал ее бывшему хозяину. Но совладать с убитым горем художником смогли, как ни странно, родитель Маринет. Семья Дюпен-Чен, после длительного обсуждения, была посвящена в тайны личностей владельцев Камней Чудес. Им, как и остальному узкому кругу людей знающих, мастер Фу сделал амулеты, защищающие от воздействия способностей хозяев Камней. Сабина просто вошла в комнату, где сидел Натаниэль, а через пару минут вышла, крепко держа его за руку. Семья Дюпен-Чен забрала парня с собой и поселила его в комнате их дочери. Через два дня Габриэль вернул Брошь Курцбергу. На следующий день была ровно неделя с момента похорон. Родители Натаниэля Курцберга погибли во время атаки Павлина. А еще через неделю Нат перестал напоминать внешним видом привидение и Аля разрешила ему позвонить Маринет. Синеглазая девушка, за прошедший год незаметно ставшая для художника просто Веснушкой, честно старалась не плакать, увидев, наконец, бывшего одноклассника. С того самого первого нападения они частенько созванивались и болтали, поэтому сейчас, после двухнедельного перерыва, они говорили взахлеб и обо всем подряд. Не трогали они только одну тему. Тему его семьи. А Аля сидела рядом с ним и держала в крепко сжатом кулаке пачку с сильным успокоительным. Для себя или для него — не важно. Главное, что таблетки есть. На всякий случай. Через три месяца, на свадьбе Нино и Али, Натаниэль впервые с того страшного дня лицом к лицу столкнулся с Адрианом. До этого он видел своего невольного напарника только глазами своих помощников. И, помня о наблюдающей за ним невестой, просто холодно поздоровался и прошел мимо блондина. Чета Ляйф выдохнула с облегчением. Начало примирению положено.