(не) в нашу пользу

Десять утра. Квартира Арсения. - Что значит нужно отснять еще один выпуск? Вы там издеваетесь что ли? Я уезжаю завтра с семьей в отпуск! А отпуск по документам начинается с сегодняшнего дня! – громогласно отстаивал свои права Попов, сжимая в руке телефонную трубку. – Стас, вы там совсем поехавшие что ли, а?! Какой бардак! Через несколько секунд Арс кинул трубку и тяжело вздохнул. В соседней комнате его жена собирала вещи в отпуск, а его вызванивали на съемки из-за какого-то недостающего эпизода. Арсу хотелось прикинуться мертвым и никуда не ехать, но в глубине души он понимал, что выхода нет. - Дорогая, мне нужно будет поехать на работу сейчас, - в спешке забрасывая в сумку пропуск на студию, телефон, ключи и бутылку воды, сообщил Попов. - Хорошо, - не перечила жена. – Во сколько будешь дома? - Не знаю, - нервно бросил Арс. – К вечеру. Двенадцать часов дня. ГлавКино. Арс приехал на съемки последним. Все ребята уже были в сборе, им предстояло размяться, разогреться и отснять еще один выпуск. Больше всего Арсения волновало то, как удастся сегодня взаимодействовать с Антоном. Даже если очень сильно повезет, и их не поставят вместе в парных импровизациях, то все равно им придется каким-то образом пересекаться хотя бы в той же "Вечеринке". Пока их сегодняшнее общение ограничилось коротким «привет» и еще более коротким рукопожатием. Ребята вокруг, конечно, что-то подозревали. Еще бы: ведь в их последнюю встречу в баре Арс и Шастун умчались на улицу выяснять отношения, а обратно пришел только Антон, громко матерясь, а на спине на его толстовке виднелось пятно, красноречиво говорившее о том, что он повалялся по земле. - Слышь, братан, вам надо объявить перемирие хотя бы в рамках сегодняшних съемок, - негромко обратился к Антону Позов. - Дим, отстань по-хорошему, - не глядя на того, отмахнулся Шаст. И спустя пару секунд добавил: Я с этим придурком ничего общего иметь не хочу. - Понятно, отстал, - отошел в сторону Позов, осознавая неудачность попытки. Попов был настолько занят собой и своим состоянием перед съемкой, что не заметил, как Позов и Матвиенко что-то обсуждали, косясь то на него, то на Шастуна. Впрочем, Шастун тоже был занят какими-то своими делами, которые помогали ему отвлечься от тяжелых мыслей. - Шаст! – позвал Позов. – В нашей гримерке лежит красная папка с бумагами, пригони её, пожалуйста! - А сам че? – недружелюбно отозвался Антон. - Блин, Тох, сложно тебе? Меня сейчас гримировать будут! Шаст вздохнул и неохотно поплелся в сторону гримерки. - Арс! – со спины окликнул Сережа. - Чего тебе? – обернулся Попов. - Помощь твоя нужна, братан, сгоняй в гримерку, пожалуйста, там на столе мой телефон, а то мне Стас сказал его тут ждать и никуда не уходить… - С тебя вискарь, - полушутя-полусерьезно отреагировал Арс и бодрым шагом двинулся в гримерку. Арсения ждал сюрприз. Только он переступил порог гримерной, он увидел со спины очень уж знакомую длинную фигуру с толстовке с капюшоном. «Плевать, найду Серегин телефон и смоюсь отсюда», - мысленно успокоил себя Арс. - "Буквально пять секунд по соседству с этим мерзким мальчишкой. Перетерплю." Однако, телефона нигде не было видно. - Бл, где эта чертова папка! – громко выругался Шаст. Он развернулся, увидел Попова и замер от неожиданности. - А, тебя тоже сюда отослали? – протянул Арсений. - Что значит «тоже»? - Вот скотины, - сквозь зубы прорычал Попов, дернувшись к двери, но его худшие опасения подтвердились, когда замок двери не поддался. Дальше все шло по сценарию: из-за двери раздался голос Стаса, сообщающий Арсу и Шастуну о том, что они заперты здесь для общего блага и, в первую очередь, для блага передачи, а также о том, что до съемок еще два часа, и если они хотят провести все эти два часа в закрытом пространстве, то они могут в принципе ничего не делать, а просто сидеть. Если же они хотят выйти раньше, то им нужно наладить хотя бы нейтральные отношения. - Какой фарс! Прямо сюжет из дебильных фанфиков двенадцатилетних девочек… - негодовал Арсений. - И ведь я мог бы догадаться, это такой избитый ход! - Успокойся. Не кипеши! – раздраженно бросил Антон. – Я, знаешь ли, тоже не в восторге от того, что мне нужно сидеть тут со своим предателем. - Со своим кем? Предателем? – загрохотал голос Арса так, что Шастун вздрогнул. – Ты охренел что ли? Да я в жизни не припомню никого, за кого бы я мог так волноваться как за тебя, идиот! На последней фразе Арс осекся, будто вдруг осознав, что именно он сказал. Шаст опустил глаза в пол, переваривая услышанное. - Серьезно? – тихо переспросил он. - Иди к черту, - понимая, что ляпнул лишнего, огрызнулся Попов. Повисла пауза. Щемящая тяжелая пауза, в течение которой оба пытались понять, как же действовать дальше. - Ира беременна, я уже говорил, - невзначай начал Антон, теребя кольца на руках и выдавая этим свое волнение. – Но дело даже не в этом, я не против ребенка, пусть и не хотел так рано. Дело в другом. Там какой-то у неё особенный случай, никаких отклонений или аномалий, просто что-то не так, как у всех. Родители Иры настаивают на том, чтоб отвезти её за границу на период беременности. И чтоб она рожала тоже там. Волнуются, понятное дело. В принципе, я не понимаю такой необходимости, у нас сейчас тот же уровень медицины, как и там, плюс я просто не хочу уезжать отсюда, от друзей, от близких, от вас… И да, я уже знаю, ты спросишь сейчас, мол, это же несколько месяцев, плюс первое время после родов, но Арс, в целом это один год, плюс-минус. Следующий сезон вы будете снимать точно без меня. А что значит «без меня»? Это значит, что вам найдут замену на мое место, нового человека, может даже лучше, чем я, - Антон неестественно повысил голос на последних словах и остановился, переводя дыхание. – А когда я вернусь с Ирой и ребенком, я буду уже никому не нужен. По крайней мере, в этой передаче. Вы уже свыкнетесь с новым участником, научитесь с ним взаимодействовать, почувствуете его, а он вас. Вы станете единым организмом, как и мы сейчас. Только с той разницей, что вместо меня будет кто-то другой. Антон шумно выдохнул. Этот монолог дался ему нелегко, и только сейчас он решился посмотреть в глаза тому, кому он, собственно, это все рассказывал. - Шаст, черт тебя дери… - не нашел ничего лучше для ответа Арс. – Шаст… Арс подошел к Антону, обхватил его руками в неловком объятии и похлопал по спине, будто пытаясь выбить из него все эти эмоции, которые тот только что пережил. - Шаст, слышишь, мы что-нибудь придумаем! – держа Антона за плечи и заглядывая в его глаза, проговорил Попов. – Не смей падать духом! Всё будет хорошо! И у Иры, и у вашего ребенка, и у тебя! - Спасибо, Арс. Спасибо, конечно. Но я уже все решил. И получил согласие Стаса на мой уход. Не нужно ничего придумывать. Эти слова вонзились в сердце Попова острым ножом. Он не понимал своей реакции, не понимал, почему ему так плохо от этого, ведь еще пару дней назад они с Шастуном чуть не набили друг другу морды. Арсений не хотел свыкаться мыслью, что прямо сейчас всё заканчивается. "Всё" - это шоу, которое они делали вместе. То шоу, неотъемлемой частью которого был Антон. Арс не мог смириться. Внутри бушевали эмоции, он судорожно пытался придумать какие-то слова, чтоб разубедить Антона в необходимости покидать шоу. И именно сейчас, когда ему меньше всего хотелось возвращаться во внешний мир, щелкнул замок двери, а на пороге показался Стас. - Кажется, эффект достигнут, - слегка улыбнулся Шеминов. «Еще как», - пронеслось в голове у обеих жертв изобретательности Стаса. Съемки оказались чуть ли не самыми тяжелыми в истории передачи. По крайней мере, для Арса и Антона. Местами ребята забывали о расстроивших их вещах и заигрывались в свои роли, но потом в один момент вдруг возвращалось осознание и все снова катилось к чертям. У Арса сжималось сердце каждый раз, когда он смотрел на улыбающегося Антона и думал, что сегодня – последний раз, когда они вместе живут на сцене. Последний. Пос-лед-ний, черт побери! - Арс, алло? Что там с тобой? Прекращай! – голос за кадром возмущенно призывал Арсения к благоразумию. – Ты куда, э? Попов, вернись на место, бл! Попов вдруг вышел из придуманной ему роли, сделал пару шагов ближе к залу и остановился, повернувшись сначала к коллегам, потом к Паше и потом к зрителям. - Извините, коллеги. Извините, зрители. Но сегодня я не могу принимать участие в съемках, - спокойно и холодно вдруг заговорил Арс, обращаясь ко всем, находящимся в студии. Антон с тревогой бросил взгляд на Попова. Арсений поймал этот взгляд и едва ли кивнул, будто сообщая о том, что все в порядке. «Нихрена у тебя ничего не в порядке!» - возмущался внутри Шаст. Арсению было плевать на возмущение коллег, Стаса, Паши и кого бы то ни было. Он действительно не мог. Актер с огромным опытом, человек невероятной ответственности, муж, отец, кто он там еще – сейчас он просто не мог привести себя в порядок и после нескольких неудачных попыток и проваленных сцен просто сорвался, решив, что сегодня он не будет сниматься. Смонтируют, покажут, в крайнем случае переснимут. Плевать. На всё плевать. За кулисами его догнал Стас. - Арс, ты чего?! – на лице читался какой-то жуткий ужас от нетипичного поведения Попова на площадке. - Прости. Серьезно не могу. Не могу сегодня. - Что случилось? С семьей что-то? - Стас, видимо, не мог допустить мысли, что такое дикое поведение обусловлено выходками одного молодого парнишки. - Стас, просто иди на площадку, я справлюсь, - Арсу необходимо было остаться одному, а отвечать на вопросы вообще хотелось меньше всего. - Да какая нахрен площадка, алло! Там все перепугались, съемки встали, зрители в шоке, да и мы, знаешь, тоже! Ты же самый надежный из всех у нас вообще. Ладно бы Шаст так психанул или Сережа, но ты-то! Арс устало улыбнулся и рухнул на стоящий рядом диван. Он закрыл лицо руками, будто пытаясь отгородиться от окружавшей его реальности. Когда он открыл лицо, Стас все ещё стоял рядом. Арс прочитал в его глазах целую кучу вопросов, на которые он вряд ли мог дать откровенный ответ. - Прости, Стас. Не могу. Честное слово, не могу.