Драбблы на льду

Помимо спортсменов и тренеров, в спортивном комплексе «Ледовая арена» работает много других разной степени полезности людей, занимающихся документооборотом, юридическими и экономическими вопросами существования арены. И так уж сложилось, что многие из них – не замужем, а вокруг столько молодых и красивых фигуристов. В девять утра в кабинете бухгалтерии главный бухгалтер, пенсионерка Тамара Ивановна, заваривала себе кофе. Лиличка, измученная мать троих детей, кемарила прямо на документах. Светика и Мары, двух незамужних подружек, на рабочем месте не наблюдалось, хотя сумки на стульях говорили о том, что они где-то в здании. Тихо шипел закипающий чайник, тикали часы. Спокойствие нарушила распахнувшаяся дверь, которую, судя по звуку, выбили ногой. – Вы слышали?! – Японец приехал! Светик и Мара ввалились в комнату, позади шла криво улыбающаяся заведующая складом Настасья, самая спокойная в этом дурдоме. – И что там японец? – печально вздохнула Лиличка, которой не дали поспать. – Симпатичный! – Такая прелесть! – Мы его уже пообщали, он смущается! – Такой миленький, когда смущается! – Эти две курицы, – перебила подруг Настасья, – поймали несчастного сына Востока прямо у входа и завалили вопросами. Парень чуть на месте не помер, щебечет что-то на английском и пытается слиться со стеной. Насилу девок утащила. – Ну всё, пропал парень, – вздохнула Тамара Ивановна. – Теперь они от него не отлипнут, пока не окрутят. – Он женат! – скорбно взвопила Мара. – Как это – женат? – удивилась Тамара Ивановна. – Вроде, говорили, что холостой. И что один из Японии приехал. – Да у него кольцо на пальце! – На безымянном! – Правом! – Так говорили же… – Мало ли, – пожала плечами Настасья. – Вы ж знаете этих восточных жён. Небось, оставил её дома, а сам сюда – тренироваться. А она там скорбно смотрит на сакуру и плачет в подушку. – Ничего, жена не шкаф – подвинется! – задиристо заявила Мара. Дверь вновь распахнулась. – Девки, я помираю! – работник отдела кадров, разведённая Ирина Степановна тридцати двух лет от роду, ввалилась в кабинет, скорбно подвывая. – Кофе мне с коньячком! – она грузно упала на стул. – Что с тобой? – спросила сердобольная Лиличка, вытаскивая из шкафа гостевую кружку и заначенную бутылку коньячка. – Вы видели Виктора? – гробовым голосом спросила Ирина Степановна. Она уже третий год пыталась соблазнить мирового фигуриста. Тот мило улыбался при встречах, но, завидев её в коридоре, почему-то спешно ретировался в соседний. – Не, мы как-то больше японца общали. А что? – Он женился! – Ирина Степановна трагично возвела очи горе. – Уехал в Японию, привёз жену! Ему что, русских баб мало?! – Как?! – дружно выдохнули остальные. – Вроде никто не говорил… – Значит, тайно! У него кольцо на безымянном пальце! – А штамп в паспорте видела? – Девки, ну вы даёте! Да у нас половина женатых мужиков кольцо на пальце носить отказывается, а вы говорите, что холостой на такое пойдёт? – Ирина Степановна одним глотком осушила половину кружки. – Так. Пойду я на всё это безобразие посмотрю! – решила Настасья и вышла. Остальные всем кабинетом успокаивали Ирину Степановну. Никто даже в мыслях не мог представить, что она доберётся таки до Виктора, но крушение хрустальной мечты подкосило отдел кадров в её лице. Мара и Светик, уже успевшие заочно положить взгляд на миленького японца, страдали за компанию. Минут через пятнадцать в кабинет вновь ввалилась Настасья. – Коньяку мне! Без кофе! Под удивлёнными взглядами она схватила пузатую бутылку, сделала большой глоток, ухнула и стукнула донышком по столу. – ЧТО?! – хором спросили все. – Вы кольцо на пальце японца хорошо рассмотрели? – Ну… нестандартное такое, с рисунком, – неуверенно протянули Светик и Мара. – А кольцо на пальце Виктора? – Тоже с рисунком, – закивала Ирина Степановна. – Так вот. Они одинаковые. В кабинете бухгалтерии ледового катка повисла мёртвая тишина.