***
Прикрыв за собой дверь, Бетти с выдохом опустилась на свой чемодан, оглядывая просторную светлую комнату, в которую ее заселили. Все было стандартно: две высокие кровати, между которыми находилось широкое окно, две прикроватных тумбочки, письменные столы и шкафы. Также в комнате была душевая, что несомненно радовало Купер, которая полагала, что ей придется занимать очередь в общем душе, а это приносило излишний стресс. Отметив то, что обе кровати были свободны, Бетти, недолго думая, выбрала правую, принявшись разбирать вещи. Прошло как минимум пару часов, пока кто-то внезапно не распахнул дверь, шумно таща за собой чемоданы. Обернувшись, Бетти заметила рыжеволосую девушку, одетую в фирменную форму школы, так что сразу стало понятно — она не новенькая. Скорее всего переезжает из другой комнаты или меняет кампус, поскольку для средней и старшей школы были раздельные этажи. Заметив Купер, незнакомка вопросительно приподняла брови, словно всем своим видом пыталась сказать о том, что не понимает, что девчонка делает в ее комнате. Хлопнув дверью и безразлично окинув взглядом все расставленные вещи Бетти, рыжеволосая недовольно прицокнула языком, тыча длинным ногтем в ту сторону, где стояла девушка, и недовольно протягивая: — Правая сторона моя, новенькая. Бетти практически вспыхнула. Она мгновенно почувствовала жар, окутавший ее грудную клетку, словно маленький горячий шарик внутри неожиданно раздулся, рождая самое настоящее раздражение. Бетти поистине редко злилась, и, быть может, такое отношение вызвало бы меньше эмоций, не будь этого стресса с поступлением и переездом, ведь это, черт возьми, были первые часы в новой школе. Она даже не могла объяснить, что больше шокировало ее, то ли откровенное пренебрежение рыжеволосой девушки, то ли ее нахально тычущий палец, то ли как она назвала Бетти «новенькой», то ли тот факт, что она едва успела закончить раскладывать свои вещи, а какая-то девица деловито заявляет ей о том, что это место ее. Бетти едва ли не поперхнулась воздухом, когда рыжая неожиданно уверенно двинулась в ее сторону, отодвигая чемодан Купер и забрасывая собственные сумки на кровать. Если бы Бетти ругалась — той бы мало не показалось. — Прости, но я… Кровати были свободны? — Это восточное крыло, а значит, солнце по утрам будет бить мне в лицо, я предпочту отказаться от такого счастья. -…Но я уже разложила вещи, — Бетти хотелось бы быть смелей и, может, настойчивей, но девица с рыжими волосами явно чувствовала себя как рыба в воде, к тому же, она не новенькая, с которой можно было бы повоевать за спальное место. — Переложи их? — та усмехнулась с такой интонацией, словно это было самое очевидное решение для Бетти. Сложив руки на груди, блондинка пылала от возмущения. Да уж, первый день в Вестовер она явно представляла не так, и особенно не с такой соседкой. Под ребрами жгло, а щеки заливало жаром, но все, что могла сделать Бетти, это безвольно наблюдать за тем, как девушка спокойно распаковывает свои сумки, выкладывая некоторые вещи на кровать. — Тебе что, требуется помощь? — внезапно остановилась та, явно пребывая в шоке оттого, что Бетти так и стоит, сверля ее взглядом. — Твоя кровать слева. Не в силах хоть как-то повлиять на это, Бетти, смиренно опустив голову и чувствуя жгучую ненависть в сердце, перетаскивала свои вещи в другую половину комнаты, окончательно понимая, что их знакомство не задалось. Уже позже, когда Купер справилась практически со всей перестановкой, рыжеволосая нехотя буркнула: «Кстати, я Шерил Блоссом», на что в ответ получила такое же пренебрежительное: «Бетти Купер». Бетти всегда была мягкой и добродушной, но она ясно понимала, что такие девушки как Шерил едва ли смогут стать ее подругами, ведь у них нет ровным счетом ничего общего. Между тем как такие как Шерил думали о том, каким бы лаком накрасить длиннющие ногти, такие как Бетти разрывались между прочтением Марселя Пруста и Бальзака; такие как Шерил мечтали об идеальном свидании, а такие как Бетти — о поступление в Гарвард. Но тогда блондинка еще мало понимала о том, как и те и другие на самом деле схожи — что, как ни крути, внутри мы все одинаковые, и если вывернуть душу наизнанку, окажется, что у всех одна и та же боль. Первые учебные дни были самыми стрессовыми, и Бетти изо всех сил старалась привыкнуть к особому темпу школы, учитывая, что программа изучалась углубленно, а значит, была сложней, глядя на своих одноклассниц, девушка по-хорошему завидовала им, стараясь держать себя в форме. Учить приходилось много и долго, так что свет в их с Шерил комнате не выключался до глубокой ночи. Приятным удивлением для Бетти стал и тот факт, что Шерил, несмотря на свою стервозность и невыносимость характера, также подолгу сидела над заданиями, задумчиво покусывая колпачок ручки и иногда кидая эти раздражительные фразы: «Прекрати пялиться на меня». Они практически не разговаривали, за исключением тех ядовитых фраз, которыми одаривала рыжеволосая свою соседку, словно нарочно пыталась разозлить ее, но, не получив никакого ответа, замолкала. Бетти не пыталась казаться психологом, ей не хотелось лезть в душу Шерил и разгадывать загадки ее прошлого — быть может, их даже не было — она не пыталась понять, почему Блоссом ведет себя подобным образом, словно обиженный на весь мир ребенок. Бетти относила это к определенному типу людей, которые просто такие, какие есть — с этим нужно смириться и помалкивать. Меньше всего Бетти хотела конфликтов. Как-то возвращаясь в комнату после похода в библиотеку, она услышала за дверью голос Шерил, которая определенно с кем-то разговаривала, жалуясь на Бетти, как на самую худшую соседку, которую она только могла себе представить. Щеки блондинки медленно розовели не то из-за факта подслушивания, не то из-за возмущения, рождающегося в солнечном сплетении. Что Шерил себе позволяет? А если Бетти войдет в ту же секунду, застав ее за этим разговором, продолжит ли девушка говорить или сделает вид, будто она обсуждала что-то другое? Но Бетти не шевелилась, оставаясь у двери и слушая о том, как Блоссом буквально уверяет свою подругу в том, что блондинка их враг номер один. Видимо, все решалось исходя только из личного отношения Шерил, однако, другой голос в комнате даже не смел возражать, наоборот — сожалел и активно поддерживал рыжеволосую. — И она постоянно делает это лицо, словно я ей чем-то обязана, когда я ловлю ее взгляды, — Шерил звучала недовольной, но секундой позже рассмеялась. — Может, она неравнодушна к тебе? — Иу, ты шутишь! Такие зануды западают на принцев, к тому же, кому как ни тебе знать о том, какие зажатые эти новенькие… — Пока не начнут лезть на стену без внимания парней, — дополнил второй голос, и небольшая комната наполнилась заливистым смехом, заставляя Бетти резко развернуться, исчезая в коридорах кампуса.***
За прошедшую неделю, проведенную в Вестовер, Бетти так и не ощутила долгожданного спокойствия. Ученики, по большей части, были уже разбиты на небольшие группы, в которых общались, и Бетти, будучи достаточно стеснительной для того, чтобы прильнуть к кому-то, продолжала находиться одна, ловя эти усмешки от Шерил в ее спину. Иногда они пересекались в общих классах, и Купер тут же отсаживалась подальше от рыжеволосой, дабы не привлекать к себе излишнее внимание и не давать повода Шерил вновь издеваться над ней. Блоссом была старше на пару лет, но благодаря сданным экстерном предметам, Бетти смогла подтянуться на класс выше, идя вровень в обучении с подростками чуть старше нее самой. В классическом понимании — она была обыкновенной зубрилой, Бетти всегда с особым фанатизмом подходила к учебе, что позволило ей заполучить частичный грант на обучение в Вестовер. Осознавая, что было бы неплохо обзавестись хотя бы одной подругой, с которой она сможет делиться переживаниями, блондинка уже какое-то время стояла у стенда с внеклассными занятиями, тщательно изучая предложения от различных кружков. Особое внимание школа уделяла верховой езде, но как-то давно, когда Бетти было около восьми лет, она уже имела неудачный опыт поездки на лошадях, отчего страх повторения случившегося сковывал все ее тело, словно парализуя. В школе также имелось несколько научных кружков, но Бетти посчитала, что это будет слишком большой нагрузкой для нее, помимо огромного объема заданий для учебы. Оставалось лишь несколько вариантов: спортивные занятия типа баскетбола и фехтования, музыкальная студия, изобразительное искусство и черлидинг. Закусив губу, Бетти обдумывала каждый из вариантов, хотя ни один не был ей достаточно близок, пока кто-то не окликнул ее сзади. — Не думай, выбирай черлидинг, — добродушно улыбнулась брюнетка, стоявшая позади нее. — С твоими ногами ты должна стоять на вершине пирамиды. Купер обернулась, расплываясь в широкой улыбке и ловя себя на мысли о том, что эта девушка была одной из немногочисленных людей, которые были милы с ней за прошедшую неделю. Несмотря на то, что школа была сугубо для девочек, где не должно было быть конкурирующих взглядом из-за парней, где все должны были держаться друг за друга — ощущалось тягучее напряжение. Неловко замявшись на месте, Бетти еще раз взглянула на объявление о наборе, но затем, принимая реальность, тихо протянула: — Боюсь, что черлидинг не мое. К тому же, я не знаю никаких движений, чтобы идти на пробы. — Это не такая уж большая проблема, — брюнетка покачнулась на пятках, чуть склоняя голову. — Многие приходят в черлидинг впервые, а мы сейчас очень нуждаемся в новеньких. Тебе определенно стоит попробовать! Пожав плечами, Бетти взглянула в темные глаза напротив, что неотрывно наблюдали за ней. В конце концов, выбор был не так велик, и если хоть кто-то сам предложил ей присоединиться, то почему бы не попробовать? Буквально ворвавшись в спортивный зал после пятничных классов, Бетти тут же наткнулась взглядом на Шерил, восседающей в центре. Паника охватила блондинку в считанные минуты — какой нужно было быть идиоткой, чтобы не понять, что ее соседка определенно занимается черлидингом. Ведь буквально на днях Купер уловила тот момент, когда рыжеволосая бережно складывала свою форму, уделяя ей особое внимание, словно это было самым дорогим в ее жизни. Чувствуя, как кончики ушей краснеют, Бетти несмело зашагала к Блоссом, и уже приблизившись, невольно сглотнула, замечая, что рядом с Шерил сидит та сама брюнетка, что активно зазывала ее присоединиться. «Может, все будет на так плохо, » — на секунду мелькнуло в голове Бетти, пока Шерил не открыла свой рот, саркастично протягивая: — Ну, и зачем ты пришла сюда? Перепутала кабинеты или решила удивить меня своей нерасторопностью? Бетти готова была провалиться под землю, поскольку несколько людей из команды, сидевших сзади на лавках, точно смотрели на нее, и блондинка все никак не могла разобрать, что в их взглядах встречается чаще — насмешка или сожаление. Кинув мимолетный взгляд на брюнетку, Бетти, даже не признаваясь самой себе, мечтала о какой-то поддержке, но та лишь молча наблюдала за происходящим, хотя Купер готова была поклясться, будто бы уловила какое-то секундное замешательство. — Я бы хотела попробовать… — как можно спокойней произнесла Бетти, не понимая, почему еще не развернулась, решаясь найти себе другое внеклассовое занятие. — Попробовать что? Показать движения со школьной дискотеки? — Да ладно тебе, Шерил, она ведь даже не начала, — внезапно вступилась брюнетка, и Бетти невольно замялась, уловив это движение руки, что легла на ладонь рыжеволосой. — Как тебя зовут? Девушка улыбнулась блондинке, чуть приподнимая уголки рта, из-за чего Шерил практически покраснела, кидая возмущенный взгляд то на подругу, то на свою соседку. — Купер, — процедила Шерил, обращаясь к брюнетке. — Ее зовут Бетти Купер, Вероника. И тогда, в тот самый момент, что-то поменялось в том взгляде, а Вероника, словно очнувшись, медленно вернулась в сторону рыжеволосой, вопросительно приподнимая бровь. Казалось, эти двое понимают друг друга больше, чем кто-либо понимал ситуацию, сложившуюся в зале. Стыд за что-то необъяснимое мешался со смущением, и Бетти, будучи не полной идиоткой, понимала — Шерил никогда не возьмет ее в черлидинг. Бетти даже не знает движений — Шерил права, эти движения даже с трудом пройдут по уровню школьной дискотеки, которая не вяжется с родом их занятий совершенно никак. — Оу, Бетти, — Вероника будто бы понимающе махнула головой и тут же перевела взгляд на блондинку, рассматривающую свои кроссовки и явно смущаясь от происходящего. — Так мы дадим Бетти шанс, Шерил? — Я думаю, здесь и так все понятно, Вероника, — выделяя имена друг друга, они будто бы пытались вести диалог между строк, и Купер раздражало это больше всего остального. Сделав шаг назад, она решительно подняла голову, понимая, что даже если ее возьмут, она не захочет проводить свободное время с рыжеволосой бестией, которая буквально портила всю ее жизнь в школе, хотя прошла лишь неделя с тех пор, как она приехала сюда. Поджав губы, блондинка поочередно окинула взглядом девушек, максимально безразлично оповещая о том, что лучше она найдет что-то другое, ведь черлидинг действительно не ее. Бетти бы с удовольствием хотелось добавить, что скорее она съест улиток, от которых ее в прямом смысле выворачивает, нежели добровольно будет проводить больше времени с Шерил, к тому же, под ее руководством. Хорошим бы это точно не закончилось. И когда Купер уже выходила из спортивного зала, вслед ей предсказуемо прилетела очередная колкая фразочка рыжеволосой, которая поставила жирную точку в их общении. Купер ругалась на себя, в некотором роде чувствуя себя полнейшей дурой из-за того, что согласилась пойти на эти пробы, даже не узнав у Вероники чуть больше о секции. В конце концов, она могла бы догадаться, что Шерил занимается черлидингом из-за формы, обнаруженной на ее кровати. В тот же день Бетти записалась в классы изобразительного искусства, подумав над тем, что было бы не так плохо продолжить рисовать, ведь в детстве она уделяла этому достаточно времени, но позже это занятие пришлось забросить из-за плотного графика в школе и дополнительных забот по дому. По счастливому стечению обстоятельств, в классе рисования Бетти встретила Кейт, свою одноклассницу, которая переехала в Вестовер в этом же году. Их общение нельзя было назвать скоротечным приобретением дружбы, но Бетти больше не чувствовала себя тотально одинокой в этих стенах. Кейт была похожа на нее саму — тихая, дружелюбная и невероятно веселая, так что внеклассовые уроки живописи стали одними из любимых для Бетти. С Шерил они не разговаривали, если не считать несколько раз, когда Бетти пришлось узнать о том, где находится прачечная и несколько вопросов об учебном процессе, на что Блоссом отвечала так неохотно, словно делала одолжение. — А ты правда живешь с Шерил? — как-то спросила Кейт, заговорчески шепча Бетти на ухо, чтобы не дай бог кто-то не подслушал их. Блондинка пожала плечами, мол, ничего в этом такого нет. Она откровенно не понимала, почему девочки в школе так озабочены Шерил, она становилась центром практически всех разговоров, и каждый раз, когда кто-то упоминал ее имя, Бетти невольно вздрагивала. — Почему это всех так удивляет? — Я просто восхищаюсь, как ты еще не съехала от нее, — Кейт наклонилась еще ближе, волнительно приглаживая края фирменной юбки. — Шерил здесь уже четыре года, и поговаривают, что она многих доводила до того, что девочки просто не выдерживали и уезжали. Бетти демонстративно фыркнула, оборачиваясь к шатенке. — Я так понимаю, она и Вероника это какая-то легендарная свита? — Главные стервы Вестовер, — кивнула Кейт. — Но ничего удивительного, учитывая влиятельность их родителей. Моя соседка рассказала мне про них, поэтому я решила лично узнать у тебя, такая ли Шерил стерва, как о ней говорят? — Я полагаю, еще хуже, — Бетти расплылась в улыбке и через секунду вновь развернулась к холсту.***
В комнате всегда стойко пахло парфюмом Шерил, словно та выливала на себя половину флакона, что безумно раздражало Бетти. Может, именно из-за этого, она уже несколько дней мучилась от головной боли, а, может, из-за того, что каждый раз, когда в их комнату заходила Вероника, Купер практически демонстративно надевала наушники. Она могла уловить, как брюнетка бросает взгляд в ее сторону, всего на секунду, будто бы стараясь не раздражать этим Шерил, но она так ничего и не произносит — а Бетти не отвечает. Блондинка копается в учебниках, делая конспект по французской литературе, когда между сменяющимися песнями улавливает свое имя, срывающееся с губ Шерил. Она чуть приподнимает голову, замечая как рыжеволосая старательно красит ногти Веронике, вероятно, даже не осознавая, что Бетти сейчас пялится на них. Она, в конце концов, в этой комнате, она слышит их! И в следующую секунду, когда Купер до скрежета зубов хочется возмутиться тому, что они обсуждают ее в открытую, брюнетка ловит ее взгляд, точно смотря в глаза. Во взгляде Вероники холода гораздо меньше, чем у Шерил, и все ее лицо мягкое — совершенно не раздражающее, что Бетти внезапно задается вопросом, почему та вообще дружит с Блоссом? Они смотрят друг на друга в течение нескольких секунд, пока блондинка не дергает нервно плечом, все-таки решая промолчать и возвращаясь к своей работе. В последнее время Бетти почему-то несвойственно много думала о том, почему Вероника была с Шерил? Почему они дружили и были фактически грозой всей школы? Но больше всего Бетти задавалась вопросом, почему Вероника не вторила своей подружке, унижая ее? В тот первый раз, когда блондинка встретила ее у стенда с внеклассовыми занятиями, Вероника выглядела вполне дружелюбной и заинтересованной, и эта заинтересованность — откровенная и недвусмысленная — сбивала с толку. Как-то сидя в классе химии, Вероника вдруг подошла к Бетти, извиняющимся тоном спрашивая разрешения, чтобы присесть рядом, поскольку остальные девочки сидели уже в парах, а так как урок требовал парной работы, у Вероники — как и у Бетти — в общем-то не было выбора. Что-то неприятно заныло в солнечном сплетении, когда брюнетка остановилась около парты, где сидела Бетти, что той пришлось развернуться, изучая взглядом класс, словно пытаясь убедиться в том, что вокруг действительно не было свободных мест. — Садись, — выдохнула Купер с таким выражением лица, словно ей приходится это делать, и будь ее воля, она ни за что бы не имела никаких дел с Вероникой Лодж. На секунду она даже задумалась о том, почему Шерил не бывает с ними в классе химии, но потом сделала вывод о том, что скорее всего Шерил либо на уровень выше, либо на уровень ниже, что было обычной практикой. В течение всего занятия они практически не разговаривали, если не считать какие-то вынужденные фразы при работе в команде, и Бетти могла поклясться, что чувствовала, как нервничала Вероника рядом с ней, как внезапно терялась, когда их руки синхронно потянулись к колбе, и кожа едва соприкоснулась с чужой, рождая какую-то необъяснимую панику. Бетти могла поклясться, что уловила тихий вздох девушки, когда та резко одернула руку, но сделала вид, словно должна была что-то записать в тетрадь. Купер не понимала такого, но пытливо вглядываться в лицо Вероники все же не стала, про себя отсчитывая минуты до конца урока, чтобы уже можно было спокойно вздохнуть полной грудью. Лодж не волновала ее — скорее нервировала. Казалось, будто бы Вероника хочет о чем-то сказать, но каждый раз, когда Бетти кидала мимолетный на нее взгляд, губы той сжимались в узкую полоску, словно приказывая молчать. Блондинка бы не удивилась, если у Шерил и Вероники был целый заговор на ее счет — не разговаривать, не улыбаться, попробовать запороть практическую по химии. — Что ты делаешь, Вероника! — неожиданно встрепенулась Купер, когда заметила, что девчонка намеревается смешать два несовместимых компонента, из-за чего весь проделанный опыт пошел бы насмарку. Практически инстинктивно та вытянула руку вперед, жестко обхватывая запястье Лодж и не позволяя ей совершить решающую ошибку. Вероника тут же обернулась, и Бетти застала ее растерянное выражение лица, будто бы брюнетка вообще не понимала, что делает на этом уроке и почему Купер повышает на нее голос. Но секундой позже, когда осознание происходящего, наконец, дошло до нее, Вероника отстранилась, убирая подальше от себя колбу и грубо протягивая: — Делай сама, раз считаешь себя самой умной! Бетти прекрасно знала, что это не было достаточно хорошей причиной, чтобы обижаться, да и интонация Лодж была не такой уж уничтожающей, но смолчать не получилось. Доделывая самостоятельно их общую работу, блондинка лишь на секунду обернулась к девушке и, чуть прищурившись, выдохнула: — Знаешь, не удивительно, что ты лучшая подружка Шерил, — Бетти и сама не могла объяснить того факта, что ей до смерти хотелось задеть Веронику, даже несмотря на то, что она совсем не знала ее. — Наивно было полагать, что я увидела тебя в лучшем свете. Звонок прозвенел как раз вовремя. Веронике хотелось знать, какого черта ее так переклинило от слов Бетти, и что, черт возьми, было в ней такого особенного, что она чувствовала себя максимально неловко рядом с ней. Она наблюдала, как блондинка быстро собирается, сдавая свою работу преподавателю, и, не оборачиваясь, покидает кабинет. Лодж даже не могла понять, что больше преобладало в ней — жалость к этой девчонке из-за того, что Шерил так не любит ее или же неподдельный интерес. Шерил практически всегда была необъективна, но кого это волновало, если в школе для девочек — как и в любой другой — должна быть своя иерархия. На этом построен весь мир: кто-то доминирует, а кого-то унижают, и новички подходили для этого лучше всего, даже несмотря на тот факт, что со временем все действительно сглаживалось — приходили новые ученики, а значит, новое мясо. Свежая кровь — как называла их Шерил, коварно облизываясь и думая о том, кого можно было бы прижать к стене, наблюдая, как девчонка напротив затаивает дыхание от страха. Это было своеобразным развлечением для Шерил и Вероники — ловить нотки страха в чужих глазах, смущенный румянец на щеках, когда Лодж чуть задирает юбку, а рыжеволосая не дает убежать. Для тех, кто учился в Вестовер уже не первый год, не было секретом то, что рано или поздно девочки начинают сходить с ума без мужского внимания, и тогда начинается самое веселье. По темным углам, по пустым комнатам, в глубине парка — девочки уединялись там, где могли. Конечно, об этом никто не говорил, но все негласно знали об этом, даже преподаватели — они не миловали тех, кто попадался на подобном, но в глубине души понимали, что может твориться за закрытыми дверьми пансиона. Ни у Вероники, ни у Шерил не было конкретной цели совращать или домогаться, и чаще всего это прекращалось на стадии того, как девчонки смущались, вяло отталкиваясь руками и сжимая колени, а уже через какие-то полгода они могли застать тех самых девчонок с другими ученицами, прячущихся за углами. — Тебе не кажется, что мы фактически толкаем их на это? — как-то спросила Вероника, прогуливаясь с Шерил по территории школы и замечая в тени дерева новенькую девушку, пришедшую к ним всего пару месяцев назад. Она, не стыдясь и не смущаясь, как тогда, когда Вероника чуть вела пальцами по ее бедру, самозабвенно целовалась с другой старшеклассницей, которая прижимала ее к дереву, позволяя рукам свободно скользить по юному телу. — А кто толкнул тебя? — усмехнулась тогда Шерил, чуть склоняя голову на бок. Это была шутка. Конечно же, Шерил шутила. Между ними часто случались разговоры о том, что, скорее всего, когда все девочки выпустятся, они забудут друг о друге в одночасье, о всех экспериментах, о которых принято говорить в колледже, обо всех углах, в которых зажимались бесчисленной количество раз. Они будут жить как все те, кто закончил обычные смешанные школы — найдут парня, однажды признавшись в том, что происходит за стенами девичьих школ, но не придадут этому должного значения. Это всего лишь фаза, временное помешательство. Желание быть любимым, в конце концов. Вероника неоднозначно дернула плечом, и по ее лицу было заметно, что она не хотела продолжать эту тему, к которой отнеслась серьезнее, чем полагалось. По правде говоря, Лодж вообще не считала свою ориентацию фазой, хотя и говорила подобным образом о других девушках. Она всегда знала и чувствовала, что ее тянет исключительно к женскому полу, она знала об этом с самого рождения: когда впервые почувствовала настоящую ревность к девочке из соседнего дома, за то что та играется со своим братом больше, чем с ней; когда чувствовала себя настоящем героем, защищая одноклассниц от вредных мальчишек; когда Шерил впервые поцеловала ее. Это случилось на одной из вечеринок в честь Рождества, в тот первый год, когда Шерил и Вероника только поступили в Вестовер. Иерархия школ для девочек всегда оставалась одинаковой, и лишь люди сменялись в этой бесконечной системе, поэтому, когда Шерил и Вероника были новенькими, существовали такие же королевы школы. Под всеобщее улюлюкание старшеклассников кто-то буквально потянул их друг к другу, заставив целоваться на глазах у десятка людей, и Лодж готова была поклясться, что навсегда запомнит то смущенное раскрасневшееся лицо подруги, когда их губы, наконец, оторвались друг от друга. Это было за два года до того, как старшеклассницы выпустились, а Веронику и Шерил стали называть новыми «Тельмой и Луизой». До серьезных преступлений им, конечно, было еще далеко, но беря отличный пример с тех, кто заставил их целоваться на той вечеринке, они отлично вписались в иерархию школы, забирая собственные короны. Возможно, для некоторых это действительно казалось чем-то странным, что в школе, где учатся одни девочки — и по всем ожиданиям должны быть равны — существует подобная негласная система. Кто-то терпит унижения и домогательства, а кто-то явно наслаждается своим превосходством. Именно полнейшее замешательство и уловила Вероника, случайно наткнувшись на взгляд Бетти, когда они вместе с Шерил зажимали у шкафчика очередную новенькую, которая никак не хотела присоединяться к черлидерскому кружку, якобы из-за того, что Блоссом как-то неправильно посмотрела на нее. И теперь — совершенно неправильно — пальцы рыжеволосой бесстыдно скользили по ее бедру, пока ее рот медленно — и издевательски самодовольно — шевелился около уха бедняжки. Бетти наткнулась на эту картину совершенно случайно, выходя из класса математики, чтобы по просьбе преподавателя принести дополнительный учебники, и кто бы мог подумать, что она наткнется на подобную картину. — Увидела что-то интересное? — Шерил мгновенно обернулась, услышав чьи-то шаги и заметив, как блондинка останавливается недалеко от них, не зная, что предпринять. По-хорошему, стоило бы сказать преподавателям, поскольку Купер не была уверена в том, что ее банальная просьба отстать от девушки могла бы хоть как-то сработать. По-хорошему, Бетти должна была это сделать, но что-то в ее голове будто бы переклинило, а ноги налились свинцом. Она бы никогда не простила себе тот факт, что так и продолжила стоять, приковывая свой взгляд к чужой руке, покоящейся на бедре новенькой, и то, что Вероника стояла рядом с Шерил — почему-то задевало ее до глубины души, практически вызывая отвращение. — Вернись в класс, Бетти, — Вероника говорила тихо и беззлобно, но именно от ее голоса Бетти почувствовала скольжение мурашек по коже. — Что вы делаете? Возможно, это был глупейший вопрос, который только могла задать Купер, и Шерил тихо прыснула от смеха, услышав его, но блондинка, стоя в нескольких метрах от девушек, до сих пор не могла до конца осознать, что здесь происходит. — А на что это похоже? — сладко оскалилась Блоссом и, чуть надавив коленом, сильнее вжала девчонку в стену. — Ты разве не слышала Веронику? Вернись в класс, Бетти, если вдруг не хочешь оказаться на месте нашей красотки… И Бетти, даже неожиданно для самой себя, сделала шаг назад. Быть прижатой к стене — это то, чего ей хотелось меньше всего в данный момент. Сидя на уроке, она долго пыталась осознать то, что видела. Бетти не была настолько наивной, что не подозревала о существовавших отношениях внутри закрытой школы для девочек, но увидеть подобное собственными глазами уж точно не ожидала, и от подобных воспоминаний ее сердце билось чуть быстрее, рождая какую-то липкую панику. Почему-то с того времени, каждый раз, когда Шерил возвращалась в комнату, Бетти хотелось забиться в угол, лишь бы цепкий взгляд не встречался с ее глазами — Купер действительно боялась быть следующей, она боялась, что Шерил будет зажимать и ее. Рыжеволосая не была слепой идиоткой, поэтому, не могла игнорировать то, как Бетти смотрит на нее — словно заяц на удава, и все ее тело инстинктивно сжималось. У золотой девочки явно не было подобного опыта, думается Шерил, и эта мысль почему-то приятно волнует ее, даже сквозь ощущения легкого раздражения, когда блондинистый затылок появляется в ее поле зрения. — Зачем ты это делаешь? — как-то не выдерживает Бетти, понимая, что не может сосредоточиться на учебе, а в ее голове бесконечной пластинкой прокручивается тот момент в коридоре, который поистине выбил ее из колеи, хотя уже миновала целая неделя. — Учу французский? — Шерил приподнимает бровь, чуть выглядывая из-за учебника и лениво вытягивая ноги. — Ты знаешь, что я имею в виду. То, что ты делала в коридоре. И тогда Блоссом выпрямляется в спине, спуская ноги с кровати и неотрывно глядя в лицо Бетти, которая старательно делает вид, будто бы изучает содержание своего конспекта. Что-то в этом определенно есть, ухмыляется про себя девушка, медленно слезая с кровати и двигаясь в сторону соседки. Бетти не движется — она почти не дышит, почему-то замирая и не зная, чего ожидать дальше. — Им это нравится… — Не думаю. Шерил упирается коленями в чужую кровать, замечая как поджимаются чужие плечи, а пальцы сильнее впиваются в тетрадь. Наблюдать за нервничающей Бетти — очаровательно. Блоссом даже теряет это чувство раздражения, будто бы между ними никогда не было вражды, будто бы мелькающая мимо Купер — не самое нервирующие в этой школе. На какую-то долю секунды Шерил становится действительно интересно, как поведет себя блондинка, если слегка коснуться ее пальцев, но она пока все же удерживает себя от подобного. — Я думала, ты знаешь, куда едешь, — Бетти хочется плюнуть в лицо рыжеволосой, насколько ехидно звучит ее голос. — Знаешь, что происходит потом с такими святошами, как ты? Игнорируй это, думает про себя Купер, ощущая, как Шерил чуть наклоняется вперед, отчего край ее свободной футболки провисает, и если чуть поднять взгляд, то без труда Бетти сможет рассмотреть очертание небольшой груди. Игнорируй ее, настойчивей повторяет она. -…Они просят сами, — может, блондинке лишь кажется, что чужие губы едва ощутимо касаются ее уха, но она незамедлительно роняет тетрадь на колени, резко толкая Шерил от себя и чувствуя, как ее лицо буквально воспламеняется от стыда и возмущения. И Блоссом победно отступает, усмехаясь и возвращаясь к себе на кровать. Бетти больше не разговаривает с ней.***
Чем больше времени проходило в Вестовер, с тех пор как Бетти появилась тут, тем больше Вероника чувствовала себя не в своей тарелке. Раньше ей никогда не приходилось чувствовать некое подобие сочувствия по отношению к кому-то, кого они даже не зажимали по углам, все всегда было оправдано и имело свой вес, но теперь, когда Шерил только и говорила о том, как ее раздражает соседство с Бетти, Лодж просто не могла чувствовать себя в порядке. Она знала, будто бы это несправедливо — то, как блондинка изначально отнеслась к ней, и затем, побывав на пробах черлидинга, и узнав о том, кто Вероника на самом деле — изменила свое мнение. Лодж и самой себе не могла объяснить то невероятное желание чуть больше общаться с Бетти. Обычно, с этим никогда не было проблем, и у Шерил, и у Вероники всегда был широкий круг подруг, но с учетом того, как Блоссом относилась к новенькой, у Вероники не было даже возможности думать о том, чтобы как-то контактировать с Бетти. Вероника не была личной собачкой Шерил, она не была очередной ее подружкой на побегушках, но имела достаточное уважение к той, что никогда не подводила ее, и, может, чувства Шерил были важнее всего того мимолетного желания узнать Бетти Купер поближе. Брюнетка даже не отдавала себе отчет в том, чего она хотела добиться в конечном итоге: быть лучшей подругой Бетти или быть ее заклятым врагом, при имени которого она бы вздрагивала и загоралась ненавистным огнем, или, быть может, Вероника хотела бы чувствовать ее — дрожь бедер и отчаянно выпущенное со стоном имя. Она думает об этом во время очередной прогулки по территории школы, чувствуя, как Шерил ловко обхватывает ее руку, сцепляя пальцы на локте. Интересно, что бы она сказала, узнай о том, как часто Вероника думает о том, чтобы заговорить с Бетти, присесть с ней за одну парту и просто попытаться быть хорошим собеседником. Что бы сказала Шерил, узнай она о том, что иногда Веронике хочется зажать в коридоре не очередную девчонку, к которой неравнодушна сама Блоссом, а Бетти — сопротивляющуюся и угрожающую рассказать руководству — из-за чего Шерил бы смеялась. Вероника делает это специально — ведет подругу на прогулку, точно подмечая часы, когда Купер выйдет на лужайку вместе со своим изобразительным классом, чтобы засесть за очередной пейзаж, и Шерил — ее лучшая подруга — благородно делает вид, что ничего не понимает. Возможно, для Блоссом делать вид, что ничего не происходит — лучшее решение. Выяснение отношений — сильный стресс, и она чертовски не хочет нагружать свою голову драмами, которых и так сполна хватает в школе. Поэтому, Шерил молчит, демонстративно обхватывая локоть Вероники и теснее прижимаясь к той, сдавленно бормоча: «Сегодня прохладно». Она незаметно кусает внутреннюю сторону щек, неохотно признавая, что в последнее время Лодж действительно выглядит заинтересованной Бетти, вот только почвы для этого интереса Блоссом так и не может прощупать. — Вы посмотрите-ка, кто у нас там, — скалится Шерил, словно случайно обращая взгляд на кучку учеников, расположившихся у кампуса с мольбертами. — Как думаешь, святоша уже заметила нас? Хочешь устроить для нее небольшое шоу? Рыжеволосая смеется и прижимается ближе, но что-то — невероятно мерзкое и болезненное — вдруг сжимается у нее внутри, когда Вероника с тихим смехом чуть отдаляется, однако, руку не выдергивает. — За что ты ее так ненавидишь? — интересуется она, мельком выискивая знакомый затылок и привычный растерянный взгляд. Бетти выглядит так, словно вот-вот расплачется, глядя своими большими оленьими глазами на все происходящее. Ее и прижимать-то к стене страшно — разноется, как малолетка, а потом и не знаешь, что делать. — Надо же кого-то ненавидеть, — вот так просто поясняет Блоссом, наблюдая за тем, куда направлен взгляд подруги. — А ты выглядишь так, словно заинтересована в ней. Вероника фыркает, моментально отворачиваясь от Бетти и неожиданно мило улыбаясь Шерил. — Никак не могу понять, расплачется ли она или станет упираться, если мы подкараулим ее в восточном крыле? — Нажалуется директрисе, — смеется та, и Лодж тут же подхватывает ее смех, понимая, что это, вероятно, самое ожидаемое, что могла бы выкинуть Бетти в подобной ситуации.***
Бетти уверена, что Шерил не та, за кого себя выдает — она не такая уж стерва, если понаблюдать за ней больше положенного, и это настолько увлекает Купер, что она находит это практически маниакальным. Сначала блондинка заметила дневник — самый обычный, в кожаном сплетении, и наверняка разлинованный внутри. На обложке не было никаких опознавательных знаков, чтобы понять, что это вещь является именно личным дневником, но затем, наблюдая какое-то время за Шерил, Бетти точно знала, что не ошибается в своих догадках. Каждый раз, когда Блоссом находилась в нестабильном эмоциональном состоянии, будь то после тренировки или учебы, или после того, как Вероника уходила из их комнаты, рыжеволосая тотчас доставала дневник из сумки, начиная что-то аккуратно вписывать в него. Интересно, не волновалась ли Шерил за то, что кто-то сможет вытащить тетрадь прямо во время школы и прочитать его, узнав все грязные секреты? На удивление, Бетти не хотелось этого делать. Во всяком случае, тогда. Бетти не слепая — она в который раз молча наблюдает за тем, как ведет себя Шерил, не только с ученицами этой школы и с преподавательским составом, сладко улыбаясь каждому и говоря так мягко, что Купер будто бы рассасывает сахар под языком. Бетти наблюдает за тем, как Шерил ведет себя с Вероникой — и если быть предельно точным — как смотрит на нее. Это смущает и интересует одновременно — Шерил будто бы сама не своя: когда она разговаривает с Лодж, ее лицо мгновенно смягчается, а уголки губ подрагивают в искренней улыбке, они смеются вдали от чужих глаз и обсуждают что-то личное, о чем Бетти даже не догадывается. Шерил смотрит на Веронику проникновенно — фактически обнажаясь — она не спускает своего взгляда до тех пор, пока подруга не закончит, а потом, облизывая собственные губы, начинает что-то отвечать. Шерил кажется верной — может, зависимой — и это не укладывается в голове Бетти, ведь разве Шерил Блоссом могла бы быть зависимой от той, кто молчит в ее присутствии и даже не решается перечить? Подобные размышления раздражают Купер, они вновь возвращают ее в тот день, когда она решилась пойти к черлидершам, а затем с позором записалась в кружок изобразительного искусства. Она как сейчас помнит этот растерянный взгляд Вероники и ее губы, плотно сжатые в узкую полоску — Бетти не сможет забыть того, что Вероника не сказала ничего против слова Шерил. И, в конечном итоге, Бетти впервые приглядывается к тому, что читает ее соседка. По правде говоря, ее это никогда не волновало, но начав копаться в сути вещей, она впервые обратила внимание на то, что на книжной полке Шерил совершенно нет книг с советами о том, как стать первоклассной стервой школы. Здесь было все: начиная от «Джейн Эйр», заканчивая «Ромео и Джульеттой», были все классические книги в лучших мелодрамных традициях, и Бетти даже расстерялась, поняв, насколько это пахнет сентиментальностями. Сентиментальная Шерил вызывает недоверие, и Бетти не может удержать себя в руках, как-то на внеклассных занятиях спрашивая у главной сплетницы школы о Шерил. Было ли что-то такое, что уличало ее в слабостях? Ведь Шерил — мать ее Шерил Блоссом — выглядит как настоящий идол сдержанности и высокомерия, будто бы такие, как Шерил, и вовсе не умеют плакать. Бетти спрашивает об этом практически спонтанно, ведя непринужденный разговор и в какой-то момент улавливая краем глаза рыжую копну волос. Девчонка напротив загорается, а затем неприлично расспрашивает об их совместной жизни с Шерил. — Она тоже домогается тебя? — Боже, нет! — Бетти вспыхивает, ощущая смутную нервозность и смущение одновременно. — Я бы… Я бы ни за что… И девчонка напротив смеется, искренне и заливисто, откидываясь на спинку стула так, что блондинка всерьез опасается, что та упадет, перевернувшись на спину. — Да ладно тебе, — она легонько шлепает по обнаженному колену ладонью и игриво подмигивает в ответ. — Все так говорили когда-то. Если бы Бетти знала о том, что эти слова не были шуткой или лукавством, возможно, она бы не стала расспрашивать о Шерил так неосторожно. Полагаться на то, что в школе не было ушей — было глупо, и глупая, одержимая своим маленьким расследованием Бетти, решила узнать о слабостях главной королевы Вестовер. Она не подозревала, что это может обернуться ей чем-то, не подозревала, что буквально спустя пару дней Шерил застанет ее в комнате, врываясь, как ураган, и хлопая дверью так, что рамка, стоящая у прикроватной тумбочки, с грохотом упадет. — Ты думаешь, что сможешь обвести меня вокруг пальцы? Ты, идиотка! — кричала она, буквально заставив Бетти вжаться в стену от неожиданности происходящего. — Решила, что сможешь узнать мои слабости и воспользоваться ими? Наверняка, ты думаешь, что единственная, кто решился на это. Это было абсурдно. И это было так неожиданно, что Купер не могла произнести ни слова, чтобы оправдаться или придумать причину, по которой она расспрашивала о Блоссом. С одной стороны, она не должна была оправдываться перед ней, но с другой, даже если бы и была должна, то не смогла бы произнести ни слова. — Если думаешь, что сможешь меня узнать или уничтожить, то встань в очередь, дорогая, — сократив расстояние, рыжеволосая тут же оказалась у кровати Бетти, смотря на нее сверху вниз и явно ощущая свое превосходство. Она и сама не могла объяснить, что так сильно бесит ее в блондинке — или в том, как смотрела на нее Вероника — и сейчас, глядя в эти огромные испуганные глаза, Шерил почему-то хотелось сделать ей больнее, сжать ее щеки в пальцах, пока та не скривит рот от боли, умоляя отпустить. Шерил хотелось отвесить ей звонкую пощечину, наблюдая за тем, как в уголках глаз скапливаются слезы. Шерил хотелось вцепиться зубами в ее нижнюю губу, что предательски дрожала, выдавая Бетти с потрохами. — Ну и чего ты теперь молчишь? — не удержавшись, Блоссом все-таки ухватилась за подбородок той, резко подняв лицо выше так, что Бетти моментально поморщилась. Несмотря на всю свою смелость копаться в душе у Шерил, она физически ощущала угрозу от соседки, и вряд ли действительно смогла бы противостоять ей. Колени мелко дрожали, а в горле неприятно сковывало словно колючей проволокой. Бетти инстинктивно обхватила запястья соседки, тихо роняя: — Мне больно, Шерил… — Конечно, тебе больно, маленькая дрянь, — Шерил потянулась вперед так, что ее лицо находилось неприлично близко, и чужие, чуть распахнутые губы, казались Бетти чем-то незаконным. — Если еще раз я… Внезапный скрип двери где-то неподалеку заставил Купер облегченно вздохнуть, ощущая, как хватка рыжеволосой стала менее агрессивной. Только не забывай дышать, взмолилась про себя Бетти, ощущая нарастающую панику не то из-за Шерил, не то из-за мелькнувшей в двери темной макушки. Они ведь не собираются… — Шерил! — Вероника ворвалась в комнату, даже не постучав, и, будто бы ничуть не удивившись происходящему, лишь скрестила руки на груди, хмуря брови. — Развлекаешься? — А ты хочешь присоединиться? — тут же усмехнулась Блоссом, застав подругу врасплох. И что-то — как казалось Бетти — мелькнуло в карих глазах, заставляя неприятно поежиться. — У нас тренировка, все ждут только тебя. Они не собираются делать это вместе, облегченно выдохнула Бетти, нервно прокручивая в голове ту самую сцену, которую невольно застала в коридоре. Должно быть, у Шерил хватило великодушия, чтобы спустить ей это с рук. — Конечно, Ронни, — сладко промурлыкала Блоссом, не выпуская блондинку, после чего обернулась к той, вновь сильнее сжимая пальцы на подбородке. — Надеюсь, мы поняли друг друга, Купер.