Огонь и Лёд "Битва Пламени и Льда" часть первая

Мне снился замок «Разбитых надежд». Я блуждала по коридорам, как сквозняки, врывавшиеся через окна и трепавшие мои волосы. В одиночестве и печали, я медленно шла из комнаты в комнату, останавливаясь возле выцветших картин, потрепанных гобеленов и поеденной термитами полуистлевшей мебели. Я прикасалась к позеленевшим от сырости и влаги мраморным скульптурам греческих богов и других персонажей древних мифов, очерчивала пальцами их скулы, касалась каменных и неподвижных губ. Мне казалось все это таким одиноким и родным, меня начали душить рыдания и по щекам покатились слезы. Сквозь пелену соленой влаги, я посмотрела на скульптуры и ужаснулась. По прекрасным мраморным лицам, оставляя алые полосы, катились кровавые слезы. Я отпрянула от «плачущей» скульптуры и, развернувшись, не разбирая дороги, побежала по коридорам. Обезумевшая от ужаса я металась по дому в поисках выхода, но лишь натыкалась на запертые двери. Обессилев от страха и потеряв всякую надежду, медленно сев на мраморную ступень и прислонив пылающий лоб к холодным перилам, закрыла глаза. Чтобы привести в порядок мысли, пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Сосредоточившись, я открыла глаза и обомлела. Вокруг все изменилось. У меня сложилось впечатление, что я попала во временную ловушку и перенеслась на семьсот лет назад. Полуразрушенная зала теперь дышала теплом и уютом, везде ярко горели свечи, освещая красочные картины и отбрасывая яркие блики на полированной мебели. В кресле у камина сидела невообразимо прекрасная молодая женщина: у нее были длинные, цвета расплавленной меди вьющиеся волосы, контрастно смотревшиеся с ее алебастровой кожей и полными алыми губами. Несколько непослушных прядей упали ей на лоб, она смахнула их тонкими пальчиками, открывая взору все совершенство своей красоты. Высокие скулы, тонкий аристократический носик, миндалевидной формы глаза, обрамленные длинными густыми ресницами. В руках она держала книгу. Было непонятно, смотрит она ее или просто листает, потому что страницы мелькали с такой скоростью, что разглядеть что-то было просто невозможно. Фолиант в ее руках показался мне знакомым: красивая книга в кожаном переплете, украшенная рубинами и серебром. Где-то я ее видела. На улице раздался леденящий кровь звериный вой. Женщина вскочила так стремительно, что подол ее платья вихрем взвился, словно облако окутывая стройные ноги. Книга с грохотом упала на пол, но красавица не обратила на это никакого внимания. Она широко распахнула алые глаза, а прекрасные губы превратились в звериный оскал. Я жутко испугалась и хотела кинуться прочь, но мое тело будто превратилось в камень. Единственное, что мне осталось, это наблюдать за тем, как нежная и хрупкая красавица превратилась в дико шипящую и рычащую хищницу. Раздался сильный удар. Входные двери содрогнулись под натиском необузданно-дикой силы. Женщина зашипела, обнажая длинные белоснежные клыки. С неимоверной скоростью она кинулась в противоположный конец залы к шкафу и схватила лежавший на бархатной подушке меч. Рубины на рукоятке угрожающе засверкали. Еще одно молниеносное движение, и она уже стоит напротив дверей в оборонительной позе. Удар. Еще удар. С каждым новым ударом женщина испуганно вздрагивала. За дверьми творилось что-то ужасное, кто-то рычал и издавал жуткий рев, пытаясь разнести в щепки тяжелые дубовые двери. Интересно, как долго они смогут вынести такую необузданную ярость? Ответ появился совсем скоро: металлическая обшивка не выдержала и скрепленные ею доски разлетелись в разные стороны. Сквозь образовавшиеся бреши тут же просунулись когтистые лапы, разрывавшие остатки досок. Женщина сгруппировалась для прыжка и кинулась в атаку. Подлетев к развороченной двери, она нанесла красивый и чистый удар. Когтистая лапа шлепнулась на пол, а по ту сторону кто-то дико взревел. Раздался мощный удар. Створки не выдержав натиска, распахнулись и вся ненависть трепавшая секунду назад двери, хлынула в зал. Девушка отпрыгнула назад и оказалась рядом со мной. Я видела, как блестят ее алые глаза, а изо рта вырывается звериное рычание. Но это зрелище померкло на фоне того, что ворвалось в зал. Мои глаза от ужаса расширились, а ладони стали влажными. Я прилипла взглядом к чудовищам, нарушившим покой обитательницы этого замка. Это были те же самые монстры, как и тот, что напал на меня в лесу, только там он был один, а здесь их было уже как минимум десять. Они начали двигаться, пытаясь сжать в кольцо несчастную. Один зверь кинулся на девушку, она взмахнула мечом. Голова монстра слетела с плеч и, как мяч, покатилась по полу, а обезглавленное тело рухнуло к ее ногам. Чудовища занервничали, а девушка высоко подпрыгнув, оказалась за их спинами. Просвистел меч и она лишила головы еще одного монстра. — Чертовы псы, бесовские отродья и порождения тьмы! — шипела воительница, размахивая мечом. Еще один монстр не выдержал и кинулся на нее, она выставила руку вперед и вонзила лезвие прямо в сердце противника. Он взвыл от боли и рухнул на пол. Его собратья не выдержали такого отношения и все одновременно кинулись в атаку, пытаясь разорвать женщину на мелкие кусочки. Бедняжка едва успела увернуться, как в том месте, где только что была ее голова, просвистела когтистая лапа. Женщина отскочила и кинулась вверх по лестнице. Она двигалась с невероятной скоростью, но звери оказались быстрей. Один из них нагнал ее на втором этаже. Завязалась драка. Пригнувшись, воительница затанцевала вокруг монстра, нанося руками удары наотмашь. Она когтями разрывала его шкуру, и, из разорванных ран потоками лилась кровь. Зверь взвыл и кинулся в лобовую атаку. Он сбил девушку с ног и разбил ею мраморные перила — они камнем полетели вниз. Раздался грохот, мраморная плита треснула, монстр упал сверху, придавив женщину своей тяжестью. Она вцепилась когтями в его глотку, пытаясь разорвать ее, но этого было недостаточно и бедняжка это поняла. — Вильгельм! — истошно завопила она, и острые зубы перегрызли ей горло. Я рыдала от страха, жалости к ней и собственного бессилия. Она лежала в луже собственной крови с широко распахнутыми глазами. Жизнь быстро покидала ее. Взгляд тускнел. Снаружи послышался шум битвы и звериный рев. Еще мгновение, и в зал ворвался Вильгельм, с полыхавшими жаждой мести красными глазами, а следом за ним клан Вольтури. Причем последних было намного больше, некоторых я видела впервые. Развернулась жестокая битва. Как и погибшая девушка, все передвигались с фантастической скоростью, время от времени возникая то в одном конце зала, то в другом. Шум стоял такой сильный, что закричи я во все горло, меня бы никто не услышал. Как только последний монстр был повержен, Вильгельм кинулся к лежавшей на полу девушке. Он упал на колени перед ней и, приподняв ее голову, поцеловал в губы. — Лилит, — шептал он. — Лилит, не бросай меня! Прошу тебя! Не оставляй меня одного, на бесконечно долгой дороге вечности. Вольтури стояли неподвижно, они лишь скорбно опустили головы, никто не мог помочь растерзанной девушке. Все, что им осталось, так это разделить боль утраты вместе с Вильгельмом. Оцепенение спало с меня, я поднялась на ноги и, спотыкаясь, побежала к деду. Вольтури провожали меня алыми глазами и опять скорбно опускали головы. Рухнув на колени напротив деда и, не замечая то, что мои руки погрузились в лужу крови, я смотрела на него глазами полными слез. Но он ничего не видел вокруг потому что его собственные глаза застилала пелена кровавых слез. — Лилит, прости меня! — рыдал он. — Прости, что не смог защитить. — Вильгельм, — я попыталась окликнуть деда. — Вильгельм, ты ей уже не поможешь, мне очень жаль. Слезы катились у меня по щекам, а сердце разрывалось от боли. Я накрыла своей окровавленной рукой, руку герцога. Но он, не отрывая взгляда, смотрел на Лилит. Раздался шелест ветра и за спиной у меня возник Алек. Я повернулась к нему. Он был таким же, как и в реальности, только глаза были не изумрудного цвета, а рубинового. Он с сочувствием смотрел на меня. — Соболезную тебе, Селена. — Соболезнуешь? Почему? Не ответив, он посмотрел на женщину, лежавшую на полу у меня за спиной, и в глазах его полыхнула боль. — Кто она? — последовав за его взглядом, спросила я. Алек посмотрел на меня и взгляд его потеплел. Он сделал шаг в мою сторону. Положив руки мне на плечи, развернул лицом к женщине и притянул к себе. Вольтури наклонил голову, его губы практически касались моего уха, а прохладное дыхание мурашками гуляло по коже. — Посмотри внимательно на нее, Селена. Разве ты не видишь сходства между вами? — шептал мне на ухо он. — Сходство? — горько усмехнулась я. — Какое может быть сходство? Она неописуемая красавица. Что между нами общего? На это, Алек тихо засмеялся. — Ты недооцениваешь себя. Но я сейчас не об этом. Посмотри внимательнее на нее. Я еще раз взглянула на мертвую красавицу. И, правда, у нее такие же густые рыжие волосы, симпатичный носик, и нежные, как лепестки роз губы. Я непроизвольно охнула, мой взгляд будто приклеился к ней. Алек еще крепче прижал меня к себе. Я почувствовала, какое твердое у него тело, такое чувство, как будто вжался в бетонную стену: такую же твердую и холодную. Парень успокаивающе поцеловал меня в висок и, опять вернувшись к уху, зашептал: — Радость моя, ты, кажется, начинаешь понимать кто она? — Н-не совсем, — заикаясь, выдавила я. Алек обреченно вздохнул. — Она твоя мать, и мать твоей матери, и всех потомков вашей огромной семьи. Лилит — первая женщина из рода Хелсинг, которая была названа герцогиней. Именно с Лилит и Вильгельма ведется ваше семейное древо. Лилит родила герцогу трех детей, до того, как стала бессмертной. Вместе с Вильгельмом они оберегали свою семью, которая разрасталась с неимоверной скоростью. На протяжении пяти столетий, они со стороны наблюдали за своими потомками, изредка вмешиваясь для их же блага. Вильгельм и Лилит были безмерно счастливы, лишь войны с детьми луны омрачали их жизнь. — С кем? — удивленно переспросила я. — Ты хотела получить ответы на свои вопросы, тогда смотри! Он развернул меня лицом к парадной лестнице. Туда, где был повержен первый монстр, только вместо лохматого чудовища, на полу распластавшись, лежало обезглавленное человеческое тело. — Мир не таков, каким ты привыкла его видеть, Селена. Это всего лишь оболочка, прикрывающая жестокую реальность… Время пришло! — он провел кончиком языка по моей влажной шее и острые, как иглы, клыки впились мне в горло.