Огонь и Лёд "Битва Пламени и Льда" часть первая

«Нельзя! Нельзя, себя так вести!» Я пытался убедить сам себя в том, что мое поведение неподобающе. «Надо унять свою злость и ревность! Она мне не принадлежит! Я сам от нее отказался! И тот, кто с ней рядом — это ее выбор, я не могу туда лезть, просто не имею права! Вот только как это пережить, и не убить его и ее вместе с ним?» Мне совсем не понравилось, то, что я был готов лишить жизни не из чувства голода, но из-за испепеляющей меня ревности. Я зарылся лицом в подушку. Какая огромная ошибка — приезд сюда. Я дико злился на Аро, ведь это он настаивал на поездке, и потащил меня за собой, хотя прекрасно знал о том, что у меня твориться в душе — от него ведь ничего не скроешь. Я глухо зарычал. Надеюсь, подушка заглушила эти звуки, а иначе, кто-нибудь примчится посмотреть что со мной. А у меня сейчас, проблемы с душевным здравием, и мне не хотелось, чтобы меня видели в таком состоянии — это недопустимо и унизительно! Надо успокоиться и немного поспать, может и настроение улучшится, и нервный тик наконец пройдет. Моя стальная психика от чего-то не в состоянии была вынести этот перегруз и мой мозг начинал плавиться, по сути, сводя меня с ума. Сон долго не шел, и изрядно искрутившись и перевернув вверх дном кровать, мне все же удалось забыться беспокойным сном. Мне показалось, что прошло не больше пятнадцати минут, как раздался настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, я посмотрел на часы: время было полшестого вечера. Застонав, я опять уронил голову на подушку и попытался восстановить то зыбкое чувство покоя и гармонии, что испытал, пребывая во власти сна, но хрен там, в двери опять постучали, но в этот раз настойчивее. «Дурацкий футбол! Всю жизнь мечтал погонять мяч с девчонкой! Никуда не пойду! Пусть сами бегают, я — пас!» — Алек, я знаю, что ты там. — раздался за дверью голос Феликса. — Заходи, — простонал я, и перекатился на спину. Дверь открылась, и менее чем через десятую долю секунды возле кровати стоял Феликс. Он изучающе на меня смотрел и, оглядев с ног до головы, недовольно изрек: — Дааа, хреново выглядишь, парень! — Да пошел ты… — зло бросил я и опять закрыл глаза. — Ой, плохи дела. Что случилось? — участливо спросил он. — Ничего, просто хочу спать, а лучше сдохнуть… Последнее время о покое мне остается только мечтать. — Ты опять провел ночь со смертной девчонкой? — С чего ты взял? — интересно, он расслышал недовольство в моем голосе и может догадается, что мне неприятен этот разговор? — Тебя не было в комнате. — не обращая на звучащее предупреждение, продолжил он. — Чего ты приперся? — уходя от темы, спросил я. Феликс хмыкнул, что взбесило меня еще больше, но я сдержался, хотя руки так и чесались устроить ему взбучку. — Ты помнишь о футболе? — спросил он. — Катись к черту, я никуда не пойду! — Ты сегодня необычайно груб! Что? Как это не пойдешь? — в его голосе звучало такое удивление, что я открыл глаза и посмотрел на него. — Скажи, что у меня болит голова или, что я заболел! А лучше отошел в мир иной в ужасных муках — поверь, это вариант устроит подавляющее большинство. Только умоляю, избавь меня от участи быть униженным и отомщенным. Придумай что-нибудь, я в тебя верю! — и перевернувшись на живот, повернулся к нему спиной. — Не думаю, что это сойдет тебе с рук. Девчонка так и жаждет поквитаться с тобой. Но я сделаю все, что в моих силах. — задумчиво ответил Феликс и подмигнув, направился к двери. — Феликс, — окликнул я его. Он обернулся. — Спасибо! Приятель улыбнулся и выскользнул за двери, не издав ни единого звука. Надеясь, что все позади, я облегченно вздохнул и, опять перевернувшись на спину, закрыл глаза. Но до чего же я был наивен… Менее чем через десять минут, в коридоре раздался шум. Двери с грохотом открылись и на пороге сверкая глазами, появилась Селена. — Ты сам встанешь или мне стащить тебя с кровати? — зло зашипела она. — Ой, — закатывая глаза, ухмыльнулся я. — как страшно. Селена в три шага пересекла комнату и остановилась возле меня, уперев руки в бока. Взглядом сытого кота, я наблюдал за ней из-под полуопущенных век: мне было интересно, что она будет делать дальше. — Почему ты еще не встал? — возмущённо спросила девушка. Скорее всего, она даже не подозревала насколько прекрасна и соблазнительна в этот момент. — Потому, что никуда не иду. — спокойно ответил я, любуясь ею. — Это еще почему? Я сердито на нее посмотрел. — Потому, что у меня болит голова! Реакция ее была хоть и непредсказуемой, но весьма фееричной: она зарычала и, кинувшись ко мне, схватила за ногу и потащила с кровати. Я настолько был удивлен, что на первые тридцать секунд у меня просто пропал дар речи. — Ах ты наглый лжец! Ты же обещал… Голова у него болит! Чертов итальянец! — среди гневного шипения, я разобрал обрывки фраз адресованных в мою сторону. — Ты, что делаешь? — наконец спросил я, цепляясь за одеяло, потому что она почти на половину стащила меня с кровати. — Ты трус! — не обращая внимания на мой вопрос, сказала Карон. — Что? Это еще почему? — удивленно переспросил я, пытаясь вырвать из ее цепких коготков свою многострадальную ногу. — Потому, что ты испугался, и теперь, хочешь лишить меня возможности надрать тебе задницу? — Еще чего, вот девчонки я только не боялся! — наконец-то мне удалось высвободиться и опасаясь повторного нападения, я переметнулся на другой конец кровати. Я сел и, схватив ее за запястье, потянул на себя и повалил на мягкую перину, при этом предусмотрительно заведя ей руки за голову — так, на всякий случай, вдруг она вздумает залепить мне пощечину. — И куда подевался официальный тон, Ваша милость, хорошие манеры позабыли? Ай-ай-яй, — в притворном ужасе покачал головой я. — Не порядок, стоит Вас, наверное, наказать по всей строгости, как думаете? — Катись к черту, итальянец! — выругалась она, от злости клацнув зубами. — Выйди на поле, и там посмотрим кто кого! — Слишком скучно, — скривился я, затевая коварную игру с собственной выдержкой и ее терпением. — Я предлагаю растянуть сие увлекательное действие на два акта, и первый, пожалуй, начну прямо сейчас. Такое отношение к своей титулованной особе, она, разумеется, стерпеть не смогла. Высвободить руки у нее никак не получалось, а вот ноги были свободны. Селена попыталась ударить меня, но и тут я ее опередил, положив на нее левую ногу. Это, конечно, было не совсем честно, ведь в физическом плане я был намного сильнее, стоило мне еще, чуть-чуть, стиснуть пальцы и я сломал бы ей обе руки. — Отпусти мои руки, негодяй! — Зачем? Чтобы ты залепила мне пощечину? — лениво спросил я, открыто забавляясь над ее гневом. — Нет, чтобы я сомкнула их на твоей шее! — шипела хищница, извиваясь, как змея. Я видел, как злость плескалась в ее синих глазах и понимал, что такое поведение, она мне еще долго не простит, поэтому решил использовать свой шанс по полной. — Ну и ну! Беспомощна, как ребенок. И что ты сейчас будешь делать? — насмешливо протянул я. Она зарычала и попыталась вывернуться. — Буду звать на помощь! — Так просто сдашься? — удивился я. — Нет, это на тебя не похоже, импровизируй! Удиви меня! — Я не развлекать тебя пришла! Я в ироничном жесте вскинул брови вверх. — Странно, а мне показалось, что именно за этим. А может, ты хотела чего-то другого? — склоняясь чуть ниже к ее полыхающему гневом лицу. — Ответь мне. Заметив мой жест, она испуганно отпрянула, вжавшись в мягкий матрац. Я было решил, что переигрываю и, стоит сбавить обороты, но заглянув в подернутые туманом ярости глаза, я не нашел подтверждения страху, все что выражали синие сапфиры — неуёмную, всепоглощающую злость и жажду мести. «Отлично, значит, играем дальше!» — с азартом хищника охотящегося на жертву, подумал я. — Ты чего удумал? — Пытаюсь донести до тебя, что твои угрозы меня не пугают. — Зря… Меня так заворожила эта картина: дикая, неуправляемая, страстная — Селена была для меня запретным плодом, и поэтому, я хотел ее еще больше: она сводила меня с ума, и не в силах сопротивляться магнетизму ее губ, я поддался искушению. Не обращая внимания на ее ругательства и брыкания, я склонился над ней. Между нашими лицами было не более пяти сантиметров, и это расстояние неумолимо сокращалось. — Что ты делаешь? — ее голос превратился в звериное рычание. — Хочу поцеловать тебя. — честно признался я, заглядывая в ее бездонные глаза. — Зачем? — Чтобы проучить, — пусть это послужит тебе уроком. — насмешливо сказал я, наклоняясь все ниже. Я видел какая злость бушевала в ней из-за моей наглости и собственной беспомощности. Будь я обычным человеком, мне бы уже не поздоровилось. Но чем ближе я наклонялся, тем сильнее билось ее сердце, а дыхание стало частым и прерывистым. Ее губы — манили и мне с трудом удавалось сдерживать себя. Мне стоило невероятных усилий остановиться на мгновение, чтобы заглянуть в затуманенные страстью глаза. — Я тебе этого никогда не прощу! — прорычала она, и наши губы сомкнулись. Девчонка брыкалась и упиралась, но очень быстро сдалась. Не почувствовав сопротивления, я отпустил ее руки и убрал ногу, ожидая, что возможно в последующую секунду могу сильно пострадать … Но бунт был подавлен, а сопротивления не последовало. Как только ее руки освободились, она тут же запустила пальцы в мои волосы и прильнула ближе. Для меня это было последней каплей, я едва не потерял рассудок. Жажда чего-то прекрасного, неизведанного захлестнула меня, она не шла ни в какое сравнение с моей естественной жаждой, которая до этого, была центром моего существования, она просто ушла на задний план, растворилась в моей страсти, и судя по-всему, была не единственной попавшей в этот сумасшедший водоворот… Наш поцелуй напоминал ураган, который сметает все на своем пути. Страхи и сомнения были унесены прочь; теперь под угрозой был здравый смысл — я цеплялся за него, как за спасительную соломинку, а вот Селена, судя по настойчивым попыткам снять с меня одежду, его уже отпустила. Не давая возможности отстраниться, она закинула на меня ногу и прижалась ко мне еще сильнее. Через тонкую ткань, я чувствовал каждый изгиб ее тела, биение участившегося пульса. Мои руки скользнули к ней под майку. Бушевавший там огонь, казалось, сожжет дотла. Там, где прикасались мои холодные руки пожар утихал, а затем, вспыхивал с новой силой. Селена провела руками по моей груди. Я замер. Неужели она не чувствует, что мое сердце практически не бьется, в то время как ее, было готово выпрыгнуть наружу? Но судя по-всему, ее это не беспокоило, она вцепилась руками в мою рубашку и, дернув в разные стороны, разорвала прочную ткань. Пуговицы градом разлетелись в разные стороны, а ее руки скинув испорченную рубашку, продолжили блуждать по моему телу. Я понимал, что сейчас все может зайти слишком далеко и случится непоправимое. В лучшем случае — это физические увечья, в худшем, я мог ее убить. Но пересилить себя и взять в руки, у меня никак не получалось, к счастью, после мучительной борьбы с собой, я наконец-таки отстранился. Селена потянулась за мной, но я удержал ее. — Хватит. — с болью в голосе сказал я. — Нет, прошу тебя… — задыхаясь, простонала она. — Ещё… — Хватит! — на этот раз, в моем голосе зазвучал металл. — Это был всего лишь урок и он окончен! В следующий раз хорошенько подумай, прежде, чем что-то сделать! — сказал я, отталкивая ее от себя и, поворачиваясь к ней спиной, скинул разорванную рубашку. На самом деле, мне было стыдно смотреть ей в глаза, я знал, что увидев ту обиду, которая там сейчас плещется, снова не смогу устоять, и от этого, мне становилось, чертовски, страшно. — Ты пожалеешь об этом, Вольтури! — в ее голосе прозвучала такая ярость, что я поежился. Она схватила джинсы лежавшие на кресле и швырнула их мне. — Встретимся на футбольном поле! — и пулей вылетела из комнаты. Я подошел к столу и, упершись в него руками, тихо простонал: — Да, что же со мной творит эта рыжеволосая ведьма? Ужаснувшись от мыслей о том, что могло произойти: я поддался искушению, но абсолютно не был к этому готов. Меня пробрала дрожь от напоминания, что я — чудовище! Селена была в опасности, а я, в силу своего эгоизма, не препятствовал этому! Пошел на поводу собственной слабости. Мне стало невыносимо тяжело от того, что я так поступил с ней. На самом деле, Селена была не виновата в том, что меня съедает ревность, просто она оказалась не в том месте и не в то время. И теперь я рассматривал всевозможные варианты жестокой мести с ее стороны — этого не избежать, она будет мстить — это лишь вопрос времени. Ну что же, не буду препятствовать, я это заслужил. Тяжело вздохнув, я взял джинсы и футболку и пошел переодеваться. Когда я спустился вниз, все уже были в сборе. Феликс виновато на меня посмотрел и едва заметно пожал плечами, давая понять, что он не виноват. — Я так понимаю, голова у тебя уже не болит? — тихо прошептал, появившийся рядом со мной Аро. — Просто кое-кого, это не волнует… — мрачно процедил я. Аро хмыкнул и направился к двери, и я не спеша пошел следом. Футбольное поле находилось в деревне. Сев в машины, мы медленно покатили в направлении небольшой деревушки с аккуратными кирпичными коттеджами, крытых высокими покатыми крышами, на которых скупыми лучами играло солнце, местами пробившееся из-за серых туч. Команда собралась небольшая, всего восемь человек. С нашей стороны были: я, Феликс и Деметрий, со своей стороны, Селена потянула Пола, Марка и еще двух парней из охраны, чтобы сравнять количество игроков. Остальная часть нашего клана разместилась на скамейках в предвкушении зрелищной игры. Особого желания играть у меня не было, но после того, как перед самым началом матча, проходя мимо, Селена задела меня плечом и зло зашипела: — Готовься к позору, итальянец! — выплюнув это мне в лицо, она, покачивая бедрами, зашагала к центру поля. Эти слова пробудили во мне интерес, я хищно ухмыльнулся и пошел следом, понимая, что грязная игра затеянная мной, судя по-всему, продолжится на поле. И, о, как же я был прав! Это был самый грязный матч, который я когда-либо видел. Селена пребывая в неописуемой ярости и творила на поле полный беспредел. С самых первых минут игра превратилась в самую настоящую войну. Первая задираться начала Карон, она цеплялась ко всем, но больше всех досталось именно мне. Она постоянно подрезала меня, возникая просто из воздуха и ее основной целью было не отнять мяч, а свалить с ног. Мяч был у Пола, когда я направился к нему, чтобы помешать подойти ближе к нашим воротам. С правой стороны я увидел, как ко мне на всех парах несется Селена. Не сбавляя скорости, она начала скользить по траве, и падая, сбила меня с ног. Я упал на нее, и, чтобы не придавить своим весом, уперся руками в землю. Она зашипела, и ударив меня кулаками в грудь, скинула с себя. Упав, я перекатился на спину. Вставая на ноги, она в упор смотрела на меня и ее взгляд не предвещал ничего хорошего. — Может прекратишь вести себя как дикая кошка? — предложил я, но в ответ получил лишь очередную не дозированную порцию презрения. — Ясно. — выдохнул я и направился на свою часть поля. Сбив меня с ног, она оставила наши ворота без защиты, и Пол, пользуясь ситуацией, забил гол. Феликс так рассвирепел, что звериный рык вспоровший его горло, громким эхом покатился по полю. С этого момента, грязно начал играть и наш клан. Марку удалось отобрать мяч у Деметрия, и он тут же отдал пас Селене, она была на полпути к нашим воротам, когда путь ей преградил Деметрий, она увернулась и побежала дальше, прямо на Феликса, который за секунду до этого упал, и еще не успел подняться. Поддев мяч ногой, Селена перекинула его через парня, и уже перепрыгивала сама, как Феликс схватил ее за ногу, и она ничком упала рядом. Грязно ругаясь, «леди» перекатилась на спину и встала на ноги. Раздался свист. Аро будучи судьей, скрипя зубами, засчитал нам штрафное очко, но дело было не в этом, главное, мяч был потерян. Девяносто минут беспредела, и перепачканные с ног до головы, с результатом: «ничья», мы отправились в поместье. На лице Селены появилось, какое-то мрачное выражение триумфа. Выйдя из машины, она прошла мимо, даже не взглянув в мою сторону. В этот момент я понял, что мое наказание только началось. «Как интересно…» — улыбнулся про себя я. И буду нечестен с собой, если скажу, что игра не по правилам не заводила меня. — «О да, это, определенно, возбуждает.» Отправившись к себе смывать налипшую грязь, я ни на секунду не мог забыть сегодняшний инцидент в моей комнате. Когда я зашел в покои и закрыл за собой двери, мой взгляд тут же прилип к кровати. Смятое одеяло напомнило мне о том, что всего несколько часов назад, там лежала девушка, которая совсем недавно и навсегда, стала центром моей жизни.