Огонь и Лёд "Битва Пламени и Льда" часть первая

Всю ночь я проспала как убитая и проснулась только ближе к обеду, с ужасной головной болью и сильным ознобом. Я хотела одеть что-нибудь теплое, но поняла, что не могу встать с кровати. Перевернувшись на бок, я попыталась найти свой телефон, но его нигде не было. Скорее всего, он лежит в кабинете на полу, среди вороха бумаг. «Попробовать позвать кого-нибудь?» — мелькнула смутная мысль в воспаленном от боли мозгу. Но и этого я не могла сделать, мое горло саднило так, как будто там прошлись металлическим ершиком. Я приняла отчаянное решение вставать. Скинув одеяло, я опустила ноги с кровати, и опираясь на локоть, начала потихоньку подниматься. Меня лихорадило, руки и ноги била мелкая дрожь. Сев на краю, я закрыла лицо руками, потому что в глазах моментально потемнело, а к горлу подступила тошнота. Взявшись за край тумбочки, я кое-как встала на ноги, но не удержавшись, рухнула на пол, смахнув рукой фарфоровые статуэтки и небольшую хрустальную вазу. Послышался звон разлетающегося на мелкие куски хрусталя и фарфора. От неприятного звука я зажмурила глаза и, повернувшись на бок, сжалась в клубок. Мне повезло упасть на мягкий коврик постеленный возле кровати, мелочь, но все же это лучше, чем лежать на мраморном полу и трястись от холода: неизвестно, сколько мне придется так пролежать, пока кто-нибудь не зайдет меня проведать. К счастью, ждать пришлось недолго. Едва стих звон разбитого хрусталя, как двери открылись и в комнату кто-то вошел. Не в состоянии позвать на помощь, я тихо застонала. Несколько быстрых шагов, и надо мной раздался испуганный возглас. Голос принадлежал Деметрию. — О, Господи, Селена, что с тобой? — склоняясь надо мной, спросил он. — Кажется, я заболела… — прохрипела я. — Чем, похмельем? — раздался где-то у меня за спиной голос Алека. — Закрыл бы ты свой рот, — зло прошипела я. Услышав его голос, обида вспыхнула во мне с новой силой, чем еще больше усугубило и без того плохое состояние. — Закрыл бы, если бы тебе от этого стало легче! — вздыхая, ответил он. И подойдя, присел на корточки возле меня. — Вы грызетесь, как старые супруги! — проворчал Деметрий. — Как смешно, — процедил Алек и протянул руки, чтобы поднять меня. — Селена, да ты вся горишь! Зачем ты вставала? — Я замерзла и хотела одеться. — присаживаясь на край кровати, простонала я. — Что тебе принести? — заботливо спросил Алек. Сарказм в его голосе иссяк, уступив место искреннему переживанию. — Там, в ванной, теплый банный халат. — простонала я, прикрывая рот рукой и борясь с подступившей волной тошноты. Больше не задавая вопросов, парень развернулся и быстрым шагом направился в ванную комнату. Не прошло и минуты, как он вышел оттуда с зажатым в руке халатом. Протянув его Деметрию, он попросил: — Помоги ей одеться, а я найду Тину. Надо срочно вызывать врача! — и развернувшись, быстро вышел из комнаты. Деметрий помог мне одеться и лечь в кровать. Хмуро глядя на меня, он полез в карман и достал оттуда маленькую белую коробочку, протянув ее мне, он проворчал: — Выпей, станет легче. — Что это? — прохрипела я. У меня даже не было сил на то, чтобы прочитать, то что написано на упаковке. — Лекарство от похмелья, — взяв бутылку воды с прикроватной тумбочки, сказал он. — Хоть голова болеть не будет. — Ты мой спаситель! — вяло улыбнулась я. — Это ты не мне говори, а Алеку, он когда вчера узнал, что ты напилась вусмерть, купил их для тебя. — Лучше бы он тогда купил мне цианистый калий, это было бы гуманней с его стороны, чем так мучить меня! — Не осуждай его так строго, на то, как он поступает, есть весомые причины. — заступился за друга Деметрий. — Мог бы в таком случае, назвать хоть одну, а не убегать от меня как от огня! — обиженно проворчала я. — Я могу назвать одну из них: он слишком любит тебя и… — Кажется, ты забыл частичку «не». Не любит! — перебила его я. — Потому что мужчина который любит, себя так не ведет! Я вообще не понимаю, зачем он решился на этот брак?! — Я ничего не забыл! На этот брак он решился потому, что не смог позволить, чтобы ты досталась кому-то другому. — терпеливо объяснил Деметрий. — Тогда я ничего не понимаю. — Прости, но я не в праве сказать тебе больше. Я и так уже взболтнул лишнего, но лишь только потому, что ты мне нравишься, а Алек слишком скрытен, чтобы тебе признаться в этом. — Дурдом, — зло сказала я и, откинувшись на подушки, закрыла глаза. — Спасибо тебе за поддержку. Алеку повезло, что у него такой замечательный друг, — уже мягче добавила я. Мне не хотелось проявить неуважение к Деметрию, он не обязан был делать все это для меня, но тем не менее, он делал, и его помощь была неоценима. Где-то через час, в поместье приехал сам доктор Моррис. Он считался одним из самых дорогих врачей во всей Англии. Но несмотря на баснословные суммы, которые он брал за свои услуги, от клиентов у него не было отбоя, и то, что он так быстро приехал, говорило лишь о том, что за его визит вне очереди, ему пообещали сумму вдвое больше указанной. Но сейчас, это было не важно, потому что свадьба через день, а поставить меня на ноги в столь короткие сроки, под силу только доктору Моррису. Выгнав всех кроме Тины из комнаты, он подошел к кровати, и поставив свой чемоданчик на тумбочку, присел рядом со мной. — Ну и как вас так угораздило? — прикладывая ладонь к моему лбу, спросил он. — Ноги на улице вчера промочила, — прокашляла я. — Стоило бы бережнее к себе относится накануне свадьбы, все-таки, долгожданный и волнительный день для каждой невесты, и не хотелось бы, чтобы такой праздник испортили кашель, насморк и высокая температура. Не так ли? — сказав это, он пронзительно посмотрел мне в глаза. Под его пронизывающим взглядом я вспомнила, что о нем говорили в обществе: доктор был весьма богат и успешен. Благодаря этому, он был вхож в элитное сословие, где прославился как человек всегда говорящий правду, независимо от того, приятна она или нет. В связи с этим, многие его недолюбливали, а некоторые, даже побаивались, но доктора Морриса это не особо волновало. — Разумеется, и в ваших силах сделать так, чтобы стоя возле алтаря, я не вытирала сопли рукавом. — сказав это, я изучающе посмотрела на доктора. Он широко улыбнулся, видимо, оценив мою шутку и, полез в свой чемоданчик. Усердно перебирая склянки, он одну за другой, выставлял их на тумбочку и систематизировал в понятном только для себя порядке. — Ваша свадьба вызвала весьма громкий резонанс в обществе, — слегка улыбнувшись, сказал он. — Могу я поинтересоваться, чем именно? — надеясь на четкий и правдивый ответ, вежливо спросила я. — Разумеется. Вы довольно-таки скандально, в принципе как всегда в своем репертуаре, разорвали помолвку с Хоклином, а он, как известно, самый завидный жених во всей Англии, и решили выйти за никому неизвестно парня. Так вот, общество спорит, то ли это более выгодный брак, то ли по любви. — высказал свою мысль доктор, от лица обеих сторон. — Обществу если угодно, пусть носится за своим Хоклином дальше. Мне такой «выгодный» брак — не нужен! — Лет сто назад такие браки были отнюдь не редкость, и даже в наше время, они довольно частое явление. — пожав плечами, сказал доктор, засовывая градусник мне под мышку. Я скосила в его сторону глаза, наблюдая, как на маленьком циферблате стремительно замигали цифры. Остановившись на цифре 39,5 С°, градусник пронзительно запищал. — Слава Богу, мы живем не сто лет назад и имеем право выбора, — спокойно ответила я. — Смею ли я предполагать, что вы утверждаете, будто выходите замуж по любви? — удивленно спросил он. — Вас устроит ответ, если я скажу, что все равно бы вышла за него, будь он офисным клерком или разносчиком газет? — Более исчерпывающего ответа и пожелать нельзя, — тихо засмеявшись, ответил он. — Что такого смешного вы нашли в моем ответе? — удивленно спросила я. — Знаете, каким прозвищем за спиной, вас называют в обществе? — Не знала, что у меня есть прозвище, и как же? — Снежная королева, — наливая в ложку какую-то микстуру, ответил он. — Все считают, что вы не умеете любить. — Так говорят те, кто меня не знает. Правда я не раскидываюсь этим чувством и люблю только тех, кто этого заслуживает. — Ну что ж, тогда я могу только поздравить вас и пообещать, что не позже чем завтра к вечеру, вы будете абсолютно здоровы! — искренне улыбаясь и глядя мне в глаза, сказал мистер Моррис. — Было бы замечательно, — облегченно вздохнула я. Закончив все свои процедуры и оставив довольно длинный список поручений для Тины, доктор Моррис откланялся и покинул мои покои, разрешив войти всем, кто ждал за дверью. Зарывшись под одеяло по самый подбородок, я устало наблюдала, как в комнату вошел Вильгельм, и подойдя ко мне, он сочувственно улыбнулся, спросив, как я себя чувствую. — Чудом удалось избежать воспаления легких, хотя, общее состояние оставляет желать лучшего. — вяло улыбаясь, ответила я. — Доктор Моррис творит чудеса, так что, скоро ты почувствуешь себя лучше! — запуская руку в нагрудный карман пиджака, сказал герцог. — Я тебе кое-что принес, он весь день трезвонил, сводя всех с ума! Нашел его на полу в твоем кабинете. — протянув руку, он положил на тумбочку мой мобильный телефон. — Какого черта у тебя там произошло? Почему все сметено со стола и валяется на полу? Я хотела ответить, что ничего особенного, но Тина меня опередила. — Она вчера… Но я не дала ей закончить рявкнув так, что она замолчала. — Тина, ты ничего не знаешь! Вильгельм удивленно на меня посмотрел, видимо не ожидав такой агрессивной реакции. Ну, а что мне было делать? Тина хотела нажаловаться на меня, рассказав, что я вчера напилась с лучшим другом своего будущего мужа, и бог весть что там с ним натворила, вернувшись полуголой. Она бы поставила меня в весьма неловкое положение, заставив объяснять, что там на самом деле произошло. Лучше преподнести свою, более безопасную версию. — Так может просветишь? — слегка приподняв брови, предложил герцог. — Просто перебрали с Деметрием конька играя в шахматы, вот и все. — я выразительно посмотрела на Тину, давая понять, чтобы она не раскрывала рта, пока герцог не уйдет; понимая, что получу такой нагоняй, каких еще не видывала. Она поджав губы, сердито смотрела на меня, но больше не решилась ничего сказать. — Вполне привычное дело, — пожав плечами, сказал герцог. Но по его взгляду я поняла, что он мне не особо поверил, но спрашивать больше ничего не стал, поняв, что это, что-то очень личное, несомненно, связанное с Алеком. Я улыбнулась: Вильгельм знал меня гораздо лучше чем Тина. Он прекрасно понимал, что я не буду размениваться на других мужчин… Обидно лишь то, что заменившая мне мать женщина, совсем меня не знает. Да, у меня взбалмошный характер и я нередко пускаюсь во все тяжкие в поисках острых ощущений, но есть и было всегда одно весомое «Но», в моем пестром мире ярких эмоций, никогда не было место для мужчин. Странно, что за последние годы моего взросления, она так и не поняла, что с противоположным полом у меня серьезные проблемы. Об этом просто кричала ситуация с герцогом Хартманом, который несколько лет назад был столь любезен, что просил моей руки у Вильгельма; но в то время я была не в самой лучшей психической форме, и после серьезного нервного срыва, дед был вынужден вежливо отказать уважаемому кандидату в мужья, ссылаясь на причины моего подорванного здоровья. Хартман был настолько благороден в своих намерениях, что предложил свою помощь для поиска лучших врачей и клиник, но, увы, я по прежнему была непреклонна. Хартман, как истинный джентльмен, выполнил свое обещание, хотя и знал, что я отказываюсь от брака с ним, объяснив это тем, что мой отказ — не повод не держать своего слова. Конечно сейчас я понимаю, да что кривить душой, мой искореженный мужской подлостью мозг и раньше понимал, что герцог Хартман лучшее, что могла предложить мне судьба, как компенсацию за пережитые несчастья, я уверенна, он бы любил меня, был бы нежен и терпелив. Не появись на моем пути сногсшибательный красавчик Алек, возможно, еще через пару лет, я бы сдалась во власть терпеливому Хартману, но увы, Алек ворвался в мою жизнь так стремительно, перевернул вверх ногами мой мир, посеял панику в душе и… прочно закрепился в моем сердце. Вильгельм прав: Алек мне не пара, но я отчаянно жажду его, зная, что он с легкостью разобьет моё сердце, даже не вздрогнув от печального звона осколков. Пожелав мне скорейшего выздоровления, герцог поцеловал меня в лоб и покинул комнату. Едва за Вильгельмом закрылась дверь, как Тина налетела на меня со скоростью разъяренного коршуна, голося о том, что не удивиться, если после моей выходки свадьбы не будет. — Ты безответственная, своевольная лицемерка, напрочь лишенная понятий о правилах приличия! — Лицемерка? Тина, да что ты несешь? — взбесившись, закричала я. — Ты сказала, что выходишь по любви, а сама с этим парнем… — Что я с этим парнем? — прорычала я. — Продолжай! — Переспала! — выпалила она, раскрасневшись от злости. — Чтооо? — округлив глаза, возмущенно выдохнула я, вскакивая на кровати во весь рост, и сжимая кулаки так, что ногти больно впились в ладони. — Ты как, вообще, до такого додумалась? — Тут и к гадалке ходить не надо, я сама видела в какой ярости твой жених уехал из поместья, а позже, ты заявилась в обнимку с этим парнем, да еще и без нижнего белья!!! Что тут еще можно подумать? — Да что с тобой, Тина? Я люблю своего жениха! И что плохого в том, чтобы желать близости с любимым мужчиной? Тина смотрела на меня, полным разочарования взглядом. — Видимо, я недостаточно хорошо тебя воспитала, мало того, что ты ведешь себя как шлюха, так еще и лжешь! — надтреснутым от слез голосом сказала она. — Тина, если бы я была шлюхой, зарабатывая этим себе на жизнь, и выбор стал за Деметрием, поверь, я бы умерла с голоду. Он никогда не поступил бы так с Алеком, ведь он ему почти как брат! Так что не говори глупостей! — сказала я, не в состоянии сдержать нервный смешок, чем разозлила Тину еще больше, она уже была готова залепить мне пощечину, как двери смежных покоев отворились, и в комнату сверкая яростью в глазах, вошел Алек. — Вы так громко ругаетесь, что вас должно быть слышно даже в деревне! — зло прошипел он. В ужасе, я прикрыла рот рукой, и чуть не лишилась чувств. Значит, все это время Алек был в соседних покоях и слышал все, о чем мы тут спорили. В глазах у меня потемнело: не дай Бог, он поверит в эти бредни, которые Тина себе накрутила, тогда уж точно свадьбы не будет. Алек подумает, что я таким образом решила ему отомстить; тогда я перед ним никогда не оправдаюсь, еще и с другом рассорю. — О, Боже, Тина, что ты наделала, как же я теперь ему все объясню? — прошептала я, не в состоянии скрыть слез, звучащих в моем голосе. Но Алек прошел мимо даже не взглянув на меня, все его внимание было приковано к Тине, и он смотрел на нее так, как удав смотрит на кролика. — Мадам, вы так усердно ругаете Селену за провинности, которые она не совершала, даже не разобравшись в этом вопросе. Вина за отсутствие белья на вашей воспитаннице лежит на мне, а не на моем друге. Ну, а если вам нужны подробности нашей интимной жизни, то боюсь, вы их не получите, потому что это, касается только нас двоих. Так что прекратите голосить и дайте Селене покой, так как последние два дня у нее были очень напряженными, — в его голосе звучал металл, от которого даже я поежилась. Не дав Тине возможности извиниться или оправдаться, он повернулся ко мне и сердитым властным голосом сказал: — А ты чего стоишь? А ну, быстро под одеяло! Я так и захлопнула рот, не в состоянии что-либо сказать. Расслабившись, полезла под одеяло и накрывшись им с головой, чтобы никто не слышал, решила всплакнуть от облегчения. Но микстуры доктора Морриса быстро подействовали на меня, и несмотря на злость, жалившую меня с яростью потревоженных ос, я быстро провалилась в сон. Всю ночь я сходила с ума от того, что мне было невыносимо жарко; пот тек по мне ручьями, и к утру, простыни были насквозь мокрыми. Утром я проснулась с неприятным ощущением липкости и влаги на теле, даже волосы были мокрыми и свисали сосульками, но зато жар спал и горло почти не саднило. Настроение мое заметно улучшилось, и сладко подтянувшись, я пошлепала в ванну, чтобы привести себя в порядок. Через какое-то время, лежа в воздушной пене, я размышляла над тем, что даже не вылезая из кровати умудрилась найти проблемы и попасть в глупое положение. Меня очень расстроили слова Тины о моем лицемерии и лжи, а мысли о том, какого она обо мне мнения, больно саднили душу. Я так вчера на нее разозлилась, что в порыве гнева сказала то, в чем никак не хотела признаваться даже самой себе, а именно в том, что я люблю Алека — эти слова, до сих пор эхом звучали в моей голове, заставляя сбиваться дыхание. Я вспыхнула как спичка сообразив, что он предельно четко слышал мое признание, пусть даже в тот момент, оно было адресовано не лично ему. Я сильно разозлилась из-за этого потому, что не хотела говорить ему о своей любви. А смысл? Ведь он не оценит это чувство, и не разделит его со мной. Будь он простым смертным человеком, возможно, моей любви хватило бы на нас двоих. Но он не человек, и простого человеческого «люблю» ему недостаточно. Жаль. Возможно в таком случае, ткацкий станок судеб по-другому бы написал мою жизнь. И тогда, когда настало мое время, мы, переплетенные этим чувством в одно нерушимое целое, ушли, держась за руки покорять вечность. Когда я вышла из ванны, в моей комнате уже хлопотала горничная, меняя простыни на кровати и прибирая раскиданные вещи. Она приоткрыла балконную дверь, чтобы запустить в комнату свежий морозный воздух, который холодным сквозняком гулял по полу. Я подошла к камину и, усевшись в мягкое кресло, пододвинулась ближе к огню. Сегодня я решила не покидать своей комнаты, а весь день провести отлеживаясь в кровати и восстанавливая силы. Вскоре мне принесли завтрак и стакан горячего глинтвейна, по особенному рецепту месье Лево, сделанного специально для меня. Потягивая пряный напиток и листая глянцевый журнал моды, я нежилась в тепле источаемым камином. Протянув ноги к огню и не обращая внимания на снующую туда-сюда горничную, я наслаждалась покоем и тишиной, радуясь тому, что никто не клюет мне мозг. Но моему покою не суждено было длиться долго. Не больше чем через двадцать минут двери соседних покоев открылись и в комнату вошел Алек. Скосив на него глаза, я тихо процедила: — Можно было и постучать, вдруг, я тут голая. — Как, вот так? — Алек подошел к кровати и постучал по резному деревянному столбику. — Я вообще-то думал, что ты в постели. — И ты пришел составить компанию? — поддела его я. — Там только что убирали, поэтому я сижу здесь. — Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил он, усаживаясь напротив меня. — Ты о физическом состоянии или душевном? — приподняв брови, поинтересовалась я. — В таком случае, я интересуюсь обоими? — В физическом — все прекрасно, почти здорова, а вот на душе как-то гаденько. — Ты из-за вчерашней ссоры? — осторожно спросил парень. — Не думала, что Тина обо мне такого мнения. Если бы не ты, то она бы точно залепила мне пощечину! Она ни в какую не верила, что между мной и Деметрием ничего не было! Хорошо хоть ты в это не поверил! — Это я попросил его присмотреть за тобой. — мягко сказал Алек. — А я то думаю, чего это он ни с того, ни с сего, пришел ко мне, — улыбнувшись, сказала я. — Зачем ты это сделал? — Я не хотел оставлять тебя одну в таком состоянии, потому что знал, что ты напьешься. Вот и отправил Деметрия, чтобы он не дал тебе этого сделать, но вы напились вместе! — Да, вместе! А вот похмелье было, только у меня! Каков напрашивается вывод? — сверкнув глазами, спросила я. — А не нужно было убегать! — и с этими словами, запустила журнал в Алека, но он ловко его поймал и спокойно положил на стол. — Прости меня, — голосом полным раскаяния, сказал он. — Я понимаю, что мое поведение совсем непонятно, но пока не могу тебе ничего объяснить. Просто поверь, так нужно. — Знаешь ли, успокаивает, — голосом полным сарказма, сказала я. — А когда ты сможешь мне хоть что-нибудь объяснить, или я должна спокойно жить с этим? Это такой будет наша супружеская жизнь, наполненная тайнами и ложью? Каждый будет жить в своем мире, спать в своей постели и делать вид, что все хорошо? — Мне бы не хотелось этого, но пока, не спрашивай у меня ничего, — умоляюще сказал Алек. — Договорились? — А у кого мне спросить? У Деметрия или может быть у Джейн? — возмущенно затрещала я. — Алек, так не честно. Позавчера, я тебя посвятила в одну из своих самых главных тайн, о которой знают всего несколько человек, а ты, даже не можешь сказать, почему не хочешь спать со мной! — Не хочу? — удивленно приподняв брови, спросил он. — Селена, ты что-то путаешь, по-моему, все как раз таки наоборот, и это заметно усложняет выполнение моего обещания! — Так забери, это чертово обещание назад! — воскликнула я. — Нет! — Ну, ладно! — поджав губы, сердито сказала я. — В один прекрасный момент, наши игры зайдут слишком далеко и ты не сможешь остановиться! — взяв журнал, я опять бросила его в Алека и, сердито посмотрев на его ехидную ухмылку, встала и направилась к кровати.