Дымное исчадье полнолунья, Белый мрамор в сумраке аллей, Роковая девочка, плясунья, Лучшая из всех камей. От таких и погибали люди, За такой, Чингиз послал посла, И такая на кровавом блюде Голову Крестителя несла. * (стих Анны Ахматовой)
— Как красиво! — восторженно выдохнула я. По моему телу будто разряд пропустили, а сердце запнулось на очередном ударе, резко ухнув вниз.Глава 49 Праздник в деревне
6 мая 2017 г. в 16:16
Выбрав машину попросторнее, я с трудом забралась в салон в своем свадебном платье, ворча под нос о том, как женщины ходили в подобных нарядах в средневековье.
Алек тихо засмеялся, сказав, что в то время было очень удобно прятать любовника под юбкой в подобного рода нарядах.
— Да, нынче мода далеко шагнула вперед и под нынешними юбками, не то, что любовника, того, чем наградила природа не всегда удается спрятать.
Алек расхохотался.
— Да, большинство твоих нарядов, и впрямь, скромностью не отличаются!
— Неправда, у меня вполне приличные вещи! — надулась я.
— Да, конечно, — хмыкнул он. — Ты хоть раз обращала внимание на то, каким взглядом провожают тебя мужчины, когда ты идешь в платье чуть выше колен? — выезжая во двор и ловко маневрируя между огромным количеством машин, спросил Алек. Он лукаво поглядывал на меня через зеркало заднего вида и хитро улыбался.
— Нет, — искренне удивляясь тому, что он акцентировал внимание на том, как реагируют на меня другие мужчины. — И как же?
— Шеи сворачивают, — помрачнел он. — Но я их не виню, разве возможно устоять перед такой ослепительной красотой?
— Никогда не обращала на это внимание, — пожала плечами я. — Может быть потому, что мне все равно, что думают обо мне другие мужчины. Скажи, а ты и правда считаешь меня красивой? — полюбопытствовала я.
— А то, что думаю я, тебя интересует? — с иронией в голосе спросил он.
— Конечно, в первую очередь!
— Разреши мне об этом тебе напомнить, когда ты в следующий раз надумаешь совершить очередную глупость. — проворчал он. — И да, я сказал не просто красивой, а ослепительно красивой — это мое мнение на твой счет.
— Разреши мне об этом тебе напомнить, — передразнила его я, — когда ты в очередной раз попытаешься отказать мне в близости…
Алек устало застонал:
— Ты невыносима….
— Зато не скучна.
Мы ехали по идеально расчищенной от снега дороге. Зато на обочине и пролеску были огромные сугробы высотой, наверное, по пояс. В подготовке к свадьбе дорогу расчистили вплоть, чуть ли не до города, чтобы гости могли без проблем добраться до герцогства. Конечно зима в Англии непредсказуема и снег мог повалить в любую минуту, тем самым, пустив всю работу насмарку. Но к счастью, прогноз метеорологов не подкачал, и дороги оставались идеально чистыми на протяжении уже нескольких дней.
— Можно поинтересоваться у Вашего Величества куда мы едем? — съязвил Алек.
— Ох! Прости, я совсем забыла тебе сказать! — всплеснув руками, воскликнула я. — В поселок, конечно! Не могла же я оставить своих людей без праздника, ведь они так редки в этом доме.
— Прости, я совсем не подумал об этом. — извинился он, сворачивая на перекрестке в сторону центральной площади. — Твои люди очень любят тебя.
— Правда? — искренне удивилась я.
— Да, сам слышал однажды… и просто подумал, что ты должна это знать.
Я была тронута этим откровением и, украдкой улыбалась, глядя в окно на медленно уплывающие вслед за машиной дома и торговые лавки.
Мы подъехали к центральной площади, которая кардинально изменилась для сегодняшнего торжества. На мощеной брусчаткой площади возвышался огромный шатер, в котором слышался шум и веселье. Судя по гомону который там стоял, было ощущение, что внутри собралась вся деревня. Многие уже были на улице и весело танцевали под звуки волынки, попивая из огромных кружек золотистое пиво.
Увидев нашу машину, они весело загалдели, громко оповещая всех о нашем визите. Люди начали высыпать наружу, образовывая живой коридор ведущий в распахнутые двери шатра.
Алек вышел из машины и, открыв двери, помог выбраться мне. Взявшись за руки, мы пошли по направлению к шумящей толпе и, проскользнув вдоль живой стены, зашли в огромный шатер.
Даже в такой волнительный, эмоциональный момент, я не переставала наслаждаться его присутствием, его близостью. Его ладонь в моей руке была чем-то из категории чувственного, почти эротического наслаждения, от такого, казалось бы, невинного прикосновения мое сердце сбивалось с ритма, дыхание становилось неровным, а ладони покрывались мелкой испариной, я уже не говорю о том, что внизу живота образовался тугой узел, который настойчиво ныл, причиняя легкую, но неприятную боль. Украдкой бросая взгляды на мужчину, который теперь стал моим мужем, я с гордостью, с трудно скрываемым триумфом думала о том, что добилась невозможного, это как достичь вершины Эвереста в одиночку — трудно и практически невозможно. Но так же, я отдавала себе отчет в том, что хоть мы и связаны узами брака — душой и сердцем Алек никогда не будет принадлежать мне. Осознание этого больно ранило меня, и, инстинктивно пытаясь отгородиться от правды, я тешила себя тем, что время хоть немного, но сблизит нас.
Несмотря на минусовую температуру на улице, в шатре было тепло и уютно, и это было просто замечательно, ведь уезжая сюда, я совсем забыла про шубку оставленную мною в кабинете.
Я пробежала взглядом по огромному скоплению людей: здесь собралось в два раза больше гостей, чем у нас в доме. Женщины сновали туда-сюда, разнося напитки и еду, и попутно, отгоняя детвору крутившуюся под ногами. В другом конце шатра играя задорную ирландскую джигу, сидели музыканты, окруженные большим количеством детей и молодежи, многие из них весело отплясывали под звуки волынки.
Увидев нас, люди начали стекаться со всех сторон, поздравляя и желая любви и счастья. Кто-то — обнимал и целовал, кто-то — пожимал руки, а кто-то, просто смотрел восторженными глазами, не решаясь подойти ближе.
Нам вручили в руки по бокалу шампанского и без права на обжалование заставили его выпить, а затем поцеловаться.
Залпом осушив свой бокал, Алек притянул меня к себе и, улыбнувшись, приник к моим губам. Слегка одурманенная алкоголем, я с жадностью ответила на его поцелуй, тем самым, вызвав взрыв радостных возгласов и одобрительных криков.
Мы уже несколько часов веселились вместе с жителями деревни. Я, скинув туфли, весело отплясывала шотландский танец вместе с пожилым продавцом сыров и колбас, который всего несколько дней назад подвозил нас с Алеком к дому. Что касается Алека, то он неохотно принимал участие во всевозможных развлекательных забавах, но с удовольствием за всеми наблюдал и смеялся так много, сколько не смеялся за все то время, что мы были знакомы.
От того, что я много двигалась и танцевала, мне было очень жарко, и чтобы хоть немного остудить свое разгоряченное тело, я оставила шампанское в прошлом и смело перешла на пенное пиво, отчего, разумеется, вскоре мне приспичило в туалет.
Поймав за руку торговку молоком по имени Молли Портер, я тихо спросила куда можно сходить по нужде. Женщина понимающе кивнула, и так же тихо ответила:
— Сейчас я найду миссис Хэнсон, ее дом находится всего в двух минутах ходьбы отсюда. Она поможет вам. — и быстро нырнув в толпу, побежала за миссис Хэнсон, которая разносила жареные на костре куски мяса.
Поймав женщину за руку, миссис Портер объяснила в чем нужна помощь, и миссис Хэнсон отложив свою работу, тут же двинулась в моем направлении, быстро лавируя в толпе людей.
Подойдя ко мне, женщина позвала меня с собой.
— Сейчас, только мужа предупрежу, — бросила я, меняя траекторию своего движения и направляясь в сторону Алеку.
— Я отлучусь ненадолго. — склоняясь к нему, тихо заговорила я.
— Куда? — удивленно спросил он.
— Ну, там всякие женские штучки… — уклончиво ответила я.
— Ах, кажется, понимаю, — выдохнул Алек. — Это далеко?
— Нет, всего несколько минут ходьбы отсюда. — заверила я, чуть ли не пританцовывая на месте.
— На, накинь вот это, — снимая с себя пиджак и накидывая его мне на плечи, сказал он. — И возвращайся скорей.
— Спасибо! — чмокнув его в щеку, я развернулась и заторопилась к ожидавшей меня женщине.
Выйдя на улицу, я поежилась от щипавшегося мороза и поторопилась закутаться в одолженный Алеком пиджак, мысленно благодаря его за то, что он догадался накинуть его на меня. Вдыхая аромат дорогих духов, я вспомнила нашу ночь знакомства, когда он также накинул на меня свой пиджак, чтобы я не мерзла, и я, укутавшись в складки ткани, украдкой наслаждалась его дурманящим ароматом.
Женщина повела меня по заледеневшей аллее в направлении своего дома, и чтобы я могла беспрепятственно передвигаться, подобрала подол моего платья и пошла вплотную рядом со мной, слегка поддерживая за руку.
— Не самое удачное время года для свадьбы, — выдохнула она, глядя на то, как я осторожно наступаю на высоких каблуках, опасаясь поскользнуться.
— Согласна, — пожала плечами я. — Но родственникам моего мужа не терпелось поскорее нас поженить, они организовали свадьбу меньше чем за месяц!
— Да, им очень хотелось вас поженить… — пошутила она. — Вы выглядите очень счастливыми. Пусть на смену вашей искрящейся любви, никогда не придет разочарование!
— Спасибо, — устало поблагодарила я. — Только вот любовь, к сожалению, еще не заискрилась.
— Ошибаетесь, госпожа, — открывая двери небольшого из красного кирпича двухэтажного домика, уверенно опровергла женщина. — То, как вы влюблены друг в друга, видно даже ребенку! Вы оба просто сияете от счастья ярче драгоценных камней, расшитых на вашем прекрасном платье!
— Все говорят, что он любит меня, кроме него самого. — выдохнула я, протискиваясь в дверной проем и закрывая за собой двери. Скинув туфли, я пошла по красной половице вслед за женщиной вглубь дома.
— А вы когда-нибудь говорили ему о том, что любите его? — поинтересовалась миссис Хэнсон.
Я отрицательно покачала головой. Женщина укоризненно на меня посмотрела, открывая передо мной двери уборной.
— Простите меня, Ваша светлость, за то, что навязываю вам свои нравоучения, но скажите первой о том, что любите его! Этот шаг должна делать женщина. Послушайте моего совета, и увидите, что очень скоро и он скажет вам о своих чувствах.
— Не сочтите за труд угостить меня чаем, миссис Хенсон, — улыбаясь, попросила я. — Мне кажется, нам есть о чем поговорить.
— Сочту, это за честь! — почтительно кивнула женщина и, развернувшись, скрылась за углом.
Я захлопнула дверь и пританцовывая, начала задирать юбки, опасаясь того, что могу не успеть.
Мы сидели в уютной гостиной и, потягивая горячий чай с шоколадными конфетами, сплетничали о том, какие все-таки странные существа мужчины.
Я по секрету поделилась тем, что произошло сегодня, но особо акцентировала внимание на том, что же хотел услышать от меня Алек, когда сказал, что этого — мало, и он хочет большего!
Женщина удивилась моей несообразительности.
— Вы, вообще, когда-нибудь влюблялись и говорили: «я тебя люблю»? — поинтересовалась миссис Хэнсон, выставляя на маленький журнальный столик поднос с чашками и вазочками с медом и клубничным варением, к которому я тут же потянулась, окунув в густую тягучую массу маленькую серебряную ложечку.
— Нет, такое со мной первый раз, поэтому я не знаю, чего хочет услышать от меня мужчина. — честно призналась я, делая глоток чая.
— Моя дорогая, именно это он и хотел услышать, потому что это для него много значит. — мягко пояснила женщина. — Скажите, что любите его, от вас ведь не убудет.
— Это так сложно… — выдохнула я, раздумывая над ее словами.
— Что сложно? — решила уточнить моя собеседница.
— Терять независимость, — пояснила я.
Женщина грустно рассмеялась.
— Вы уже ее потеряли, влюбившись и выйдя замуж. Так что, если хотите удержать своего красавца-мужа, сделайте все, чтобы он понял, что дорог вам и вы не можете без него!
— Наверное, вы правы, — выдохнула я. — У меня, к сожалению, нет матери, а моя кормилица не особо благосклонна к мужскому полу, да и с герцогом на такие темы не поговоришь. Вот и приходится действовать вслепую. Вы очень мне помогли, правда. Спасибо вам. А сейчас, я думаю мне пора… — поднимаясь с кресла, устало сказала я.
Едва мы зашли обратно в шатер, как в глаза мне бросилось гневное выражение лица Алека. Подойдя к нему, я виновато на него посмотрела, молча ожидая гневной тирады, которая, разумеется, не заставила себя ждать.
— Две минуты, говоришь? — прошипел Алек. — Где ты была целых пол часа?
— Прости, — скорчив жалобную мину, выдохнула я. — Просто пили с миссис Хэнсон чай.
— Ты заставила меня поволноваться. — проворчал он.
— Я думала, что ты уже привык к этому, — улыбаясь, ответила я, поставив туфли на стул и стаскивая с себя его пиджак.
— Если бы у тебя случались обыденного плана проблемы, то может быть, я бы и привык, но та чертовщина, которая происходит в твоей жизни, просто сводит меня с ума… — недовольно выдохнул он. — Ты что, босиком? — округлив глаза в испуге, спросил он, схватив меня за руку и легким движением усадив меня к себе на колени.
— Нет, конечно! — улыбнулась я такой трепетной заботе. — Просто мне одолжили вот это. — немного задрав платье и показывая ему слегка потрепанные белые балетки, которые одолжила мне сердобольная женщина сжалившись над моими ногами. — Ходить на каблуках весь день — это, поверь мне, дело не из легких, а в этом и танцевать будет удобно!
Алек хрипловато засмеялся и, прижав меня к себе, тихо зашептал: