Огонь и Лёд "Битва Пламени и Льда" часть первая

Через несколько часов попрощавшись с графом, я села в машину и, взвизгнув шинами, помчалась почти за сотню миль от Лондона, в маленькое герцогство принадлежавшее моей любимой и самой мудрой бабушке на свете! Несколько часов на дорогу пролетели быстро. Я репетировала и думала о том, какие вопросы задать герцогине и как осмелится выложить все, что беспокоит меня в отношениях со своим мужем. Пусть Алек и пообещал сегодня ночью пойти навстречу моим желаниям, но оплошать в этом вопросе я не имела права. В Клермонт-Мэнор я приехала во второй половине дня, уставшая от езды и волнений, я рухнула в мягкое кресло, едва бабушка поцеловала и обняла меня в знак приветствия. — Неужели ты приехала одна? — улыбаясь, поинтересовалась она. — Где твой красавец-муж, я думала, что вы неделю не выйдете из своей спальни, а тут, раз, на следующий день после свадьбы, да еще и одна. Что случилось, моя милая. — Ничего смертельного. — густо покраснев, ответила я. Бабушка тут же заметила стыдливый румянец, поспешив спросить: — Хорошо, а что несмертельного произошло? Давай, выкладывай, я знаю, что ты здесь не просто так. У тебя проблемы с мужем? Я понуро кивнула, стараясь не смотреть в блеклые голубые глаза, с тревогой и сочувствием смотревших на меня. — Все же, мне придется признать, что без твоего бесценного опыта мне не обойтись, — выдохнула я, заливаясь еще большим румянцем. — Сегодня должна была быть самая прекрасная ночь в моей жизни, но почему-то, я провела ее в слезах. — Что случилось? — встревоженно спросила бабушка, взяв меня за руку и, с неприсущей силой сжав мою ладонь. — Расскажи мне все, а я подумаю, чем тебе помочь. Набрав в грудь побольше воздуха, я выложила все: наш разговор в день свадьбы, и то, что произошло со мной вчера ночью, упомянув, как он оттолкнул меня в тот момент, когда это было просто недопустимо. — Как он мог так поступить, я не понимаю? Герцогиня хмуро смотрела на меня, явно взвешивая все, что только что услышала. — Странно, — пробормотала она, — такое ощущение, что он чего-то боится. В моей голове тут же всплыли слова герцога о том, что Алек отказывает мне в близости, потому что боится убить меня, но это почему-то меня не останавливало, я была намерена переспать с ним, пусть даже ценой собственной жизни. В ответ я пожала плечами. — Помнишь, что я тебе говорила: не все мужчины одинаковы, и Алек в числе самых сложных, но редких экземпляров. Ты привыкла к тому, что мужчины стелятся перед тобой, но твой муж не из тех, кто прогибается под женские капризы. Но все же, между ними есть кое-что общее: любой мужчина — хищник, будь то дворник или принц, будет желать видеть возле себя красивую, умную, в меру распущенную женщину, и едва подобная появится на горизонте, инстинкты начинают работать либо по его воле, либо против. Твоя ситуация — яркий пример второго варианта: Алек увидев тебя, положил на тебя глаз, но признаваться в своих чувствах, боится даже самому себе; к свадьбе его подтолкнула помолвка с Хоклином, за которую ты должна быть благодарна своему папаше, потому что первый раз за всю твою жизнь, он сделал для тебя что-то стоящее. Разумеется, твой строптивый красавчик не собирался делится своей собственностью, поэтому в разрез своим принципам, попросил твоей руки, но со своим положением до сих пор не смирился. — разжевала ситуацию бабушка. — Здесь нужна хитрость, но не напор. — лукаво улыбнувшись, подмигнула она. — Встань, моя дорогая, и сними платье. Я опешила от такого предложения. — Это что, шутка такая? — Делай, как говорю! — строго приказала бабушка. — Снимай свое, чертово, платье! Сообразив, что шуткой тут и не пахнет, я послушно встала и, бросив на Элизабет удрученный взгляд, подняла вверх платье, намереваясь его снять. — Хм, — поджав губы, выдохнула герцогиня, окидывая меня своим критичным взглядом, будто ища изъяны. — Неплохо, но можно и пооткровенней. — Что пооткровенней? — переспросила я, поспешно опуская платье вниз, после снисходительного взмаха старческой руки. — Белье, разумеется, — закатив глаза и удивляясь моей несообразительности, ответила бабушка. — Твои природные данные позволяют носить тебе самые откровенные наряды с минимум ткани и максимум прозрачности, а лучше, вообще его не носить, поверь, мужчин это возбуждает. — Как я могу не носить белье с таким размером? — возмущенно спросила я, указав на свою «четверку». — Это будет слишком вызывающе и даже пошло! — Ты хочешь своего мужа или нет? — строго спросила герцогиня. Я утвердительно кивнула, снова почувствовав жар на щеках. — Тогда слушай, что говорит тебе женщина с многолетним опытом. Поверь, я соблазняла таких упрямцев, еще похлеще чем твой. — Что бы я без тебя делала! — улыбнувшись, сказала я. — Ты мое спасение, спасибо. — Поблагодаришь, когда получишь желаемое! — хлопнув в сморщенные ладони, бодро сказала бабушка. — А сейчас, нечего терять драгоценное время. Подъем! У нас масса дел! — Каких? — удивилась я. — Собирайся, у нас намечается глобальный шоппинг! — Ты серьезно? — изумилась я. — Более чем, — стукнув тростью, она позвала дворецкого. — Послезавтра, вы улетите на курорт, а чем занимаются молодожены в свой медовый месяц? Ну, я думаю, ты меня поняла. — Да уж, ты объяснила более чем доходчиво. — ошарашенно выдохнула я. — Вот и отлично, это твой лучший шанс. Мы приняли решение ехать в одной машине, хоть следом за нами ехал автомобиль из автопарка Клермонтов. Время и так близилось к пяти вечера, и тратить его на то, чтобы несколько раз возвращаться в Клермонт-Мэнор, бабушка посчитала недопустимым. После спонтанного шопинга, водитель отвезет герцогиню домой, а я, спокойно отправлюсь на покорение постели Алека. В машине она продолжала сыпать вопросами, требуя на них откровенные, с массой мелких деталей ответов. Она настолько углубилась в эту тему, что я рассказала ей практически все интимные подробности и разрушительные последствия для моей психики. Она не упустила шанса похвалить меня за то, как я сказала Алеку о том, что наши отношения были всего-лишь курортным романом. Я едва не поперхнулась. — Вильгельм упрекал меня за эти слова, дескать, это было глупо с моей стороны, приравнивать Алека к легкой интрижке — удар по взращенному до облаков самолюбию. — Ничего не глупо, — отмахнулась герцогиня. — Вильгельм не понимает одной маленькой, но очень весомой детали: Алек — привык все получать без колебаний и возражений — этакий диктатор во всем своем величии, и тут, какая-то девчонка, посмела так его унизить! Ха! Да я уверенна, твои слова заставляли его сатанеть и скрежетать зубами. Да, это задело его, но в то же время пробудило желание доказать, что он достоин большего, чем быть просто мимолетной тенью в твоей яркой и насыщенной жизни. Так что не вини себя, ты сделала даже лучше, чем я могла бы придумать. — Обидно только то, что это было сделано из желания снять с него вину за тот злосчастный поцелуй, к которому я его подтолкнула. — О, а это интересно, а ну-ка расскажи… Я тихо рассмеялась, пересказав бабушке предысторию нашего первого поцелуя. — С гордостью могу сказать, что ты внучка своей бабки! Такая же распутница, только удачно завуалированная под скромницу. — Бабушка, я даже не знаю, обижаться на твои слова или радоваться. — тихо рассмеявшись, выдохнула я. Тугие оковы переживаний, наконец, спали и я почувствовала себя уверенней и намного легче. — Куда едем? — спросила я, въезжая в черту города и перестраиваясь в правый ряд, включив поворотник. — Туда, где гигантский выбор женского белья. — ответила бабушка, глядя на меня. — Но у нас мало времени. — возмутилась я, представив, каково двум женщинам очутиться в огромном магазине женского белья, с умопомрачительным выбором. — Тогда в секс-шоп, — лаконично бросила бабушка, как будто речь шла о закусочной. Я охнула от столь сногсшибательного предложения. «Значит, в ход пошла тяжелая артиллерия!» — Есть идея получше: едем на Оксфорд-стрит. Полтора часа пролетели незаметно. Элизабет устала, но продолжала воодушевленно копошится в ворохе откровенного белья, выбирая по ее мнению, лучшее и скидывая в сторону на примерку, образовав внушительную кучу. — Я это не надену! — выхватывая из горы тонкого кружева и шелка, тонкие как ниточка стринги с крохотным треугольником прозрачной ткани, возмутилась я. — Куда я здесь спрячу хотя бы часть того, что у меня между ног, не говоря уже о бюсте? — У тебя, что там, член? — сердито спросила бабушка. — Потерпишь немного. — Нет, — пряча комплект за спину и отдавая его продавцу, воспротивилась я. — Давай лучше этот! Герцогиня окинула придирчивым взглядом ярко-красный комплект из тонкого шелка с элементами гипюра в интимных местах. — Радует, что ты хоть что-то почерпнула из вышесказанного мною. — фыркнула бабушка, отправляя комплект в общую кучу. Примерка превратилась для меня в настоящее испытание, которое я с боем, но все же успешно прошла, отвоевывая право на то, чтобы право в последнем слове было все-таки за мной. Бабушка со скрипом разрешила максимум отполовинить от общего объема, сетуя на то, что стоило бы купить все не раздумывая. Я посчитала это лишним, поэтому забрав свою упакованную в пакет половину, со спокойной совестью направилась к выходу, оставив в кассе просто баснословную сумму. Решив напоследок выпить по чашке кофе, мы уединились в маленьком уютном ресторане, заняв самый дальний и неприметный столик в углу. Герцогиня с причмокиванием отхлебывала горячий напиток, продолжая раздавать полезные рекомендации: — Запомни: будь уверенной в себе и не истери, когда в очередной раз услышишь грубое «нет». Не попрекай его в том, что он не готов — иначе сделаешь только хуже, и да, не оставляй попытки сделать то, что собиралась — один раз оттолкнул, второй — не посмеет. Мужчины очень любят подобные ласки, уверена, этот не исключение. — А если все же исключение? — переспросила я, покраснев от столь деликатной темы. — Он, что, с Марса что-ли? Я тебе говорю, все мужчины любят минет, этот, также входит в их число, главное, не пасуй перед его раздражением. Сделай то, что собираешься и увидишь, в следующий раз он будет умолять тебя об этом! — Ладно, попробую. — промямлила я, представив себе, как насильно пытаюсь сделать то, на что добровольно не все идут. Унизительно. К тому же не думаю, что Алек займет в сексе вторую позицию — он властен и себялюбив, поэтому и в постели будет главным, вряд-ли я смогу его принудить к тому, чего он категорически не хочет. Но на войне все методы хороши, а это, самая настоящая бойня.

***

В поместье я вернулась поздним вечером. Устало перебирая ногами, я поднялась по ступеням и вошла в просторный, тускло освещенный холл, где практически на самом пороге меня поджидал Вильгельм. Завидев нетерпеливо подпрыгивающего герцога, я закатила глаза. — О, ну, наконец-то! — выдохнул он, крепко обнимая меня. — А то я уже начал переживать. — Успокойся, Вильгельм, все замечательно. Просто не хотелось ходить под пристальными взглядами гостей, потому что одни, за спиной будут обсуждать: как прошла наша первая брачная ночь, а вторые: почему я до сих пор еще жива! Герцог тихо рассмеялся, обнимая меня за плечи и уводя в сторону обеденного зала: там, к счастью, никого не оказалось. — Я слышал, сегодняшнюю ночь ты провела не в своей постели, — мягко заметил он. — Да, я провела ее в постели Алека и ничего в этом дурного не вижу! — Не пренебрегай моим советом. — сухо сказал он, напомнив мне о своем предостережении. — Где ты была, твой муж вернулся давным-давно? — Я встречалась с отцом, а после, ездила к герцогине. Но Вильгельм как будто не слышал второй части, сказанной мною фразы. Он непонимающе уставился на меня, удивленно хлопая глазами. — Ты, что делала? — Да, Вильгельм, встречалась с отцом. Мы решили начать все сначала. — Как так? Мне пришлось набраться терпения и все подробно объяснить герцогу, потому что он бы от меня не отстал. Внимательно выслушав мой рассказ, он немного растерянно согласился с тем, что я поступила правильно, и только потом перешел к моей поездке в Клермон-мэнор. — Почему ты решила уехать, между вами что-то произошло? — Ничего, кроме скандала. — удрученно выдохнула я. — Учитывая репутацию твоей бабки, я догадываюсь, зачем ты туда поехала. Решила спросить мудрого совета? Я даже боюсь представить, что она тебе наговорила. — ворчал герцог, явно недовольный тем, что я продолжаю настойчиво добиваться близости с Алеком и не гнушаюсь никакими методами, чтобы достичь желаемого. — Это личное, Вильгельм, прошу, не вмешивайся. — раздраженно осадила я. — Это перестает быть личным, когда дело касается твоей безопасности! — разозлился герцог. — Где твои мозги, если после всего, что я тебе сказал, ты по прежнему добиваешься близости с ним? — Сейчас я думаю не мозгами, — огрызнулась я. — Мне почти двадцать пять, а у меня ни разу не было мужчины! Как ты думаешь, что я чувствую, когда единственный, кого я хочу, отталкивает меня? Ликуй, он все равно меня не хочет! — сказав это, я едва не разрыдалась, и не желая показывать то, как меня это уязвляет, я намеревалась уйти, но сильная рука остановила меня, бережно притянув к себе и крепко обняв. — Меня не может радовать то, что причиняет тебе такую боль, хотя все же, я на стороне Алека. — мягко сказал дед, заглядывая мне в глаза. — Не огорчайся, для этого наступит время. — Или нет, учитывая то, что в бессмертии я ему не нужна. — Его решение может измениться в любой момент, не отчаивайся. — попытался приободрить меня дед, но я оставалась мрачна и едва сдерживала подступившие слезы. — Я слышал, вы улетаете? — решив сменить тему, спросил он. — Да, хотим сменить обстановку. — буркнула я. — Почему? — А ты не понимаешь? — съязвила я. — Мы двадцать четыре часа находимся под пристальным наблюдением старейшин, которые потом с пристрастием обсуждают нашу личную жизнь! Да к тому же, эта ненормальная Гвен выводит меня из себя со своей бесконечной любовью к моему мужу, чем, кстати, бесит его не на шутку! Мы хотим побыть вдвоем, я думаю, мы имеем право на такую маленькую привилегию! — Конечно, моя дорогая, — кивнул герцог. — Я хочу тебе сказать, что ваша свадьба прошла очень успешно: твой муж просто преобразился! — Может быть это потому, что я сказала, что люблю его? — как будто о погоде, равнодушно сказала я, хотя до равнодушия мне было очень далеко. — Ты, правда, это сделала? — искренне удивился Вильгельм. — Я думал, ты никогда ему об этом не скажешь. И как он на это отреагировал? — Так, как будто я сказала, что беременна! — засмеявшись, ответила я, изображая удивление на лице, которое в тот момент было у Алека. — Я бы так и не смогла ему это сказать, хотя готовилась весь вечер. Но письмо отца заставило меня кардинально изменить свою точку зрения — не хочу, повторять его историю. — Ты поступила правильно, — одобрительно кивнул герцог. — Уверяю тебя, ответ не заставит себя долго ждать… Я промолчала больше не желая дискутировать на эту тему, потому что мое настроение резко стремилось к критическому минимуму. Понимая, что разговора больше не получится, герцог отправил меня собирать вещи. А мне только это и нужно было; чмокнув Вильгельма в щеку, я помчалась наверх паковать чемоданы. Мне хотелось поскорее оказаться рядом с Алеком и начать наши любовные эксперименты. Копошась в гардеробной, я выбирала летние наряды с рукавом и длинною в пол, потому что в этой стране нельзя было ходить в шортах, мини-юбках, с открытыми руками и глубоким декольте. Тщательно пересмотрев свой гардероб, в чемодан отправились несколько воздушных платьев и сарафанов, множество блузок и юбок, купальники, которых я взяла с собой четыре штуки, ну и, конечно же, тяжелая артиллерия, которую выбирала лично бабушка, надеясь на то, что мне удастся свести своего благоверного с ума куртизанскими нарядами. Закончив утомительные сборы, которые затянулись по времени на целый час больше чем я предполагала; я накинула свой любимый халат и направилась в комнату Алека, который судя по свету горящему в ванной комнате, находился именно там. — Алек? — позвала я. — Я в ванной, иди сюда! Я неуверенно подошла к двери ванной комнаты и потянула ее на себя. Стоя на пороге, я заглянула во внутрь и увидела Алека по грудь лежащего в воздушной пене в ванной-бассейне. Он приоткрыл один глаз и лукаво посмотрел на меня.  — Вернулась? Я уже было решил, что ты сбежала. — Глупости, зачем мне так поступать? — Возможно из-за того, что не получаешь желаемого. — пожал плечами супруг, протягивая руку к бутылке виски. — Решил расслабиться. Присоединишься? Я не смогла сдержать улыбку. — С удовольствием, — подбирая волосы вверх, ответила я. — Чем бы их? А, сейчас! — я выскочила в комнату и, схватив со стола шариковую ручку, закрепила ей собранный пучок. Вернувшись обратно, я скинула халат, оставшись стоять в одном нижнем белье, которое практически ничего не скрывало. Алек фривольно смотрел на меня, даже не собираясь отводить взгляд. Сообразив, что раздеваться мне придется под пристальный взгляд своего мужа, я немного смутилась, что конечно же не ускользнуло от его внимания. — Ты краснеешь, радость моя. — Обычно, я раздеваюсь в одиночестве, а не под пристальные взгляды мужчины. — проворчала я, расстегивая застежку лифчика. Алек удивленно приподнял бровь. — Я могу отвернуться, или если хочешь, можешь спуститься так, мне доставит удовольствие снять с тебя этот довольно откровенный наряд. — Не нужно, — еще больше смущаясь, ответила я, и сняла верхнюю часть комплекта. — Будет нелепо лезть в воду в одежде. Алек улыбнулся. Стараясь не думать о том, что на меня смотрят, я избавилась от остатков белья и, борясь с желанием прикрыться, спустилась по ступеням в бассейн. Улыбнувшись, Алек схватил меня за руку и притянул к себе. — Потрясающая красота! — прошептал он, целуя мою шею. — Не понимаю, почему ты так стесняешься? Я пожала плечами, не зная, что ответить. — Поцелуй меня, — попросила я, глядя в его искрящиеся восторгом глаза. Алек улыбнулся и, усадив меня к себе на колени, вплотную притянул к себе, что я почувствовала его напряженную плоть, у самого входа в узкое, неподатливое отверстие. Прикрыв глаза, я приняла его поцелуй с жадностью и страстью, скользнув языком по его губам, плотнее прижалась к нему, желая ощутить его внутри себя, для этого, стоило всего лишь немного приподняться и просто сесть на него сверху. Но я боялась все испортить, поэтому немного отодвинувшись, скользнула вниз рукой и начала ласкать его ставшую твердой, пульсирующую от возбуждения плоть. Сожмурив глаза, он откинул голову назад и, часто задышав, схватив мою руку отводя ее в сторону. — Не торопись, принцесса, — прошептал он, закусывая нижнюю губу. Развернув меня спиной и прижав к себе, он провел рукой у меня между ног, отчего я задрожала все телом. Он играл пальцами до тех пор, пока я не начала громко стонать и всхлипывать от восторга. Взяв меня на руки, он вышел из ванной и прямиком направился к кровати. Уложив на простыни, он лег рядом и нежно поцеловал в губы. Я крепко обхватила его руками, желая ощутить близость желанного, обнаженного тела, которое было теплым от горячей воды. Поцеловав меня в подбородок, он двинулся к уху и, скользнув языком, слегка прикусил мочку. Он целовал мою шею, грудь, живот, запястья… От удовольствия, я судорожно вздыхала и постанывала, прикрыв глаза. Когда Алек снова вернулся к груди и начал языком описывать круги вокруг затвердевшего соска, я согнула ноги в коленях и с силой свела их, чем вызвала тихий смех. Опустив руку вниз, он развел мне ноги и заскользил пальцами к самой горячей точки моего тела. Раздвинув влажные складки, он коснулся чувственного бугорка, слегка надавив, от чего я охнула, получив сильный импульс наслаждения. — Не останавливайся, — прохрипела я, выгибаясь навстречу его пальцам, когда они заскользили, собирая горячую влагу. — Уверенна? — снова засмеявшись, спросил он, погружая один палец, затем второй, в узость моего тела. — Так? — Мало… — всхлипнула я, когда его пальцы начали движение, вызывая приятные отклики внутри. — А так? — он склонился и исчез из моего поля зрения, но лишь для того, чтобы подарить мне еще большее наслаждение. Кажется, я громко застонала, когда его язык не спеша заскользил по венериному холмику, устремляясь вглубь, к жаждущему ласк бугорку. — Я сейчас кончу… — вскрикнула я, когда его язык начал торопливо описывать круги вокруг клитора, а пальцы задвигались ритмичнее, чем раньше. — Еще рано, душа моя, — возвращаясь ко мне, усмехнулся он. — Ты так настойчиво просила об этом, что достичь оргазма за несколько минут — это слишком скучно. Я едва не разрыдалась, когда он убрал руку, заскользив вверх, к неровно вздымающейся груди. — Ты такая горячая… такая жадная. — прошептал он, заглядывая в мои глаза затуманенные страстью, наши взгляды встретились, и я заметила, что его глаза потемнели от желания, став цвета нефрита. В его взгляде читалось практически безумие — он хотел меня, как бы ни отрицал очевидное, ему, как и мне, нужна была сексуальная разрядка. Я протянула руку, коснувшись напряженного члена. Я едва-ли успела сделать несколько движений, как застонав, Алек снова настойчиво убрал мою руку в сторону. — Не надо… — дрожа всем телом от подступавшего пламени оргазма, прохрипел он, зарывшись в мои волосы лицом, и часто, и прерывисто дыша. — Но почему? — повернув к нему лицо и поймав его губы, спросила я, дразня поцелуем. — Не хочу терять контроль. — Но… — заикнулась я, но мне не дали договорить, опрокинув на подушки, Алек снова принялся ласкать меня, нежно, но настойчиво. Его игры были дикими, неистовыми, я никогда не думала, что можно получать такое наслаждение, даже не проникая в тело! Несколько раз я была на пике, но четко чувствуя момент, Алек останавливался, не давая получить мне желаемой разрядки. Я буквально захлебывалась рыданиями, когда он в третий раз отстранился, тем самым упуская мой оргазм. — Прекрати! — кричала я, извиваясь как на раскаленной сковородке. — Дай мне кончить, а иначе я умру! Алек навис надо мной, нежным движением убрав спутавшиеся волосы с мокрого лица. — Скажи, что любишь меня… — тихо, но настойчиво прошептал он. — Ты же знаешь… — всхлипнула я, взяв в ладони его потемневшее от страсти лицо. — Все равно скажи… — в его сверкающих глазах мелькнуло какое-то незнакомое мне чувство. Видя, что я колеблюсь, он погрузил свои пальцы в мое тело и, сделав несколько резких толчков, снова отстранился. Я громко закричала от этой сладкой пытки. Мое тело, как атомный энергоблок, было готово рвануть от зашкаливающих эмоций. — Скажи… — снова потребовал Алек, повторив свои коварные манипуляции, прижимаясь к моим бедрам и немного потираясь о них своим мощным орудием, отчего мы оба застонали. Больше не в состоянии терпеть эту сладостную муку, я сдалась, тихо, словно ветер, прошелестев: — Я люблю тебя… Услышав мое робкое признание, он буквально накинулся на меня, утроив свою страсть, став более дерзким, напористым и даже немного грубым. Нависнув надо мной, он решительно развел мои бедра и, положив холодную ладонь на мой живот, погрузил в меня несколько пальцев, задав такой быстрый темп, что у меня закружилась голова, а в глазах потемнело. Это было восхитительно! Внутри приятно защекотало, меня бросило в жар и, выгнувшись, я застонала, забившись в конвульсиях оргазма. Мое тело трепыхалось, а грудь неравномерно вздымалась, в такт тяжелым, хрипловатым вздохам. С трудом разлепив глаза, я благодарно посмотрела на мужа. — Я никогда не думала, что может быть так хорошо… — прижимая его к своей груди, восторженно выдохнула я. — Спасибо тебе, я самая счастливая женщина на свете. Алек засмеялся, поцеловав меня во влажный лоб. — Оказывается, выход есть всегда! — А как же ты? — приподнявшись на локте, спросила я, когда он откинулся на подушки рядом со мной, обнимая. — Со мной все в порядке, я потерплю. — Что? Нет! Это ведь самая настоящая пытка! — Я привык. — прикрывая глаза, выдохнул он. Я запустила руку под одеяло и коснулась пальцами его плоти, ощутив пульсирующее напряжение, покачала головой. — Ой, так дело не пойдет! — начиная порхать пальчиками, выдохнула я. Он снова остановил меня, не давая продолжить. — Не стоит. — устало сказал он, отстраняясь. — Доверься мне, — прошептала я, погружая его палец в свой рот и смыкая губы. — Все будет в порядке, обещаю. — Ты не понимаешь, о чем просишь, — едва сдерживая стон, выдохнул он, наблюдая за тем, как его палец исчезает между моими губами. — Алек, это даже не секс, просто положенная кульминация. Кажется, мои аргументы были весомы, потому что когда я снова скользнула рукой под одеяло, он больше не останавливал меня, лишь из чувства собственной совести судорожно прошептал: — Селена, со мной и правда всё… О боги! Продолжай, моя дорогая! — застонал он, откидываясь на подушки и закрывая глаза. Я лучезарно улыбнулась, ликуя победе и медленно скользя губами по выбеленной бессмертием груди, нырнула под одеяло. На мгновение замерев, будто перед прыжком в воду, я взглянула на жаждущее кульминации орудие и, судорожно вздохнув от предвкушения, коснулась губами волнующей плоти; провела языком по самому краю, и, медленно, будто смакуя желанную конфету, наконец, вобрала во всю длину. «Вот чееерт!» — донесся откуда-то сверху, восторженный вздох. — «Не останавливайся, прошу тебя!» Я мысленно улыбнулась, ускоряя темп, лаская языком, зажимая готовый взорваться от скопившегося напряжения член между грудей. Кажется, в какой-то момент послышался жалобный треск какого-то ломающегося под мощным давлением предмета, на который я не обратила должного внимания, считая его ненужным, пустым звуком. «Пусть хоть превратит в руины всю комнату, но только даст мне то, чего я так хочу!» — мелькнула мысль в моей голове, и в несколько глубоких движений, Алек, наконец, достиг желанной кульминации. Кажется, я достигла нирваны, когда первые капли его удовольствия упали на мою грудь. Почувствовав эйфорию, я обессилено откинулась на бок, даже не потрудившись убрать с лица прядь всклокоченных волос. — Я люблю тебя, — послышался вместе с прерывистым дыханием едва различимым шепотом. — Я так тебя люблю…