Огонь и Лёд "Битва Пламени и Льда" часть первая

Я не знаю каким чудом Алеку удалось уладить мой конфликт, но богатенький папочка забрал свое заявление из полиции и даже извинился за свою выскочку-дочь. Не видя смысла прерывать свой отдых, мы пробыли на Ибице еще неделю, а затем, собрав чемоданы, вернулись в заснеженную Англию, где нас встретил очень сердитый Вильгельм. Мы в обнимку ввалились в дом, громко смеясь над очередной шуткой брошенной Алеком, но смех повис в воздухе, когда мы увидели герцога, недовольно скрестившего руки на груди и сверкающего гневом в глазах. Склонившись, Алек шепнул мне на ушко:  — Кажется, мне сейчас снова промоют мозги! Я приподняла брови и сердито спросила: — Ваша светлость, Вы выглядите так, как будто собираетесь кого-то казнить. В чем дело? — Казню твоего мужа, если он еще раз, так поступит с тобой! — проворчал он, маня меня к себе. Я послушно подошла и обняв деда, поцеловала его в щеку. — Я не позволю, тебе этого сделать! — слегка ущипнув его за нос, сказала я. — Ну, разумеется! — хмыкнул он. — У тебя все в порядке, выглядишь счастливой? — Да, все хорошо. — возвращаясь к мужу, ответила я. Алек обнял меня, поцеловав в висок. Посмотрев на герцога, он тяжело вздохнул и устало проворчал: — Я знаю, что тебе не терпится промыть мне мозги. Но, прошу тебя, потерпи еще немного: я отведу свою жену в комнату и приду к тебе. — Надеюсь, у тебя к этому моменту будет вразумительное объяснение. — сердито ответил Вильгельм. — Ибо мне, меньше всего хочется пожалеть о том, что я дал согласие на ваш брак. — Вильгельм! — возмущенно запротестовала я. — Прекрати говорить такие вещи! — Он это заслужил! — буркнул герцог, пряча руки в карманы и пожимая плечами. Я хотела еще что-то возразить, но Алек меня перебил: — Селена, Вильгельм прав: я это заслужил, и он вправе потребовать от меня объяснений. — взяв меня за руку, Алек потянул в сторону лестницы. — Не переживай, все будет хорошо. Мы непременно во всем разберемся. Конечно же Алек уладил все вопросы с Вильгельмом. Но судя по-всему, с ним договориться было проще, чем с тем, с кем следовало это сделать, потому что всего через две недели после нашего возвращения с Ибицы, я получила конверт, который перевернул всю мою жизнь. Я сидела в кабинете, когда лакей принес мне заказной конверт, доставленный почтовой службой. Удивленно приподняв брови вверх, я взяла посылку в руки и с нетерпением распечатала. Внутри лежала стопка фотографий, достав которые, от боли и ужаса я выронила из рук, и, разлетевшись, они упали на пол. Оказавшись в кольце раскиданных фотографий, я почувствовала себя в ловушке, потому что на всех снимках был изображен мой муж, в постели со своей любовницей! — Этого не может быть! — одними губами, прошевелила я, потому что мой голос пропал и сказанная фраза прозвучала тоньше мышиного писка. Присев на корточки, дрожащими руками я принялась собирать компрометирующие фотографии, которые от затуманивших глаза слез, казались размытым пятном. — О! Боже мой! — прорыдала, не в состоянии сдержать обиду при виде своего любимого мужчины, в постели с другой женщиной. Я часто заморгала, чтобы смахнуть пелену слез и лучше разглядеть снимок. Зажав рот рукой, чтобы не закричать от отчаяния, я вглядывалась в безмятежно спящего Алека и покоящуюся на его груди Гвен. Значит, все это время, что он провел в Италии, он был занят вовсе не делами: его главным занятием была эта белобрысая потаскуха!  — Как ты мог? — прохрипела я, утирая слезы тыльной стороной ладони. Подняв фотографии, я нетвердой походкой направилась к столу и, плюхнувшись в кресло, бросила их на полированную поверхность. Мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание от боли; мне не хватало воздуха, и, боясь задохнуться, я часто задышала, пытаясь насытить свой организм кислородом. Смотреть на фотографии, что до основания разрушили мое счастье, у меня не было сил, я схватила их и, засунув обратно в конверт, снова швырнула на стол. Где-то на софе, настойчиво зазвонил мой телефон. Подпрыгнув от неожиданности, я вскочила с места и, кинувшись к нему, посмотрела на дисплей: звонил Алек. Увидев его имя на экране, я заскрежетала зубами. Замахнувшись, я с силой швырнула телефон об стену: от удара он замолк, разлетевшись на части. Упав на пол, гаджет завертелся волчком, скользя по мрамору в сторону двери. Не сдержавшись, я громко зарыдала, обхватив голову руками. Я знала, что меня никто не услышит, потому что Алек вместе с Вильгельмом уехали в Лондон и вернуться должны были не раньше чем через несколько часов. Поддавшись отчаянью, я отдалась в волю слезам и уткнувшись лицом в ладони, прорыдала почти сорок минут. Но вскоре, слезы иссякли, и, взяв себя в руки, я стала размышлять над тем, что мне делать. Но как назло, на ум не шло ни одного рационального решения. Совсем скоро, двери моего кабинета распахнулись и вовнутрь вошел Алек, но я даже не повернула головы. Услышав хруст под ногами, он остановился и посмотрел вниз. — На тот случай, если у тебя плохое настроение есть тир и боксерская груша, а мобильный телефон предназначен для других целей. — мрачно сказал он, перешагивая осколки и направляясь ко мне. — Что случилось? Но я упорно молчала, уставившись прямо перед собой. — Меня предупреждали, что быть женатым на тебе довольно непросто. Но я не думал, что настолько. Селена, что случилось? Ты пугаешь меня своим молчанием. — Потому что мне кажется, что если я открою рот, то ты об этом сильно пожалеешь! — прорычала я, переводя взгляд заплаканных глаз на него. — Так, судя по-всему, у нас возникли проблемы… — выдохнул он. — Я тебя внимательно слушаю. — Нет, Алек, это я тебя внимательно слушаю! — стараясь не сорваться на крик, сказала я, подтолкнув конверт в его сторону. Он недоуменно посмотрел на него и, протянув руку, взял со стола. Вытащив фотографии, Алек уставился на изображение яростным, полным ненависти взглядом: его брови сошлись на переносице, а тело била мелкая дрожь; мне казалось, что пошевели он хоть пальцем, сотрясающая его злоба, яростным потоком хлынет наружу, сметая и разрушая все на своем пути. Не в состоянии больше на него смотреть, я отвернулась к окну, стараясь спрятать снова накатившие слезы. — Как ты мог? Почему ты так поступил со мной? — шмыгая носом, прошептала я. — Селена, прежде чем сделать неправильные выводы, прошу, позволь мне все объяснить… — стараясь взять себя в руки, заговорил он, но я его перебила. — Неправильные выводы? — зашипела я. — Ты, что, издеваешься надо мной? По-моему, здесь все предельно ясно! — Дай мне две минуты, и я все тебе объясню! — терпеливо настаивал он. — Зачем, чтобы услышать очередную ложь? — ядовито спросила я. — Вся твоя жизнь соткана из тайн и лжи! Ты все время прячешься за масками, скрывая свое истинное лицо! Сколько можно, Алек? Неужели так сложно быть тем, кто ты есть? Зачем ты втягиваешь меня в свои разрушительные интриги, если из отпущенной тебе вечности, ты не можешь подарить мне и десятилетия? Что мешает тебе быть с той, кто равная тебе по силе, зачем ты уничтожаешь тех, кто и так слаб перед тобой? Повисла гнетущая тишина. Алек смотрел на меня глазами полными ужаса и осознания грядущей катастрофы. — Я не понимаю о чем ты… — сдавленно сказал он. — Очередная ложь! — кривовато усмехнулась я тому, что мои предположения подтвердились: муж снова солгал. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Но, чтобы не было недоговоренности, я уточню: я знаю, что за личиной двадцатилетнего парня, ты скрываешь столетия прожитой жизни и вовсе нечеловеческую сущность, о которой так и не решился мне рассказать! Но суть сейчас не в том кто ты, а в том, что ты делаешь! Почему ты решился на брак со смертной женщиной, если любишь такую же как и ты — бессмертную? Или ты думаешь, что наши чувства настолько же примитивны как и мы, что не достойны твоего понимания? А может, все же я оказалась права: тебя заставили на мне жениться? Скажи, как далеко может зайти Аро, чтобы заполучить меня в свой клан, а, Александр? — Остановись… — взмолился он, закрывая лицо руками. — Прошу тебя, замолчи! — Нет, я не собираюсь молчать! — Ты знала кто я, и молчала?! — вскричал он. Судя по-всему, этот вопрос его волновал больше, чем то, что его любовная связь вскрылась. — Да, знала! С самого начала мне было известно о том, кто ты! Но меня это не особо волнует, я сейчас хочу обсудить совсем другое! — жестко осадила его я, подавшись вперед. — Только после того, как обсудим, как ты умудрялась так долго водить меня за нос! — А ты думаешь, что только ты можешь всем лгать? — вскакивая с кресла, закричала я. — Тебе что, совсем плевать на то, что я сейчас чувствую, Алек? Я получила фотографии, где ты со своей любовницей, а тебя больше волнует то, что я знаю о том, кто ты? — Селена, мне далеко не плевать на то, что ты чувствуешь, и я сотру в порошок эту тварь, за то, что она прислала тебе это! — Зачем? — задыхаясь, прохрипела я. — За тем, что это все было подстроено! — швырнув фотографии в огонь, с чувством воскликнул он. — Я не спал с ней, Селена, я ненавижу эту женщину больше всех на свете, но она как будто не понимает этого! Эти фотографии были сделаны перед моей поездкой в Штаты. Утром, накануне отъезда, я проснулся и обнаружил эту ненормальную в своей постели! Она проскользнула в мою комнату когда я спал, а ее подруга сделала эти фотографии! — Звучит как бред… — скривилась я. — Понимаю, — согласно кивнул супруг. — Ну, раз уж ты в курсе о том, кто я, возможно, ты знаешь о том, что подобные мне, могут обладать некоторыми способностями. — Да, я осведомлена о том, что ваша семейка сборище одаренных психопатов. — Как интересно… — задумчиво глядя на меня, пробормотал он. — Кто тебе все рассказал, Вильгельм? — Лишь самую малость, дополнив к имеющейся информации недостающие фрагменты. — прохрипела я. Мой голос по-прежнему мне не повиновался и в нем до сих пор слышались ноты хрипотцы и истерики. — Но к чему мы сейчас об этом? — А к тому, что Гвен обладает способностью видеть на расстоянии картину настоящего и фрагменты ближайшего будущего. — Как Элис Каллен? — Почти, — судя по его выражению лица, моя осведомленность не просто удивляла, но даже пугала его. — Элис способна видеть будущее задолго до настоящего, в то время как Гвен, видит лишь на несколько мгновений вперед, но это не мешает ей портить мне жизнь последние четыреста лет. — Ладно, допустим, что это так, но зачем ей это надо? — Чтобы шантажировать меня! Она пыталась манипулировать мной при помощи этих снимков, угрожая мне тем, что если мы будем с тобой общаться, то она непременно увидит это, и эти фотографии непременно лягут тебе на стол! Поэтому я так странно себя вел: я боялся, что если она увидит то, как мы стали с тобой близки, то осуществит свои угрозы, а я никак не смогу оправдаться перед тобой! Я гневно смотрела на своего мужа, который выглядел как нашкодивший ребенок. — А если бы она попросила тебя с ней переспать, ты бы тоже согласился, лишь бы она не отправляла мне эти фотографии? Ты понимаешь, что выполнив одно ее требование, тут же последовало бы другое? Идти у нее на поводу — это не выход, Алек! — развела руками я. — Я знаю, но больше всего на свете, я боялся тебя потерять. — виновато глядя в пол, ответил он. — Я просила тебя все мне рассказать! — осуждающе сказала я, роняя слезы. — Если бы ты мне признался сам, я бы по-другому к этому отнеслась, но сейчас, я не могу заставить себя поверить в то, что только что услышала! Ты понимаешь меня? Алек уныло кивнул, все так же глядя в пол. — Уезжай, — держась из последних сил, чтобы не впасть в истерику, выдохнула я, беря его лицо в ладони и заглядывая в изумрудные глаза. — Я не могу делить тебя с кем-то еще — это выше моих сил! Ты либо мой, либо катись к черту, потому что на меньшее я не согласна! — Я уеду… — прорычал он. — Но только лишь для того, чтобы убить эту суку за то, что она сделала! А затем, вернусь к тебе, и мы все обсудим, ладно? Я отрицательно мотнула головой. — Нет! — прошептала я, слегка закусив нижнюю губу. Мне хотелось впиться в его губы поцелуем, но тогда, я понимала, что не смогу отпустить. Мне было больно от того, что он уезжает, но я не хотела, чтобы он оставался в этом доме. Мне нужно было время, чтобы все обдумать и простить его, а для этого, мне необходимо было, чтобы Алек находился как можно дальше от меня. — Я хочу, чтобы ты разобрался в себе и, в том, какие чувства испытываешь ко мне… Оставайся в Италии, пока не определишься и не решишь, чего хочешь от наших с тобой отношений. А мне надо немного успокоиться и прийти в себя. Алек слегка нахмурился, но спорить не стал. Немного отстранившись, но открыто глядя мне в глаза, он спокойно сказал: — Хорошо, я пробуду в Вольтерре столько, сколько тебе будет необходимо. Но когда ты будешь готова поговорить со мной, дай знать, ладно? Я утвердительно кивнула, понуро глядя в сторону. Алек привлек меня к себе и, поцеловав в лоб, отстранился и, развернувшись, направился к двери. Взявшись за ручку, он сказал спокойным голосом: — Селена, я хочу, чтобы ты знала: меня никто не заставлял на тебе жениться, свой выбор я сделал сам. — Я тоже, Алек, помни об этом… — отворачиваясь к окну, сдавленно прошептала я, чувствуя, как разбивается мое сердце.