Огонь и Лёд "Битва Пламени и Льда" часть первая

Как по команде Вольтури скрылись в лесу, оставив меня стоять в одиночестве среди кучи трупов и луж крови. Я уже собиралась развернуться и направиться в сторону дома, как мертвую тишину прорезал душераздирающий крик боли и страха. Он отразился от старых каменных стен и эхом взмыл высоко в небо. Не соображая, что делаю, я раскрутила молот и, взметнув его высоко вверх, оторвалась от земли и кометой помчалась туда, где была уже сердцем и душой. Мое приземление было весьма жестким и неконтролируемым. Мне не была знакома подобная функция молота, поэтому не зная как ей управлять, я разнесла вдребезги старую крышу заброшенного поместья и, проломив молотом стену, рухнула на землю подобно метеориту, вкопавшись в нее практически по колено. Вскочив на ноги, я огляделась. Образовав широкое кольцо среди деревьев и разрушенных колон, стояли оборотни, но Вольтури нигде не было видно, как впрочем, и моего отца. Лишь огромная лужа крови и, стоящий возле нее перепуганный Кэл, говорили о том, что произошла непоправимая беда. — Где мой отец?! — зарычала я, кидаясь к нему. — Я не хотел… Он, пришел в себя и… — пятясь назад, забормотал он отступая в сторону леса. — Где мой отец? — уже срываясь на крик и, занося для удара за спину молот, повторила свой вопрос я. — Отвечай, шавка, а иначе, я размозжу товую собачью голову вот этим молотом! — я была в ярости. Мне хотелось кромсать, сминать и уничтожать все, что меня раздражало и злило. Я ненавидела весь мир, и эта ненависть поглощала меня подобно трясине, оттесняя все человеческое, превращая меня в… — Чудовище… — сорвалось с моих губ. — Я — чудовище… И ничто не остановит меня! — молот грозно сверкнул в поднятой руке. — Нет, прошу тебя, я не хотел причинять твоему отцу вреда! Я не знаю где он… — прикрываясь руками, закричал Кэл. — Он был здесь, а потом просто исчез! — Я убью тебя! — взмахнув молотом, закричала я. Мощная волна энергии вырвалась наружу и, пройдя сквозь тело Кэла, откинула его на огромное расстояние; пролетев которое, он ударился о высокую тсугу и, повалив ее, рухнул на землю. Меня переполнял гнев и страх, которым питался молот, распаляя свою опасную, бесконтрольную силу, которая увеличиваясь, начинала управлять моим разумом и телом. Но я уже не замечала этого, стремительно и необратимо превращаясь в разрушительную машину, желающую лишь одного: мести! — Ты обещал, что он не пострадает! Кэл корчился на земле, обхватив свое тело руками; судя по-всему, встреча с сосной стоила ему сломанных ребер. Таящиеся среди деревьев оборотни, начали дергаться и скалится в мою сторону, но по прежнему, не решались напасть. «Чего они бояться? Неужели молота? А может, ждут сигнала?» Но по правде, меня это не особо волновало, я хотела убить их всех, растерзать, оторвать и размозжить о камни их огромные, уродливые головы. Я уже снова подняла молот, чтобы обрушить его на врагов, но тут, совсем рядом, почти над самым ухом, раздался тихий успокаивающий голос Вильгельма: — Остановись… Я резко обернулась и увидела всех, стоящих длинной шеренгой Вольтури, рядом с которыми лежал в кровавых, рваных ранах мой отец. — Папа! — зарыдала я, кинувшись к нему. — О, господи, Вильгельм, прошу, сделай, что-нибудь! — Это не мне решать… — выдохнул он. — Не переживай, он будет жить, при условии, что мы вовремя выберемся отсюда! Но я думаю, что это, не просто будет сделать. — глядя за спины венценосного клана, выдохнул он. Я подскочила и только сейчас заметила, что оборотней стало намного больше, и, они плотно сжимали нас в кольцо. Алек и Аро были правы: это была западня, в которую их привела я. — Почему они не нападают? — испуганно спросила я. — Они нас не видят… — пояснил герцог, склоняясь над Уильямом и проверяя пульс. — Он слабеет. Нам надо выбираться. Мне хотелось, спросить, почему они нас не видят, но услышав неутешительные слова Вильгельма, выкинула эту мысль из головы. Лихорадочно соображая, я бегала взглядом по местности, ища пути отступления, но нас плотно сжали в кольцо, явно не понимая того, что мы стоим прямо у них перед носом. «Неужели, Алек? Но ведь его дар работает совсем по-другому!» Я с тоской посмотрела на старое поместье: судьба — жестока, спустя семь столетий, здесь снова проливается невинная кровь по вине оборотней… Они осквернили этот замок, поселившись в нем; пользуясь стенами и подземельями этой обители вечной скорби… И тут, меня осенило. «Подземелья…» — Выход есть! — возбужденно зашептала я. — Алек! Парень тут же откликнулся, сверля меня яростным взглядом, видимо, из-за того, что я в очередной раз его ослушалась и сделала все по-своему. — Алек, помнишь тот подземный ход в подвале замка, который ведет к кладбищу? — Конечно, — кивнул он. — Забирай всех и выводи! А у меня, есть кое-какое дельце. — подкидывая молот и балансируя его в руке, сказала я. — Я не оставлю тебя! — тут же выступил он. — Оставишь, а иначе, погибнешь. — кивнула я. — У меня кое-что есть для наших хвостатых друзей. Но мне надо, чтобы вы ушли как можно дальше отсюда. — Я останусь с тобой! — продолжал, противится Алек. Я устало выдохнула, глядя в его изумрудные глаза. — Своей семье, сейчас, ты нужен гораздо больше чем мне. Единственное, что ты можешь сделать для меня, так это вывести их всех отсюда и дать шанс жить моему отцу. Я справлюсь, Алек, — заметив, как на его лице мелькнуло сомнение. — Доверься мне, прошу! — Ладно, — скрипя зубами, согласился он. — Я надеюсь, что ты и правда знаешь, что делаешь! А иначе, если что-то с тобой случится, я … — Все будет в порядке. Иди. — вскричала я, глядя на то, как мой отец становится белым, как полотно. — Время уходит! Иди Вильгельм! — прогнала я герцога, заметив, что он намеревается остаться. Размяв затекшую кисть правой руки, я начала раскручивать молот. В начале медленно. Затем, быстрее. А вскоре, молот завертелся с такой силой, что стал размывчатым пятном. Нагнетая свою силу, он образовал аномалию: густые тучи заволокли небо над нами, сверкая яркими молниями, которые одна за другой, мощными разрядами били в землю где-то совсем рядом. Заметив это, оборотни занервничали, а Вольтури заторопились прочь. Алек остановился в дверях старого замка и с тоской посмотрел на меня. — Торопись! Я не могу держать его слишком долго! — стиснув зубы, прорычала я, окутываемая мощным полем разрушительной энергии. — Я скоро вернусь! Едва Вольтури скрылись, я посмотрела на своих врагов. Спустя несколько секунд, они будто прозрели, наконец, увидев меня. Считая мгновенья, я надеялась, что мои близкие ушли достаточно далеко, чтобы не быть настигнутыми разрушительной силой. Заметив, мои, явно, недружелюбные манипуляции, оборотни занервничали. Некоторые, не желая дожидаться кульминации, обратились в бегство. Понимая, что если не сделаю то, что задумала сейчас, то через несколько секунд уже может быть поздно. «Ну, вот и все…» — выдохнула я, принимая неизбежное. Уловка сработала. Вольтури ушли, поверив в то, что я смогу вернуться, но увы, я не была такой оптимисткой. Смерть — это та цена, которую я заплачу за то, что взяла оружие богов. Кто я, чтобы тягаться с самыми сильными, мудрыми и… бессмертными? Никто, просто надоедливая букашка, влезшая в рукав самого раздражительного и злобного из богов — Хель. Чудовище из самых недр мрака, которое прокляло меня за то, что я посмела посягнуть на святыню, порученную ей охранять. «Я проклинаю тебя, смертная…» Всколыхнула память воспоминания, в которых богиня в ярости рвалась ко мне, желая отомстить за то, что я взяла в руки артефакт, но его сила не подпускала Хель, встав барьером, между мной и разгневанным монстром. «Смерть… Ты заплатишь смертью за то, что взяла молот! Он убьет тебя… А я, станцую победный танец на твоих хрупких человеческих костях, когда ты придешь в мои чертоги! Не найти тебе покоя после смерти, не найти… Я буду ждать тебя, смертная…» Сейчас, эти слова громче грома грохотали в моей голове. Казалось, что сама Хель стоит рядом и шепчет на ухо свое проклятие, будто напоминая, что ждет меня за мою ошибку. Можно подумать, что подобное зрелище возможно когда-нибудь забыть! Я обернулась, обеспокоенно вглядываясь в темноту деревьев, выискивая взглядом обладательницу проклятия, но нет, все что я видела вокруг, сверкающих пятками оборотней. Мне было страшно. Нечеловечески страшно, но время стремительно убегало вперед, а вместе с ним, и шанс убить всю свору одним махом. Зажмурив глаза, и принимая судьбоносное решение, я прошептала: — Я готова, умереть… Замахнувшись, я обрушила молот на землю. Волна чудовищной силы мощными электрическими разрядами, понеслась в разные стороны, сжигая и уничтожая все вокруг. Это было похоже на смертоносный удар молнии, который попадая в землю, несет испепеляющее до костей напряжение. Оборотни, которые находились в опасной близости со мной, попали под самый мощный импульс, от которого, они пораженные чудовищным электрическим разрядом, вспыхивали ярким огнем, за секунды обгорая до костей! Остальные же, мчались прочь, не разбирая дороги, но разрушительная волна со скоростью света неслась вслед за ними, сжигая деревья, траву, обугливая землю и настигая, разрывала их огромные сердца в клочья! Возможно, что кому-то и удалось бежать. Но таких прытких счастливчиков, наверняка, будут считанные единицы, среди которых, несомненно, был и Кэл. Я видела, как этот мерзавец самым первым дал стрекача, едва выдался удачный для этого момент. Но я думаю, он вряд ли посмеет остаться в городе. Потому  что, точно знает, что если я найду его, то непременно убью! Несколько чудовищных секунд ада и вокруг меня образовалась давящая тишина. Вокруг было настолько тихо, что мне показалось, будто я оглохла: ни шелеста деревьев, ни треска огня, поглощающего обгорающие тела, траву и деревья. Ничего. Безмолвие опустилось на обугленный лес, как облако дыма, клубящегося в воздухе. И тут меня осенило! Я умерла! Да, точно, умерла и теперь, от человеческого мира меня отделяет некая, подобная савану пелена, через которую невозможно услышать ни звуков, ни запахов. Вот и конец. Конец всему, что было смыслом для меня: моей жизни, моей одержимости знаниями, моей любви… и мне. Теперь, Алек свободен, его больше не будут тяготеть оковы нашего неравного и, что уж скрывать, глупого брака, в котором я — любила, а он, позволял любить… Наверняка, его траур не продлится долго, слишком малозначимой фигурой в его жизни я была. Но это все в прошлом. Меня больше нет. Останется лишь память, в сердцах тех, кто меня любил, и я с горечью понимала, что в сердце Алека, подобное место вряд ли найдется. — Теперь ты свободен, любовь моя… — прошептала я и отшатнулась, услышав свой хриплый, будто сорванный, но все же свой голос. В недоумении, я вытянула руку и посмотрела на нее. Такая же как и всегда, только грязная, в разводах волчьей крови и саже, но не призрачная, а вполне материальная. Что это значит, я жива? Или может быть, это моя личная форма ада? Заскорузлыми пальцами, я коснулась лица: кожа теплая, хотя как и руки, в густых мазках крови и грязи. — Я жива? — удивление в моем голосе, взорвало тишину. — О, боги, я жива! Радости моей не было предела. Вот уж не думала, что после подобного выплеска энергии, я останусь жива и, даже, невредима. Неужели проклятие Хель не сработало? Не думаю. Разве что, она решила сделать пытку еще изощренней. Но об это позже… Убедившись, что на несколько сот метров вокруг меня мертвое безмолвие, я снова взметнула молот вверх и, мысленно представив то место, куда мне надо было попасть, оторвалась от земли и понеслась в сторону дома. В этот раз, посадка была более мягкая нежели первая: просвистев по воздуху, я приземлилась на траву, почти у самой кромки леса и, согнув ноги в коленях, слегка присела на корточки, смягчая удар о землю. Выпрямившись, я с замирающим от страха сердцем, быстро огляделась, ища своих родных, опасаясь за то, что вдруг, что-то пошло не так, и я больше не увижу их живыми. Но вздох облегчения, сорвался с моих губ, когда я посмотрела в сторону моста, где окруженный кланом Вольтури, на влажной брусчатке лежал мой отец и, его тело извивалось в испепеляющей агонии боли. — Папа! — сорвавшись с места, закричала я. — Папа, что с тобой? — расталкивая, стоящих у меня на пути Феликса и Деметрия, я подбежала к отцу и, разжав пальцы, отпустила молот. Упав на землю, он раздробил брусчатку и, оставив глубокие трещины, врылся в каменные опоры моста. Упав на колени рядом с отцом, я схватила его за разорванный в клочья окровавленный пиджак и с неистовой силой затрясла. — Папа! Папа, открой глаза! — глотая слезы, прохлюпала я. Но отец меня абсолютно не слышал. Он продолжал биться в агонии, а его кожа приобрела болезненный зеленоватый оттенок, на фоне которого, жутко смотрелись перепачканные кровью губы. Мне было так страшно за его жизнь, что я абсолютно не замечала того, что происходит вокруг. Я даже не сразу заметила женщину, сидящую прямо передо мной. Лишь когда она чистым, прохладным голосом ответила на мою очередную попытку докричаться до отца, только тогда, я обратила внимание на ее присутствие. — Он не слышит тебя, — мягко и сочувственно сказала она. — Он перерождается. — Что? — вскинув голову, спросила я, переводя на нее взгляд. Я хотела спросить: что значит, перерождается, и почему так извивается его тело? Но мои слова застряли в горле, так и не вырвавшись наружу. Глядя во все глаза на молодую вампиршу, я лишь беспомощно открывала рот, не в состоянии вымолвить ни слова. В это момент, осознание правды по крупицам просачивалось в мой мозг, постепенно донося до меня всю чудовищность окружавших меня иллюзий. — Этого не может быть! — прохрипела я. Женщина выжидающе смотрела на меня, изредка бросая обеспокоенные взгляды на Уильяма. Она была неописуемой красавицей: высокие скулы, изящные брови, аристократический нос и лоб, а копна медно-каштановых волос обрамляла алебастрового цвета лицо, струясь вниз и падая буйным водопадом на грудь и лицо графа. Я как в фантастическом фильме смотрела на свою точную копию в бессмертном обличии и никак не хотела верить своим глазам. — О! Боже мой! Все эти годы… Нет! Это не правда… Вскочив с места, я яростно посмотрела на Вильгельма. Меня колотила крупная дрожь и я едва сдерживала себя в руках, чтобы не кинуться на него. — Я все тебе объясню… — пытаясь подойти ко мне, успокаивающе заговорил герцог. — Все эти годы, ты лгал мне! — закричала я. Мне было настолько плохо, что защемило сердце, а голова сильно закружилась, но справившись с приступом, я снова обрушила свои обвинения на герцога. — Кому, как не тебе было известно, сколько слез я пролила, оплакивая ее! Как ты мог?! Я доверяла тебе! Считала, что ты никогда не обманешь и не предашь меня! А все эти годы, ты скрывал от меня, что моя мать жива?! — Так надо было. — протягивая ко мне руки, виновато сказал он. — Она была слишком молода и опасна для тебя! — Ты мог сказать мне правду, когда я раскрыла тайну вашего вида! — толкая его в грудь, снова закричала я. — Но ты продолжал молчать! Почему? Это жестоко с твоей стороны! — Скажи я тебе правду, ты бы, непременно, захотела увидеть ее! Как я мог пойти на то, чтобы собственноручно вытолкнуть тебя к несдержанному, импульсивному, новообращенному вампиру? Да это же чистой воды суицид, Селена! — защищаясь и отступая назад, пытался оправдаться герцог. — К тому же ты хотела сохранить свое открытие по поводу нашего вида как можно дольше, а появление Мэри в нашем доме или поблизости, выдало бы все твои секреты! Ваши встречи, не смогли бы оставаться незамеченными! Понимаешь это? — Это все глупые отговорки! Ты отнял у меня мать! — снова замахиваясь на Вильгельма, закричала я. Залепив ему пощечину, от которой он рухнул на землю, я отскочила назад, в ужасе осознавая то, что абсолютно не в состоянии контролировать себя. К счастью, сзади меня обхватили в кольцо чьи-то сильные руки. Повернув голову, я увидела Алека, который нахмурив брови, крепко прижимал меня к себе, что-то лихорадочно шепча мне на ухо. Но я была в такой ярости, что абсолютно не разбирала слов, которые он мне говорил; они превратились в сплошной монотонный гул, звучащий у меня в голове. — Я дал ей новую жизнь. В которой, к сожалению, не было места такому хрупкому и нежному созданию как ты, по крайней мере, до тех пор, пока ты не вырастешь! — держась за щеку, спокойно ответил мой прадед, вставая с земли. — Пойми, что при другом раскладе, ваша встреча вообще могла никогда не состояться. — Ты лгал мне! — задыхаясь, прохрипела я. Мне становилось все хуже: силы оставляли меня, а из носа потоками хлынула кровь, заливая подбородок и попадая в рот и на руки Алека. Я почувствовала, что соскальзываю в темноту. — Я никогда не прощу тебя за это! — прохрипела я, теряя сознание. Из последних сил, пытаясь сопротивляться поглощающей меня тьме, но источник моей энергии угас, и меня накрыли безмолвие и пустота.