Возрождение. Путь некроманта.

 Тишина. Покой. Тоска. Тоска. Тоска. Бесконечная тоска и чувство потери. Каждое мгновение я что-то теряю, что-то по настоящему важное, что составляет меня самого, моё я; нечто, что раньше было неотъемлемой частью целого, теперь растворяется в бесконечном ничто, в вечной тоске по несбывшемуся, несвершённому. Сознание барахтается под завалом картин из прошлого, осколков каких-то мыслей, образов. И под этим грузом истончается та ниточка, на которой всё ещё держится израненный всем случившимся разум. Порой не получается вспомнить, кто я? И, уж тем более, не получается понять, где я? Зрение иногда показывает какой-то серый туман, но большую часть времени отсутствует напрочь, как будто мои глаза закрыты или их у меня больше нет; звуков не слышно вообще, как и запаха. Такое ощущение, что я постепенно перестаю быть. Мне это не нравится — тоскливо и страшно вот так медленно, мгновение за мгновением, растворяться в пустоте, чувствовать, как покидают силы, засыпать поистине вечным сном. Не хочу так! Не хочу! Нужно очнуться, сбросить с себя это оцепенение, нужно двигаться, ведь я узнал что смерть — это ещё не конец, я даже сумел какое-то время сопротивляться силе, тащившей меня сквозь багровую бездну, пусть всего лишь короткое мгновение, но всё же сумел, и помогла мне в этом ярость. Ярость от осознания никчёмности собственной жизни и моей ничтожности перед мощью судьи, бесцеремонно и нагло вывернувшего наизнанку весь мой разум, заглянувшего в самые укромные и потаённые уголки моей души, куда никому и никогда не было хода. Мерзкое чувство беспомощности, как-будто я всего лишь мелкое надоедливое насекомое, попавшее на стол к привередливому энтомологу, привыкшему работать с прекрасными бабочками или хищными пауками —а тут какой-то серый комарик. Сволочь! Пусть я прожил скучную, бесцветную жизнь, не совершал каких-либо поступков с большой буквы, но никто и никогда ещё не позволял себе относиться ко мне с брезгливым пренебрежением. — Паскуда! Тварь! Да как он посмел так со мной? — кипятился я. Разум снова начала застилать пелена ярости, расходившейся волнами куда-то в пространство, окружающее меня; перед глазами вновь встал багровый рассвет и я заревел раненным медведем-шатуном, который, даже умирая, дерёт когтями своего убийцу. Вновь ставший видимым, серый туман растекался кругами во все стороны от меня, а освободившееся пространство приобретало красноватый оттенок ненависти, которой я щедро делился со здешним миром. Мысли вновь приобрели ясность и я смог сдвинуться с места, снова ощутив чувство полёта и свободы. Двинувшись вперёд, разгоняя серую липкую хмарь красным сиянием злобы, я завыл не хуже Кентервильского привидения и стал искать хоть что-нибудь — или кого-нибудь — чтобы выплеснуть душившую меня ярость. Лучше всего для этой цели подошёл бы паскудный судья, запихнувший меня в эту серую непроглядную муть, и сейчас мне было, откровенно говоря, плевать, что для него я всего лишь мелкая мошка, и он, похоже, в состоянии раздавить меня одним движением даже не пальца — мысли. Я жаждал драки, жаждал отомстить этому надменному ублюдку, воткнуть свою когтистую руку ему в грудь и вырвать сердце, а затем сожрать его прямо на глазах у этой твари! Ярость туманила разум, разъедала всё тело не хуже серной кислоты; и поэтому когда я, что-то крича и матерясь от боли и ненависти, наткнулся на странную полупрозрачную фигуру голого мужика, то, не раздумывая, врезал ему в бубен. Бубен такого обращения не выдержал и разлетелся дымящимися ошмётками, а завалившиеся останки стали интенсивно таять, испуская зеленоватое свечение, которое, в свою очередь, начало впитываться мною, всей поверхностью тела, наполняя меня лёгкостью, заживляя появившиеся язвы. Довольно завыв, я бросился дальше, разгоняя туман и пригибаясь точно вышедший на охоту зверь. Да, собственно, так оно и было — верх над разумом взяли чувства. Веселая ярость и какой-то шальной азарт вели меня сквозь серую мглу, навстречу приключениям, и больше ничего в тот момент для меня не существовало. Я проносился сквозь пространство как пылающий болид, с единственной мыслью о драке в голове. Мне нужна драка, нужен бой, нужен враг, которому я смогу оторвать голову. Жажда мести неведомому судье трансформировалась в жажду боя, не важно с кем, не важно за что. И, когда из тумана стали появляться фигуры людей, я просто бездумно набросился на них как оголодавший волк; я полосовал их неимоверно удлинившимися когтями, бил кулаками, из костяшек которых теперь росли роговые шипы, вгрызался в горло клыками. Я превратился в зверя, в кровавого ненасытного монстра. Среди фигур попадались и мужчины, и женщины, и даже дети; были среди них и непонятные мне гуманоидные, и не очень существа. Большинство пребывало в бессознательном, сомнамбулистическом состоянии, излучая в пространство странную зелёную дымку — такую же, как у первого встреченного мною мужчины. И из каждого убитого и разодранного духа струилась та же самая, зеленоватая эфирная субстанция, которая впитывалась мною без остатка, словно я превратился в гигантскую губку. И вместе с зелёным эфиром приходила настоящая эйфория, я чувствовал себя, всесильным, всемогущим; казалось, встреть я сейчас затащившую меня сюда сущность, я разорву её голыми руками. Сила текла в меня бесконечным потоком и моя ненормальная, болезненная эйфория продолжалась. Казалось, что этому безумию не будет конца. Вот какой-то смешной человечек в рясе что-то кричит мне в лицо, однако тут же падает отдельными частями в разные стороны; вот очередной пребывающий в забытье парень лишается головы; а вот странный зелёный тип, перевитый тугими мышцами и очень похожий на орка из Властелина Колец, замахивается кулаком, но опаздывает буквально на миг, получая стильный разрез от уха до уха. А вот кто-то о-о-очень странный и высокий, около двух с половиной метров, но, скорее всего, немного больше, весь чёрный, покрытый то ли искусно созданным чешуйчатым доспехам, то ли эта броня имеет, так сказать, природное происхождение; вся его фигура излучает лёгкое тёмное марево, из-за чего силуэт кажется смазанным, а подробности его строения ускользают от восприятия. Сосредоточившись на странном аборигене, удаётся различить то ли плащ, то ли крылья у него за спиной, небольшие рога на голове, загибающиеся параллельно черепу, и, похоже, приплясывающий в нетерпении хвост. Хм, похож на демона. Но самое странное было в том, что все мои новые чувства буквально кричали о том, что этот… кем бы он ни был, пребывал передо мною воплоти, то есть, в отличие от меня и всех остальных созданий, встреченных здесь, он был живым. Не дух, не призрак или какая-то иная нематериальная форма жизни — хм, не жизни? — короче, существования, а именно живое существо, которое с любопытством и каким-то предвкушением рассматривало меня. — Ну что же, похоже, я наконец-то встретил достойного врага! — расплылся я в кровожадной усмешке. *** Гаарх-Зул был горд собой и, говоря откровенно, ему и в правду было чем гордиться! А всё дело в том, что Гаарх был умён, по крайней мере, сам себя он считал — и не без основания — умнее большинства своих собратьев, которые привыкли использовать головы разве что для того, чтобы в пылу схватки долбануть неосторожно подставившегося врага рогами. Гаарх же свою голову ценил и долбить ею по чему ни попадя не собирался. Гаарх-Зул был демоном касты Служителей, родом из Квиддин-Зультачи, одного из множества тёмных миров. Всего каст, разделяющих демонов на ранги могущества, в Квиддин-Зультачи было девять. К первой и, соответственно, низшей касте относились Твари Бездны, самые ничтожные и, как искренне полагал Гаарх, бесполезные создания. Их создавали тысячами в специальных гигантских Смесителях, для чего требовалось загружать в эти Смесители всего два компонента: плоть и души. Происхождение плоти было неважно — в ход шло всё, что под руку подвернётся, а души в основном имели животное происхождение. Гаарх-Зул знал, что эти самые животные обитают где-то в Срединных мирах, куда ему очень хотелось однажды попасть. Так вот, несколько душ этих ничтожных тварей, не обладающих даже разумом, попадая в Смесители, сливались в одну; а из органической части формировалось тело для новорожденной душонки. Всё это сливалось и спаивалось вместе самым причудливым и непредсказуемым образом. Так в Квиддин-Зультачи появлялись новые Твари, предназначение которых состояло в том, чтобы в бою заваливать смертных собственным мясом и служить кормом для Рабов, демонов второй касты. Рабов же порождали огромные Матки, весь смысл жизни которых состоял в том, чтобы беспрерывно жрать и рожать Рабов. В пищу Маткам шли Твари; собственные дети, подвернувшиеся под руку; смертные из Срединных миров; а иногда и демоны более высоких каст. Рабы обладали не плохой боеспособностью, собственной слабенькой магией, которую наловчились довольно сносно применять как в бою, так и в быту, и довольно неплохо соображали. Рабы выполняли в Квиддин-Зультачи всю грязную работу, ковали оружие в Глубинных Кузнях, обслуживали Смесители под руководством Господ, прислуживали в замках Владык, выполняли роль авангарда в ударных легионах Бездны. Вообще, несмотря на свою ничтожность, Гаарх-Зул считал их довольно полезными зверушками, вполне заслуживающими право на существование. Третьей по значимости кастой в иерархии Квиддин-Зультачи как раз и были Служители Бездны. И они составляли ядро любого легиона, были основной ударной силой, сметавшей всё на своём пути. Созданием Служителей совместно занимались Господа и Жрецы Бездны. Господа выращивали могучие и ловкие тела в специальных репликаторах, а Жрецы сливали воедино и извращали несколько душ смертных, получая Заготовку для демонической сущности. Затем ещё от десяти до двадцати смертных душ, в зависимости от их силы, проводили через ритуал Пламя Ночи и получали Источник силы, который и сплавляли с Заготовкой, получая душу очередного Служителя Бездны. Душа вселялась в выращенное Господами тело и новый демон становился в строй. Конечно в строй Служители попадали не сразу, а лишь пройдя необходимое обучение, которое заключалось в том, что Жрецы и опять же Господа вкладывали в память сотворённых ментальные слепки с необходимыми навыками боя и рекомендациями по освоению собственной силы. И лишь после того, как молодые демоны на практике усваивали вложенные в них знания, Квиддин-Зультачи получал очередного грозного бойца. Следующие две ступени в иерархии делили между собой Господа и Жрецы Бездны. Господа занимали четвёртую ступень, а Жрецы пятую, но это деление было весьма условным, так как обе эти касты обладали примерно равным могуществом, различаясь лишь в специализации. Господа были элитой в любом легионе и занимали офицерские посты; обладали огромной как физической, так и магической мощью; и, кроме врождённых способностей, прекрасно разбирались в магии крови, химерологии, биомагии и некромантии, создавая для Квиддин-Зультачи новых бойцов и просто различных полезных тварей. Жрецы же занимались тем, что, проникая в Срединные миры, совершали сделки с глупыми смертными и обильно сеяли ростки веры в своих тёмных богов. Совращали души и разум, привлекая новых последователей Бездны. Владели магией духа, некромантией и ментальной магией на очень высоком уровне; с лёгкостью проводили трансформы душ, создавая новые демонические сущности. Демонов этих двух каст создавали Архи-дьяволы и Демо-лорды, даруя силу своим избранным слугам или же в том случае, если какой-нибудь демон набирал достаточно мощи и знаний, он мог рассчитывать перейти в одну из этих каст. Такой переход значил бы для любого рядового демона очень много. Во-первых, это, конечно, немалая власть, доступ к закрытым ранее знаниям и, самое главное, своя собственная, пусть и крошечная, всего несколько сотых процента, доля силы из Колодца Душ. Доля той силы, что отдают попавшие в лапы к демонам тем или иным способом души. Все те, кто при жизни, совершив сделку со Жрецами и продав свою бессмертную душу, или же те, кто славил тёмных богов Квиддин-Зультачи или просто прожил достаточно грешную жизнь, после смерти, попадая в Бездну, становятся настоящим источником могущества Высших демонов, щедро отдавая свою силу Бездонному Колодцу. Получить даже малую часть этой силы означает переход на совершенно иной уровень развития, и именно к этому изо всех сил и стремился Гаарх-Зул. Далее шли упомянутые выше Архи-дьяволы и Демо-лорды, чья собственная мощь позволяла им в одиночку опустошать целые страны, а в совокупности с доступными им несколькими процентами силы Колодца они могли творить поистине великую магию! Забраться на шестую или седьмую ступень в иерархии теоретически мог даже какой-нибудь Раб —для этого надо было только набраться достаточно знаний и силы, убить кого-либо из Высших, Архи-дьволов или Демо-лордов, и упросить тёмных богов отдать тебе часть силы Колодца Душ, которую получал побеждённый. Всё сколь просто, столь же и несбыточно. Архи-дьяволов, занимавших шестую ступень, насчитывалось всего четверо: Каз-Руджум, огромный трёхголовый дракон, страж Бездны и водитель пиров в Алмазной Крепости, любящий насылать на смертных Голод. Лерайа, Владетель Зелёного Лука или Злой Стрелок, как его прозвали смертные, сеятель вражды и раздора. Гомори, дьяволица похоти и сладострастия, покровительница суккубов и инкубов. Кархуз, чёрный ворон или могучий воин, принимающий один из обликов по желанию, Владетель Пепельного Меча и полководец Квиддин-Зультачи. Седьмую ступень делили трое Демо-лордов: Скернир, бестелесный дух, имеющий вид огромного чёрного облака, насылающий болезни и помутнение рассудка. Мартакакадан, Владыка Разумов, гигантский чёрный паук, обладающий чудовищной ментальной мощью. Глассиолаболас-кровопийца, праотец всех вампиров, покровитель ночных тварей. На восьмой ступени находились тёмные боги, их всего трое: Мархосий —старший и самый могущественный — чёрный крылатый волк со змеиным хвостом и огненной пастью, восседающий на троне Алмазной Крепости, Хранитель Ключей Бездны. Второй, Эврином, уродливый человек, покрытый язвами и одетый в звериные шкуры, бог смерти и разрушения. И третий, Флавр, страшный леопард с огненными глазами, ходящий на задних лапах; Владыка Времени, знающий всё о прошлом, настоящем и будущем, великий демонолог, учит младших демонов обходить ловушки призывающих магов. Мархосий также породил из своей души шесть Эмблем, шесть продолжений себя самого, проводников своей воли, занимающих, как и Демо-лорды, седьмую ступень в иерархии Квиддин-Зультачи, но получающих силу только от своего родителя: Хексар, получеловек-полузмей, Владыка волшебства и чародейства, дарующий смертным магию в обмен души. Мемнох, высокое существо в плаще и глубоком капюшоне, Жнец тёмных душ, владыка ядовитых туманов. Фурфур, крылатый олень с когтистыми лапами, Повелитель грома и Владыка молний. Габорим, трёхголовый демон пожаров, Повелитель Пламени Бездны. Айперос, лев со змеиной головой, Великий Мечник Бездны. Мельхом, бесплотный могучий дух, иссушающий тела и пьющий душы, Смотритель Колодца Бездны. На девятой и последней ступени власти был только один: Тёмный Владыка Квиддин, создатель и творец измерения Квиддин-Зультачи, невероятно могущественная сущность, представляющая из себя чёрный шар, сочащийся первородной тьмой, размером с голову быка. Он парил в небесах Квиддин-Зультачи и пребывал в блаженном сне, и сны его порой корёжили и сминали саму реальность, порождая различных монстров и тварей. Так, например, появился Великий Чёрный Паук Мартакакадан. Порой Квиддин пробуждался и такое пробуждение каждый раз сулило огромные беды ближайшим срединным мирам смертных, ибо Он сотворил своё измерение всего лишь как плацдарм для войск, а войска нужны для того, чтобы воевать. Гаарх-Зул слышал как Жрецы, общаясь между собой, почтительным шёпотом рассказывали о том, что, сотворив Квиддин-Зультачи, Великий Квиддин не рассчитал силы и слишком устал, и потому теперь веками прибывает во сне, лишь иногда просыпаясь для того, чтобы наводить ужас на срединные миры. В своих честолюбивых мечтания Гаарх-Зул видел себя настоящим Демо-лордом: могучим, истинно бессмертным и непобедимым. А потому он активно начал искать способы увеличить собственное могущество, ведь, несомненно, первым шагом на этом нелёгком пути должен стать переход в более высокую касту демонов. Он яростно набрасывался на любые знания, которыми порой делились со Служителями Господа и Жрецы, изучал Истинные Руны, упорно постигал все тайны магии, которые были ему доступны, и даже в поисках новых заклинаний «выворачивал наизнанку» души тёмных магов, угодивших в Бездну. И, как ни странно, именно у смертных он нашёл то, что ему было нужно — то, что со временем приведёт его к столь желанному могуществу. А именно ритуал Поглощения Сущности. Ритуал, позволяющий не просто сожрать чужую душу и получить разовый приток сил, что Гаарх мог делать без всяких там ритуалов, а именно поглотить, сделав её частью своей собственной души, раздвинув тем самым границы возможного, увеличив собственную магическую мощь. Путь был найден, запретные ранее для Гаарха знания получены, и действительно: Гаарх-Зул понимал, почему его не допускали до этих знаний, ведь кто же захочет плодить конкурентов. Бездонный Колодец на самом деле не такой уж и бездонный. Осталось только раздобыть достаточное количество душ, поглотить их и заставить потесниться кого-нибудь из Жрецов, доказав своё право на власть и на силу. Жрецов же Гаарх выбрал по двум причинам и эти причины были просты: знания и сила. Жрецы имели доступ к боле ценным знаниям, чем Господа, и им полагалась несколько большая доля силы Колодца Душ. Но вот с тем, чтобы раздобыть души, как раз и была самая большая проблема Гаарха, ведь именно души смертных составляли самое ценное богатство Квиддин-Зультачи, и просто так они нигде не валялись. А объедать Колодец ему никто не позволит — заикнись он об этом, и сам окажется одной из душ, что его питают. В своё время ему пришлось наизнанку выворачиваться, чтобы просто получить доступ к знаниям смертных магов, а тут Поглощение. В поисках решения этой проблемы Гаарх переворачивал горы кристаллов памяти в доступной ему секции Хранилища Мудрости. И ему снова повезло: в Истории Развития Тёмных Миров он наткнулся на описание тёмного измерения под названием Ад, которым правил могучий Вельзевул Повелитель Мух — карающая длань Князя Тьмы, сотворившего это измерение, Люцифера. И вот там как раз таки и было место, где души смертных в буквальном смысле слова валялись под ногами. Этим местом был так называемый Лимб, куда по договору, заключённому Люцифером с каким-то великим светлым богом Саваофом, заключались души недостойные пребывать в вечном блаженстве Светлого Рая, но и не совершившие достаточно зла, чтобы попасть на вечные муки в Ад, отдавая свою силу Высшим демонам. Удивительное расточительство, по мнению Гаарха. Гаарх не нашёл причины, вынудившей Князя Тьмы заключить этот договор, но это было и не важно. Ему необходимы были только координаты этой свалки душ для открытия тёмного портала, чтобы потихоньку, очень аккуратно и не привлекая внимания стражей, которых там просто не могло не быть, пошарить в поисках наиболее сильных душ и провести ритуал Поглощения. С координатами дело было куда проще — благо информация о возможных конкурентах или вероятных союзниках, хранилась в открытом доступе. Поэтому Гаарх довольно быстро отыскал необходимый кристалл, хранящий мыслеобраз измерения Лимб. Запомнив содержащуюся в кристалле информацию, Гаарх-Зул с плотоядной улыбкой отправился планировать вылазку в Лимб. Четыре цикла извержения огромного вулкана Хрузума, Гаарх подготавливался к путешествию, подбирал необходимые чары сокрытия, чтобы не стать замеченным в Лимбе сразу же после открытия портала, вернее, сам портал в любом случае засекут демоны Ада, которые патрулируют Лимб, тут уж ничего не поделаешь. Но вот самого Гаарха никто найти не должен, иначе поймают, допросят, а потом ещё перекусят душой, ведь, казалось бы, что для демона может быть лучше, чем сожрать душу какого-нибудь смертного? Но Гаарх сам был демоном, и поэтому прекрасно знал, что лучше может быть много чего: например, сожрать душу сильного мага или другого демона. А поэтому незаметность и ещё раз незаметность, и заклятие Вуаль Тьмы, которое Гаарх вытряс из памяти одного некроманта, ему в этом прекрасно поможет. Это заклинание укрывало колдующего тёмным покровом, делая его невидимым и даже скрывая все магические эманации, оставляя в видимом спектре лишь лёгкую тень. Меч, выкованный из чёрного мифрила в Глубинных Кузнях, с нанесёнными на него рунами разрушения, пусть и откровенно не дотягивает до каких-нибудь Великих Мечей, но вполне годится для боя с себе подобными. Пара полезных артефактов, амулет портала, который Гаарх целый цикл лично зачаровывал, должен был выдернуть его из Лимба и перебросить обратно в Квиддин-Зультачи, если что-либо пойдёт не так и он не сможет сделать этого самостоятельно. И простенький амулет поглотитель, сотворённый из человеческого черепа, напитанного кровью самого Гаарха, и уменьшенный до размеров небольшого камушка, который вполне мог вместить в себя штук пятнадцать душ. Из Истинных Рун Гаарх составил несколько видов арканов, необходимых для ловли и удержания особо шустрых обитателей Лимба. Ну, а если возникнут проблемы и ему всё же придётся принять бой с хозяевами, что ж, на то он и есть Гаарх-Зул, Служитель Бездны, у него найдётся, чем встретить врага. Гаарх был неплохим мечником, хотя и до Владыки Айпероса ему, конечно, было очень далеко. Впрочем, как и любой демон, он мог разрывать врагов и без всякого меча. Отличное владение магией тьмы и собственный могучий и хорошо развитый дар телекинеза делали Гаарха довольно опасным противником, даже для Господ. Сложнее всего было извернуться так, чтобы его отлучка осталась незамеченной собственными собратьями, для чего пришлось напроситься на работы с Рабами в кузнях под предлогом желания получше изучить свойства металлов и их трансформ. А там всё равно никому не будет дела до того, куда это подевался Служитель Бездны — нет его, ну и слава Великой Тьме. И как же ликовал Гаарх, когда первая же вылазка в Лимб прошла тихо и спокойно, позволив ему поглотить целых шесть душ ещё в этой стране вечных туманов, и притащить с собой полный поглотитель. Довольно много времени заняло поглощение и переваривание всех пойманных сущностей, но все усилия и потраченное время, несомненно, стоили того. Гаарх-Зул физически ощущал, как становится сильнее, как расширяются его магические резервы, растёт Источник демонической силы. И это было просто невероятное, пьянящее и завораживающее, чувство собственного могущества. Ему удалось ещё дважды повторить путешествие в Лимб, а результаты таких отлучек из Квиддин-Зультачи радовали Гаарха всё больше и больше: он стал заметно сильнее, а в груди поселилось чувство гордости и превосходства. Ещё чуть-чуть, ещё парочка таких рейдов, и он сможет претендовать на то, чтобы приблизиться к своей мечте на один шаг, войдя в касту Жрецов. Гаарх-Зулу действительно было чем гордиться! В этот раз рейд в Лимб не задался с самого начала: выйдя из портала, Гаарх не успел даже накинуть так хорошо зарекомендовавшее себя заклятье Вуаль Тьмы, как был атакован сразу тремя бесами, уже окружившими его полукольцом. Первый, довольно низковатый пузан с небольшими рожками, один из которых, к тому же, был обломан, заходил по центру, грозно сопя и наставляя на Гаарха какой-то трезубец, а двое других, внушавших куда большее уважение, готовились нанести по Гаарху магический удар. Перед лапами того, что был слева, формировалась магическая вязь довольно мощной энергетической сети, видимо, призванной спеленать нарушителя, а вот тот бес, что находился справа от Гаарха, уже заносил для удара Плеть Хаоса — весьма опасное заклятье, способное развалить Гаарха надвое, даже несмотря на то, что он весьма подрос в силе и сейчас превосходил, наверное, всех трёх бесов вместе взятых. Поэтому, отключив все посторонние мысли, Гаарх взвинтил своё восприятие изрядной толикой магии и бросился вперёд, на преградившего ему дорогу толстяка с трезубцем, формируя за спиной Щит Тени, в который тут же врезалась зашипевшая Плеть Хаоса. Поднырнув под трезубец безрогого и лихим перекатом уйдя ему за спину, Гаарх рубанул его появившимся из специального кольца-артефакта клинком и, подхватив взвывшего беса телекинезом, забросил в надвигающуюся магическую сеть. Той же, очевидно, было всё равно, кого сжимать в своих объятьях, а потому уже в следующее мгновение воющий бес превратился в кучу хорошо нарезанного фарша и замолчал уже навсегда. М-да, похоже, эти бесы, успели оценить потенциал Гаарха, а потому рисковать и брать его живым никто не собирался. Бросив в так удачно применившего магическую сеть беса Тёмное Марево, разъедающее плоть заклятье, от которого, к тому же, довольно сложно увернуться, Гаарх с мечом наперевес ринулся на второго оставшегося беса, но тот уже был готов к атаке, успев извлечь собственный клинок. Казавшийся до этого не слишком умелым бойцом, противник стал довольно ловко, хоть и не достаточно быстро, по меркам Гаарха, парировать удары, а потому снести его тупую башку никак не удавалось. Вот уже и оставленный без внимания бес начал выбираться из Тёмного Марева, продавливая заклятье Гаарха своими щитами, а он всё не мог подловить своего врага и нанести тому удар мечом. Поняв, что через мгновение ему буду противостоять уже двое довольно неплохих, как оказалось, бойцов, Гаарх сосредоточившись нанёс мощный телекинетический удар, но не по своему противнику, чего тот мог ожидать, а ему под ноги. Брызнувшая от удара куча каменных осколков прошлась по ногам беса и тот, на мгновение отвлёкшись, получил чёрный меч в горло, пробивший позвоночный столб и вышедший из шеи со стороны затылка. А уже в следующее мгновение клинок Гаарха, напитанный силой своего хозяина, чёрной молнией пронёсся к оставшемуся врагу, метнутый, словно кинжал, могучей лапой демона. Оставшийся бес к тому времени уже успел покинуть зону действия наброшенного на него заклятья, но свои щиты, хоть и изрядно ослабевшие, убирать не торопился, что и спасло ему жизнь, так как даже оставшейся в них энергии хватило, чтобы если и не отбить, то хотя бы отклонить в сторону летящий в него чёрный клинок, а уже затем расплыться слабеньким облачком силы. Чёрный меч Гаарха пролетел всего в нескольких сантиметрах от шеи последнего беса и тот, поняв, что в этом бою ему уготована роль жертвы, со всей доступной скоростью понёсся прочь от оказавшегося слишком зубастым врага, на ходу составляя заклятье переноса. Гаарх же понимая, что врагу ни в коем случае нельзя дать уйти, иначе о новых рейдах в Лимб можно забыть если не навсегда, то очень надолго, расправив крылья, полетел вслед за беглецом, разбрасывая мощные телекинетические удары на пути улепётывающего беса и своей волей направляя отколовшиеся куски породы во врага. Получающий сильные удары острыми осколками и окружённый целым вихрем каменного крошева, израненный бес упал на колени, бросая все силы и концентрируясь на так и незавершённом заклятье переноса. А сверху на него уже падал чёрный разъярённый демон, похитивший в Лимбе множество душ смертных, за что и должен был поплатиться, но оказавшийся не по зубам тройке стражей Долины Туманов. И в тот момент, когда когти нарушителя готовы были порвать стражу горло, заклятье наконец сработало и, уже успевший проститься с жизнью и собственной душой, бес перенёсся в такие родные багровые глубины Ада. А над Долиной раздался яростный рык Гаарха, упустившего свою жертву. Скоро, очень скоро, в Аду станет известно о случившемся и на его поимку отправятся по настоящему серьёзные силы, будут увеличенны патрули в Лимбе, а новые походы за душами станут слишком опасны; потому следовало поторопиться и напоследок хорошенько обобрать эту свалку душ. Приняв такое решение, Гаарх выбросил из головы мысли о своём провале — что сделано, то сделано, и исправить что-либо уже не в его силах, а потому нужно закончить дело и побыстрее проваливать отсюда. С такими мыслями Гаарх и отправился на уже ставшую привычной охоту. Сожрав пару встреченных по пути душ и восстановив потраченные на бой с бесами силы, Гаарх стал наполнять свой поглотитель пленниками, поднося небольшой черепок к попадавшимся на пути духам. Из глаз черепа вырывалось тусклое зелёное свечение, которое упиралось в очередную находящуюся в забытье фигуру, и новая жертва затягивалась в поглотитель. Бодрствующих и улетающих с криками ужаса при его приближении духов Гаарх игнорировал, так как на погоню и поиски наиболее сильных просто не было времени. Гаарх-Зул собственной шкурой чувствовал, что оставшееся на спокойную охоту время неумолимо тает, а с каждым проведённым в Лимбе мгновением растёт риск напороться на неприятности, с которыми он уже не сможет справиться. Этот рейд в Лимб, похоже, действительно был для Гаарха несчастливым: поглотитель ещё не был заполнен даже на половину, а окрестности Долины Туманов как будто бы опустели. Гаарх-Зул рыскал по округе и не мог отыскать ни одной жертвы. Взлетев, он помчался сквозь туманную мглу, надеясь отыскать более обильные места для охоты, потихоньку наливаясь бешенством и недобро вспоминая троицу вонючих бесов, устроивших на него засаду. Не приходилось сомневаться, что эти недодемоны распугали всю его добычу и теперь Гаарху оставалось надеяться лишь на удачу, которая, похоже, решила, что хорошего понемногу и не пора ли потребовать плату за свою прежнюю благосклонность. С такими мыслями Гаарх и спикировал на землю, ощутив впереди вспышку поистине демонической ярости, жажды крови и боя. Похоже, его всё-таки обнаружили и теперь самое время сваливать обратно в Квиддин-Зультачи, надеясь на то, что враги не смогут отследить вектор портала. Но кое-что в этой вспышке ярости Гаарха настораживало, и этим кое-чем были отзвуки безумия в буквально плескавшихся эмоциях неизвестного демона. Безумный демон, изливающий в эмофон свои чувства и упивающийся дракой, сумевший выследить Гаарх-Зула и пришедший по его душу? Такой вывод казался Гаарху неправдоподобным. Нет, тут было что-то другое, и было бы неплохо в этом разобраться. Чутьё подсказывало, что торопиться с побегом не стоит и прямой опасности сейчас нет. И, хоть и оставались шансы на то, что впереди ждёт ловушка, Гаарх, ориентируясь на вспышки эмоций, осторожно двинулся вперёд, не забыв укрыть себя Вуалью Тьмы. Не раз спасавшая интуиция нашёптывала, что там его ждёт то, ради чего он и отправлялся на весьма рискованные рейды в Лимб — там его ждёт сила. Подобравшись поближе к источнику ярости, Гаарх-Зул лишь убедился, что чутьё не подвело его и в этот раз. Перед ним разворачивалась картина знатной бойни, которую устроил местным обитателям весьма примечательный дух. Никак не демон. Это существо было примерно на две головы ниже самого Гаарха, обладало массивной челюстью с клыками, могущими поспорить с таковыми у Служителя Бездны, непропорционально длинными руками, покрытыми шипастыми наростами и увенчанными могучего вида когтями, а также исходящей от фигуры аурой ярости и безумия. И если Гаарха не подводили глаза, чего быть никак не могло, то он наблюдал сейчас трансформацию души, зарождение настоящего духа мщения. Тёмного, сильного и очень обозлённого на весь мир духа. Но удивительнее всего было то, что этот дух вообще попал в Лимб, так как подобной душе было самое место где-нибудь на нижних уровнях Бездны, а никак не на этой свалке. Запихнуть сюда эту тварь было всё равно что… всё равно что запихнуть сюда самого Гаарха и дать ему в волю порезвиться. О нет, удача не отвернулась от него — совсем наоборот. Похоже, что сама Тьма послала предприимчивому демону свою благосклонную улыбку. Потому что, поглотив такого сильного духа, Гаарх-Зул разом запрыгнет на следующую ступень силы. К тому же, сразиться с этим духом будет даже интересно. И потому, пока ещё есть время, пока его ещё не обнаружили здешние стражи, нужно заняться этой тварюшкой. Сбросив Вуаль Тьмы, Гаарх пошёл на встречу пылающему яростью духу, смакуя будущий ритуал поглощения, представляя бешеный приток сил, проходящих по всем энергетическим каналам в момент растворения чужой души, на ходу начиная плести самый действенный из доступных арканов удержания — Тиски Духа. И вот новорожденный дух мщения наконец заметил его, с явным интересом и азартом разглядывая Гаарха. — Ну давай же, красавчик, подходи поближе, демон из Бездны приготовил для тебя достойный сюрприз. Ты хочешь сражений, хочешь рвать врагов. Так я дам тебе такую возможность, — бормотал Гаарх, словно стараясь приманить поближе знатную добычу. И добыча послушалась. Оскалившись и зарычав, переродившийся дух бросился на Гаарха, стелясь по земле и растопырив когти. — Давай, давай, безумец. Ты думаешь, что встретил настоящего врага, который подарит тебе упоение в битве? Ты встретил свою смерть! — прорычал приготовивший аркан Тисков Гаарх-Зул. Злобный дух с огромной скоростью летел прямо в ловушку и Гаарх ощутил разочарование. Какой бой может быть с тупой тварью, одержимой собственной яростью? Активировав Тиски Духа прямо перед носом у завывающего духа, демон очень удивился, когда тварь, словно почуяв опасность, попыталась обогнуть ловушку, но, не успевая свернуть из-за набранной скорости, мигнув, растворилась в воздухе. И в тот же миг по спине Гаарха словно рубанули десятком клинков одновременно. Разъярённая тварь, непонятным образом переместившаяся демону за спину, с упоение рвала крылья и хребет Служителя, пытаясь поскорее добраться до внутренностей. Болезненно взревев, Гаарх молниеносно извлёк из кольца чёрный клинок и, развернувшись, нанёс косой удар, способный развалить надвое любого из давешних бесов. Но его противник, мигнув, снова пропал из вида, вновь нанося когтями болезненные удары по спине демона. Бронированную шкуру Гаарха мог пробить далеко не каждый клинок, перед данной задачей пасовала даже магия смертных, но когти странного призрака наносили ему ощутимый урон. Зарычав от накатившей на него ярости, Гаарх, ускорившись, устремился к слишком шустрому врагу, понимая, что бой с озверевшем духом отнюдь не будет таким лёгким, как он рассчитывал. От быстрых и ловких ударов мечом призрак, играючи, легко уворачивался, словно чувствуя, куда именно будет направлен следующий выпад демона. Излюбленный Гаархом телекинез к духам был, увы, неприменим, а магия тьмы слишком опасна для бестелесных существ. Ударь Гаарх тем же Тёмным маревом или Плетью Хаоса, и даже такой сильный дух, способный после ритуала поглощения сделать Гаарх-Зула намного сильней, может просто развоплотиться, оставив его с носом. Нет, этого призрака нужно обязательно пленить, а поглотить его придётся сразу, так как в имеющийся черепок такой силач просто не влезет. Не успевая за разошедшимся врагом, который теперь постоянно прыгал с места на место, используя свою непонятную телепортацию, Гаарх воздвиг вокруг себя защитную сферу из магии тьмы, прекрасно удерживающую энергетические удары и практически непреодолимую для подобных сущностей. При виде того, как противник, наткнувшись на защиту, лишился левой кисти, сгоревшей от удара по щиту, и зашипел от резкой боли, Гаарх лишь довольно крякнул. Враг отвлёкся на собственную рану и перестал бесконтрольно перемещаться вокруг. То, что и было нужно. — Ну вот ты и попался, поганец, — довольно оскалился демон, формируя новый аркан. На этот раз Тиски Духа попали точно в полупрозрачную фигуру, стиснули, сдавили и зафиксировали брыкающегося и рычащего призрака со всех сторон, не давая ему свободно передвигаться. Пленённый дух бился в ловушке, пытался телепортироваться, мигал и вновь появлялся на том же месте, не в силах вырваться из схвативших его оков. А довольный демон, не обращая внимания на собственные раны и не желая терять время на заклятие регенерации, стал готовить ритуал Поглощения Сущности, глотая набежавшую алчную слюну. В нескольких сантиметрах от земли, покорная воле Гаарха, появилась пылающая пентаграмма, центром которой служила пленённая душа, а верхний луч указывал на дрожащего в нетерпении демона. Убедившись в надёжности пентаграммы, из которой пленник никак не мог вырваться, Гаарх снял с него заклятие Тисков и приступил к ритуалу. Над добычей закружились проявленные в реальности руны одного из тёмных наречий, очень ценимого некромантами. Вращаясь вокруг призрака, они постепенно прирастали к нему, раскалённым металлом вплавляясь в структуру души в узловых точках. Из глотки твари раздавался беспрерывный вой боли и ярости. Дух бесился, рыча и воя на одной ноте, пытаясь вырваться из пентаграммы и дотянуться когтями до своего мучителя, разорвать посмевшего истязать его ненавистного врага, но всё было тщетно. Удерживающая его пентаграмма была рассчитана и на куда более могущественных существ. Наконец руниры заняли положенные им места и, активируясь прямо в теле жертвы, засветились ярко алым огнём, отчего тварь издала просто безумный вопль, в котором смешались немыслимая боль разрываемой на части души, дикая ярость обезумевшего берсерка, лютая злоба, на которую способны лишь мертвецы, и обещание страшной, неминуемой мести. «Сколько же в тебе силы, сколько ненависти! Как бы не лопнуть, поглощая такую тварюгу», — улыбнулся своим мыслям Гаарх. А между тем, промелькнувшая тревожная мысль вполне имела право на существование. Гаарх-Зул до этого не имел дела с такими сильными душами и было неясно, сумеет ли он одним махом поглотить эту сущность. Но в Бездну сомнения! «На них просто нет времени», — решил он, а губы сами произнесли слова активации построенного ритуала. — Поглощение Сущности, — выдохнул демон. Тело тут же начала наполнять чужая холодная сила, мощным потоком текущая от побеждённого, буквально растворяющегося призрака к ликующему демону. *** — Потанцуем, рогатый? — прорычал я, набирая скорость и устремляясь к долгожданному, сильному и настоящему врагу, который неподвижно стоял и нагло скалился мне в лицо. Приближаясь к противнику и уже предчувствуя великолепную драку, я ощутил что-то странное впереди, какую-то неправильность в пространстве, как раз перед застывшим в угрожающей позе чёрным… ну, пусть для ясности будет демоном. Все мои новообретённые чувства в один голос кричали, что это ловушка. Уже не успевая остановиться, я вспомнил про свои опыты с прыжками по больничному парку и, выбрав для перемещения точку за спиной демона, изо всех сил пожелал оказаться там. Перемещение получилось так же просто, как и прежде. Раздуваясь от гордости и представляя морду удивлённого моим исчезновением демона, я, как фреза, заработал когтями, прорубаясь сквозь крылья и стараясь достать до хребта странной зверюги. Зверюге мои действия явно не понравились. Развернувшись, эта тварь попыталась разрубить меня непонятно откуда взявшимся мечом. Меч был полностью чёрный и только на плоской поверхности лезвия пылали зловещего вида значки, которые мне сразу не понравились. Попадать под этот клинок очень не хотелось, несмотря на нематериальность тела, а потому, обиженно рыкнув на подлого демона, прервавшего увлекательный процесс потрошения, я вновь переместился ему за спину, решив закончить начатое. — Ха, да я крут, прямо как Брюс Ли! Ускользнул от удара в последний миг. Знай наших, паскуда рогатая! — орал я, полосуя разодранную спину демона. А тот, разъярившись уже не на шутку и максимально ускорившись, вовсю пытался настрогать из одного милого привидения винегрет, вертясь как волчок и нанося резкие удары мечом, каждый раз опаздывая буквально на мгновение и не попадая по мне. Я был быстрее и буквально чувствовал, куда будет нанесён следующий удар. За несколько мгновений мой разум просчитывал траекторию движения клинка, позволяя легко уклоняться и прыжками уходить за спину неуклюжего противника. Разогнавшись, я прыгал вокруг своей жертвы словно бешеный кузнечик, нанося один-два удара когтистой лапой и вновь прыжком меняя позицию. Это было прекрасно. Я полностью отдался завораживающему танцу со своей добычей, клокотавшая ярость, ища выхода, заставляла кромсать и кромсать эту падаль вновь. И то, что противник никак не сдавался, пытаясь достать меня своей кочергой, лишь распаляло моё бешенство с новой силой. Я рычал и хохотал как безумец, нанося противнику рваные раны. Наконец-то я получил то, чего так жаждал мой воспалённый разум — я получил свою идеальную добычу! Неожиданно противник на мгновение замер, а затем его окутала сфера из сгустившейся словно кисель тьмы. И, казалось бы, такое происшествие должно было меня как минимум насторожить, но пылающая как сверхновая ярость и животный азарт сыграли со мной злую шутку. Желая во что бы то ни стало достать укрывшегося тьмой врага, я нанёс очередной режущий удар когтями прямо по разделившей нас преграде. И с ужасом уставился на культяпку, оставшуюся на месте испарившейся словно от звёздного жара руки с такими великолепными когтями. Боль была дикой, причём болела не только пострадавшая конечность —казалось, меня целиком окунули в расплавленный метал. Почему так произошло я понял сразу, ведь пострадавшая рука, по сути, являлась неотъемлемой частью одного монолитного органа под названием душа, солидный кусок которого только что превратился в дым. И потому весь орган болел целиком, болела и корчилась в жутких спазмах вся душа, болела и выла от муки каждая частичка моего тела. А эта рогатая падла, не теряя времени, пока я корчился от невыносимой боли, каким-то непонятным образом спеленала меня. Странная обжигающая сила сдавила со всех сторон, не давая пошевелиться, сдвинуться с места. Прыгнуть куда-нибудь в сторону тоже не получалось. Под ногами полыхнуло ярко-алым и я с ненавистью уставился на появившуюся словно из тумана пентаграмму. Мать, мать, мать! Что-то мне это не нравится! И точно в подтверждение этих мыслей вокруг меня, будто обозлённые пчёлы, закружились пугающего вида светящиеся значки. От удивления я даже не сразу сообразил, что могу двигаться. Но толку от обретённой свободы передвижения не было никакого, поскольку, бросившись на причинившего столько боли чёрного демона, намереваясь порвать ему глотку, я лишь наткнулся на откинувшую меня назад новую преграду, которая, хоть и не сжигала тело, но доставляла не меньшую боль. Меня посадили в клетку точно бешеного зверя. Снова, снова это унизительное чувство беспомощности! — Ублюдок, тварь! Выпусти меня! — хрипел я, вновь и вновь бросаясь на призрачные стены пленившей меня тюрьмы. Ярость выплёскивалась уже из ушей, казалось, ещё немного и от меня повалит дым. И уже чувствуя, что в буквальном смысле схожу с ума от бешенства, окончательно теряя рассудок, я ощутил просто немыслимую боль, удержавшую меня на границе полного безумия, за которым уже нет ничего — лишь распад личности. Кружившие вокруг письмена ринулись на меня, облепляя со всех сторон, погружаясь внутрь тела, загораясь адским огнём и выжигая моё естество. Из горла вырвался пробравший меня самого вой чудовищной, невыносимой боли. Меня как-будто распыляло на молекулы, на атомы, душа раскалывалась на мелкие фрагменты и смешивалась в адский коктейль. Пентаграмма погасла, а то, что некогда составляло мою суть, повинуясь кошмарному ритуалу, неудержимо тянулось к алчно улыбающейся тёмной фигуре как фруктовый сок сквозь трубочку. И я понял: меня сейчас просто и незатейливо выпьют, съедят, поглотят, и я погибну последней и окончательной смертью. Агонизирующее сознание из последних сил цеплялось за реальность, не желая мириться с происходящим, а то, что совсем недавно было моим телом, без остатка поглощалось чёрным демоном. Я чувствовал его удовлетворение от того, что вся моя сущность теперь станет его частью, увеличив его могущество и магическую мощь. Эти ощущения были похожи на мои собственные, приходившие во время поглощения зелёного эфира. Так вот, что я тогда делал! Впитывая эту субстанцию, я впитывал сущности убитых духов, забирал их силу. От осознания того, что я натворил, меня бы, наверное, вырвало, если бы было чем. Вот только момент для раскаяния и посыпания головы пеплом был, мягко говоря, не подходящий. Но если я могу впитывать чужие сущности, то что мешает мне попробовать сделать то же самое и с этим демоном? Ведь для этого мне нужен только контакт с его душой, что сейчас и происходит. Сущность демона пытается переварить мою сущность, а значит… а значит, нужно вспомнить, как происходит этот процесс и воспроизвести его на новой жертве. Собрав в кучку расплывающееся сознание и востановив в памяти чувство собственного могущества и ощущение наполнения силой, я стал тянуть энергию отовсюду, куда мог дотянуться. Не могу судить точно, но, кажется, у меня что-то такое получилось, так как соображать сразу стало намного легче, а в эмоциях демона, которые я ощущал сейчас как свои собственные, промелькнуло недовольство и некая настороженность. Ободрённый таким результатом, я с удвоенной энергией продолжил тянуть из врага силу. И с каждым мгновением такого насыщения терзающая меня боль и путаница в мыслях отступали, а на их место пришла уверенность в том, что я всё делаю правильно, пришло чувство довольства и приятной сытости. А в эмоциях демона я впервые ощутил самый настоящий страх и растерянность. Он понял, что не смог меня сожрать, чувствовал, что я сам тяну из него все силы, и ничего не мог с этим поделать, ведь я находился внутри него, был частью его сущности и имел на всё происходящее собственное мнение. На вопрос, кто из нас должен сдохнуть и отдать все силы врагу, для меня существовал только один ответ. Сдохнуть должен демон! И я тянул из него силу, захлёбываясь в потоке энергии, раздуваясь как резиновый шарик, понимая, что вскоре могу «лопнуть», и всё же продолжая вытягивать из демона все соки, иссушать его жизненные резервы. Я знал, что останавливаться нельзя, нельзя дать растерявшемуся врагу прийти в себя, перехватить инициативу в этом поединке воли и попробовать нанести ответный удар, так как второго шанса на победу у меня уже не будет. Краем сознания я продолжал ощущать эмоции демона, в которых теперь преобладали страх и паника. Он рычал и ярился, с каждым мгновением теряя силы, не зная, как остановить меня, испытывая ту самую невыносимую муку разрываемой и погибающий души, которой недавно подверг попавшего в ловушку глупого, безумного и неспособного трезво мыслить духа. Могучее тело демона стало усыхать как мумия, жизнь покидала его, превращая грозного бойца в некий сухофрукт, делая меня сильнее, проясняя больной, затуманенный яростью разум, возвращая ясность мысли. Последнее усилие, последний глоток и вот — чуть не сожравший меня демон осыпается прахом, безжалостно и без остатка поглощённый мной, оставив лишь несколько предметов своего снаряжения в кучке пепла. А моё сознание затапливает череда мелькающих с бешеной скоростью картинок и образов, эмоций и воспоминаний. Чужих воспоминаний! Воспоминаний чёрного демона, Служителя Бездны Гаарх-Зула.