Кое-что о «Морали»

<i>— Трудная жизнь, — Вир. — Ты выиграл, — Леньер. </i

> Звук разбившейся бутылки бривари последовал с задержкой в долю секунду за звуком упавшего тела посла Моллари. Ещё через пару мгновений прозвучало «твою мать!» и тело следующего по списку посла потеряло сознание. Боль сжала в тиски сердце и отпускать не собиралась, погрузив сознание в темноту, так похожую на кошмарный сон, в котором никак не можешь попасть туда, где необходимо оказаться — во что бы то ни стало. Знакомые места вдруг преображаются, но тебя не покидает ощущение, что это именно то место, искомое тобой. Пункт назначения близок, но в то же время неизменно оказывается далек. Остается сделать лишь пару шагов, но они-то и есть самые трудные. Ноги не слушаются, и ты поворачиваешь назад, так и не достигнув желаемого… Хочется воспарить в небеса, распахнуть руки подобно крылья и, взлетев ввысь, найти потерянное. Но вдруг поднимается ветер и уносит тебя в противоположную сторону, далеко-далеко от того места, куда надо добраться. Но сейчас лишь смутно знакомые очертания коридоров в кромешной тьме. И понимание, наконец, что не её собственное сердце подвело Кристалль, а сердце Лондо не может справиться с навалившимися на него усталостью и стрессом. Посол Менезиса быстро приходит в себя, но в теле её слышны отголоски страданий Лондо. Во множестве измерений, накладывающихся одно на другое, проходит следующая ночь. В реальности Моллари лежит на больничной койке, а Кристалль всю ночь проводит рядом с ним. Душа Лондо бродит по лабиринту призрачного Вавилона 5 в поисках единственного слова, способного спасти центаврианина, который, не смотря на всю кажущуюся бесполезность и ничтожность своего существования, страстно хочет жить. За скитаниями наблюдает незримо столь же призрачный дракон с чёрной чешуей, готовый в любой момент разорвать в клочья иллюзии подсознания, если они зайдут слишком далеко и всё-таки оборвут ниточку жизни Лондо Моллари. Верный страж, дракон оберегает душу Моллари, готовый удержать её в теле, если та рискнёт покинуть последнее раньше отпущенного судьбой срока. Ещё в одной пространственно-временной плоскости не существует медлаба, врачей и медикаментов. Есть только Кристалль и Моллари, связанные не пророчеством, но эгоистичными желаниями друг друга. Кристалль «караулит» тело, заставляя сердце центаврианина работать «как следует» вместо «как получится». Заклинания чёрной магии соединяют два тела в одно, не давая смерти совершить своё дело. Наконец, ночь заканчивается, Лондо приходит в себя. А через пару часов уже недовольно ворчит по поводу диеты, прописанной ему доктором Франклином — вполне себе искренне. И притворно по поводу намерения Кристалль украсть его на неделю, увезя подальше от стрессов. — Скоро коронация! Я не могу сейчас уехать! — С подготовкой к этому торжественному событию справятся и без тебя. Если что, Вир решит все возникшие вопросы, права ведь, Вир? — Конечно, конечно, — согласно закивал Котто. — Вам необходимо отдохнуть, Лондо, а здесь это невозможно. — Доктор со мной согласен, — произнесла Кристалль. — Тебе нужна маленькая передышка. — Хорошо, хорошо, уговорили, — согласился, наконец, центаврианин. *** Дуновения тёплого ветерка, мягкий свет заходящего за горизонт солнца, бархатный песок под ногами, морская пена… идиллический пейзаж, нарушить который может лишь осознание того, что этот день — последний здесь, а завтра придётся возвращаться в привычный мир суеты и ежедневного хаоса. Так не хочется, в самом деле, но вместе с тем — остаться здесь невозможно. — Почему? — задаёт Кристалль опаснейший из вопросов. — Ведь ты же не хочешь быть Императором, Лондо. Ты сам это сказал, я помню. — Боюсь, мои желания в расчёт не принимаются. Так должно быть, так предначертано. — Кем, Лондо? Пророчество — это всего лишь слова, мы сами решаем, воплощать их в жизнь или нет. — Если бы всё было так просто, милая моя. Но всё не так. Женщина хотела было что-то возразить на это, но промолчала. Всё не так просто. Если бы только Лондо знал, насколько близки эти его слова к истине. Всё совсем не так просто, как кажется. Всё гораздо-гораздо сложнее, всё начинается издалека, от единственной вспышки на Солнце, собирается в сгустки тьмы, закручивается в водоворот и разливается по вселенной… Моллари хотел было извиниться и перед Кристалль за некоторую свою невнимательность к ней и даже временами пренебрежение, но она не стала слушать. — Тебе не надо извиняться передо мной, Лондо, — произнесла она. Вдохнула поглубже и не смогла извиниться сама за всю ту ложь и обман, что скрывала она от Моллари. Ведь это она была чудовищем, монстром, скрывающимся за красивой оболочкой. Но она промолчала, боясь разрушить и без того хрупкое душевное равновесие будущего Императора. Когда-нибудь придётся во всём сознаться, но не теперь. Пусть иллюзия продлиться ещё чуть-чуть. Волшебные дни, прекрасные вечера, умопомрачительные ночи и ленивые утра пролетели стремительно, оставив после себя сладкий привкус бривари, выпиваемого Моллари вопреки всем врачебным рекомендациям.