"When we will stop to search each other"

Холодные, липкие от пота пальцы смыкаются на тонкой девичьей шее. Раз. Ногти впиваются в нежную, словно еще не испорченную никем душу, оставляют на хрупких плечах отвратительный холод. Два. Короткие, рвано стриженые волосы путаются в пальцах, давящие на затылок. Три. Тонкий, еле слышный голос молит о скорой смерти. Он дрожит, как и колени. Четыре. Пальцы опять ложатся на шею. Пять. Соленые слезы стекают на пол. Шесть. Руки резко поворачивают шею под нужным углом, на определенной скорости. Тело остается бездвижным. Ей было всего 10 лет, когда доктора поставили ей диагноз. Болезнь без лечения. Вопросы без ответов. Это не исправимый случай. Девочка должна была умереть. Мать сидела на коленях перед дочерью, бессмысленно смотря на холодное безжизненное тело. Её глаза напоминали стекло. Застывшие, не отражающие света слабых электрических ламп. Она перевела взгляд на тёмную фигуру перед капельницей, мысленно спрашивая «Сколько?» Фигура только медленно поворачиваются и показывает один палец. Месяц. Стуки об стену. Ровно шесть. Скрип двери. В палату заходит медсестра, аккуратно поднимает бедную женщину и ведет к приемной дать успокоительного. На кровати сидит полупрозрачная тень. Девочка слабо сжимает ткань аккуратного черного платья и стискивает в руках белоснежный новый сверток бумаги, любопытно смотрит то на врача, то на собственное мертвое тело. — Юкито, — доктор подошёл к пациентке и сел рядом на кровать, аккуратно поправляет кружевной воротничок — ты слышишь меня? — Я ведь мертва, верно? — любопытные испуганные глаза заглядывают прямо в сознание врача. Ему становится жаль девочку — Я не почувствовала боли. — Акихари, ты мертва — голос мужчины ровный и спокойный — не беспокойся, твоя мама будет в порядке. Мы позаботимся о ней. Пойми, солнышко, это нужно было сделать. Если бы твоя мать не разрешила нам этого, ближайший месяц ты бы мучилась. Она любит тебя, не желает твоих слёз. Акихари, будь сильной. — Доктор, а что будет со мной? — Юкито утирала красные глаза маленькими ладошками — Что будет дальше? — Видела витражные окна шестого этажа? — доктор посадил девочку на свои колени и утирал слезы рукавом больничного халата. Юкито кивнула. — Там, в одном из осколков этих окон будет жить твоя душа — Мужчина провёл ладонью по волосам девочки и мягко улыбнувшись смотрел ей в глаза — какой цвет ты любишь? — Зеленый, — пациентка всхлипнула — как деревце около парка. — Зеленый? Какой хороший выбор! Там как раз живет один хороший человек, который присмотрит за тобой, малышка. Я лично проведу тебя к Тецуччи. Хочешь? — Да — девочка слабо улыбнулась и хихикнула — хочу к Тецуччи. — Вот и хорошо, солнышко — доктор широко улыбнулся и взял девочку на руки — а теперь, мы пойдем к твоей новой соседке и витражное окошко будет ещё красивее. Дверь медленно раскрылась. Темная палата опустела и в неё ворвались первые утренние лучи. Ему было совестно перед этой девочкой. Ведь он лжет. Всё, что она будет видеть, лишь иллюзия. Её и Тецуччи, что умерла за день до Акихари. В коридоре сильно пахнет медикаментами и разбитыми надеждами, то есть загнившими цветами. Доктор медленно шагает в приемную. Холодно. Его окликивает медсестра и просит зайти в тридцать второй кабинет. Опять скрип двери. — Дайчи, звал? — Да, Сугавара-сан. Савамура сидел к окну спиной и разбирал бумаги. Сугавару передернуло. Опять. — Прекрати, Дайчи — Тебе больно, Коуши? Молчаливый кивок. Пепельноволосый достал из кармана пачку сигарет. — Коуши, тебе вредно курить — Дайчи выжигал взглядом зажатую между пальцами сигарету — и ты это прекрасно знаешь. — Успокойся, папочка — собеседник лишь усмехнулся и уставился в окно — это меня не убьет. — Как все прошло? — Отвратительно. Я слишком привязался к этой девочке. Дайчи с мятой улыбкой подошёл к Коуши. Тот пустил колечко дыма в лицо доктора. Теплые руки загребли Сугавару в объятия. Доктор всхлипнул. — Меня достала эта жизнь, Дайчи. Дверь приоткрылась. — Савамура-сан, Коу-чан — Акааши медленно, словно ничего не произошло прошел в кабинет и положил новую красную папку на стол — вот результаты осмотра пациента. — Спасибо, Кейджи — Сугавара поднял измученный взгляд на вошедшего и опустился на ближайшее кресло — Можешь отнести Ойкаве ободок Юкито? Он сейчас осматривает её мать. — Конечно — Акааши взял его из рук друга и сочувственно протянул ему мятную конфету — не переживай. Кейджи развернулся, кинул последний взгляд в сторону окна и поспешил скрыться. — Дайчи, кажется нас раскрыли — Коуши издал смешок и заглянул в красную папку — как будем оправдываться? — Мне кажется, что даже Ячи уже все знает про нас — Савамура засмеялся и приобнял его — да и мы не скрываем. — Дайчи, имей совесть! — обиженно воскликнул Суга отпихивая от себя своего парня. — Люди, вас даже в коридоре слышно — парочка вздрогнула. В дверном проёме возникла хитрая улыбка Тоору — Коу-чан, ты слишком нервный. Такой красавчик не может быть таким. Господи, что творится с этим миром? — Да прошел ты, Ойкава — Сугавара прыснул и метнул в гостя пустую папку. — Тише-тише, мамочка — Тоору нагло захихикал — Дай-чан, как ты терпишь такого демона? — Хотел то же самое спросить у Иваизуми — Савамура тоже засмеялся — Беги куда подальше. Бойся гнева Коуши. Вторая папка полетела в Дайчи. — Ладно-ладно, понял — Тоору выбежал за дверь и напоследок бросил — вы, это, нового пациента осмотрите. Это нечто. — Идиот — Савамура долго смотрел в след убегающему коллеге — а ты как думаешь, Суга? Суга? Дайчи обернулся. Коуши дрожащими руками держал папку. В горле пересохло. — Дайчи, это не к добру... Доктор подбежал к Суге и забрал папку. Она рухнула на пол. — Нет... Надпись черно-белым гласила «Тетсуро Куроо».