— Напомни еще раз, как ты умудрился затащить меня на матч по Квиддичу? — вздохнул Магнус, садясь рядом с Рагнором. — Я презираю Квиддич.
Была одна вещь, известная всем, кто знал Магнуса Бейна: волшебник ненавидел Квиддич. Он мог часами говорить о своем отвращении к спорту. И не важно, сколько раз друзья пытались изменить его мнение. И не важно, что это самый популярный вид спорта в волшебном мире. Магнус любил идти против течения.
По его мнению, это был жестокий вид спорта, и занимались им жестокие, неприятные люди, да и справедливостью там и не пахло. Магнус мало знал о Квиддиче, но ему было известно, что тот, кто поймает золотой снитч, сразу заработает сто пятьдесят очков — и как это может быть справедливым? Это смехотворное правило, соответствующее смехотворному спорту.
— Это потому что ты до сих пор не понимаешь правил, — беззаботно ответил Рагнор, совершенно забывая либо полностью игнорируя раздражение друга. Магнус поставил бы все свои деньги на последнее.
Бейн закатил глаза, выхватил из пачки волшебный леденец Берти Боттс и с облегчением вздохнул, когда почувствовал лимонный вкус. Возможно, игра не нравилась ему потому, что он абсолютно ужасно летал на метле, но он не собирался признавать это.
— И ты здесь, потому что обещал Рафаэлю прийти на одну из его игр до конца сезона, — добавил Рагнор.
— Я был пьян, когда сказал это, — бесцельно рассуждал Магнус. — Тебе нужно лучше удерживать меня от разговоров, когда я в нетрезвом состоянии.
— Ты такой хороший пример для своих учеников, — прокричала Катарина, когда села с другой стороны и перегнулась через него, чтобы вытащить леденцы из сумки Рагнора.
Он почувствовал удовлетворение, когда ее лицо скривилось от отвращения из-за того, что ей, очевидно, попался один из отвратительных вкусов.
На ней было белое шелковое платье, которое контрастировало с ее темной кожей и прекрасно подчеркивало ярко-синие волосы, ниспадающие на плечи каскадом кудрей. Ее глаза сияли смесью насмешки и любви, и все вместе это выглядело просто потрясающе. Магнус даже задался вопросом, использовала ли она заклинание или была столь ошеломляющей от природы.
— Я в отпуске, — угрюмо ответил он. — Моих учеников нигде не видно.
— Я искренне боюсь того дня, когда Элиас начнет учиться в Хогвартсе, — усмехнулся Рагнор, нежно взглянув на пятилетнего мальчика, который стоял около барьера в нескольких шагах от них, приподнявшись на цыпочки, чтобы увидеть, как игроки будут выходить на поле. — Понятия не имею, как родители доверяют тебе своих детей.
— Не веди себя так, словно я не нянчился с Элиасом миллион раз, — огрызнулся Магнус, посылая ему убийственный взгляд. — Я его крестный. И ты выбрал меня, так что можешь винить только себя, раз уж думаешь, что я так ужасен в обращении с детьми.
Рагнор дьявольски ухмыльнулся.
— Мы выбрали тебя только потому, что знали, что ты завалишь его подарками.
— И я делаю это, — сказал Магнус, кинув быстрый взгляд на крестника, и гордость мягко разлилась в его груди. — Ваш ребенок одет лучше всех детей в Англии.
Элиас — один из немногих, кого Магнус действительно оберегал. В свои пять он был невероятно остроумным и веселым. А его бестактный недостаток языкового фильтра, который прощался только детям, всегда заставлял Магнуса смеяться, когда они вместе отправлялись за покупками. У Элиаса уже были свои предпочтения в одежде, что ему нравилось, а что нет, и у него не было проблем с тем, чтобы дать Магнусу или кому-либо другому знать об этом. Особенно, если ему что-то не нравилось.
Серьезно, Элиас был замечательным ребенком: любящим и заботливым, как его мать, и таким же ужасно умным, как отец. Было справедливо, что Магнус, его крестный и самый любимый человек на Земле после его родителей, тоже привил ему что-то свое. Если что-то убивало чувство стиля, он мог только одобрить такую прямоту ребенка.
В данный момент Элиас был одет в футболку с надписью «Любовь» большими черными буквами и джинсы, порванные на коленях, которые Магнус купил ему месяц назад. Он приобрел их по двум причинам: первая, потому что крестнику они понравились, а вторая, он точно знал, что это разозлит Рагнора, который не понимал, как можно покупать одежду, которая уже повреждена.
Элиас был практически идеальным ребенком, если не считать его бессмертной любви к Квиддичу.
Его друг Рафаэль, который выбрал ужасную карьеру профессионального игрока в Квиддич, и Элиас — причины, по которым он согласился прийти на игру. Мальчик смотрел на него щенячьими глазками, а Магнус никогда не мог устоять перед таким взглядом. Элиас был его слабым местом, и малыш, конечно же, знал об этом и пользовался тогда, когда считал нужным. Ему определенно нужно поработать над этим.
Он не заметил, как на его лице отразилась нежность, пока он наблюдал за мальчиком, который нетерпеливо подпрыгивал, смотря на арену. Недалеко раздался неприятный смех, нарушивший покой этой гостевой трибуны — в основном места здесь пустовали, за исключением семьи ещё одного из игроков — а затем вышла группа волшебников, одетых в цвета Лондонских Львов, команды Рафаэля.
Не то чтобы Магнус знал, кому какие цвета принадлежали, просто Элиас прожужжал ему об этом все уши сегодня, когда они ходили в Косой переулок в магазин близнецов Уизли «Всевозможные волшебные вредилки», чтобы купить ему новую модель летающей машинки, о которой он говорил неделями. Малыш применил свои щенячьи глазки, и Магнус снова сдался. Рагнор застонал, когда они встретились перед стадионом, и он увидел игрушку в руках сына. Они отказывались покупать ему ее неделями, потому что старая моделька была еще в идеальном состоянии, но Магнус не был таким волевым, как его друзья. Катарина лишь понимающе улыбнулась, словно знала, что так и произойдет, когда Магнус забирал Элиаса на целый день.
Бейн быстро просканировал толпу и остановился на знакомом лице: черные длинные волосы спадали волнами на узкое черное платье, обрамляя красивое лицо с темными глазами и накрашенными красной помадой губами. Изабель заметила его и помахала рукой, когда он только собирался встать, чтобы подойти поздороваться.
— Магнус! — радостно воскликнула она. — Рада тебя видеть! Я не знала, что тебе нравится Квиддич.
— Мне не нравится, — сказал Магнус, вставая и подходя к ней, чтобы расцеловать в обе щеки. — На самом деле, я ненавижу его. Я здесь совершенно не по своей воле.
Изабель засмеялась, запрокинув голову назад. Ее темные глаза сияли, когда ее взгляд вернулся к нему.
— Слишком драматично, не находишь?
Магнус ухмыльнулся и подмигнул ей. Он не собирался отрицать этого. У него талант к драматизму, это часть его невероятного шарма.
— Что насчет тебя? — спросил он, взмахнув рукой в сторону арены. — Фанат Квиддича?
Она с энтузиазмом кивнула.
— Ага, но я здесь в основном из-за того, что мой брат в команде. Мы приходим на все его игры, — сказала она, указывая на остальную часть группы за своей спиной.
Сначала он узнал Макса Лайтвуда, который собирался начать свой седьмой год обучения в Хогвартсе. Макс был блестящим учеником, вежливым и прилежным. Его самый большой недостаток был в том, что он любил нарушать правила — на самом деле Магнус не считал это недостатком, но ему нужно было быть серьезным человеком перед своими учениками. Правда в том, что Макс был достаточно умен, чтобы его не могли поймать, и это восхищало и раздражало в равной степени, особенно тогда, когда все знали, что за проделкой стоял он.
Макс робко помахал ему и проронил «Привет, профессор», но не подошел ближе, вместо этого он двинулся к противоположному концу их трибуны, где, очевидно, были зарезервированы места для них. Он сел рядом с женщиной и мужчиной, которых Магнус знал как его родителей.
Лайтвуды — древняя семья волшебников, хорошо известная во всем волшебном мире благодаря невероятному состоянию, участию в благотворительных проектах и их сумасшедшим предкам, что Магнус находил особенно забавным, учитывая то, насколько сдержанными были Мариза и Роберт Лайтвуды. Когда Магнус только начал работать в Хогвартсе три года назад, он смог проследовать за Максом в библиотеку и подсунуть книжку о том, как два столетия назад Бенедикт Лайтвуд разработал заклинание, чтобы превратиться в змею, но что-то пошло не так, и он до самой смерти непредсказуемо превращался в лягушку днем и ночью ровно в час.
Также Лайтвудам принадлежала половина зданий в Косом переулке, и их состояние выходило за рамки воображения, но Магнус больше любил истории об их сумасшедших предках, особенно если они позволяли насмехаться над Маризой, когда та раз в год приезжала в Хогвартс, чтобы сделать ежегодное пожертвование. Эта женщина всегда отвечала ему, поджав губы, и он наслаждался этим больше, чем стоило бы. Может быть, потому, что однажды Лайтвуды поклялись в верности Валентину Моргенштерну, фанатику, который решил уничтожить каждого маглорожденного волшебника на планете, за что их дети до сих пор платили — это иногда можно было увидеть во взгляде Макса.
Магнус не судил младших Лайтвудов за ошибки их родителей. Точнее, больше не судил. Не с тех пор, как ему пришлось поработать с Изабель, которая оказалась невероятной, сильной и экстраординарной личностью.
Став мракоборцем, она устроила своего рода бунт в фамилии с вековой историей в бизнесе. Похоже, это стало семейной традицией, раз ее брат оказался игроком в Квиддич. Мариза и Роберт, вероятно, были опустошены тем, что их дети отказались последовать пути, намеченному для них, и это еще больше восхищало Магнуса в Изабель.
Он встретил ее три года назад. Когда-то они в одно время учились в Хогвартсе, но Магнус был старше ее на шесть лет, а в те дни он уделял мало внимания младшим ученикам. У него были Катарина и Рафаэль, а последние два года в Хогвартсе он был не особо общительным, так как сфокусировался на подготовке к поступлению в Нью-Йоркскую Школу Заклинаний.
Изабель расследовала серию убийств в Восточном Лондоне и зашла в тупик, не в состоянии определить, какое было использовано заклинание. Магнус был одним из немногих в стране экспертов по заклинаниям, особенно по новоизобретенным, потому что это было темой его выпускной работы в Нью-Йорке. В итоге она попросила его о помощи, и, хотя Магнус был первое время предвзят к ней из-за старших Лайтвудов, водившихся с Валентином, ей с ее остроумием, страстью к работе и энтузиазмом удалось найти путь в его сердце. Магнус мог работать с этим. Возможно, делу помогло и то, что они оба в одно время учились на факультете Когтевран, хотя из-за их амбициозных и решительных характеров люди всегда предполагали, что они были на Слизерине.
Волшебники замечательно сработались как команда, проводя много часов над расшифровкой заклинания, и, в конце концов, это произвело невероятный эффект, и меньше чем через две недели Изабель удалось поймать убийцу и отправить его в Азкабан на много-много лет. С тех пор Магнус и Изабель любили иногда выпить вместе, жалуясь на свою работу или на неудачи в личной жизни. Магнус любил думать, что они были друзьями, хоть и не виделись так часто, как хотелось бы, потому что у обоих были слишком трудоемкие работы.
Изабель и Макс не были похожи на своих родителей. Они были открытые, остроумные и хитрые, Магнус не мог не ценить этих качеств в людях, хотя даже они могли быть сущим кошмаром, когда дело касалось Макса и его проделок в школе.
Если быть честным, то махинации Макса никогда не переставали его смешить, он всегда пытался скрыть это от директора Эрондейл. Да и он не раз замечал небольшие ухмылки на лицах других учителей, так что, по крайней мере, в этом он был не одинок.
Изабель говорила с ним, и Магнусу пришлось встряхнуть головой, чтобы сосредоточить на ней свое внимание. Он хотел было извиниться перед ней за невнимание, но она улыбнулась ему той теплой и дружеской улыбкой, с какой всегда смотрела на него, и он перестал чувствовать себя виноватым.
Он все равно собирался извиниться, но почувствовал, как маленькая ручка дернула его за штанину узких джинсов, и посмотрев вниз, увидел Элиаса, который смотрел на него своими большими карими глазами.
— Магнус, — позвал он, потянув мужчину, намекая, чтобы тот взял его на руки. Он был слишком взрослым, чтобы его носили на руках, и Магнус уже знал, что он делал так только тогда, когда чего-то хотел. А еще он знал, что скажет ему «да». Черт бы побрал этого ребенка.
Он наклонился, чтобы подхватить Элиаса, и тот немедленно обвил его шею тоненькими ручками и широко улыбнулся.
— Скажи «привет», — напомнил он, подбородком указывая в сторону Изабель, которая смотрела на эту сцену с нежностью в глазах.
— Привет, мэм, — покорно сказал Элиас тем тоном, который использовал, когда пытался скрыть от кого-то свой настоящий озорной характер. Магнуса не обманешь и, судя по веселью в глазах Изабель, ее тоже.
— Этот маленький дьявол — Элиас, — сказал Магнус с нежной улыбкой, которую не мог подавить, — мой крестник. Его родители вон там, — добавил он, указывая себе за плечо. Он повернулся, но Рагнор и Катарина не обратили на них никакого внимания, они сидели очень близко, склонив головы друг к другу, и были увлечены беседой. Их пальцы были переплетены, и Магнус нашел отвратительным то, что они до сих пор так любили друг друга после стольких лет вместе.
(Это ложь, он считал это невероятно милым, но никогда не признался бы в этом даже под пытками).
— Привет, Элиас, — сказала Изабель, протягивая руку ребенку для рукопожатия. — Я Изабель Лайтвуд, но друзья зовут меня Иззи. Приятно познакомиться с тобой.
Элиас робко пожал протянутую руку, и Магнус мог поклясться, что на его щеках расцвел румянец, прежде чем он зарылся лицом в плечо Магнуса, еще сильнее сжав своими ручками.
— Думаю, он ошеломлен твоим великолепием, — усмехнулся Магнус, подмигивая девушке. Изабель громко и ярко рассмеялась, привлекая к себе несколько взглядов, которые успешно проигнорировала, привычная к тому, что к ней всегда было приковано внимание. Магнус подумал, что так оно и должно быть. Изабель невероятна.
— Магнус, — позвал Элиас, отрываясь от его шеи, и теперь Магнус мог видеть его надутые щечки.
— Да?
— Ты купишь мне метлу, когда мы в следующий раз пойдем в Косой переулок? — спросил маленький мальчик, невинно и по-детски улыбаясь.
— Нет, — твердо сказал Магнус и на этот раз убедил себя, что не отступит. Он видел уроки полетов в Хогвартсе, да и сам слишком часто получал травмы на них, поэтому не смог бы спокойно смотреть на своего племянника на этом дьявольском устройстве. — Это слишком опасно, — возразил он, когда Элиас собрался что-то сказать. — Нет.
Элиас больше не стал спорить, и Магнус почувствовал гордость. Он сказал «нет». Мужчина был близок к тому, чтобы поставить мальчика на землю и станцевать победный танец. Элиас кивнул и стал полностью игнорировать Магнуса, хоть и не просил опустить его, всем вниманием малыша снова завладела арена.
Изабель наблюдала за ними с нежной улыбкой.
— Так что скажешь? — спросила она, и Магнус нахмурился, искренне смущенный. Девушка усмехнулась и покачала головой, не переставая улыбаться. — Ты не слышал ни слова из того, что я только что сказала, да?
Магнус смущенно улыбнулся ей, склоняя голову набок.
— Извини? — произнес он, хотя это звучало больше как вопрос. Возможно, Элиас не единственный, кто мог делать безотказные щенячьи глазки. Магнус никогда не утверждал, что он более серьезный, чем его крестник.
Изабель хихикнула.
— Я спросила, не хочешь ли ты сходить куда-нибудь выпить на следующей неделе, — терпеливо повторила она. — Мы не виделись некоторое время, и я уверена, что ты можешь рассказать мне все последние сплетни.
Магнус подмигнул ей.
— Ты хорошо проинформирована. Меня устроит любое время на следующей неделе, — сказал он, прежде чем театрально вздохнуть. — Это последняя неделя моего отпуска, а потом я вернусь в Хогвартс.
Изабель проигнорировала его драматизм, словно она слишком часто видела его, чтобы обращать на него внимание.
— Я позвоню тебе. Кстати, прекрати выгораживать Макса от наказания. Из-за тебя он думает, что ему все дозволено.
Магнус собирался ответить на обвинение — это правда, но он не собирался говорить ей об этом. В этот момент толпа болельщиков взревела, и он подскочил, широко распахнув глаза. Изабель на это усмехнулась. Ее улыбка светилась. От этого ее глаза засияли озорством.
— Поговорим с тобой после игры, — сказала она, когда игроки команды противников Рафаэля влетели на стадион. Толпа взревела еще громче, из-за чего Магнус не слышал, что еще говорила Изабель, поэтому просто пожал плечами. Она ухмыльнулась и вернулась к своей семье, Магнус с нежностью наблюдал за ее походкой вприпрыжку.
Мариза оглянулась на дочь, поймала его взгляд и кивнула в знак приветствия. Магнус кивнул в ответ, и она тут же отвернулась.
Он пошел и сел между Рагнором и Катариной, и Элиас, наконец, отпустил его шею, чтобы удобнее устроиться на его коленях.
— Магнус! — воскликнул он, взволнованно подпрыгивая. — Смотри, это Рафаэль!
И действительно, посмотрев в направлении, куда указывал его крестник, он увидел своего друга, который с хмурым выражением лица делал круг над ареной, отказываясь махать толпе. Толпа, казалось, по его виду решила, что игра будет напряженной, и разразилась еще более громкими криками, но Магнус-то знал, что таким выражение лица у Рафаэля было по умолчанию.
Рядом с ним летел белокурый парень — полная противоположность Рафаэлю, он широко улыбался и салютовал толпе, словно Королева в день коронации. Магнусу пришлось признать, что он красив, его потрясающие глаза сияли гордостью, когда он летел, чтобы занять свое место перед тремя кольцами недалеко от Рафаэля. Тем не менее, он источал слишком много высокомерия и в глазах Магнуса выглядел слишком стереотипным спортсменом, чтобы он уделил ему больше нескольких секунд внимания. Вместо этого, когда раздался свисток, оповещающий о начале игры, он сфокусировался на Рафаэле.
Он честно пытался сосредоточиться на игре, но постоянно отвлекался на каждую мелочь, начиная от елозящего на коленях Элиаса, до Изабель и Макса, громко приветствующих кого-то (видимо, блондин и есть их брат, о котором она упоминала ранее). Он перестал притворяться, что следит за игрой, когда дверь на их трибуну распахнулась, и через нее вбежал человек, чьи щеки раскраснелись, словно он пробежал марафон, чтобы добраться сюда.
Магнус всегда гордился своей сдержанностью. Он был спокойным и терпеливым — эти два качества помогали ему в работе. Эти качества необходимы в высшей степени, когда вы целый день имеете дело с подростками. Он хорошо контролировал свои эмоции и тело, что очень важно, когда ты хочешь мастерски овладеть искусством заклинаний. Правда в том, что в данный момент он не был ни спокойным, ни сдержанным, и довольно плохо себя контролировал.
Его разум затуманился, когда он увидел человека, который сделал два шага от двери, чтобы присоединиться к Изабель и остальной части семьи Лайтвудов. По темной шевелюре было понятно, что это старший брат Изабель, о котором она упоминала несколько раз, только его волосы были ужасно растрепаны, в отличие от сестры, всегда безупречной от кончиков пальцев до корней волос.
Высокий, темноволосый и красивый — три слабости Магнуса, и этот парень обладал ими всеми и даже больше.
Он был плохо одет, но Магнусу было бы интереснее снять с него вообще всю одежду, чем подыскивать что-то новое.
— Простите, я опоздал, — сказал высокий, темноволосый и красивый, наклоняясь, чтобы чмокнуть Изабель в щеку и аккуратно взъерошить волосы Макса, после чего занял свое место рядом с сестрой и кинул быстрый и невероятно сухой кивок родителям. Магнус мог слышать парня только потому, что пристально наблюдал за ним, ощущая себя хищником, высматривающим свою жертву, прежде чем съесть. Теперь, подумав об этом, Магнус был бы не прочь отведать вкус этой особой добычи.
Его голос был грубым и глубоким, и он послал волну дрожи по позвоночнику Магнуса. Он даже почувствовал, как его сердце на секунду ускорилось, прежде чем вернуться к нормальному ритму.
— Кажется, у меня был инсульт, — прошептал Магнус, театрально поднося руку к своему лицу и не отрывая взгляда от незнакомца. — Кэт, проверь мой пульс. Кажется, я умираю.
— Королева драмы, — пробормотала Катарина, но все равно решила потакать ему и взяла его руку, надавив пальцами на точку пульса на запястье. Потом она взяла его ладонь в обе свои руки и легонько похлопала. — Ты будешь жить.
Магнус был так рад, что его лучшая подруга — целительница.
Элиас, полностью сосредоточенный на игре, отвлек их, и Магнус, наконец, нашел хороший повод оценить Квиддич, особенно когда воплощение всех его фантазий так синхронно вставало с сестрой и братом, когда игра набирала обороты, и перевешивалось через барьер, чтобы следить за мячом — квоффлом или как там его, Магнус не знал и знать не собирался. Его больше волновало, как джинсовая ткань обтягивала восхитительную задницу Высокого, Темноволосого и Красивого, когда он наклонялся, как приподнималась его отвратительная футболка, являя кусочек обнаженной поясницы, что очень нравилось Магнусу.
Именно в тот момент Магнус мог понять, почему волшебный мир так любил Квиддич.
— Да, — выдохнул он. — Я определенно умер и попал на небеса. Или в ад, — добавил он после размышления, — я еще не решил.
Катарина усмехнулась, проследив за его взглядом.
— Рафаэль будет рад, когда узнает, как ты провел игру, на которую обещал прийти.
Магнус закатил глаза, но не оторвался от незнакомца, который, к сожалению, сел и лишил Магнуса столь прекрасного вида, вырвав из него вздох.
— Не моя вина, что сам Мерлин решил отвлечь мое внимание, благословив меня темными волосами и восхитительным… задом, — последнее он сказал осторожно, убедившись, что Элиас полностью захвачен игрой и не слушал его. — Кто он? — с придыханием спросил он.
— Алек Лайтвуд, — рассеянно сказал Рагнор. Он наклонился вперед, локтями упершись в колени, и внимательно следил за игрой, каким-то чудом не пропустив ни слова из разговора. — Александр, — поправил он себя. — Старший сын Лайтвудов. Он мракоборец, как и сестра. Милый ребенок. Немного строгий, но отлично справляется со своей работой.
— Откуда ты знаешь все это? — недоумевающе спросил Магнус, прежде чем у него возник куда более важный вопрос, и он наклонился, чтобы ударить Рагнора по плечу. — И самое главное, почему ты скрыл это божественное создание от меня?
Рагнор закатил глаза и рассмеялся.
— Я работал с ним пару раз, — просто ответил он. — Так же, как ты работал с его сестрой. Ему нужна была помощь с некоторыми зельями, и их босс попросил меня побыть консультантом, поэтому после работы я отправлялся в Штаб-квартиру мракоборцев и помогал ему.
— Ох, я пойду до самого конца, если он меня попросит, — пробормотал Магнус, его губы растянулись в ухмылку.
— Не перед моим сыном, — простонал Рагнор, хотя Элиас был слишком юн, чтобы понимать, и слишком увлечен игрой, чтобы обращать внимание на взрослых вокруг него.
Катарина одновременно с его словами громко и искренне рассмеялась, чем заработала несколько взглядов в их сторону. Включая взгляды Лайтвудов, которые одним движением повернулись к ним, и Магнус тут же поймал взгляд уже легендарного Алека Лайтвуда, подмигнул ему и кокетливо улыбнулся.
С такого расстояния его глаза выглядели светло-карими, но Магнус был настолько околдован, что не заметил в них зеленые всполохи. Глаза парня удивленно расширились, он покраснел и тут же отвернулся, нервно почесав затылок, словно чувствуя, что за ним все еще следят. Бейн, вероятно, должен был отвести взгляд прежде, чем Алек «Сексуальные штанишки» Лайтвуд подумает, что он какой-то чокнутый сталкер, но он просто физически не мог прекратить пялиться.
Но Алек «Сексуальные штанишки» Лайтвуд совсем не помогал его самоконтролю, когда осторожно поглядывал на него через плечо, светя своими алеющими щеками и снова сталкиваясь взглядами. В его глазах читался испуг и интерес, когда он сканировал Магнуса с ног до головы, словно пытался прочитать его мысли по линиям его тела, и, по мнению Бейна, это было началом.
Карие глаза блуждали по рукам, плечам, их взгляды снова встретились, когда прозвучал первый взрыв.
***
Магнусу уже доводилось бывать в зоне военных действий.
Это было много лет назад, но он все еще помнил запах серы и крови, атмосферу отчаяния и опустошения, что преследовали его еще много дней после этого.
Это было в Норвегии.
Группа фанатиков взяла на себя ответственность за атаку на Министерство Магии, когда был принят закон о том, что Дурмстранг начнет принимать маглорожденных волшебников в своих стенах. Магнус был там лишь для того, чтобы помочь укрепить защитные заклинания вокруг школы. Катарина была там, чтобы помогать раненым.
Для Магнуса было ужасно осознавать, что эти допотопные идеи все еще были живы в умах людей настолько, что они готовы были сеять смерть и хаос, чтобы отстоять их. Их было не так много, поэтому битва была не слишком долгой, но достаточной для того, чтобы забрать с собой несколько жизней.
Запах тех дней преследовал Магнуса еще несколько недель. Он потерял сон, аппетит, и никак не мог понять, как человечество сможет стать лучше, когда вокруг столько жестокости.
Магнусу уже доводилось бывать в зоне военных действий, поэтому он без труда мог узнать таковую.
После первого взрыва все происходило словно в замедленной съемке, потому что люди были слишком потрясены, чтобы понять, что произошло. Краем глаза Магнус заметил, как Лайтвуды поднялись на ноги, и Изабель начала раздавать приказы людям, крича им выбираться оттуда.
Магнус быстро передал Элиаса в объятия Рагнора, который сразу же прижал сына к себе, защищая. Теперь, когда он знал, что Элиас в безопасности, Магнус мог сосредоточиться на окружающем.
И это была военная зона. Взрыв оставил гигантскую дыру в западной части арены, прямо перед ними, и он слышал крики боли и ужаса, видел дым, танцующий над всей этой сценой.
— Я пойду, посмотрю, смогу ли помочь раненым, — крикнула ему Катарина.
Магнус чуть не сказал ей, что в этом нет смысла, что те, кто был на той стороне арены, скорее всего, уже мертвы, и ей следует пойти домой, где ее ждала семья. Но не сказал ничего, даже не попытался остановить ее, когда она побежала к тем, кто просил помощи.
Она стала целительницей по уважительной причине. Она была хороша в исцелении настолько, насколько Магнус был хорош в заклинаниях, поэтому он не мог остановить ее, если она знала, что может кому-нибудь помочь.
Когда ее силуэт исчез на лестнице, он, наконец, пришел в движение и выхватил свою волшебную палочку. Изабель подбежала к нему и схватила за руку. Ее глаза были широко распахнуты, но взгляд был сосредоточенным и серьезным, и сейчас он видел, почему она стала мракоборцем. Она источала уверенность и профессионализм, ее тело было готово к битве.
— Мы не знаем, что произошло, — сказала она в спешке, словно, если произнести это вслух, то все станет более понятным. — Можешь послать патронуса в Министерство Магии и Штаб-квартиру мракоборцев? Я уверена, что кто-то уже сделал это, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Мы с Алеком попробуем выяснить, кто стоит за этим, если он еще не исчез.
Магнус быстро кивнул, и она развернулась, чтобы присоединиться к своему брату, который стоял с родителями, всей своей позой защищая Макса, когда раздался второй взрыв. Магнус едва успел легкими движениями запястья поставить заклинание защиты вокруг трибуны, откидывая летевшие в них осколки.
Пол под ногами затрясся, и он услышал, как кто-то закричал: «Убирайся оттуда! Сейчас же!», что он и сделал, чтобы не сгинуть в пыли. Он трансгрессировал в центр поля, и теперь весь хаос был вокруг него. Начиная с этого момента, все вокруг было каким-то размытым, словно его мозг отключился, решив избавиться от зверств вокруг.
***
Они называли себя Детьми Мерлина.
Магнус почувствовал онемение и неуместность, читая заголовки газет следующим утром. Словно он только узнал новости, словно не был там и не видел все своими глазами, не видел, как мракоборцы, наконец, перекрыли стадион и начали отделять мертвые тела от тех, кому еще можно было помочь, отправляя в госпиталь Святого Мунго.
Магнус помогал на автомате, его движения были выверены, словно он проходил через это уже тысячу раз. Ему не доводилось делать это прежде, но в этот раз вынес множество тел из руин. Он не знал, как еще мог помочь.
Они называли себя Детьми Мерлина и во имя своей веры вчера убили триста пятьдесят семь человек, включая детей.
Магнус чувствовал себя отвратительно, читая «Ежедневный Пророк» этим утром. Ему пришлось несколько раз сглатывать, чтобы уменьшить ту боль, что сжала его горло еще прошлой ночью, но она оставалась, неумолимо спускаясь вниз и скручивая желудок.
Они выступили с заявлением о чистоте расы, о возвращении к славным годам, уничтожении современных идей, которые Магнус не раз отстаивал перед своими учениками. Он был маглорожденным, но все же был профессором в Хогвартсе, признанным всеми как мастер Искусства Заклинаний, но, тем не менее, эти люди, эти Дети Мерлина, утверждали, что он был меньше волшебником, чем они, из-за крови, бегущей по его венам.
Они обещали, что грядет еще больше смертей, что они нацелены на ближайшие учреждения, и Магнус знал, что это значило — Хогвартс будет заблокирован весь год, пока они не поймают их и не отправят в Азкабан. Магнус думал, что Азкабан — слишком хорошее место для таких людей.
Он чувствовал себя беспомощным и ненавидел это, читая эти строки снова и снова, пока его глаза не наполнились слезами, которые он не позволил себе пролить.
Они называли себя Детьми Мерлина и, глядя на все изображения жертв, опубликованные в газете, со все еще алеющим пламенем на фоне и развевающимся флагом, Магнус желал всем им смерти.
