Зелёный чай с лимоном

      Сегодня в Косом Переулке было не многолюдно. Большинство магазинов пустовало, а некоторые и вовсе оказались закрытыми. Гермиона слегка растерялась, при виде разнообразия вывесок, казалось, с каждым годом их становилось все больше и больше, но она твердо знала, какая из сотен дверей ей нужна. Рон и Перси сразу же направились во «Все для квиддича», договорившись встретиться около «Дырявого котла» через час. Гермиона остановилась у вывески «Совы». Она давно придумала подарок для Гарри, ведь после смерти Букли он так и не завел новую сову. Девушка долго ходила вдоль витрины, в основном, здесь были ушастые и почтовые совы, но Грейнджер хотела найти что-нибудь особенное. В темном углу стояла клетка, накрытая синим бархатным покрывалом, усыпанным золотыми звёздами, эта особенность сразу привлекла Гермиону, ведь ни одна птица, кроме этой не была накрыта. Девушка убрала покрывало, на миг застыла, не в силах поверить своим глазам. Перед ней сидела белоснежная полярная сова, как две капли воды похожая на Буклю. Большие черные глаза, вовсе не такие, как у других представителей вида, казались умными и понимающими, она разглядывала Гермиону, склонив голову набок, и Грейнджер застыла на месте от восторга, глядя на идеально лежащие и абсолютно белоснежные перышки. Скорее всего, птица была молодой и в размерах немного уступала остальным, но, вспоминая Буклю, Гермиона была уверена, что она подрастет. Девушка сразу поняла, что это сова, предназначенная для Гарри, и вышла из магазина уже с тяжелой клеткой, накрытой бархатным покрывалом. До встречи с Перси и Роном оставалось еще сорок минут, Грейнджер решила заглянуть в давно манящий ее бутик эксклюзивной одежды «Твилфитт и Таттинг», в душе понимая, что не сможет позволить роскошные платья из тончайшего шелка, девушка все же не устояла перед искушением хотя бы посмотреть. Мраморный пол и зеркальный потолок магазина уже намекал на цены и качество ассортимента. В основном там были свадебные одежды, а также парадные мантии для балов и приемов. Переливающаяся парча и обилие блесток не особо привлекали Гермиону, она любила легкость в одежде. В конце магазина стояла небольшая вешалка, над которой красовалась яркая надпись «Скидка 50%», Грейнджер побрела к ней, чувствуя себя крайне неуютно, среди элиты волшебного мира, которая посещала магазин, наверное, регулярно. Девушка приятно удивилась, отметив, что здесь одежда не пестрила таким количеством броских украшений. Среди многочисленных вечерних нарядов, девушка увидела его. Легкая, невесомая, словно паутинка, ткань, длина чуть прикрывающая колено. Ни одной лишней детали, никаких блесток, лишь тонкое кружево на поясе, и цвет, напоминающий Гермионе лаванду, на той поляне, которую они с Гарри заметили во время полета. Это было, несомненно, ее платье, и цена уже вовсе не казалась такой высокой. Приветливая девушка-консультант, заметив восторг в глазах Грейнджер, предложила ей примерить его. Платье село, словно было сшито для Гермионы, цвет подчеркивал бездонные глаза, фигура не казалась ни капли угловатой. Из зеркала на нее смотрела прекрасная, волшебная, манящая девушка. Гермиона нравилась себе, наконец, по-настоящему наслаждалась своим отражением, и это было последним и единственным аргументом в пользу покупки платья. Она шагала, нет, парила абсолютно счастливая по вымощенной брусчаткой дороге, представляя, как Гарри отреагирует на ее покупку. В голове вдруг созрела гениальная мысль, в качестве дополнения к его подарку и ее новому наряду. Девушка заглянула в «Мантии на все случаи жизни», чтобы увидеться со швеей мадам Малкин. Спустя двадцать минут, вышла с еще одним крохотным свертком в руках, не пряча улыбку, в предвкушении грядущего праздника. В голове рисовались четкие картинки, она представила и продумала все до мелочей, надеясь, что ничто не сможет разрушить ее поистине грандиозные планы. Гермиона подошла к месту встречи вовремя, но братья Уизли уже ждали ее с готовыми подарками и некоторыми сладостями. Рон по традиции купил новые перчатки для квиддича, Перси - книгу, что-то об успешной карьере. И хотя Грейнджер усомнилась, что Гарри станет это читать, для приличия похвалила старшего Уизли за удачный выбор подарка. Сова Гермионы поразила и восхитила обоих братьев, хотя в глазах читалось смущение: ее подарок значительно превышал их в цене, а эта тема всегда считалась больной для всего семейства. Содержимое свертков девушка показывать не стала, убеждая, что там некоторые мелочи, которые не будут интересны мальчишкам. Поделившись впечатлениями, троица, вновь взявшись за руки, вмиг исчезла, оставляя переулок совершенно пустынным. Они оказались на заднем дворе дома Уизли, здесь было пасмурно и моросил теплый дождик. Гермиона попросила Перси отнести сову в подобие совятника, где жила Стрелка и Сычик Рона, она была уверена, что Гарри не заходит туда, а значит, не увидит подарок раньше срока. Девушка старалась идти как можно тише, чтобы не столкнуться с Поттером и не придумывать нелепые отговорки насчет свертков в руках, ведь это тоже часть сюрприза. Дверь в комнату была открыта. Гермиона вошла и застыла в проеме от ужаса. Она увидела копию себя, и увидела Гарри, нежно целующего ее в губы. Девушку бросило в дрожь, ноги подкашивались, ей казалось, что она сошла с ума, что это продолжение ее кошмара, галлюцинация. Лишь через несколько мгновений, Грейнджер осознала, что сбылся ее самый большой страх. Она не могла смотреть на это ни минутой дольше. Когда руки Джинни обвили шею Поттера, как когда-то делала она, свертки выпали из рук, и Гермиона сбежала вниз по лестнице, вылетев на задний двор со скоростью света. Здесь шел летний дождь, теплый и приятный, но Грейнджер он казался отвратительным. Впрочем, все сейчас ей казалось таким. Ей было больно, по-настоящему больно, в груди пекло, рыдания душили, мир таял перед глазами, становился серым, неинтересным, пустым. Она упала на траву, проклиная себя за собственную наивность. Злость и жажда мести разгоралась где-то в глубине души, она всем сердцем хотела, чтобы он почувствовал ту боль, которая буквально душила Гермиону, медленно уничтожала придуманный ею мир. Но силы вдруг покинули тело, Грейнджер просто лежала и плакала, насквозь промокшая, слабая, абсолютно нечастная. Больше всего на свете ей хотелось стереть себе память, забыть все, включая ненавистное имя «Гарри». Еще с детства главным страхом Гермионы было предательство, и сегодня, где-то в глубине души умерла маленькая, одиннадцатилетняя девочка, которая искренне верила в любовь и преданность. Он отстранился от Джинни ,когда непослушная копна волос уже мелькнула где-то на лестнице. Гарри оттолкнул младшую Уизли резко и немного грубо, выбежал из комнаты и оказался на улице в мгновении ока. Впервые за весь июль небо затянули тучи, и дождь лил стеной, однако Поттер не обратил на это никакого внимания. Он бежал на задний двор, где увидел дрожащее хрупкое тело. Девушка была чем-то похожа на тряпичную куклу, которую забыли на улице после игры. Он подхватил ее на руки, прижимая к себе; Гермиону бил озноб, она была холодной и мокрой до нитки. Гарри убирал прилипшие волосы с лица, крепко обнимал ее, пытаясь согреть, шептал на ухо «Прости меня». В пустом и отстраненном взгляде Грейнджер вдруг запылала ярость. Гермиона, что есть силы колотила юношу по груди и вырывалась из крепких и таких теплых объятий. Он умолял ее выслушать, но она игнорировала его просьбы: -Не желаю ничего слышать! Пусти меня! Я ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! – девушка извивалась в руках Гарри, пока ей не удалось вырваться. Но цепкая ладонь вновь перехватила ее запястье, он говорил громко и четко, не позволяя Гермионе перекричать: -Я прошу, просто выслушай меня. Мы говорили с Джинни, она поняла меня, поняла, что пытаться быть тобой нет смысла, что я никогда не полюблю ее, как девушку. Она просила один поцелуй, после которого все закончится. Я не должен был, я знаю, прости меня, Гермиона. – На мокром лице девушки ни эмоции, взгляд отрешенный, словно она не слышит его. Она просто стояла под проливным дождем, глядя куда-то сторону, слегка пошатываясь. А он разглядывал ее, понимая, что Грейнджер сейчас дороже всех на свете, все загадки и тайны вмиг показались простыми и предельно ясными. Он просто любил свою Гермиону, любил и не мог об этом молчать. Три слова, произнесенные шепотом, то заветное «я люблю тебя», которое уничтожало все преграды. Девушка долго не могла поверить в услышанное, а после словно ожила, и просто бросилась в его объятия. Она снова плакала, прижимаясь к нему всем телом, а Гарри обнимал ее, утыкаясь носом в макушку. Слова сейчас были абсолютно лишними, он просто знал, что ее чувства взаимны, ведь это было в каждом слове, прикосновении, поступке, с самого первого дня и навсегда, он был уверен. Дождь уже давно не казался холодным, им было тепло в объятиях друг друга, и время замерло. Сейчас ничего больше не имело значения. Они могли стоять так вечно, но Гарри чувствовал, как Гермиона дрожала от холода, видел, как кожа стала еще бледнее и покрылась мурашками. Он подхватил ее на руки, словно маленького ребенка, и направился в дом. К их счастью, теплая кухня Уизли пустовала, и оба надеялись про себя, что никто не видел сцену на заднем дворе. Гермиона отправилась в душ, в надежде быстрее избавиться от холодной и мокрой одежды и стать под горячие струи. Из ванной, прямо навстречу Грейнджер, вышла Джинни, она снова была собой, лишь волосы пушились чуть сильнее, чем обычно. Гермиона отвела взгляд, не желая даже смотреть на Уизли. Джинни замерла, оглядывая насквозь промокшую девушку, ужасное чувство вины уничтожало ее, и Уизли поняла, что сойдет с ума, если не поговорит с Грейнджер прямо сейчас. -Прости меня, Гермиона, я вела себя глупо, - брюнетка горько усмехнулась, подняв карие глаза. -Рада, что ты осознала. Можно пройти? – меньше всего на свете сейчас Гермиона хотела общаться с Джинни. В глубине души она понимала ее и даже скучала, но вспоминая все, что произошло за последний месяц, осознавала, что еще не готова ее простить. -Гермиона, пожалуйста, послушай. Ты ведь знаешь, как я отношусь к Гарри? Я поступала нелепо, отвратительно, безумно. Я просто не знала, как заслужить его любовь. Я скучаю, Герми, правда, мне не хватает тебя. Ты всегда была настоящей подругой, всегда была рядом в трудную минуту, прости меня, что я не видела ничего из-за той глупой ревности. – Подумав немного, Грейнджер обняла Джинни. Ведь каждый имеет право на ошибку, и теперь она полностью понимала младшую Уизли, ведь всего несколько мгновений назад чувствовала то же самое. -Я прощаю тебя, Джинни. -Уизли наконец была спокойна, потому что вернула лучшую подругу, вернула себя, и знала, что Гарри счастлив, а разве ей нужно было что-то еще? Напоследок она шепнула Гермионе: «Ты делаешь его счастливым», и спустилась на кухню, где старший брат уже заварил чай. Сегодня вечером все казалось Гермионе ярче, ужин вкуснее, чай ароматней и проигрыш Рону в зачарованные шахматы ни капли не расстроил. В голове все еще крутилась фраза Гарри. Она помнила каждую мелочь и упивалась этим воспоминанием, тщательно пряча улыбку и легкий румянец, когда ловила на себе его взгляд. Им обоим нравилась эта игра в тайну, когда никто из сидящих за столом не знал, что происходит на самом, и каждый взгляд воспринимался как-то особенно. Оба наслаждались и боялись этого одновременно, не в силах даже представить, чего ожидать, когда все узнают о том, что их отношения уже давно нельзя назвать дружескими.