Метроном

Дверь распахнулась так, словно её вышибли тараном. Отабек обернулся и в тот же момент, пожалуй, пожалел, что он не был кисейной барышней и не мог с чистой совестью шлёпнуться в обморок и лишиться чувств. Из-под светлой челки на него смотрели изумрудно-зелёные глаза. - Это ты, значит, тот добрый самаритянин, который увозит стариков из дома хрен знает куда под благовидным предлогом? – рявкнул юноша, подойдя к нему вплотную и схватив за грудки. - Эм, Отабек, к тебе тут гость, да, – в дверном проеме замаячил Виктор, – и он, мягко скажем, не в лучшем расположении духа. - Щас особо остроумные тут получат по щам! – парень злобно зыркнул на Виктора, затем снова перевёл взгляд на Отабека. - Юра? – опешил тот, явственно ощущая тепло от сжимавшей его футболку руки и отчётливо слыша прерывистое дыхание парня. – Как ты... Отабек смотрел во все глаза и медленно осознавал. Державший его сейчас за грудки субъект был удивительно, просто поразительно похож на Юру. Те же зелёные глаза, тот же решительный огонь в них. И светлые волосы, и длинные, тонкие пальцы. Но не было болезненной худобы, тоски во взгляде, не было отчаяния и нервозности в движениях. Не было страшной судьбы и семидесяти с лишним лет одиночества. Зато был мягкий румянец на щеках, запах чего-то живого, тёплого и родного и какой-то аляповатый леопардовый принт на куртке. - Ты ещё и имя моё знаешь, да? – фыркнул парень и тряхнул чёлкой, совсем как Юра. – Хорошо подготовился, ничего не скажешь. Да будет тебе известно, что я на твои эти мошеннические штуки не куплюсь! Дед где? - Юрочка? – в комнату заглянул Николай Павлович, а за ним и Георгий. – Ты как тут?.. - Деда! – Юра мгновенно отпустил Отабека, подошёл к деду, осмотрел, проверяя целостность родственника. – Ну кто так делает-то, ну? Свалил с каким-то подозрительным типом к нему на квартиру, бабуле толком ничего не объяснил. Хорошо, она адрес хоть записала! - Ты погоди ругаться, – Николай Павлович поднял руки в оборонительном жесте, – разберись сначала по порядку. Я сам приехал. Мне было нужно. Я в этой квартире жил в блокаду. А этот вот молодой человек помог мне кое-что очень важное вспомнить. - Ну етить! Ещё я буду разбираться, – принялся бормотать Юра. – Если кто тебя обидит – в табло с ноги сразу. У меня просто всё! – огрызнулся он, воинственно глядя на Отабека. - Ну-ну, – Николай Павлович потрепал внука по голове, – защитник ты мой! - А хоть бы и так! Защитник. Ты кто такой вообще? – обратился он к Отабеку, смотревшему на всё это, словно из зрительного зала, и не верившему в происходившее перед его глазами. - Я... Отабек, – брякнул он, протягивая руку. – Будешь со мной дружить или нет? - Детский сад, штаны на лямках, – фыркнул Юра. – Ты ещё спроси, есть ли у меня домашние животные и какой у меня любимый диснеевский мультик. - Кот есть, – снова на автомате проговорил Отабек. – Наверное, – добавил он, опомнившись. - Ну допустим, – Юра сложил руки на груди, посмотрел с подозрением. – Странный ты, – усмехнулся он, – как пыльным мешком пришибленный. - А может, всё-таки чаю? – предложил Виктор. – Я так вам и не дорассказал, Николай Павлович. У нас есть замечательный чай, его Гоше прислала его родственница, которая была на Алтае, говорят, там травы... – Виктор увёл с собой Николая Павловича, и Отабек впервые был искренне рад, что его сосед – такое неисправимое трепло. Юра огляделся в каморке, рассматривая вещи, потрогал пару чемоданов, санки, поднял и кинул на сваленные чемоданы так и лежавший на полу тулуп. Отабек смотрел. Узнавал знакомые жесты, привыкал к незнакомым. Понимал, что это другой человек. Живой, со своими привычками и характером. Осознавал, что того Юры, которого хотелось согреть и успокоить, больше нет, и Отабек, пусть и будет помнить о нём всю жизнь, не сможет сделать ничего, чтобы его вернуть. - Что это у тебя там? – спросил вдруг Юра и прищурился, заметив стоявший на подоконнике метроном. - Это метроном, – ответил Отабек, посторонившись и осторожно проведя по метроному рукой, как по какой-нибудь драгоценности. - Круто, – со знанием дела оценил Юра. – Настоящий, механический? Я посмотрю, – сказал он скорее утвердительно. Отабек кивнул, наблюдая, как скользят по деревянной поверхности тонкие пальцы. - Я заведу? – спросил Юра и, дождавшись ещё одного кивка, повернул рычажок несколько раз, запуская маятник и двигая грузик. Юра сел на корточки у подоконника и завороженно смотрел. А Отабек закрыл глаза и слушал. Метроном стучал размеренно и спокойно. Так, словно всё было правильно. Отабеку почему-то подумалось, что, может, для этого в его жизни всё это и произошло. Что помнить мёртвых нужно ещё и для того, чтобы ещё больше ценить живых. - Успокаивает, – пробормотал Юра. – Классная штука. - Да, – ответил Отабек, открыв глаза. – Можешь его взять себе. Хочешь или нет? - Ты странный, – Юра посмотрел на него снизу вверх, а потом вдруг улыбнулся, широко и открыто. – Приходи завтра к нам с дедом и бабулей на пироги. С котом познакомлю. Отабек кивнул и улыбнулся: всё-таки ему удалось её увидеть. Улыбку. И он надеялся, что сможет сделать это ещё не раз.