***
Обед в министерской столовой по средам сначала был вынужденным и не самым приятным занятием в ее жизни. И дело не в жутком количестве народа, что даже заклятие расширения пространства не помогало. А в молчаливой компании, в которой она быстро заглатывала еду и уносилась к себе в кабинет. Но постепенно это молчание стало ее успокаивать. Он не лез с расспросами, не пытался скрыть свое истинное отношение, не натягивал бессмысленных масок. Просто, так же как и она, смирился с ситуацией и ел в ее компании. Ее равнодушный кивок. Он убрал со стула напротив папку с документами и положил себе за спину. Кивнул в ответ. Гермиона поставила поднос на стол и села. На тонких губах мелькнула легкая улыбка, но холодные серые глаза уже смотрели обратно в тарелку. Грейнджер принялась резать мясо. И почему она именно по средам взяла за привычку обедать здесь? И почему ей теперь кажется, что ее невольный партнер по несчастью занимает ей место? — Как дела, Грейнджер? Гермиона чуть не поперхнулась и ошарашенно на него посмотрела. Это были первые слова… за сколько? За полгода? — Хм, твое выражение лица стоило этого. — Драко, ты ли это? Разговариваешь с маглорожденной, — хмыкнула Гермиона. — Папочка не наругает? — Беру пример с него, — Малфой наколол кусочек мяса и отправил его в рот. — Так как дела? — Прекрасно. А у тебя? — Нормально. — Слышала, твои родители развелись. — Так. Грейнджер, — он злобно зыркнул на нее. — То, что я придерживаюсь элементарного приличия, не дает тебе права лезть со своими вопросами. — Прости, — смутилась Гермиона. — Да уж, — закатил глаза Драко. — Поддерживать непринужденную светскую беседу ты явно не умеешь. Всего доброго, Грейнджер. Он подхватил свои документы и поднос, высокомерно задрал подбородок и ушел. Гермиона успела заметить чистые листы пергамента в его папке.***
— Довериться? Тебе? Да ты смеешься надо мной. — Я прошу слишком много? — Неимоверно… — И все же… Браун вертел галстук, игриво двигая бровями. Грейнджер скептично разглядывала его, сложив руки на груди. — Знаешь, не те отношения, Итан. Тьфу, Тиан, — она зажмурилась и снова открыла глаза. — Зови, как тебе удобнее, я не обижусь, — он улыбнулся и закусил нижнюю губу. — Иди ты… со своими ролевыми играми. Позвони через годик. Дверь сам найдешь. Гермиона уже развернулась и хотела было вернуться в гостиную, как Браун подхватил ее, поднял как пушинку и взвалил на плечо. — Тиан! Отпусти меня! Отпусти! Я буду кричать! — Ты уже это делаешь, — он весело фыркнул, скинул ботинки и отправился сразу в спальню со своей ношей, которая колотила его кулаками по спине. — Неотесанный мужлан! — Хм… Да ты уже прониклась. — Катись к дементору! Тиан бросил ее на кровать и тут же нагнулся, целуя и захватывая в плен своего настойчивого рта ее губы. Его язык скользнул внутрь, обводя аккуратные зубки. — Расслабься, Грейнджер, — перехватив пальчики, уже расстегивающие пуговицы на его рубашке, он склонился к ее ушку и прихватил мочку зубами. — Сегодня мы испытаем твое терпение… Гермиона растворялась в мурлыкающем звучании этого голоса, в четко выверенных, но таких чувственных интонациях, в нежных и одновременно хищных руках, освобождающих ее от одежды. Она совсем не стеснялась своей наготы, позволяя любоваться пожирающему взгляду. Антрацитовые глаза становились все темнее, утягивая в глубь похоти и желания. Самодовольная улыбка становилась все откровеннее, обещая неземное удовольствие. И Гермиона сдалась. В очередной раз. Ловкие пальцы быстро завязали черный шелковый галстук вокруг ее головы, погружая в темноту. Нервы Грейнджер напряглись до предела. Она отчетливо слышала любой шорох и ощущала даже дуновение ветра из приоткрытой форточки. — Ты прекрасна… Повернувшись на голос, Гермиона выжидающе склонила голову на бок. Почувствовала жар приближающегося тела. И в следующее мгновение ее губы оказались в плену жадного рта. Она приподнялась, прижимаясь к обнаженному мужскому торсу, заскользила по нему ладонями, очерчивая такие знакомые контуры. Почти заживший шрам над правым соском. Провела по плечам, ощутила перекатывающиеся на спине мышцы. Браун мягко уложил ее на кровать и прошептал заклинание. Руки Гермионы опутали веревки, сводя их за головой и привязывая к изголовью. — Тиан… — она моментально напряглась, и предвкушение от чего-то неизведанного лопнуло словно мыльный пузырь. — Тебе понравится, — его голос успокаивал. Еще одно заклинание, и ее полусогнутые ноги оказались разведены в стороны и прикреплены к столбикам кровати. — Я не причиню тебе боль, Гермиона. Обещаю… Просто расслабься. Позволь доставить тебе удовольствие. Он нежно коснулся ее губ, провел по ним языком и снова скользнул внутрь. Начал опускаться ниже, покрывая поцелуями каждый дюйм кожи. Его пальцы порхали, лаская, поглаживая и пощипывая, ладони сжимали упругую грудь, дыхание обжигало, даря непередаваемый коктейль ощущений. Гермиона отчаянно жаждала к нему прикоснуться, подарить ответное удовольствие, но Браун лишь проводил языком по новому участку кожи и довольно хмыкал. Он отстранился, позволяя ветерку обдувать разгоряченное тело, и Грейнджер нетерпеливо дернулась, но магические путы держали крепко. Кровать немного прогнулась, и Гермиона замерла. Тиан прихватил зубами пальчик на ее ноге, а затем поцеловал каждый из них и повторил то же с другой ногой. Начал медленно подниматься. Провел языком по внутренней части ее бедра, и Грейнджер дернулась, еле слышно простонав. Как же она хотела, чтобы он вошел внутрь. Хотя бы прикоснулся… Но Браун уже втянул в рот ее набухший сосок, и Гермиона разочарованно заскулила. Возбуждение нарастало с каждым его выдохом, с каждым прикосновением, с каждым довольным смешком. Его руки жили своей жизнью, обводя ее тело, то нежно, почти невесомо, то грубо, резко надавливая, царапая ногтями. — Тиан… — прошептала Грейнджер. Ноющая пустота между ног становилась все болезненнее. — Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — прохрипел Браун. — Да… Его пальцы достигли мокрых складочек, но тут же исчезли. — Пожалуйста, — взмолилась Гермиона и неосознанно приподняла бедра. Один палец вошел внутрь, и она громко застонала. Тиан снова накрыл ртом ее грудь, втягивая сосок, играя с ним языком и зубами, пока его пальцы двигались в горячем лоне. Второй рукой он слегка сдавил тонкую шею и прошелся по ней ногтями, вырывая судорожный вздох. Гермиона сжала кулаки и натянула веревки. — Я хочу коснуться тебя! — буквально выкрикнула она. — Тиан… Он очертил ее пухлые губы пальцем, который сразу оказался в плену острых зубок. Грейнджер обвела подушечку пальца языком и слегка пососала. — Чертовка, — рыкнул Браун. Он пытался довести ее до исступления, а в итоге сам стоял на самом краю. — Ты такая развратная, Грейнджер… Сколько в тебе огня… Его губы вобрали стон удовольствия, когда Гермиона достигла пика. Еще один стон из тех, что он собирался ей подарить. Пока она дрожала, Тиан медленно вошел в нее, желая продлить ее удовольствие. Узкие стенки обхватили его, утягивая в мучительный плен. Он пытался держаться, задавая неторопливый темп, входя каждый раз до предела. Гермиона металась под ним, желая коснуться, ускорить, поцеловать. Но веревки все еще были целыми, а Браун, держась на вытянутых руках, продолжал свою тягучую пытку. Звук лопнувших пут пронзил комнату, словно выпуская на волю диких зверей. Тиан зарычал и начал яростно вколачиваться, а Гермиона обвила его руками и ногами и наконец-то притянула к себе, впиваясь голодным поцелуем. Ногти царапали его спину, оставляя яркие полосы. Острые зубы остервенело прикусили кожу на его шее и вонзились в плечо. — Гермиона… — выдохнул Браун, утыкаясь носом ей в шею, погружаясь в дурманящий аромат пота и желания.***
Они все еще лежали, тяжело дыша. Браун крепко прижимал Гермиону к себе, а та не спешила снимать галстук с глаз. — Это было… интересно. — Рад, что тебе понравилось, — Тиан поцеловал ее в носик. — Почему лопнули веревки? — она стянула повязку и посмотрела в черные омуты. — Они держали тебя, пока ты хотела быть связанной, — его глаза буквально обволакивали ее теплом, и Грейнджер зевнула. — Спи. Что-то гипнотическое было в его голосе. Ее веки отяжелели, Гермиона покорно закрыла глаза и погрузилась в сон. Браун аккуратно переложил ее на подушку, выпутываясь из горячих объятий. Укрыл одеялом и натянул рубашку. Еще немного посидел, любуясь милым личиком, завел вьющуюся прядь за ухо и начал собираться.