Бесконечные Грани Преступного Замысла (Fractals of a Criminal Mind)

Казалось, день все длился и длился, но Тони как-то умудрился не вызвать ни у кого подозрений за все это время. Джейн заметила его отрешенное состояние, но почти наверняка списала на те самые файлы. Барнса вызвали на дело, поэтому больше никто Старка не беспокоил, потому что Одинсон — к счастью и, возможно, с подачи Джейн — не рассчитывал, что Тони взломает почту Локи за день. Выйдя наконец из здания ЩИТа, Старк чуть ли не вибрировал от нервного напряжения. Даже без телохранителя, ошивающегося у двери, им с Джарвисом все равно нужно было обойти жучки, которые ЩИТ незаметно, как тем казалось, повесил на Тони. К семи вечера он уже со всем справился, а до встречи оставалось еще четыре с половиной часа. Безуспешно попытавшись поработать над проектами СИ, Тони все же взялся за Рекса. Затем, вспомнив про запонки, начал обсуждать с Джарвисом запасные планы. Старк не мог позволить ЩИТу узнать о чувствах Локи, не говоря уже о том, что они были взаимны. Осознание, что это не сулило бы им ничего хорошего, только подпитывало его решительность не дать ЩИТу ни на шаг приблизиться к разгадке. Каким-то образом — даже не зная каким — Тони умудрился не заметить ход времени и очнулся, только когда Джарвис внезапно сообщил, что пробило час ночи. Старк ни разу не был настолько же взволнован, по крайней мере он не мог такого припомнить, пока, путаясь в ногах, шел к машине. Еще Тони диву давался, как из всех ночей, когда он назначал встречи настолько, мать его, поздно, снежило именно в эту. Разве до зимы еще не оставалась пара месяцев? Хотя, учитывая сумбур последних восьми недель, все, наверное, было логично. И тем не менее из-за этой оказии он стоял на выбранном им мосту, дыша на руки и переминаясь с ноги на ногу. Старк проклинал глупого себя за то, что не захватил перчатки, но он и не ожидал, что небо начнет сыпать на него льдинками. Обычно он попадал из нагретой среды в нагретую либо же из охлажденной в охлажденную, с чего бы ему было волноваться о каком-то прогнозе погоды или куртке, если ему все равно пришлось бы снять ее в помещении? Сейчас Тони об этом жалел, пускай снегопад только-только начинался. Но земля уже покрылась тонким белым слоем, и Старк всерьез боялся проторчать там еще час. Хорошо, что Джарвис предупредил его, что будет холодно (конечно, далеко за вымораживающе описывало бы погоду куда точнее). Зато, наверное, шансы, что за ним следили, близились к нулю; будь Тони каким-то агентом ЩИТа с низкой зарплатой, он бы точно позволил подозреваемому отморозить свой зад, прежде чем вылезти из машины и пойти за ним. Не то чтобы кто-то должен был быть у него на хвосте — Джарвис держал ухо востро, да и Локи наверняка все тщательно проверил. Тони снова глянул на часы, заметив, что вот-вот пробьет два. Засунув руки глубоко в карманы, он прикинул, стоит ли начать расхаживать взад-вперед и поможет ли это согреться, но, не успев сдвинуться с места, он расслышал звук приближающихся шагов. Едва слышный за слабым шумом проезжающих машин — мост окружала зелень и он был перекрыт еще на три дня для проведения заключительных работ по реконструкции, но тем не менее по обе его стороны пролегали дороги. Однако Тони ждал этих шагов на протяжении последних десяти минут и не собирался их пропускать. Вскинув взгляд, Старк заметил Локи — тот медленно поднимался по ступенькам к нему на мост. Лафейсон надел роскошный темно-зеленый, едва ли не черный, полностью застегнутый бушлат. Высокий воротник шел наискось, так что одна сторона была выше другой. В длину он почти достигал колен, и Тони в своей застегнутой худи и джинсах почувствовал себя голым по сравнению с ним. Локи очевидно оделся по погоде, черт, наверное, у него даже было приложение, которым он регулярно пользовался. Подумав об этом, Тони испытал прилив нежности. Локи не заметил выражения лица Старка; казалось, его волновало только то, что Тони был перед ним. Осознав это, Лафейсон буквально метнулся к нему широкими и быстрыми шагами. Старк почувствовал слабый огонек тревоги — по большей части из-за заметного беспокойства в глазах Локи, но так и не смог заставить себя заговорить. Тони, все больше хмурясь, продолжал молча смотреть на искривленные губы Лафейсона. Казалось, Локи вот-вот, не сдержавшись, поморщится, но еще в его походке и выражении лица было что-то решительное. Тони хотел об этом спросить или, может, просто позвать Лафейсона по имени, но тот оказался быстрее, заключив лицо Старка в ладони. И тем самым шокировав его — не настолько, чтобы Тони отшатнулся, но достаточно, чтобы удивился последующему поцелую. Старк тихонько выдохнул, но Лафейсон даже не попытался прижаться к нему покрепче, он лишь нежно гладил его по щекам, прикрыв глаза и целомудренно касаясь губ Тони. Совсем не как тот поцелуй у него дома, ведь на этот раз Старк был слишком удивлен, чтобы отреагировать или закрыть глаза. Он только поднял руки, не зная, то ли прижать Локи к себе, то ли оттолкнуть — казалось, любое прикосновение или ответная реакция разобьет Лафейсона на осколки. Но тот сам принял решение, разорвав поцелуй. — Зачем ты позвал меня сюда? — чуть ли не прошипел Локи дрожащим голосом, так и не глядя на него. — Почему попросил именно о том, в чем я не могу отказать? Почему заставишь меня снова тебя потерять? — Локи… — Нет, — Лафейсон поднял веки, и под ними оказались два зеленых озера боли. — Не говори мне, что позвал меня потому, что наша ложь не сработала, пожалуйста. Я не могу слышать, что я для тебя всего лишь план, — Тони хотел было ответить, но Локи, издав звук раненого животного, накрыл его рот ладонью. И только убедившись, что Старк не заговорит, отнял руку, пробежавшись кончиками пальцев по щеке. — Ш-ш-ш, — успокаивающе прошептал Лафейсон, резко переменившись. Его взгляд потускнел, пока он пристально смотрел на свою ладонь. — Все в порядке, — разбито пробормотал Локи. — Я знаю, что ты так и скажешь. Приношу извинения за свои слова, — прикрыв на мгновение глаза, он снова глянул на Тони: — мне не стоило так говорить. Ведь ты бы не позвал меня, если бы наш обман не оказался под угрозой раскрытия. Пожалуйста, — он отнял руку от лица Старка, — расскажи мне, что случилось. — Локи… — вновь попытался Тони. — Пока только об этом, Энтони, — еле слышно взмолился Лафейсон. — Только об этом и больше ни о чем, пожалуйста. Хоть Старк и не хотел, им действительно нужно было обсудить ситуацию, в которую они попали. Остальное могло подождать, пока Лафейсон не перестанет выглядеть, словно вот-вот рассыпется. — Твой брат, да и другие, подумали, что ты использовал меня как приманку. Они все поверили, Локи, — тихо произнес Старк, облизнув губы. — Но? — уточнил Лафейсон. — Но он подумал, что твоя притворная нежность ко мне предназначалась для кого-то другого, — Локи нахмурился, и Тони поспешил объяснить: — он заполучил фото тебя, много фото. — И что на них? — но некое отчаяние в его голосе намекало, что Лафейсон уже знал. — Ты читаешь мои сообщения, — ответил Старк, — избегаешь индийской кухни, — его взгляд опустился на рукава пальто Локи: — касаешься своих запонок. Лафейсон смежил веки, выглядя изнуренным, и Тони взялся за его безвольно висящие по бокам ладони. Без перчаток они были холодными на ощупь, но, когда Локи вздрогнул, Старк засомневался, что из-за низкой температуры, а не прикосновения. Глянув на их руки, Лафейсон сжал его пальцы покрепче. — Ты потакаешь мне, — прошептал он. — Эй, — пробормотал Тони, дождавшись, пока Локи поднимет взгляд. — Не всегда. — Нет, возможно, даже ты не можешь сдержаться и не утешить кого-то столь жалкого, — скупо улыбнулся Лафейсон. — Локи, — сдавленно попытался поспорить Старк, но тот лишь приблизился, мягко коснувшись его лба своим, начав поглаживать большими пальцами тыльные стороны ладоней Тони. От этих нежных прикосновений перехватывало дыхание, и Старк забыл, что хотел сказать. — Ты преподнесешь мне еще немного времени? — Что? — нахмурился Тони. Локи поднял их сомкнутые руки, положив ладони Старка себе на плечи, около шеи. Убедившись, что они там и останутся, Лафейсон вновь погладил Тони по щекам. — С тобой, — ответил он в конце концов, — я бы вечность провел на этом месте, — Локи выдохнул нечто похожее на смех: — ведь я боюсь того, что будет дальше. — Локи, — мягко спросил Старк, — о чем ты? — Мы должны найти способ не дать им узнать, — прошептал он, — мы достигнем этого поодиночке. Откровенно говоря, не было нужды меня вызывать. Мы снова можем разойтись, как и раньше, — Лафейсон закрыл глаза, — как ты и хочешь. — У тебя эта мысль мелькнула, когда ты пришел? — спросил Старк, поглаживая большими пальцами шею Локи, отчего тот, содрогнувшись под прикосновением, часто заморгал. — Я не знал о фото или о таком пристальном внимании Тора к ним, но да, я понимал, что не все так гладко вышло с нашей историей, — он бледно улыбнулся. — С чего бы еще тебе просить о моем появлении? Раньше ты так не поступал, мой шареста, значит, должна была быть причина, чтобы ты возжелал моего присутствия. — Может, я просто хотел тебя? — тихо предположил Старк. — Не надо, — Лафейсон со свистом втянул в себя воздух. — Чт… — взгляд, которым его наградил Локи, вмиг заставил Тони заткнуться. — Не издевайся надо мной, Энтони. Не говори так, когда мы оба знаем, — его пальцы с силой сжали щеки Старка, — знаем, что мои чувства не взаимны, — Лафейсон зажмурился. — Они никогда таковыми не станут, и я заставил себя принять это, Энтони. Я принял твой выбор остаться со ЩИТом, и я буду его уважать, но и тебе следует уважать мой. Не пренебрегай тем, что выдержка отказывает мне. Локи чуть сместил ладонь и, наклонившись вперед, мазнул Старка мимолетным поцелуем по щеке. — Я уже не выдерживаю, чем дольше я нахожусь рядом с тобой, тем больше хочу тебя в моей постели, жизни и доме, — голос Локи звучал так, будто каждое слово причиняло ему боль, а каждый вдох отдавался хрипом. — Я хочу тебя. И всегда буду хотеть, и этому надо положить конец. Я не желаю затруднять выбранный тобой путь. Чтобы мои поступки причиняли тебе вред или доставляли проблемы. Локи отстранился, наконец встретившись переполненным эмоциями взглядом с глазами Тони. Его пальцы совсем чуть-чуть дрожали. — Я должен был тебе рассказать, должен был произнести все эти слова еще тогда, в своей квартире, — сглотнув, он отодвинулся от Старка, опустив руки, отчего лицу Тони сразу стало холодно. — Я покидаю Америку. — Что? — выдавил Старк, широко распахнув глаза — он явно не этого ожидал, когда просил о встрече. — Я уезжаю, Энтони, — тяжело выдохнув, ответил Лафейсон. — Я боюсь, что могу сорваться и украсть тебя у работы и жизни, чтобы удерживать рядом с собой из куда менее благородных причин, чем спасение жизни, — прикрыв глаза, он продолжил: — я боюсь, что не так восприму просьбу о встрече и буду молить тебя о чем-то большем, уповая на твою снисходительность, как тогда, у меня дома, — Локи вновь взглянул на Старка. — Я всегда буду тянуться к тебе, когда не следует. — Локи. Ты не можешь просто… — Ты прав, — оборвал его Лафейсон, — я не могу, и тем не менее делаю, — он вяло указал на Тони: — я уже украл у тебя этот вечер. Ну конечно же я так поступил. Думал, будь это мой последний шанс и приведи ты за собой ЩИТ, что бы мне потом ни грозило, я хотя бы успею почувствовать вкус твоих губ еще раз. — Поэтому ты первым делом меня поцеловал, — ужаснувшись, прошептал Тони. — Это лишь одна из причин, — Локи слабо улыбнулся. — Я бы постоянно тебя целовал, если бы знал, что мне это позволено, любовь моя, — Старк вздрогнул от неожиданного ласкового обращения, и хоть глаза Лафейсона были полны грусти, сам он не выглядел удивленным. — Именно об этих словах ты меня спрашивал. У них много значений, но они в точности передают то, что я так давно к тебе испытывал. Яртанхар, — выражение лица Локи было до боли горько-сладким, — всем сердцем. О Боже, подумал Тони, чувствуя, как мозг закоротило. Он с самого начала мне признавался. Он с трудом сглотнул — сердце колотилось в груди и его почти мутило от переполняющих эмоций; перед ним стоял потрясающий и опасный мужчина — преступник, кладущий ему под ноги свое сердце, и уже даже не впервые. Лафейсон делал это раз за разом, с каждым прикосновением и произнесенным шепотом словом. Тони все еще не знал, как поступить с признанием подобной мощи, но ветер ерошил их волосы, с каждой проведенной здесь минутой Старк замерзал все сильнее, тем не менее понимая, что, когда он выскользнул из-под опеки Локи, ему было куда холоднее. Тони сам решил вернуться в мир, который считал реальным и полным счастья — а теперь он чувствовался черно-белым без Лафейсона, готового осветить его фейерверками. Старк не понимал, что творит, но он точно не собирался дать Локи покинуть его, покинуть страну. Тони слишком глубоко увяз в этом сумасшедшем, наводящем ужас, потрясающем мужчине. Робко потянувшись, Старк дотронулся до щеки Лафейсона. Тот тут же подался прикосновению, смежив веки и чуть приоткрыв рот, будто это касание походило на рай. Тони хотел было признаться в ту же секунду, но слова стали комом в горле, и сколько бы он ни пытался сглотнуть, они так и не вырывались наружу. — Энтони? — вопросительно прошептал Лафейсон. — Зачем ты мне это все говоришь? — спросил тот. — Зачем, если ты… — уверен, что я не люблю тебя, что тебе нужно оставить меня позади, что я никогда не выберу тебя. Выдох Лафейсона пронесся так близко, его можно было увидеть и почувствовать в морозном воздухе, и Тони показалось, что Локи вот-вот вдохнет его, будто не умея дышать без Старка. — Я все еще надеюсь, что ты потянешься ко мне, мой шареста, — дернув уголками губ, Лафейсон открыл глаза. — Глупо, конечно же, но я уже получил от тебя больше, чем когда-либо мог мечтать. — Локи, — с трудом выдавил Тони, но тот прервал его, успокаивающе погладив по щеке. Как будто это у Старка разрывалось сердце, хотя на самом деле он ощущал только удивление и тянущую боль. И чувство потерянности. У Тони был план, но он уже не помнил какой, ведь Лафейсон прикасался к нему так, словно ценнее его не было ничего в криминальной империи Локи, да и во всем мире, а Старк только и мог, что стоять, медленно осознавая услышанное признание. Вспоминая, как Джейн Фостер объясняла свою ничем не подтвержденную теорию, о которой он и сам подозревал, а теперь она оказалась абсолютно реальной. Еще он мог прекратить преступную деятельность по их просьбе или просто потому, что знал, что он или она не одобрят этого. — Локи, я не… — Любишь меня? Да, — согласился Лафейсон, все так же гладя его по щеке, будто слова ничего не значили, хотя и один, и второй понимали, что эта мысль разбивала Локи сердце. — Мы оба знаем. — Я не… — говорил этого, я не говорил этого. Он пытался исправиться, но Лафейсон, наверное, подумал, что он хотел произнести что-то другое, поэтому прервал Старка нежным поцелуем в губы. Простое прикосновение оставило металлический привкус, и Тони внезапно осознал, что Локи кусал губы, когда шел сюда. Он был на взводе перед встречей, таком сильном, что всю поездку в машине не мог остановиться. И в итоге прокусил губу до крови. Локи был настолько готов к тому, что его сердце окажется разбито. Или настолько боялся, что переступит рамки дозволенного. Представив себе полностью сломленного Лафейсона, Старк издал полный муки звук, который Локи неправильно истолковал и отодвинулся. Впрочем, лишь от его губ, оставшись стоять на месте. — Я почти хочу, чтобы ты меня ударил, — признался Лафейсон с едва слышным надрывом в голосе, — или оттолкнул. Я подумал об этом, когда шел сюда, Энтони. «Я должен сказать ему, чтобы он меня остановил». Я уговаривал себя, что это облегчит боль разлуки с тобой и так мне будет проще держать руки подальше от тебя, и тем не менее, — Локи погладил Тони большим пальцем по щеке, одновременно успокаивая их обоих. — Я не выдержу, если ты это скажешь. Не вынесу боль от утраты иллюзии, что ты мог бы любить меня в ответ. Мне нужна эта ложь, Энтони. Нужна, чтобы я мог тебя оставить. — И уехать из страны, — уточнил Тони, не желая молчать об этом, потому что какого хрена, Локи?! — Да, — согласился он, — я покидаю Америку, — Лафейсон громко сглотнул. — Я покидаю… все, — их взгляды вновь пересеклись, и Локи упорно не отводил глаз. — До моего отбытия моя так называемая империя распадется, и ни твоей, ни любой другой лаборатории больше не придется заниматься расследованиями моих преступлений. — Ч-что? — Безусловно, из всех людей ты, Энтони, как никто другой должен понимать каково это, начать новую жизнь? — Лафейсон все же опустил взгляд. — Да, но… — Старк осекся, распахнув глаза. Внезапно осознав, на что Локи намекал. — Меня. Ты делаешь это ради меня, — Тони оставил Старк Индастриз ради матери, ради желания помогать людям, чья жизнь, как и его, была затронута насильственной смертью. Лафейсон разносил в щепки построенную им карьеру преступника ради Старка. Нет, нет, не так — не ради Тони, Локи ведь не надеялся заполучить его таким образом или склонить на свою сторону. Тогда зачем было все бросать? — Почему ты это делаешь? — Ибо мне больше нечего тебе предложить, — ответил Лафейсон, грустно улыбаясь. — Будь я лучшим человеком, то предложил бы сдаться в твои руки, разрешив добиться правосудия для тех, кому навредил, но я делаю это не для них, — наклонившись, он прижался к Тони щекой достаточно близко, чтобы прошептать на ухо: — но для тебя я сделаю все, что в моих силах. Медленно отстранившись, Локи скользнул взглядом по лицу Старка — запечатывая его в памяти, как и всегда. Закончив, он на мгновение прикрыл веки, а затем отступил назад, обрывая прикосновения, отчего руки Тони соскользнули с его плеч. — Я желаю для тебя здоровья, любви и счастья, — тихо произнес Лафейсон, отойдя достаточно далеко, чтобы Старку пришлось сделать шаг к нему, захоти он вновь прикоснуться к Локи. — Желаю найти все то, чего ты так жаждешь в жизни, Энтони Старк. Я… — Тони не дал ему закончить, сделав этот самый шаг. — Чт.? Вцепившись в воротник пальто Лафейсона, Тони дернул его на себя. Не так резко, как мог бы, он ведь не хотел, чтобы они ударились головами, но все еще сильно, напористо. И впервые с тех пор, как Лафейсон вовлек его в этот их танец, Старк поцеловал его первым. Локи с трудом втянул в себя воздух, а затем издал самый болезненный звук, который Тони только доводилось слышать. Руки Лафейсона тут же обвились вокруг него, притянув к себе через несколько разделявших их сантиметров. Заставив их тесно прижаться друг к другу, Локи наклонил голову, отдаваясь поцелую и скользя языком по нижней губе Старка, которая так и манила углубить ласку. Тони не колебался ни секунды, и, когда их языки сплелись, Лафейсон неровно выдохнул. Так недоверчиво и до безумия счастливо, что Старк не сдержал ответного стона, чувствуя исходящую от Локи жажду. Он цеплялся за Тони так, словно тот мог вот-вот исчезнуть, и Старк держал его настолько же крепко, чтобы Лафейсон остался рядом. Он знал Локи, знал, как хорошо тот мог заметать следы и что, реши он скрыться с радаров и исчезнуть с лица земли, Тони вряд ли смог бы его найти. Поэтому он не собирался давать ему ни единого шанса. Хотя Лафейсон, казалось, пока не готов был сбегать. Робко зарывшись пальцами в волосы Старка, он подождал, пока тот расслабится, а затем усилил хватку. Локи аккуратно подстраивал Тони под свои движения, постоянно проверяя не переступил ли он какую-то грань: то легонько прикоснувшись кончиками пальцев, то робко прижавшись к губам очередным поцелуем, останавливаясь только глотнуть воздуха и ни разу, чтобы заговорить. Локи так и не открыл глаз, отстранившись, лишь когда в груди Старка запекло от слишком редких вдохов между поцелуями. Тони отодвинулся достаточно далеко, чтобы Лафейсон не смог снова вовлечь его в поцелуй; было больно наблюдать за тем, как Локи еще сильнее зажмурился, словно готовясь к огорчению, прежде чем, моргнув, посмотреть на Старка. Тони заметил, как Лафейсон всматривался в его припухшие от поцелуев губы, горящие румянцем щеки и взъерошенные волосы. Он не удивился, когда Локи прижался своим лбом к его; в конце концов, Тони самому не помешала бы секунда, чтобы успокоиться. — Это был прощальный подарок? — спросил Лафейсон хриплым не то от поцелуев, не то от эмоций голосом. Наверное, от всего сразу, подумал Старк. — Возможность получить от тебя поцелуй? — Ты такой пессимист, — прошептал Тони. Он слегка улыбался, но тревога зудела у него под кожей, непонятно почему выворачивая изнутри. Локи любил его — так, блять, сильно любил — а Старк все равно боялся сказать то же в ответ? Лафейсон только что пообещал сделать для него все что угодно и признался в этом, веря, что не получит ничего взамен. Хватит быть таким ебаным трусом, рыкнул на него внутренний Барнс, и Тони проглотил остатки тревоги. — Я не знаю, как любить, — выпалил он, почувствовав, как Локи вздрогнул, и все равно продолжив: — и я не знал, как любить преступника, которого пытался поймать. Я чертовски долго силился подумать о том, как сильно ты мне нравился. Все, кого я знаю, ненавидят и хотят поймать тебя, я должен был чувствовать то же самое. Лафейсон напрягся всем телом и, казалось, и вовсе перестал дышать. — Должен был? — повторил он за ним очень осторожно, будто боясь, что слова разрушат хрупкую надежду, слышимую в его голосе. — Я не ненавидел тебя, — признался Тони. — Я был слишком впечатлен для искренней ненависти, когда мы только начали, но я не, блять, я не знаю, — он бы зарылся рукой в волосы, если бы пальцы Локи не продолжали все еще перебирать его пряди, а сам он не приобнял Лафейсона за шею. — Но ты мне так долго нравился, особенно, когда я начал получать от тебя электронные письма. И становилось все сложнее отрицать это, пока мы продолжали общаться, вместе поужинали, — он сглотнул, — а потом, живя с тобой, я… Старк замолчал, и Локи, отстранившись, заглянул ему в глаза своим полным испуганного желания взглядом. — Что ты пытаешься сказать? — Я бы убежал с тобой, — ответил Тони, осознав, что сказал правду. — Я не смог бы тоже быть преступником, ну, — он слегка усмехнулся, — не больше, чем уже есть. Но где-то посередине? Кем-то, кто все еще творил бы добро? — на лице Старка проступила нежность, и он знал, что она была такой же, как и у Локи на фото, где он смотрел на телефон, тех самых, которые заставили Тони вернуться. — С тобой я бы смог. — Скажи это, — произнес Локи, глубоко вдохнув и выдохнув сквозь сцепленные зубы, подобно змее. А затем, взяв себя в руки, он даже не повторил — приказал, уже четче: — скажи это. — Я тоже тебя люблю. На какой-то момент наступила такая тишина, что Тони наверняка смог бы услышать, как падает шпилька, а затем Локи рассмеялся, и это был не просто удивленный хмык или даже злобный смешок, в его смехе пузырились неверие и счастье. Он словно радостно посмеивался, и Тони никогда не слышал ничего красивее. Лафейсон притянул его к себе, не став целовать, а лишь обняв, и Старк прижался к нему еще сильнее в ответ. Они так цеплялись друг за друга, будто не собирались отпускать и будто ничто не могло их разлучить. — Я люблю тебя, — шептал Локи вновь и вновь, его голос то и дело ломался, но для Тони это не имело значения, он вторил ему, признаваясь столько, сколько мог. Старк никогда бы не признался, что его прошивала дрожь от облегчения, курсирующего по венам, а не от холода. — Будет непросто, — произнес Локи, замерев около его щеки. — Придется прятаться, — отстранившись, он даже сейчас предлагал Тони отступить. — Ты не обязан так поступать, — Лафейсон погладил Старка по щеке. — Я люблю тебя, но не собираюсь заставлять все бросать. — Мне было до смерти больно уходить в прошлый раз, я не стану это повторять, — Тони наклонился вперед, касаясь поджатых губ Локи. — Я думал, тебе все равно, — в шепоте Лафейсона еще слышались отзвуки недоверия, — думал, больно было только мне. — Я влюбился в тебя там, проводя с тобой время и готовя ужины. Я не хотел уходить так же сильно, как и ты не хотел меня отпускать, — покачал головой Старк. — Тогда почему ты ушел? — судя по выражению лица, Локи сразу же пожалел о заданном вопросе, но Тони все равно ответил. — Из-за морального долга. Мне казалось, будто мои чувства были не настоящими и боль исчезла бы, стоило мне вернуться, — он улыбнулся. — Я думал, что смогу разлюбить тебя, но я не смог, только захотел быть с тобой еще больше и возненавидел себя за то, что все испортил. — Ты вернулся, ты здесь, — Лафейсон покачал головой, вовлекая его в очередной поцелуй. А затем рассмеялся, легко и изумленно: — я не верил, что это когда-либо случится. — Ну, оно случилось, — заверил его Старк. — И теперь я никуда не денусь. Локи издал еще один такой же довольный стон и вновь притянул Тони к себе, а тот с радостью растаял в его объятиях, целуя Лафейсона и, расстегнув несколько пуговиц, нырнул холодными руками за отогнутые лацканы пальто, заставив Локи вздрогнуть и неприлично застонать, напомнив Старку о том, как именно он мог свести Лафейсона с ума. Ему в голову пришла озорная идея, перед которой он не смог устоять, поэтому Тони очень выверенно повторил то самое движение языком, как тогда в квартире. Застонав, Лафейсон слегка ошарашено разорвал поцелуй, широко распахнув глаза. Тони демонстративно облизал губы. — Ты чего-то хочешь, Локи? — во взгляде Старка танцевали страсть и любовь. — Попроси меня. Тони был настолько поглощен пульсирующим восторгом, возбуждением и желанием, что, потребуй он, и Старк с легкостью бы опустился сейчас на колени и отсосал Локи прямо на мосту; и, честно говоря, он даже немного на это надеялся. А еще он бы вернулся с Лафейсоном домой и улегся с ним в обнимку. Целуя до посиневших губ и восхода солнца; Старк был готов на что угодно, лишь бы заполучить еще больше от Локи. — Скажи мне, что ты мой, — попросил Лафейсон, вышибая из Тони голод и заменяя его нежным теплом. — Скажи, что я твой. Не сдержав улыбки, Старк прижал Локи к себе, вновь и вновь шепча такие желанные слова, пока Лафейсон не осмелился бы в них поверить. До идеального положения вещей было далеко, и еще определенно оставалась куча нерешенных проблем. Локи не смог бы сразу принять, что Тони никуда не денется, и им предстояло придумать, как ухитриться встречаться в последующие месяцы. Лафейсон собирался разрушить свою криминальную империю и обустроить исчезновение так обстоятельно, что у любого, кто захотел бы ему навредить или упечь за решетку, не получилось бы найти ни единой зацепки. Тони нужно было найти способ сорваться с крючка так, чтобы Барнс не бросился выслеживать его в самоволку, не уведомив ЩИТ. Старк еще должен был исполнить свой долг шафера, раньше он уехать не мог. Им многое предстояло преодолеть, и Тони не испытывал по этому поводу никакой радости, но даже это его не останавливало и не портило прекрасное ощущение от объятий с Локи, который вжимался в Старка так, будто не мог поверить в его реальность. Часть Тони тоже с трудом принимала тот факт, что все происходило на самом деле. Еще позавчера он силился вновь стать экспертом-криминалистом, живущим за целый мир от стоящего перед ним мужчины, пытаясь убедить себя в том, что преступник не мог его любить — пытаясь убедить себя, что он сам не мог быть влюблен в Локи. И вот он здесь, вот они здесь. Готовые бросить построенные ими жизни ради совместного будущего — не по разные стороны, а вообще ни на какой стороне. Они собирались выйти из игры, чтобы сидеть на трибунах, наблюдая за тем, как играют другие, и забыть о том, как сами когда-то участвовали. Старк не знал, чем займется в будущем, что они вместе создадут, но Локи был один такой на свете, и Тони не знал никого похожего, никого, с кем хотел бы прожить остаток жизни. На свою беду, они оба были чересчур умны, слишком завязаны друг на друге и по уши в любви. Не было ничего, что у них бы не получилось сделать, и чтобы быть вместе? Ну, они бы сделали все.

Конец. … Ну, не совсем