Запутанная нить.

Тихие шаги эхом раздавались по длинным коридорам. Их заглушал лишь привычный для скелета скрежет цепей. На несколько секунд всё окутала мертвая тишина, съедающая изнутри своим угнетением. Паренёк стоял у большой ажурной двери. Ручки той были сделаны из чистого золота, которое медленно переходили в серебро и заканчивалось обычным железным механизмом. Даже и не подумаешь, что в комнате, за таким игриво поблескивающим входом, живёт настоящий тиран. Руки, спрятанные в чёрные перчатки, нежно обхватили рукоять. Со временем привыкаешь к вечно дрожащим пальцам и лишнему шуму от кандалов. Дверь тяжело поддалась небрежному толчку скелетика. -Господин, я принёс Вам завтрак. -с мёртвой невозмутимостью раздался голос БлуСкрина. Далее последовал рык. Кажется, из-под слоя одеял. -Сколько раз, я говорил стучаться?! -в следующую секунду в комнате будто потемнело от настроя хозяина. -Каждый ГРЁБАННЫЙ ДЕНЬ Я РАБОТАЮ, НО СНОВА ПРИХОДИШЬ ТЫ! -Крик становился громче. Но даже так высокого чёрного скелета-глюка можно было понять. После продолжительных и затруднительных миссий, следовала кипа документов. Там не то, что на сон, на еду не хватало времени. Только Эррор смог отбить пару часов отдыха у бессонницы, как долгожданный сон нарушает ещё одно ничтожество. Глючный устремил свой сумасшедший взгляд ровно на горничную, ожидая оправданий и прощения. Что, впрочем, и получил. Блус дрожал от страха перед ним, крепче сжимая стеклянный поднос с завтраком в руках. -Г-господин, умоляю, простите! Такого больше не повторится, клянусь! -истерика брала своё. Слова слабого работника лишь сильнее ходили по стрункам нервов Ошибки. Синие нити неона, словно змеи, окутывали конечности Скрина, сжимая и так потертые от постоянной работы кости. -Что ты сказал? -гнев медленно переходил в стадию садизма, так горячо любимого Эррором. «Змейки» всё сильнее сжимали тело служанки, в будущем оставляя синяки на каждом дюйме их соприкосновения. -П-простите, простите! Я изменюсь, больше этого не повторится, клянусь, Господин! -На глазах уже наворачивались слёзы легкого отчаяния. Медленно, но хватка нитей начала спадать. Лицо Эррора оставалось таким же хмурым, будто на него одели платье и заставили танцевать «Калинку». -Ладно. Иди, пока я добрый. -сказал мученик, садясь обратно за документы. Смысла спать теперь не было, всё равно не уснёт. Блус же некоторое время просто стоял на месте, вытирая об плечо слёзы с посиневших щёк. Повторять Скрину второй раз не требовалось, поэтому паренёк без замедления оставил поднос с завтраком, удаляясь на встречу спокойствию. День проходил по-обычному скучно. Каждый был задействован в чем-то своём. Сидеть без дела в особняке-невозможно. Лень каралась жестоким наказанием, в которые входили пытки, изнасилование, убийства и всё оттуда выходящее. Но отношение к Блусу отличалось от других. Скелета никогда не трогали, представляя тело парня только Эррору. Даже общение было ограниченно только Хозяином поместья. Это можно было считать ненужной привилегией. Сидя под солнцем в саду цветов и деревьев, парень размышлял. Ветвистые ивы свисали над небольшой речкой, медленно журчащий в лес. Все эти мелодичные звуки сочетались с пением птиц, успокаивая эго. «Зачем я ему? »-наконец раздался голос посетителя сада. Эррор легко отвечал на этот вопрос. Без дольки задумчивости и какого-то внимания. Так, на «отстань». «Я обещал твоим родителям, что буду заботиться о твоей ничтожной жизни. »-не упуская шанса ещё раз унизить Экрана, монотонно отвечал черный скелет. «Он считает меня своей собственностью? »-Спросил, как шизофреник, Блус у птицы, которая изящно проведя клювом по крылу, вспорхнула. Ответить на этот вопрос не составляло труда и для самого БлуСкрина. Из всех вопросов, которые скелет мог задать, был лишь один безответен: «Почему он ненавидит меня?». Эррор оставлял без комментариев этот вопрос, пропуская слова Скрина мимо «ушей». Может Ошибка и сам толком не знал, как ответить? День близился к концу, но солнце не спешило заходить, повинуясь распределению суток лета. Непрогруженный скелет убирал комнату Хозяина, тщательно промывая каждый сантиметр. Блус не пропустил высокомерного, довольного взгляда Эррора с сопровождением такой же ухмылки. Черныш был доволен жалким видом слуги, а синяки лишь добавляли некую изюминку в образ. Экран привык к этому взгляду и к своему положению, поэтому продолжать уборку под пристальным взором не было проблемой.