***
Вечеринка началась плавно и размеренно. Не было ещё громкой, давящей музыки, не было душной толпы людей и пьяного дебоша. Давид, Румен и Альфред пришли самыми первыми, одарили Тарьяй с ног до головы новенькими коробками и подарочными пакетами, внутри которых было Бог знает что, потому что уж они-то умели делать сюрпризы. Холодные банки пива кочевали из холодильника по рукам парней, а вечеринка пока ещё была похожа на пятничную дружескую посиделку, которой так давно не случалось из-за большой загруженности Тарьяй учёбой и работой. — Но если бы мой друг между ног отрастил руку… — цитирует Альфред, и парни смеются. — Что это было? — Тарьяй удивлённо посмотрел на друзей, не понимая юмора. — В объятиях утки веселись сутки… — продолжил парень, и Тарьяй смерил прищуренным непонимающим взглядом своих смеющихся друзей. — С вами всё нормально? Что вы несёте? — Чувак, ты что, не смотрел Стражи Галактики? — Давид толкнул Тарьяй в плечо. — Вы что, офигели, кони? Вы ходили в кино без меня? — Да тебя разве дозовёшься куда-нибудь? — Румен передал Тарьяй новую баночку Туборга, чтобы рассеять его обиду. — Ты же всё время при деле. — И поэтому можно забить на меня, да? — Тарьяй театрально надул губу. — «Заче-е-е-м нам звать Тарьяй, он же бегает каждый день от киношных фанатов, наверное, теперь он ненавидит смотреть фильмы!» Так вот? Да? — протянул Сандвик, пародируя своих друзей. — Да угомонись, Тай. — Давид похлопал друга по плечу. — Сходим мы с тобой ещё раз, да и вообще скоро уже в HD выйдет, по компу посмотришь. — Вот ты, сукин сын, я тебе так же отвечу, когда ты скажешь «пошли на пати к Ханне, я сегодня красавчик, мне перепадёт потрахаться». Серьёзно, мужик, так и скажу: «по компу в HD посмотришь на потрахаться». Парни откровенно заржали, зная, что Давид не редко утешается в одиночестве после отказов на вечеринках. — Я тебя не побью сейчас ногами только потому, что ты именинник, но я запишу это в свой блокнотик «обидки». Тарьяй рассмеялся со слов Давида и примирительно обнял его за плечи. Альфред взглянул на часы. — Серьёзно, где все? Неужели тебя настолько ненавидят в школе, что решили продинамить? — Ты ошалел? Меня все любят. — Тарьяй возмущённо похлопал ресницами и горделиво вскинул подбородок. — Вот тут, чёрт побери, не поспоришь даже, — отозвался Румен. — Эту задницу какого-то хрена обожает вся школа. Я удивлён, что под дверями ещё не стоит фура с подарками. — Ага, — усмехнулся Давид. — Это было бы так неожиданно. — Эй, алло, я сижу прямо перед вами, хватит меня стебать. Вы бы и сами не отказались от ништяков и девочек. И с минуты на минуту тут будет полно этого всего. Я схожу переоденусь, а вы тут открывайте двери, впускайте народ. — Тарьяй сделал музыку погромче, кинул ключи Румену и, допивая пиво, поплёлся в свою комнату. Тарьяй хотел выглядеть стильно и по-взрослому, поэтому колебался между новой футболкой, подаренной Альфредом, с крутым принтом картины Ван Гога «Звёздная ночь» и чёрной облегающей рубашкой с воротником-стойкой — ничего помпезного, ничего лишнего, чистая классика. Он так и стоял в одних тёмный скинни-джинсах у зеркала, по-очереди прикладывая к себе то майку, то рубашку, не в силах выбрать. Совсем не помогало то, что его айфон призывно трезвонил на кровати, оповещая о новых входящих сообщениях. Тарьяй даже не был уверен, что столько людей знают о его Дне Рождении, сколько поздравлений ему сейчас приходит. Он кинул взгляд на себя в зеркале, запустил руку в волосы, встряхивая их и пытаясь придать им немного небрежный стильный вид. Отложил вещи на стол и взял телефон в руки. Последнее сообщение: From: Henrik Holm (20:01) Хэй, Тарьяй «четыре-часа-до-совершеннолетия» Му From: Tajei Sandvik Moe (20:01) «три-часа-пятьдесят-девять-минут» From: Henrik Holm (20:01) А кто это у нас так сильно торопится повзрослеть? :) From: Tajei Sandvik Moe (20:02) Уж точно сильнее, чем ты на мою вечеринку, Холм. From: Henrik Holm (20:02) Я почти на месте. Прости за задержку, должен был отвезти Леа на съёмку. From: Tajei Sandvik Moe (20:02) Что за съёмка? Что-то новенькое? From: Henrik Holm (20:03) Ей заинтересовался какой-то журнал. Я не вдавался в подробности. Сказали прийти на пробу в своей одежде, так она набрала кучу барахла, чтоб выбор был, и пришлось помочь ей всё это нести. From: Tajei Sandvik Moe (20:03) Я понимаю ;) С хорошенькими девчонками всегда так. Замечаешь, что у неё твои яйца только тогда, когда несёшь за ней её сумочку ;) ха-ха From: Henrik Holm (20:04) Окей, подъёб засчитан: D Но уверяю тебя, что мои яйца ещё при мне! From: Tajei Sandvik Moe (20:04) Ага. Ты, главное, продолжай повторять себе это почаще! :) From: Henrik Holm (20:04) Ну ты и сучка, Му From: Tajei Sandvik Moe (20:04) Lol Слушай, раз ты в этом всём дерьме побольше моего варишься, дай совет, что лучше. Футболка или рубашка *посмотреть вложенные изображения* https://pp.userapi.com/c836534/v836534985/3b169/yXIkBwGUJ3I.jpg https://pp.userapi.com/c836534/v836534985/3b171/mvCPXYT768w.jpg From: Henrik Holm (20:06) Хмм. А что снизу? From: Tajei Sandvik Moe (20:06) Да как обычно, тёмные скинни. From: Henrik Holm (20:06) Скинни? Я бы на это посмотрел: D Вместе с рубашкой. Так что давай их. From: Tajei Sandvik Moe (20:06) Ок. Но помни, если я не сцеплю никого своим прикидом, то уведу у тебя Леа. Зачем ей такой безвкусный каланча, как ты :) From: Henrik Holm (20:07) Говори-говори, да не заговаривайся :) From: Tajei Sandvik Moe (20:07) *мем* https://pp.userapi.com/c836534/v836534985/3b161/eJrkl0MCwrI.jpg From: Henrik Holm (20:08) Оторву, гадёныш :) Иди наряжайся уже, принцесса! From: Tajei Sandvik Moe (20:08) Ах ты ублюдок… Тарьяй бросил телефон обратно на кровать и снял с вешалки идеально отглаженную рубашку. Общий вид вышел вполне себе ничего. Образ, правда, был слегка мрачноват для праздника. Тарьяй, покрутив головой, так и не нашёл, чем разбавить чёрный цвет. Поэтому он придирчиво осмотрел себя в зеркале и решил закатать рукава. Немного больше открытой светлой кожи оживляло наряд. Парень покрутился несколько секунд, рассматривая себя со всех сторон, поправил непослушные кудри и, прыгнув на кровать, схватил с тумбочки часы. Мужественно, стильно, по-взрослому. Тарьяй остался доволен собой.***
— Привет, ребята. — Давид, открывший дверь, увидел за ней Холма, и тут же кинулся к нему со сногсшибающим объятием. — Здарова, Хонк. Парни со смехом подержали друг друга несколько секунд и Давид отпустил Хенрика, приглашая внутрь. — Как вы не столкнулись с Марлоном внизу на улице? Он буквально за минуту до тебя зашёл. — Парень удивлённо поднял брови. Марлон, пришедший раньше Хенрика, был очевидно запыхавшимся. — Да я дуру эту пока затащил сюда, чуть кони не двинул. — Марлон кивнул в сторону объёмной коробки размером с добрый телевизор, только совсем не плоский. — А что там? — Румен подошёл к коробке и заинтересованно тыкнул несколько раз в неё пальцами. — Ну, подарок же. Потом посмотрите. Это будет угар! — развеселился Марлон. — Чёрт побери! — Послышался звонкий шлепок ладони. — Долбаный подарок… Четыре пары глаз шокировано уставились на Хенрика. — Нет. Нет-нет-нет-нет… — запричитал Давид. — Холм, только не говори, что ты не принёс Тарьяй подарок… — Парни, блять, его правда нет. — Хенрик виновато пожал плечами. Марлон уставился на него, как на нациста, который топил котят. — Мужик, ты что, бессмертный? Тай обожает подарки! Ты не жилец! — Ну, предположим, что подарки любят все… — Хенрик ещё как-то пытался выкрутиться из положения. — Не-не-не. Ты не понял. Тай не любит подарки, ОН ОБОЖАЕТ ИХ. Ты думаешь, мы чего тут так адово впряглись? — Давид и Марлон наперебой стали тыкать Холму в огромные кучи замысловатых коробок и свёртков, объясняя, насколько каждый из этих подарков будет уникальным. Альфред смеялся, валяясь на диване, а Румен захлёбывался то ли смехом, то ли холодным пивом, в мыслях своих уже, наверное, представляя, как его друг расчленяет Холма. — По крайней мере, это будет весело, — подытожил он. — Наша дива его определённо прикончит и скормит свиньям. У Хенрика что-то болезненно сжалось внутри, подогреваемое чувством вины, но внешне он не показывал своей растерянности. Решил, что он что-то успеет придумать, что всё образуется. В это время в гостиную спустился Тарьяй. Выглядел он, надо отметить, сногсшибательно и свежо. — Халла. С чего угораем? — Парень подошёл по очереди к Марлону и Хенрику, приветливо пожимая им руки и приобнимая за плечи. — Ой, не, — отозвался Давид, отходя спиной к холодильнику, чтобы спрятаться за его открытой дверцей. — Рассказывайте сами. Я не буду в этом участвовать. Румен тоже бочком-бочком, вдоль стены, отошёл к ноутбуку, переключая музыку. Марлон остался на месте, с интересом переводя взгляд с ничего не понимающего Сандвика на ничего не предпринимающего Холма. — А я, пожалуй, посмотрю, — развеселился он. В это же время Альфред заинтересованно приподнялся на локтях на диване. — Да что такое, народ? — Тарьяй попытался прочитать ответы на лице Хенрика, но судя по тому, что он был здесь самым опытным актёром из всех, понял, что это бесполезно. Тогда он повернулся на сто восемьдесят градусов и вопросительно посмотрел на всех своих друзей. Парни молчали. Тарьяй тоже лишь водил взглядом по каждому в комнате. — Я сейчас обижусь, ублюдки, — наконец, резюмировал он. — Я что, отстойно выгляжу? Или что? — Тай, — все-таки отозвался Холм. — Ты прекрасно выглядишь… — Просто отлично! — выкрикнул Давид, всё ещё наполовину торчащий из холодильника, якобы в попытках найти там пиво. — Очень круто, мужик, — подытожил Альфред, свесившись вниз головой с дивана. — Даже в таком ракурсе. — Так, а что тогда? — не унимался Тарьяй. — Ккхмщ-у-хенке-нет-кхкх-подарка, — наполовину прокашлял, наполовину пробитбоксил Румен. — А? — Свёл брови Тарьяй. — Что там про подарок? — Тай, прости, — наконец, решился Холм. — У меня нет для тебя подарка… — Ой-ёй… — прошептал Марлон. — Ща буит мясо… Тай, проигнорировав Марлона, всем корпусом повернулся только к Хенрику. — Ты серьёзно? — слегка непонимающе-разочарованно спросил он. — Не то, чтобы я приглашал тебя ради этого, просто… Это заявочка на обиду, Холм. — Ну прости-и-и, — протянул Хенрик. — Я просто не нашёл ничего достойного тебя. Но Тарьяй уже отошёл от него, скрывая подкатывающую обиду за срочной необходимостью отойти помыть руки. — Хорошая попытка, брат, — шепнул Хенрику Марлон. — Но он этого не забудет. Хенрик неоднозначно пожал плечами. И хотел было что-то ответить, но в дверь начала ломиться толпа народу. Румен пошёл открывать дверь, а Хенрик, напротив, отошёл от неё подальше, размещаясь у окна. Первыми вошедшими были Шон и Якоб, которых Хенрик знал в лицо, но не был особо знаком. Дальше повалила совсем разномастная толпа, где Холм вообще не видел знакомых лиц. Не то, чтобы его напрягала новая компания, просто он надеялся, что Тарьяй представит его всем, но тот не сделал этого. Всё его внимание заняли объятия вновь приходящих, а его звонкий смех одаривал своей заразительностью каждого поздравляющего. Хенрик наблюдал за всем этим со стороны, потягивая ледяное пиво. И раздумывал над тем, насколько крепкое объятие получил бы он сам, если бы додумался до того, что Тарьяй нужно подготовить что-то совершенно особенное. Но он не просто не придумал ничего подходящего — он совершенно забыл об этом, как последний болван. Носился с Леа весь день и даже не подумал попросить её о помощи. Уж она-то, небось, знает толк в отличных подарках. Может, и неосознанно, но Тарьяй некоторое время игнорировал Хенрика. Нет, он не был таким уж алчным до вещей, скорее он был очень жадным до эмоций, и Тарьяй не мог поверить, что Хенрик ничего не придумал для него в такой особенный день. Это слегка выводило из строя. И он не совсем понимал, почему. Ведь это просто поздравление — главней ведь то, что друг смог составить ему компанию. Но, тем не менее, подходить к нему он не торопился. Хенрик сам поймал момент, когда Сандвика наконец оставили на минуту в покое. Именинник крутил в руках объёмный фотоальбом, с упоением рассматривая его. Обложка была самодельной с немного выпирающими из-под неё плотными листами. Альбом был кривоват и не слишком аккуратен по внешнему виду, но сразу было понятно, что внутри было что-то особенное для Тарьяй, потому что тот заботливо перелистывал хрупко скреплённые страницы, улыбаясь самому себе. Хенрик подошёл к нему сбоку и заглянул внутрь. — Что это? — поинтересовался он. — Это? — Тарьяй поднял на него глаза. — Это от Хедды. Моя подруга из класса. Ты знал, что мы дружим с ней с самого детства? У нас очень много совместных воспоминаний и они делают меня счастливым. — Тарьяй улыбнулся, опустив глаза к альбому. — Она собрала всё здесь. — Это очень мило, — отозвался Хенрик, чувствуя укол в самое сердце, потому что его будто ткнули носом в его косяк. Девчонка смогла придумать что-то, что сделало Тарьяй счастливей, а он не догадался даже купить бутылку дорогого алкоголя, как знак вступления во взрослую жизнь. Ну что за придурок. — Да, подарки это всегда мило, — усмехнулся Тарьяй, откладывая альбом и глядя в глаза Холма. — Блять, ну прости. — Хенрик закатил глаза, потому что больше всего не любил, когда ему указывают на ошибки, о которых он сам прекрасно знает. — Ну не принёс я тебе подарок, ну хочешь я тебе отсосу? — раздраженно ухмыльнулся он, глядя на реакцию Тарьяй. У того брови взметнулись ко лбу. — Ты что, блять, думаешь, что секс с тобой такой ахуенный подарок? Прямо мечта? — Сандвик сложил руки на груди, вскидывая подбородок. С таким выражением лица он как-то неожиданно посмотрел на Холма сверху вниз, несмотря на то, что был на добрых пол головы ниже. — Ну ни одна принцесса ещё не жаловалась. — Хенрик понимал, что его уже занесло куда-то не в ту степь, но не мог завязать свой язык в узел, видя, с каким снисхождением смотрит на него Тарьяй. — О, ну ахуенно. Ты просто лучший, Холм. — Он театрально похлопал Хенрика по плечу. — Твоим самомнением нужно задротов кормить, чтоб по школе от каждой девчонки не шарахались. И ушёл. Оставил за собой последнее слово, шлейф потрясающего парфюма и похолодевшие руки Хенрика.