***
Тарьяй сидел в Kaffebrenneriet ожидая заказа, который Хенрик пообещал принести сам. Удивительный человек этот Хенрик Холм: то ли на правах бывшего работника кафе, то ли просто, как обладатель самой обаятельной и располагающей к себе улыбки, он уговорил менеджера самолично приготовить для Тарьяй утренний кофе. Не было понятно, какой магией обладал парень, но к кофе-машине его всё-таки пустили, при этом умилительно выслушивая от Холма какую-то очаровательную историю из его собственной жизни. Тарьяй, подперев подбородок рукой, улыбался, глядя на мастерские движения друга. Очевидно, что кофе Хенрик варить не просто умел, а делал это настолько от души, что захотелось забрать этого парня домой и поставить у себя на кухне. А потом сидеть и зачарованно смотреть на то, как он готовит. Зрелище, надо заметить, очень умиротворяющее. Хенрик тем временем налил готовый кофе в яркий стакан, присыпал его чем-то сверху, а потом наклонился к девочке-бариста и что-то шепнул той на ухо. Она в ответ кивнула и улыбнулась ему, похлопав по предплечью. Хенрик, чем-то запредельно довольный, вернулся к столику Тарьяй. — Держи, сахар, бадьян и корица, всё как ты любишь. — Парень поставил стаканчик с кофе на стол перед мальчиком и уселся на соседний стул, раскинув длиннющие ноги. — Я не говорил тебе, что я так люблю. — Тарьяй вскинул брови, заставляя Хенрика замяться. — Ну… Это Давид мне сказал, — нашёлся он. — Давид? — переспросил Тарьяй. — Давид ненавидит кофе, и он понятия не имеет, с какими специями его вкусно пить. — Му прищурил глаза, будто что-то подозревая. — Тебе всё ещё нужен твой кофе или нет? — парировал Хенрик и, не дожидаясь ответа, махнул головой в сторону девушки за стойкой. Та кивнула ему в ответ и скрылась в маленькой кухне. Тарьяй только успел словить взгляд Хенрика на себе, как она вернулась в зал, аккуратно держа что-то обеими руками. Она подошла к их столику, и Тарьяй заметил, что это была тарелка, наполненная тёплыми венскими вафлями с разными топпингами. В центре одной из них торчали свечки. — Ха-ха-ха, это мне? — рассмеялся Тарьяй. — С Днём Рождения, чувак. — Хенрик приобнял друга за плечи. Девушка, улыбнувшись и пожелав им приятного дня, вернулась к работе. — Спасибо, это мило. — Тарьяй пожал плечо Хенрика в ответ. — Только не задувай! Я сам! — тут же предупредил он друга, заметив, как тот уже набрал в себя воздуха. — Маленькая жадина, — сдулся Холм. — Вафельками хоть поделишься? Тарьяй не ответил. Он прикрыл глаза, задумчиво улыбаясь, и спустя три секунды уже задувал праздничные свечи. Видимо, этот парень знает, чего он хочет. — Налетай! — отдал он наконец команду, вытаскивая погасшие свечи из ароматного бисквита. Налопались ребята от души.***
— Ты заметил, что за целую ночь и утро меня даже никто не хватился? — Тарьяй раздосадованно потёр кончик носа. — Вот так и теряют друзей… — Их сложно винить. Не каждый день вечеринка проходит без контроля хозяина. Свобода действий, никаких границ, — усмехнулся Холм. — Вот чёрт. — Тарьяй хлопнул себя ладонью по лбу. — Они ж мне там весь дом разнесут. Мама из меня рубленный бифштекс сделает… — Во сколько она возвращается? Тарьяй посмотрел на часы. — Думаю, часа через три, если она, конечно, мне доверяет. А я бы на её месте себе не доверял. — Тарьяй неоднозначно пожал плечами. — Поехали скорее, посмотрим, что там. Я помогу тебе скрыть следы преступления. — Только «ЗА», особенно если под этим ты подразумеваешь засохшую блевотину.***
Тарьяй с разочарованным стоном вошёл в квартиру, дверь которой, кстати говоря, как ни в чём не бывало открыл заспанный Румен. — О, здарова, чёрт, — «поздоровался» он с широким зевком. — Вы тут что за бедлам устроили, Господи. — Хенрику почудилось, что парень сейчас расхнычется. Но самому ему было почему-то смешно. Окинув профессиональным взглядом «короля вечеринок» помещение, Хенрик вынес вердикт: — Похлеще, чем в трейлере Нуры. — И рассмеялся. В то время, как Тарьяй выпучил на него глаза. — Ты издеваешься? — вспыхнул он. — Вот ни черта смешного! И… Вашу мать, откуда тут вибратор? — Тарьяй заглянул через плечо Хенрика вглубь комнаты. — Сукины дети, действительно, как у Нуры… Румен виновато чесал затылок, переминаясь с ноги на ногу. — Вы чего ревёте с утра пораньше? — с дивана донёсся какой-то придушенный голос. — Совести у вас нет. — Так. А ну-ка выметайтесь, — вдруг неожиданно устрашающе гаркнул Тарьяй на всю квартиру. — БЫСТРО, БЫСТРО, БЫСТРО. — После каждого слова звонко хлопая ладонью об ладонь. Хенрик решил не оставаться в стороне. — Давайте, ребят. — Более размеренно и спокойно он стал подходить к каждому из тех, кто каким-то чудом не проснулся сам от рыка Сандвика. — Нам нужно навести порядок за два часа. Было ощущение, что пока Тарьяй отсутствовал, ночью произошла какая-то рокировка. Основная масса его друзей ушла, но от этого народу не убавилось: на их место завалились какие-то другие люди, которые не прочь были погудеть. И теперь какой-то парень на вид лет двадцати картинно прощеголял мимо Тарьяй в одних трусах, вытащил с его же долбаного холодильника его любимый долбаный сок и, срывая вздох возмущения с губ Му, сделал несколько мощных глотков. Для Тарьяй это оказалось последней каплей. — Да вы что, ахуели тут все? — Он подошёл к «соковому грабителю» и вырвал у него упаковку прямо из рук, расплёскивая липкую от мякоти жидкость прямо на ноги незваного гостя. — Не верещи, малой, — произнёс парень, лениво стряхивая капли сока на светлый ковёр. — Пришёл такой весь важный, и портишь людям праздник. У Тарьяй начала тяжело вздыматься грудь. Румен тут же подскачил к нему, хлопая легонько по плечу. — Мы сейчас всё уберём, — только и успел шепнуть он Тарьяй. Хенрик разделил своим телом расстояние между тусовщиком и Му. — Это его дом, — отчеканил Холм, вкладывая в каждое слово всю свою твёрдость. — И он сказал — проваливай. — Хенрик на полголовы возвышался над парнем, буравя его тяжёлым взглядом. — А это что ещё за «Программа защиты принцесс»? — игнорируя взгляд Холма, усмехнулся он в ответ. В следующую секунду одновременно случилось три вещи: Хенрик отвлёкся на вошедшего в комнату Марлона, кто-то вставая с дивана развернул журнальный столик и Тарьяй, оттолкнув со своей дороги Румена, размахнулся и влупил обидчику в его острую скулу так, что того аж на сорок пять градусов развернуло. Несколько голосов «ахнуло» поражённым хором. Такого Сандвика не видели даже его друзья. Холм очухался первым. — Так, выходим все на улицу. Иначе я сейчас полицию вызову. Тарьяй отошёл от дверей, держа в ладони свою пострадавшую руку. Видимо, удар был «слишком» и для него самого тоже. Парень, на которого пришёлся удар, хотел было кинуться в ответ, но Холм загородил Тарьяй своим телом и вытолкал «гостя» из квартиры прямо в одних трусах. Тот, прижимая к щеке пальцы и отборно матерясь, выкатился на улицу. Давид тут же подошёл к другу. — Ты в порядке? — Он положил руку на спину Тарьяй, пытаясь заглянуть в его опущенные глаза. — Наверное, — отозвался Му. — Простите, я вспылил. Это моя вина, что я ушёл и не проконтролировал здесь ничего. — Тарьяй потирал ушибленную кисть. — Ну удар был что надо, — подытожил Румен, опасливо обходя Тарьяй стороной, и показательно начал собирать пустые бутылки из-под алкоголя. Стараниями Холма и Марлона в течении десяти минут квартиру покинули все. В комнате нашёлся спящий Альфред с подругой. Уходить он явно не собирался, бормоча что-то про «ну-ещё-пять-минуточек». Поэтому было решено оставить его в покое, но в конечном итоге возложить на него важное поручение по выноске всего мусора. — С Мистер Проппер веселей — в доме чисто в два раза быстрей. Мистер Проппер, — пропел Румен, который танцевал со шваброй всё ещё в одних трусах. — А ещё быстрее будет, если мама вставит пиздюлей. Прям в три раза быстрей. Мистер Мама… — пробурчал Тарьяй и все рассмеялись. На самом деле, ничего критичного не произошло. Просто много мусора и несколько пятен, которые придётся застирать. Так что когда мама Му через несколько часов вошла в дом, она увидела идеальную картину — её лапушка-сын в окружении своих очаровательных друзей мило беседовал, попивая чай с булочками. Ну разве он не прелесть?***
— Тебе не пора домой? — спросил Тарьяй у Холма. — Выгоняешь? — ответил тот своей неизменной белозубой улыбкой. — Нет же, просто интересуюсь. — Дёрнул плечами Му. — Ты со мной уже половину суток провёл, подумал, вдруг тебя ждут. Холм раскинулся на кровати Тарьяй, наблюдая за тем, как тот переодевается в свежую одежду. — Неа. Мы ведь ещё не закончили нашу прогулку. — Прогулку? — переспросил Тарьяй, смотря на Хенрика через зеркало. — Восемнадцать вещей, которые ты никогда не делал. Помнишь? — Долговязый парень поболтал ногами, свисающими с кровати Му. — Так ты на полном серьёзе? — удивился парень. — Будешь ходить со мной весь день, пытая, чего я никогда в жизни не делал? — Не исключено, — отозвался тот. — Ладно. С чего начнём? — Тарьяй, наконец, выбрал из трёх белых футболок САМУЮ БЕЛУЮ, натянул на свой стройный торс и махнул Хенрику «на выход». Тот тут же подскочил с кровати. — Отлично выглядишь! — напоследок кинул Холм. — Знаю. — Улыбнулся Сандвик. — А вот тебе не мешало бы причесаться. За что получил в ответ взметнувшиеся брови и фирменную клыкастую улыбку.***
Насколько беззаботно можно гулять по маленькому городу, когда ты знаменит на полмира? На ноль процентов. Не успели Хенрик и Тарьяй и трёх шагов по парку сделать, как их тут же оккупировали. Они оставили несколько своих подписей, перебросились парой англоязычных фраз, удивили не одного фаната своими солнечными улыбками на фото — и вроде бы их наконец оставили впокое. Тарьяй опустился на скамью, слегка удручённо вздыхая. — Устал от этого? — понимающе спросил Хенрик. — И да, и нет. — Тарьяй неоднозначно пожал плечами. — Оно вроде бы и приятно, но так… нелепо? Да, наверное, подходящее слово. Нелепо. Почему все они любят меня? Я ведь просто делаю то, что мне нравится. Это как любить вон того парня за то, что он занимается йогой. — Тарьяй махнул в сторону молодого мужчины, стоящего на полянке парка в позе Кобры. — Нет, это не то же самое. Он делает это только для себя. А ты ещё и для публики. И если ты делаешь то, что ты делаешь, достаточно хорошо, то они платят тебе своей любовью. А ты очень хорош в актёрстве. — Считаешь? — Тарьяй поднял взгляд на Хенрика. — Абсолютно, — не задумываясь, ответил тот. — Есть не так много актёров, с кем мне доводилось поработать, но из того, что я видел, у тебя абсолютно точно к этому дар. — Спасибо, Хенке, — улыбнулся тот. — Многое я сделал как положено благодаря тебе. — Да уж, отличненький вышел тандем, — рассмеялся он. — Я, наверное, никогда не привыкну к этому, — продолжил Сандвик. — Ну, к популярности и ко всем этим фото на улице. — Что я слышу?! — Холм встрепенулся и ткнул пальцем в грудь Му. — Ты снова сказал «никогда»? — Ты такой странный, Холм, — усмехнулся парень. — Чего опять удумал? — Знаешь, тебе нужно относится куда проще к этому всему. Как к игре. Да. Представляй, что ты играешь в игру, где тебе нужно сделать как можно больше очаровательных фотографий, за что будешь получать плюс к карме. Всё как в твоих любимых видеоиграх. — Я уже не играю в игры… — смущённо пробурчал Тарьяй. — Тарьяй, я был сегодня утром в твоей комнате, — рассмеявшись, напомнил Хенрик. — Ещё скажи, что та плюшевая собака на твоей кровати сама к тебе по ночам приползает. — Ой, иди в задницу. — Тарьяй легко толкнул друга в плечо. Больше комментариев про игрушку Хенрик не услышал. — Так вот, о чём это я, — решил продолжить Холм, чтобы больше не смущать Тарьяй. — Просто представь, сколько счастья, радости и удовольствия получает каждый человек, который считает тебя своим кумиром. Они получают не просто объятие или фото, а колоссальный заряд эмоций и энергии на долгое-долгое время. Ты понимаешь это? — Хенрик заглянул в глаза Му и увидел там нарастающее понимание. — Ты представляешь, что тратя три секунды своего внимания ты отдаёшь что-то куда более мощное, чем сам можешь представить. — Одуреть… — поражённо прошептал Тарьяй. — Я ведь никогда не думал об этом… А ведь действительно — я могу быть настоящим катализатором счастья. Я за это время много эмоций видел от всех этих людей, но не задумывался, что они чувствуют. Я никогда не встречал своих кумиров… Видимо, это потрясающе… — Вот именно! — Довольно улыбнулся Хенрик. — Это потрясающе — их эмоции такие искренние и сильные. Этим нужно наполняться, Тай. Принимать в себя. Это даёт много энергии. Но для этого ты должен делиться частичкой себя взамен. Это, кстати, тоже признак взросления — научиться не только принимать, но и отдавать. С тебя не убудет. Ты не будешь подавлен, обещаю. В твоём случае, Тай, ты будешь получать гораздо больше, чем отдавать. Им не нужно слишком многое. Иногда хватает лишь улыбки. Тарьяй неожиданно обнял Хенрика. — Спасибо, Хенке. Это хороший совет. Холм тепло рассмеялся в ответ, похлопывая Тарьяй по плечу. — Мы сейчас отрепетируем. Я кое-что придумал! — Вперёд! — сейчас Тарьяй отозвался на новый вызов с уже большим энтузиазмом, чем вчера.