"Заплетём Киоска в сеть?"

POV Инна. Вот если существует выражение «затрахать до полусмерти», то это именно то, что сотворил со мной Пиндюра! И я, если честно, была совсем не против. Едва после очередного оргазма он касался моей кожи — крышак у меня вновь сносило начисто и хотелось просто съесть Тёмку! Зацеловать, затискать, надышаться просто безумно сексуальным ароматом его тела. Хотелось, чтобы он стонал, рычал от моих бесстыдных ласк, шептал мне пошлости и бессовестно лапал мои округлости. Моя кожа уже горела от засосов, измученное удовольствием тело приятно ныло. Да ещё эти сексуальные пытки Пиндюры в ожидании моего «Да» по поводу: «Станешь моей девушкой? Только моей!» Я плохо представляла, как это будет выглядеть: он в Москве, я в Краснодаре… Хотя, вроде два часа на самолёте, но… Тем не менее, я согласилась. Он мужчина, пусть и думает, что делать, чтоб его девочка была всегда счастлива и удовлетворена, и не смотрела на лётчиков и прочих охранников. К вечеру мы, обессиленные и удовлетворённые, выползли из своей квартиры на крыльцо. И встретили там таких же довольных «Раммов». — Глянь, — показала мне свой браслетик Светка, — захомутал, дьяволёнок такой! — И меня, — показала я свой подарок. И мы с ней рассмеялись и крепко обнялись. Было понятно, что мы с ней просто счастливы. В кафе мы все четверо набросились на еду, как голодающие Никарагуа: салат, солянка, картоха, запечённая с мясом и грибами, морс, кусок тортика… Хорошо, что сидели мы в дальнем углу и немногие могли видеть наш «праздник живота». А вот вошедший в кафе Толик сразу нас нашёл: — Привет, пропащие! А потом глянул хитренько на Светку, на меня, увидел наши искусанные губы, исцарапанные плечи парней, сидящих в майках, и хитренько ухмыльнулся: — Примирение, видать, пошло по плану. Я гордо продемонстрировала подаренный Тёмкой браслет. Толик взял моё запястье, рассмотрел украшение, а потом прикоснулся губами к моей руке: — Шикарно! Краем глаза я заметила, как раздулись ноздри у Пиндюры. Как же, его девочку кто-то трогает! Довольно улыбнулась и продолжила поглощать десерт. — Парни, там Костя нашего Кису в санаторий местный отправил, горло лечить. Завтра прилетает, так что наш отпуск затягивается, — продолжил Толик. — О, мы рады! — улыбнулся Влад. — А уж Толик- то как рад! — рассмеялась я, намекая на Машку. — Ладно, встретимся в клубе через пару часов, — попрощался с нами ненадолго Толян. А мы, уничтожив ужин, все четверо погнали к нам в гостиницу, наряжаться. Переступив порог своего номера, я старалась вести себя как можно пристройнее: не провоцировать Тёмку на нежности, не отвечать на его пошлости, и вообще, держаться от него как можно дальше. Просто я хотела дать своему телу чуть-чуть отдохнуть от кайфа. Взяв полотенце, я пошла в душ. Помыть сегодня голову Тёмкиным шампунем, с истинно мужским ароматом мускуса и амбры, я не рискнула. Я привыкла, что мои волосы источают фруктовый аромат. — Тебе помочь? — закусил Тёма губку, приближаясь ко мне. — Помоги, только не в дУше, — обломала я его. — Выбери мне наряд в клуб на свой вкус. И скрылась «по шурику» за дверью ванной. А когда вышла — на двери шкафа висело голубое короткое романтичное платьице, белые босоножки, а Тёмка перебирал на подоконнике мои бусики — серёжки. — Иннусь, вот с аксессуарами я залип. Вот эти нравятся, но, наверно, не подойдут? — растерянно произнёс он. Я подошла к нему сзади. И просто не смогла удержаться от соблазна потискать ладошками упругие ягодицы Пиндюры, обтянутые джинсовыми шортиками: — Тёмка, задница у тебя — пиздец секазная! — прошептала я. Он обрадованно повернулся и сгрёб меня в охапку, жадно целуя в шею и вдыхая мой аромат: — Ягодка моя лесная, дразнишь меня, да? Я еле сдерживаюсь уже! — прорычал он мне в губы. — Тём, я хотела передышку от секса устроить, пока из клуба не вернёмся. Болит уже всё, — жалобно поизнесла я. — Я нежненько, можно? «Тыкаться» не буду, я язычком… — эротично прошептал он мне на ушко, отчего я уже сразу стала «готовенькая». Не дожидаясь моего согласия, он сбросил с меня полотенце и отнёс на кровать. О, какой он был нежный! Прижимал к себе так осторожно, обнимал робко, гладил, словно пылинки с меня смахивал. Щекой своей ласкался к моему телу: — Куколка моя, ты земляничный душ чтоли принимала? Вкусненькая такая… — шептал он, оглаживая всю меня ладошкамии вдыхая аромат моего тела. — А там как, также вкусно? Он провёл пальчиком по моей промежности, а, услышав мой прерывистый вздох и увидев блаженно прикрывшиеся глазки, рыкнул: — М-м-м, Инка, бля, ну зачем ты такая сексапилочка, а? Его губы… Нежными невесомыми касаниями проходятся по моей шее и ключицам, спускаются на грудь, язычок обводит влажные кружочки вокруг моих возбуждённых сосочков, уже торчащих и от прохладного ветерка, ворвавшегося в окно, и от дикого возбуждения. Губы охватывают поочерёдно сосочки и мягко перекатывают их во рту, чуть щекоча язычком. Затем дорожка из влажных поцелуев пролегает вниз, к животику. Тёмка теребит язычком мою бусинку — пирсинг в пупке. Нежно прикусывая кожу пресса, он разводит мне ножки, лаская подушечками пальцев внутреннюю сторону бёдер. Я уже возбуждена до предела, и он это видит: мой бутончик просто истекает росой и раскрывается навстречу его дыханию, опаляющему всю мою промежность жарким пламенем. — Тём, ну дотронься, скорей, пофиг чем, — умоляю я, сгорая от желания ощутить прикосновение к своему клитору. И он прикасается. Кончиком язычка, чуть пощекотав самую чувствительную точку и заставив меня дёрнуться, словно от разряда тока, и сладко выдохнуть. — Сладенькая моя, ягодка, — рычал Тёмка, а потом снова припадал к моему бутончику. Чуть посасывал клитор, водил язычком по всем моим складочкам то быстро, выписывая спирали и змейки, то медленно, нажимая сильнее и проникая аж мне внутрь. Мои сладострастные стоны и горячий шёпот заводили его ещё больше. — Инка, я сейчас кончу только от одного вида, как тебе приятно! Бля, как школьник, впервые смотрящий порнушку! Почувствовав, что до оргазма мне осталось совсем чуть-чуть, Тёмка вставил в меня два пальчика, и не прекращая своих ласк язычком, начал поглаживать точку «джи». Моё сладострастие достигло пика, я задрожала, задышала чаще, а потом просто замерла, ловя этот неземной кайф и ощущая приятную пульсацию внутри. — О, да вы похожи с подружкой, — приблизил он ко мне довольное лицо, — сквирт тоже практикуешь. — А? А, да, бывает… Иди ко мне Я тебе тоже… Чуть-чуть, нежненько. Только стояк собью. Я положила его на спину и благодарно поцеловала его в губки, ощутив на них свой вкус. Лениво, ещё чуть подрагивая от сладких спазмов внутри, спустилась губками по шее вниз, потеребила его сосочки, пощекотала своими влажными волосами его животик. А потом освободила из плена шортиков его стальной член. Я видела, что ему до разрядки осталось совсем немного. Да и мучить его «дружка» активными ласками я тоже не стала, всего лишь поласкала рукой нежную кожу паха и яички, а губками и язычком — влажную «головку». И ему хватило: излился вулканом просто. — Так и придётся с тобой в душ идти, маньяк, — хохотнула я. — Инн, это уже не шутки, — серьёзно глянул он на меня, когда отдышался. — Почему я тебя хочу, как сумасшедший, а? — А я — тебя? — вторила ему я. — Просто зависимость какая-то! Наркотическая! Наркотическая зависимость друг от друга была и у Светки с Раммкой. В клубе они не отлипали друг от друга, как и мы с Тёмкой. Повеселившись в компании Толика и Машки, мы под утро сбежали вчетвером на море: вроде как на курорте находимся, а уже два дня не купаемся, чё за фигня?! Но, прыгнув в море, наши мальчики взвыли: царапины от наших ноготков на их телах от соленой морской воды стали саднить. — А вот нефиг было нам так приятно делать, — смеялись мы. А, зайдя в море, поняли, что засосы-то тоже хорошо «горят»! Но всё же наплескались мы в море за два дня. Тёмочка такой нежненький был: кружил меня на ручках по волнам, на спинке катал, и целовал так интимненько, так сладенько… После купания мы вновь вернулись в их домик. Смыли с себя всю морскую соль и легли спать. Конечно же, едва наши голенькие тела соприкоснулись под одеялом — тут же вспыхнул пожар, кровь закипела. Хосспади, всё как в первый раз! Как я буду жить без тебя, Пиндюра, когда ты уедешь?!