Новая жизнь.

— Хибари-сан, это не то что вы подумали, — полузадушено прокряхтела я из-под туши. Черт, кажется он потяжелел еще сильнее. — Шамал, слезь с меня… — Решительно потребовала я, но отклика никакого не было. Кое-как расцепив руки, я ущипнула его за кожу, но реакции не последовало. Твою ж, кажется он его вырубил. Аккуратно, по миллиметру, я стала выползать из-под него. Спустя минут пять, я так и не продвинулась. Ксо. Тут Шамала отбросило в сторону. Я округлившимися глазами смотрела на злющего Хибари, который только что одной (!) рукой, откинул на несколько метров тушу под восемьдесят килограмм. Видимо шок был настолько сильным, что я не заметила, как меня принесли в кабинет ГДК. — Поправь на себе одежду, — прозвучало спокойно, даже несколько отстраненно. И этот факт заставил меня испугаться еще сильнее. Я вскочила и стала лихорадочно приводить себя в порядок. — Простите, Хибари-сэнсэй, просто я спускалась по лестнице и он… Он остановил мое словоизлияние повелительным взмахом руки. — Молчи и ничего не говори, — он стоял ко мне спиной и смотрел в окно, — с этого момента ты на домашнем обучении. Раз в семестр будешь приходить со мной и сдавать комиссии тесты, на этом все. Я стояла и глотала ртом воздух. Ну это уже верх наглости. И я не преминула озвучить свои мысли в слух. — Да какое ты имеешь право ограничивать меня, — начала я кричать, — я свободный человек и знаю свои права, мой отец никогда не позволил бы этому случиться. Он не оборачиваясь и не поворачивая головы повел плечом и сказал: — Ты еще пожалеешь о том, что накричала на меня… Но я, идиотка, его перебила и уже срываясь на фальцет пропищала: — Не пожалею, я больше не буду жить у тебя и вообще тебя слушаться, — я побежала в сторону двери, — пошел нахрен, придурок, мы больше не увидимся… Как и следовало ожидать, он метнул в меня тонфа, однако, я увернулась и продолжила бежать. Но чего я не ожидала, так это длинной железной цепи, что скует все мое тело. — Никогда… — Закончила шепотом, так как в горле застрял тугой комок страха. — Боишься? — он зло улыбался и его глаза как-то странно блестели. — А я же хотел как лучше. Хотел преподнести эту новость потом, когда ты ко мне привыкнешь, но нет… Он ткнул пальцем мне в грудину. -…Ты своими действиями вынуждаешь меня идти на крайние меры… Он тяжело вздохнул и отвернулся к окну. — Твой отец умер неделю назад, со вчерашнего дня я твой опекун, так как являюсь ближайшим родственником. Я лежала и не могла поверить, в груди все оборвалось. Не может быть. Просто. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. Я закричала. Боль. Бессилие. Ярость… Множество чувств смешались во мне, а самое главное, так это пустота… Дыра в груди, и ноющая боль, не такая как при пустом резерве, нет, это… Невозможно описать словами… У меня началась истерика… Я требовала, чтобы он предоставил мне доказательства… Но он молчал. Истерика набирала обороты, я не могла, да и не хотела себя сдерживать. Постоянно что-то бормотала по русски, крыла его матом, смеялась, но в конце концов забылась тревожным сном. Почему-то мне послышался комариный писк, прежде чем я уснула в неудобной позе, скованная цепями. -