Талант

Чимин был обычным парнем, для которого минет – также обычное дело. И в этом современном мире парень-минетщик тоже может существовать. Чимин не был геем. Точнее, он думал, что не гей. Но после того вечера он конкретно в этом засомневался и начал думать, примет ли он свою бисексуальную сторону? Однако жизнь повернулась совсем другим ключом. Были дни, была пища, были девушки, красивые и милые девушки с губами, ничуть не хуже, чем у него самого. Только едва они опускались перед ним на колени, перед Чимином вставал образ Юнги. Дойти до конца помогал только этот образ, потому что, к великому сожалению, Чимин понял, что если не будет представлять отсасывающего Мина, то эрекция тут же спадёт. Это была настоящая трагедия для Чимина-натурала. И новое открытие для Чимина-гея. И появилась новая цель, дополненная старыми желаниями – выйти на Мин Юнги, получить желаемое и понять, натурал он или гей. В конце концов, может, из парней его возбуждает только Мин? - Я определённо точно не могу тебе этого сказать, - мотает головой Хосок. - Хён, мне это необходимо, понимаешь? Он не понимал, потому что даже если Юнги отсасывал ему пару раз по дружбе, то это не заканчивалось ничем серьёзным, а если у Хосока и появились бы какие-нибудь побуждения, то он бы их всячески подавлял во имя дружбы. Чимина с Юнги связывал только тот вечер, и подавлять в себе желание разузнать что-то о себе он не собирался. Он уже не хотел отступать, потому что отступать – значит, проиграть. - Не хочу понимать, - отрезал Хосок. – И даже не хочу знать, что ты собираешься с ним сделать. Даже если и так, у тебя ничего не получится. У хёна не тот характер, чтобы подпускать к себе таких, как ты. Чимин хотел было возмутиться. - Но в прошлый же раз подпустил. Хосок не относился к Паку предвзято, и дать ему адрес Юнги или телефон не составляло особого труда или не шло против его моральных убеждений. К тому же Чимин был отличным вариантом искоренения одной из главных проблем Мина. Недотрах – это тебе не какой-то геморрой, это дело серьёзное. - Ну, я, конечно, могу, - начал издалека Чон и, заметив огоньки надежды в глазах Чимина, не смог не улыбнуться. – Только… Ничто не останавливало Хосока. - Что? - Ну, осторожнее там, - говорит он. – Смотрю на тебя, и у меня создаётся впечатление, что ты на что-то надеешься. Так вот, если ты для себя откроешь что-то странное, то не пугайся. Хён всё разрулит. Хосок записывает на бумажке телефон Юнги и kakaotalk, ниже адрес на всякий случай, но Чимин надеется, что никаких непредвиденных обстоятельств не возникнет. - Юнги многие хотят нагнуть, - подмигивает Хосок в заключение и улыбается. Чимин не хочет это вспоминать, но последние слова он прокручивает вплоть до назначенной с Мином встречи, и даже после неё. Юнги приглашает его к себе. Пак, разумеется, не говорит, что уже знает адрес, и, стоя под окнами девятиэтажного здания, в последний пятый раз проверяет правильность адреса, заходит в подъезд. « - Лифт не работает уже три года, - говорит в трубку Юнги. – Ну, я надеюсь до шестого этажа целым доберёшься, вроде крепкий». Причина их встречи вот до банальности проста. Чимину пришлось заглушить в себе натурала и просто признаться, что хён ему понравился, и Чимин хочет узнать его поближе. Как оказалось, Юнги живёт отдельно от родителей в этой многоэтажке. Хён заваривает ему чай, не пакетированный, какой Чимин привык пить у гостей, настоящий; и от этого в теле волшебным образом появляется бодрость духа и смелость. Чимин не сказал бы, что дело в чае, просто хён такой интересный, оригинальный, ни на кого не похожий. Диван у него мягкий, атмосфера такая, что хочется сжаться в комочек и урчать на ухо (кому – не сложно догадаться); атмосфера располагала к тёплым разговорам за кружкой ароматного чая, а не к теме, которую хочет поднять Чимин. Вспомнив, зачем он сюда пришёл, Пак немного напрягся, но постарался расслабиться, смотря на Юнги. И вид у него был просто прекрасный. - Я знаю, зачем ты здесь, - вдруг говорит Мин, поворачивая голову к Чимину. Его растерянный вид заставил старшего немного улыбнуться. - Правда? Голос сквозит надломленностью и неуверенностью, и Чимин не хотел бы сдавать себя такой глупостью, но так получается, такой он искренний. - Все за этим приходят, - отпивает Мин чай, и из-под кружки его глаза игриво блестят. – Снова. Пак на мгновение – а может, и нет – засмотрелся и с удивлением заметил, как возбуждается. Поёрзав, он мотнул головой, отрицая слова Юнги. - Нет, хён, я пришёл за другим, - Чимин не знает, откуда появляется уверенность, но не хочет её терять, поэтому сжимает кулаки как можно крепче и, выдохнув, продолжает: - Мне понравилось, - улыбается, - и я бы хотел узнать твою историю, тебя самого, откуда ты этому научился, в конце концов. Хосок говорил ему, что у него есть друг, который просто невероятно делает минет, лучше, чем у самых элитных проституток. Чимин не верил, Чимин отрицал существование таких личностей, да ещё и парней, он требовал от Хосока доказательств, но сам понимал, что ввязался в авантюру, потому что Хосок, разумеется, докажет. И доказал. И Чимин поверил, трудно не поверить, когда видел это своими глазами, ощущал это своим… Юнги выпрямляется, откидываясь на спинку дивана, и заинтересованно чешет нос. - Интересно, - говорит он, и для него это действительно в новинку. – С чего бы мне начать? – улыбается он. Чимин располагал к откровениям. В это сложно поверить, потому что Мин Юнги не любитель раскрывать историю своей жизни, какие-то тайны, но то ли атмосфера, то ли чай, то ли выпитое вино до встречи действует на него. Юнги должен признаться самому себе, что парнишка этот действует на него иначе, нежели другие люди. И это заинтересовывает. - Родился в богатой семье. Никто из родни не поддерживал моего увлечения, заостряя внимание на учёбе и бизнесе, но вместе с Хосоком я сбежал из-под их крыла и. И случилось так, что у меня всё получилось, - улыбается он. Разумеется, он не собирался открывать мальчишке больше, чем положено. Если он хочет знать больше, то придётся это заслужить. Чимин немного разочарованно глядит на него, потому что всё это он уже слышал от Хосока, но не теряет надежды и уверенности в том, что хён раскроется чуть больше, если разговорить его. Юнги достал недопитую бутылку вина, и разговор пошёл легче. Чимин уже не стеснительно жался к краю, а заливисто смеялся и позволял себе некоторые вольности. От этого смеха у Мина внутри что-то разливалось, тёплое и искристое, Мин подозревает, что это вино, но кто знает, может, это называется по-другому. - Я пришёл ещё кое за чем, - признаётся Чимин, скромно улыбаясь, и кладя лоб на плечо хёну. Теперь отступать некуда, думает он, и в нём вновь играет подросток, но он старается вести себя свободно. - Что же это? Чимин мажет губами по его щеке, закрывая глаза, трётся носом. Мин хватает воздух губами и зажмуривается. Пак колеблется, и Юнги это видит, чувствует, потому что рука скользит по бедру и слегка сжимает, но когда Чимин не чувствует протеста, движения становятся увереннее. И Юнги это нравится, Юнги улыбается, когда чувствует паковские губы на шее, кадыке. Он чувствует, как возбуждение вместе с чем-то тёплым и искристым разливается по венам, как его тащит с этого мальчика. - Хочу тебя, - шепчет Чимин в его губы, и Юнги первый вбирает в рот его нижнюю губу, прикусывает. Что-то странное он творит своим языком, что-то странное делает Чимин своими руками, и когда они добираются до паха, Пак слизывает с губ стон, счастливо жмурясь. Он помнит, как Юнги этим же ртом, этими же губами доставлял ему удовольствие, и Чимин хотел бы отплатить. Но что-то идёт не так. Потому что Юнги заваливает Пака на диван, не седлая его бедра, а устраиваясь между его ног, и Чимину это даже кажется более правильным, но… Какого чёрта? - Стой, - говорит он, садясь на диване, и вновь приникает к его губам. Юнги не понимает ровным счётом ничего, но все вопросы поникают во рту этого рыжеволосого парня. Чимину кажется это невероятно странным, так что он делает попытку схватить Мина за ягодицы, за что получает укус в шею и удар по рукам. Юнги теперь понимает всё и улыбается в сгиб шеи, трётся носом. Он хватает Чимина за ноги, заставляя того их расставить, чтобы было удобнее. - Чиминни, - шепчет он сладко. – Хочешь секрет? – Пак мычит, чувствуя руку хёна между ног. – Этой ночью снизу будешь ты. И остальные ночи тоже. Рука сжимает сильнее, с губ Чимина слетает пронзительный стон, от которого по телу Юнги бегут мурашки. Ширинка расстёгивается, Чимин смотрит на хёна теперь совсем иначе. Он теперь понимает, что они поменялись ролями (Юнги и не прикидывался пассивом, он изначально владел ситуацией), но Чимину так даже удобнее, потому что, да «хён всё разрулит». У Юнги получается лучше, чем у Пака, лапать его, оставлять засосы ниже шеи, на груди, гладить живот, сжимать ягодицы. Что он и делает, откровенно мучая младшего. Когда Чимина переворачивают на живот, он чувствует неудобство, потому что член прижат к животу, но Мин поднимает его за живот и ставит в коленно-локтевую позу, облегчая ситуацию. Пак не хочет думать о том, как он выглядит, ведь для него всё это непривычно (это он привык ставить девушек таким образом), так что руки трясутся и сердце громко ухает, но как только Юнги прижимается к нему, целуя в висок и облизывая ухо, ему становится чуть легче. До тех пор, пока Мин не берёт в руки смазку. Он растягивает его мучительно долго, Пак утыкается мокрым от пота лбом в подушку, выстанывая имя хёна, а тот раздвигает в нём пальцы, гладит внутри. - Хён, ну, - стонет Чимин, выгибаясь дугой. – Пожалуйста. - Рано, - говорит, целуя поясницу. Спина Чимина покрыта засосами и укусами, потому что Мину сложно противиться, особенно когда тот так соблазнительно изгибается. Им стоило начать это раньше? Хотя единственное, о чём сейчас может думать Юнги, это о своём члене в этой прекрасной заднице. И нет, из Чимина актив никакой, не с этими аппетитными формами и не в этой жизни. И уж точно не в постели Мин Юнги. Головка касается входа, и Чимин трепещет, ёрзая задом, отчего Мин чуть не рычит, вставляя до упора. Паковские стоны наполняли гостиную, две кружки остывшего чая стояли на журнальном столике. Атмосфера не располагала к такому исходу событий, но Чимин ошибся не только в этом. Хотя огорчения как такового нет, только не в эту ночь. Когда Чимин встаёт, на часах мигает зелёным светом 9:28. Он вспоминает, как они перебрались в спальню, как Юнги не отрывался от него весь путь до комнаты, и как невероятно тепло было засыпать вместе с хёном. Юнги возвращается в спальню с кружкой чая. Улыбается, проходя, и протягивает Паку кружку. - Как ты? – спрашивает он. Чимин с благодарностью принимает, отхлёбывает горячего и облизывает губы. - Всё тело болит. Особенно задняя и нижняя части, - отвечает парень, возвращая кружку хозяину. Юнги отставляет её в сторону, на тумбочку, и валится на кровать к Чимину, обнимая его за бок и утыкаясь носом в ключицы. Запах утра и свежих простыней, паковского еле слышного одеколона, ароматного чая. Юнги вдыхает, зарываясь пальцами в волосы, и улыбается сквозь поцелуй. - Как же я ошибался, когда думал, что трахну тебя, - смеётся Пак, стараясь не встречаться с хёном взглядом от смущения. Но Юнги настаивает на зрительном контакте, притягивая Чимина к себе за подбородок. Смотрит в тёмно-карие глаза, оглядывая всё его лицо нежным взглядом, и снова целует ласково, боясь принести неудобство. - Останься со мной, - говорит Юнги. Солнце светит сквозь белые шторы, заливая пол комнаты тёплым светом. По всей квартире неяркостью расплывается тишина, тихо гудят кухонные приборы, сквозь толщу призрачной тишины доносятся гул машин и уличная суматоха. - На это утро? - На всегда, - и вновь целует.