You're a sexbomb, uh!

- Мне нравятся мужчины постарше. Ну или, на крайний случай, симпатичные рыжие девчонки, окей? Ты под это определение никак не подходишь, так что бывай! - Стайлз фыркает, машет рукой и эпично уходит в закат - в общежитие - оставив своих новых знакомых с открытыми ртами доходить до смысла им сказанного. Вообще-то, Стилински не привык привлекать внимание в принципе. Да и в последнее время привлекать это самое внимание было особенно некогда, ибо сверхъестественные проблемы нехило разбавлялись экзаменами, поступлением и всем таким, чем обычно занимаются выпускники старшей школы. Стайлз думал, что со всей этой сверхъестественной дуростью, которая занимала большую часть его времени, ему дорога лежит в какой-нибудь жутковатый посредственный колледж, однако природная сообразительность и, видимо, удача сыграли свою роль. Стайлз поступил в весьма неплохой универ где-то в Аризоне, в пяти часах езды от Бикон-Хиллс, и собирался наслаждаться студенческой жизнью, но... Да, было несколько но. Во-первых, стая, которая в большинстве своём осталась максимально близко к родному городку - максимум пара часов езды - была откровенно возмущена и расстроена тем, что Стайлз теперь слишком далеко. Оказывается, большая стая вполне себе взрослых - ладно, не совсем взрослых - волков без Стилински оказалась как без рук. Не к кому было обращаться с простыми проблемами, плакаться в плечо и... Некому было разгребать те сверхъестественные проблемы, которые возникали с неопределённой периодичностью. В общем, отъезд Стайлза стал существенным потрясением, и практически каждый день он получал кучу звонков от Лиама, Эрики, Скотта, Айзека и даже, чёрт возьми, от Джексона, которые говорили с ним обо всякой ерунде, лишь бы удостовериться, что человек по-прежнему в стае. Стайлзу было приятно, и он скучал, вот только... Теперь учёба занимала огромное количество времени. Ну, и ещё Стайлз неизменно находил время на свои сумасшедшие друидские эксперименты. Во-вторых, проблемы образовались уже на новом месте. Стилински, в первый же день учёбы, остался без джипа - тот по классике сломался в самый последний момент - попал под дождь и с опозданием заявился на пару. Футболка вымокла, облепив худощавое подтянутое тело, и Стайлз, можно сказать, остался практически с обнажённым торсом. Это было не слишком удобно, но Стайлз в этот момент думал исключительно о том, что должен хоть какое-то впечатление произвести на препода, которого ещё в глаза не видел. Но с репутацией не задалось. Относительно молодой преподаватель смерил его странным, явно не дружелюбным, взглядом и велел сесть куда-нибудь подальше, чтобы не смущать студентов своим видом. И Стайлзу, конечно же, нужно было усесться рядом с самым неприятным и проблемным типом, который только мог быть в его группе среди первокурсников. На самом деле, внешность этого незнакомого парня не была угрожающей, он был хорошо одет, волосы в художественном беспорядке, красивое лицо с высокими скулами и хитрыми светлыми глазами. Да ладно, кого Стайлз обманывает, он сел рядом с самым настоящим мудаком. Просто Стилински настолько привык к мудакам в своём окружении - давайте вспомним Питера, с ним никто не сравнится в искусстве мудачества - что очередного просто не заметил. И зря. Потому что именно с этого мудака по имени Эван Бекер у Стайлза начались проблемы. Почему-то Эван решил, что Стайлз тот самый парень, который должен лежать под ним в его постели, и никакие решительные отказы Стайлза не принимались. Если Стилински говорил "пошёл нахуй, Эван", ему отвечали что-то по типу "это ты пойдёшь на мой". Если Стайлз просто показывал Бекеру средний палец, его трахали глазами, и это почему-то убивало Стилински. Ещё тогда, в момент их первой встречи Бекер буквально разложил Стайлза прямо перед всеми на учительском столе. Пока только в своих мыслях, но тем не менее. И теперь Эван зажимал Стайлза в любом подвернувшемся углу, лапал его за задницу и с удивительным упорством пытался затащить в постель. Стилински не знал, чем заслужил такое внимание, но, тем не менее, избавиться от настырного воздыхателя не удавалось. И в конце-концов Стилински, за неделю приставаний и облапываний его задницы, настолько заебался, что и ляпнул ту самую фразу про мужиков постарше. На самом деле, это было правдой, мужики постарше, с щетиной и горячим подтянутым телом возбуждали в Стайлзе совсем не платонические чувства. Да и рыжие девушки, типа Лидии, заставляли Стайлза хотеть долгого и хорошего секса. Всё-таки, Стилински находил в своём би-статусе много хорошего. Если ты би, то у тебя куда больше вариантов для того, кого хотеть, кого любить и с кем весело проводить время. Однако, это признание о своих вкусах только усугубило ситуацию. Теперь Стилински перестали лапать за задницу (почти) совсем, однако при этом на него начали сыпаться шуточки, подколы и всё в таком духе. Правда, Стайлзу от этого было ни горячо, ни холодно, ему банально не хватало времени на то, чтобы переживать из-за такой ерунды, он с головой погрузился в учёбу, при этом продолжая попытки совместить всё это дело со своим статусом опекуна полу-, ну или на одну треть несовершеннолетней стаи. Так что Стилински не было дела до насмешек, он банально пропускал их мимо ушей, толком даже не зная, что там о нём говорят. В результате, через практически три недели, относительно нормальное общение в универе и общежитии у Стайлза установилось только с его же соседом по комнате, Давидом. Этот молчаливый темнокожий парень, чаще всего хмурый, до невероятного напоминал Стайлзу Бойда. Так что к Давиду он быстро привык, потому что тот смахивал на периодически отсутствующую деталь интерьера, как и Давид смог приспособиться к жизни со своим гиперактивым шумоватым соседом, который, за неимением других слушателей, выливал весь свой словесный поток на него. Ну и на стаю по телефону. Те уже ничему не удивлялись. И вот в очередной раз, когда Стайлз уже поднимался на свой этаж в общаге, мечтая хотя бы о часе сна, но осознавая свои мечты несбыточными, из его кармана завопил солист Раммштайна. Не то, чтобы Стилински так уж любил немецкий рок, просто на звонок всегда ставил что погромче уже по привычке, потому что это бесило и раздражало оборотней, и при этом Стайлз всегда слышал, когда ему звонят. Два в одном, так сказать. - Хэй, Стайлз на связи, - Стилински, как всегда, забывает посмотреть на имя абонента, который решил позвонить ему, и теперь остаётся только догадываться, кто ответит на приветствие. - Стилински, какого чёрта ты не приехал на выходные?! Скотт и Лиам вынесли мне все мозги тем, как они скучают по твоей несносной заднице, - прорычали в трубку, и, судя по голосу и тону, это был Дерек. Вообще-то, Дерек звонил Стайлзу куда реже, чем остальные, но при этом в эти телефонные разговоры он говорил больше, чем обычно за целый месяц. Стилински это очень ценил. Потому что Хейл вообще кроме него почти никому не звонил, и каждый звонок был уже невероятным прогрессом в социализации. - Все скучают по моей заднице, потому что она божественна. Так что признайся, ты тоже не отказался бы её увидеть. Ну и меня заодно, - фыркнул Стайлз, прекрасно зная, что Дерек где-то там, в Биконе, закатил глаза. Стилински, в общем-то, прекрасно помнил обо всех привычках Дерека, да и каждого члена стаи. Эти знания лежали у него в голове в специальной папке, разбитые на файлы для каждого отдельно. - На самом деле, я не приехал потому, что у меня не было этих самых выходных. Всю субботу я просидел за ёбаным рефератом, а в воскресенье я бегал по городу в поисках настойки зверобоя. Понимаешь, как сложно найти зверобой в современной обстановке?! Так что нашёл только чай с таким вкусом, может, сойдёт, и ничего не взорвётся. Чай же безобидный, да? Так ты чего звонишь, кстати? - Послушать твою болтовню, - почему-то хрипло ответил Хейл, и на пару секунд между ними установилась тишина. Стилински расплылся в довольной улыбке, будучи теперь уж точно уверен в том, что Дерек скучает по нему. Даже хмурый волчара оказался не в состоянии долго прожить без вечной болтовни Стайлза​. - Ага, я тоже соскучился, волчара! - Стилински фыркнул, а потом почему-то​ решил спросить, не случилось ли чего у стаи. - Как вы там? Ты, надеюсь, не обижаешь Лиама? Потому что я оставил его на тебя, будучи уверен в том, что ты станешь хорошим папочкой. Хотя, Эрика и Бойд тоже в Биконе, но... - Стайлз, у Лиама есть небольшие проблемы с гневом, снова, - Дерек сейчас явно чувствовал себя отцом, который не хочет волновать мамочку, которая оставила его с их общим ребёнком. Хотя на самом деле они со Стайлзом оба были мужиками, и никто из них не был даже просто родственником Лиаму. Ну, стая есть стая. - Насколько небольшие? - мгновенно занервничал Стайлз, останавливаясь рядом с дверью, ведущей в его комнату, и прислоняясь к ней спиной. Ему думалось, что при Давиде ему не стоит вести этот разговор, потому что он точно будет похож на взволнованного родителя. А детей ему в таком возрасте не положено. Да и вообще детей Стайлз особо не хотел, ему хватало волчат. - Он же никого не убил? И не засветился? Он в порядке, Дерек?! - Я привезу его завтра, сам посмотришь. Но в целом он в порядке, просто очень нервный, злой, и чуть что, выпускает когти. - Дерек, ты нихуя не умеешь успокаивать, а у меня завтра тонны дел. Ладно, приезжайте, я просто буду надеяться, что вы не убьёте друг друга. И не вздумай притащить заодно Эрику, а то вы так неделю не уедете. А нам всем нужно учиться, в отличие от тебя, - Стайлз, когда волновался, начинал говорить так быстро, что мало кто мог разобрать этот бешенный поток слов. Но Дерек привык, так что понял всё. Ну, или почти всё. - Эрика уже вещи собрала, сам с ней разговаривай, - хмыкнул Дерек, и, коротко попрощавшись, отключился. - Ну пиздец! - сделал вывод о ситуации в целом Стилински, и уже собирался открыть дверь в свою комнату, как вдруг беда подкралась незаметно. Точнее, это была не беда, а один определённый мудак. - Господи, Бекер, ты-то тут откуда, ты даже в общаге не живёшь! Эван и впрямь не проживал в общежитии, у него была достаточно состоятельная семья, чтобы позволить единственному сыну иметь собственную квартиру недалеко от университета. И появлялся в этой обители бедных и несчастных студентов он совсем нечасто. Так что Стайлзово удивление объяснимо. Вы же удивились бы, увидев, как Брэд Питт гуляет около мусорки, ну или как Ники Минаж убирает территорию парка. Вот и Стайлз удивился, увидев Бекера на своей, можно сказать, территории. - Если я отращу бороду, ты захочешь переспать со мной? - кажется, Эван спросил об этом абсолютно серьёзно, настолько, что Стайлз даже не нашёлся сразу, что ответить на такой неожиданный вопрос. - Эм, прошу прощения, нахера мне твоя борода?! - да уж, Бекеру явно удалось удивить Стайлза, раз уж он дар речи потерял, что бывает исключительно редко. Обычно это Стилински заставляет всех замолкать от шока, но в этот раз система дала сбой. - Ну, с бородой я буду выглядеть старше, и буду в твоём вкусе. Могу, конечно, перекраситься в рыжий, но вряд ли мне удастся стать бабой, - хмыкнул Эван, сложив руки на груди и привалившись плечом к стене. Стайлз, наконец, понял, в чём дело, и только закатил глаза. - Ну неужели тебе настолько приглянулась моя задница, что ты собираешься заняться такой хернёй?! - Стилински искренне не понимал, с чего вдруг к нему проявляли такое повышенное внимание, потому что обычно этого внимания ему не доставало. А может, он просто не замечал его, но, в любом случае, Стилински не привык получать это самое внимание. Эван вздохнул, подошёл к Стилински вплотную и... Резко схватил его за задницу. За что тут же получил в глаз. Мало того, что эти облапывания Стайлзу уже надоели, так они ещё заставляли его вспомнить о том, что его последний секс был уже больше трёх недель назад. Стилински уже начинал ненавидеть свою принципиальность, ибо она лишила его секса с вполне себе симпатичным Эваном Бекером. Нет, мудаков Стайлз, скажем честно, обожал. Да и секс на один раз не считал чем-то таким уж ужасным. Но вот к Бекеру душа не лежала, хоть убей, так что... Стайлз оставался без секса, а Эван без его задницы. - Стилински, ты вообще в зеркало смотришь? На твою задницу даже натуралы слюнями капают, а я не один из них, - Бекер потёр пострадавший глаз, пару раз матюкнулся и, смерив Стайлза максимально странным и совсем непонятным взглядом, утопал семимильными шагами в сторону лестницы. Стайлз тяжко вздохнул, пожал плечами и со словами "что не так с моей задницей?!" вошёл, наконец, в свою комнату. Там его уже ждал Давид. Точнее, как ждал... Скорее, Давид просто занимался своими делами, сидя на своей кровати в наушниках и с ноутбуком. Но когда вошёл Стайлз, он всё-таки освободил одно ухо и сказал короткое "привет". Стилински только кивнул в знак приветствия и молча подошёл к шкафу. Молча открыл дверцу. И уставился в зеркало, которое висело на этой самой дверце. Точнее, уставился он не просто в зеркало, он целенаправленно рассматривал свою задницу. Его штаны были не очень-то​ и обтягивающие, так что его пятая точка не выглядела чем-то очень уж особенным, по мнению самого Стилински. Но он всё-таки пригляделся повнимательнее, мало ли, найдёт что-то интересное. Ничего интересного не обнаружилось. Давид наблюдал за всей этой немой сценой с одной лишь вздёрнутой бровью, которая говорила о его удивлении. В остальном он выглядел, как и всегда, максимально невозмутимым. Стилински не обратил внимания на удивление соседа, ему сейчас было дело только до собственных ягодиц. - Окей, Давид, мне нужна твоя помощь! Просто объясни мне, что не так с моей задницей? - в этот момент даже с вечно невозмутимого Давида слетело всё спокойствие, и он ошалело уставился на Стайлза. Стилински же подошёл к соседу поближе и повернулся к нему спиной. - Стилински, не знаю, что с твоей пятой точкой, но точно могу сказать, что с головой у тебя большие проблемы, - хрипло протянул Давид, всё-таки посмотрев на чужие ягодицы. - Ну прекрасно, теперь у меня ещё и с головой что-то не так! - возмутился Стайлз, всплеснул руками, чуть не сломав при этом Давиду нос, и унёсся в душ, который, конечно же, был на противоположном конце коридора. Так уж им повезло с расположением комнаты, ничего не поделаешь. В душе Стилински всё-таки ещё несколько минут уделил своей пятой точке, разглядывая её в зеркале в уже обнаженном виде. На самом деле, задница Стилински в какой-то момент времени перестала быть худой и костлявой, в отличии от её обладателя, к тому же, она стала округлой и вполне себе сексуальной. - Окей, моя задница стала вполне ничего, надо это как-то использовать, - довольно улыбнулся самому себе в зеркале Стайлз, и улыбка эта не была похожа на обычную улыбку Стилински. Это была хитрая улыбка лиса, который просёк, что имеет козырь в рукаве. Ну или, как в случае Стайлза, в штанах. - Спасибо, Бекер, что заставил меня обратить внимание на это. Но никакой благодарности от меня ты не получишь. И надо прекращать разговаривать с самим собой. Хотя я и лучший в мире собеседник, но за это могут упечь в психушку, так что... Стилински всё-таки закончил этот диалог с самим собой, вытерся большим чёрным полотенцем - да, Стайлз не носил почти ничего белого, потому что не считал этот цвет практичным - натянул серые спортивные штаны, которые какими-то сверхъестественным образом держались на узких бёдрах, и выполз из душевой, понимая, что ему ещё предстоит очень и очень много дел. Тем более, завтра приедут Дерек и Лиам, а значит проблем прибавится. Стайлз тяжко вздохнул и решил, что ему понадобится очень много кофе, чтобы пережить хотя бы эту ночь. - Стилински, ты бы хоть пару часов поспал, а то так и сдохнуть можно, - заметил Давид где-то около четырёх, когда встал выпить воды, и увидел, что Стайлз, обнявшись с огромной кружкой кофе, продолжает торчать в ноуте, стуча по клавишам. Иногда он врубал принтер, иногда шелестел страницами каких-то книг, а иногда хрустел костями, разминая затёкшие плечи и шею. Стилински выглянул из-за монитора, сверкнул красными опухшими глазами в сторону Давида, и, пробормотав нечто нечленораздельное, скрылся обратно, уткнувшись в светящийся экран. Давид подумал, что Стилински смахивает на самого настоящего зомби. Ещё чуть-чуть, и Стайлз захочет сожрать мозги своего соседа. Когда на улице стало совсем светло, и пришло время вставать, Стилински понял, что готов сдохнуть, чтобы выспаться. Но, к сожалению, подыхать было не время, пора было идти на любимые занятия. Стайлз был вполне доволен тем, что выбрал для себя профессию адвоката, ему было интересно, и он не должен был кого-то убивать в случае чего, как если бы стал полицейским, но... Профессора были более, чем требовательны, материала было более, чем бесконечно, а вот времени, как оказалось, не было совсем. Стайлзу были нужны ещё около десяти дополнительных часов в сутках, чтобы он мог хотя бы спать, не говоря уже о каком-то другом отдыхе. - Твою мать... - прохрипел Стайлз, сползая с кровати и пытаясь просто стоять прямо. Конечности затекли и плохо слушались, шея адски болела, а глаза не могли оставаться открытыми дольше секунды. - Просто твою мать! - Хватит говорить о моей матери, Стилински, залей в себя ещё одну литровую кружку кофе и вали на учёбу, - хмыкнул вернувшийся с пробежки Давид. Да, люди успевают выспаться и даже пробежаться по парку недалеко от общаги, пока Стайлз не успевает нихрена. Стилински с бесконечной завистью смотрит на бодрого и выспавшегося Давида, и трёт глаза. А потом идёт умываться, с большим трудом не заснув по дороге. Собственное отражение пугает Стайлза больше, чем просмотренные им за всю жизнь ужастики, потому что ни один монстр не может похвастаться такими синяками под глазами. Стилински тяжко вздохнул, посмотрел в свои сонные глаза в отражении, а потом всё-таки облился ледяной водой в попытке взбодриться. Попытка получилась так себе. Этим утром Стайлз находит в своём гардеробе самые обтягивающие джинсы и натягивает их без особого труда, собираясь всему миру явить свою офигенную, по словам Бекера, да и по мнению самого Стилински, задницу. Пусть хоть что-то отвлекает народ от его жутковатых синяков под глазами. Это, на самом деле работает, никто не замечает, что Стайлз не спал всю ночь, и никто не замечает его опухших сонных глаз. Кроме преподавателей, осуждающе качающих головой и наверняка думающих, что у Стилински похмелье. Никто даже и не задумался о том, что он всю ночь старательно учился. Ну и попутно гуглил о причинах гнева в подростковом возрасте, как предотвратить последствия этого самого гнева и бывали ли случаи психических расстройств у оборотней. По последнему запросу гугл ему ничего не выдал. А если б выдал что-то полезное, то Стайлз бы удивился. О-о-очень удивился. Стилински слушает профессоров на каждой лекции, старательно пишет конспекты отваливающимися из-за ночного печатания пальцами, и мечтает только о сне. Хотя бы о часе сна. Да что уж там, даже тридцать минут дрёмы сделали бы Стилински счастливым. Но, к сожалению, возможности выспаться Стайлзу никак не выпасть. Потому что тогда, когда кончаются все лекции, и он доходит до общежития с надеждой соединиться с любимой кроватью, там уже стоит блестящая чёрная Камаро. - Твою мать, - тяжко вздыхает Стайлз, а потом натягивает на лицо улыбку. Он, всё-таки, соскучился, несмотря на всю свою усталость.