Попытка номер два

Дальше мы шли в тишине. Меня наконец догнало то, что должно было догнать еще в тот день беседы с Дамблдором. Я (о, чудо) задумался об актуальности своих геройских замашек. Нет, я, конечно, вроде как открестился от всего этого с самого начала моего попадания, но теперь, теперь, я понял, что все это время все равно продолжал подсознательно искать человека, которого мог бы защищать. Думаю, жертвенность, которую мне в какой-то степени привили в прошлом мире, несмотря на все мои убеждения, настолько плотно укоренилась во мне, что я при первой же возможности, понимая, чем все это обернется, все равно влез, чтобы защитить и чтобы получить одобрение. А теперь, пожалуй, в первый раз в жизни получив в ответ отрицательную реакцию (Драко не в счет, от него я изначально ничего хорошего не ждал), я задумался, а так ли актуально мое мировоззрение. Потому что поведение Эсми в ответ на мое: «Я хотел помочь» буквально вопило «А кто тебя просил?». И ответ на этот вопрос был до очевидности прост - никто, меня никто не просил, а я зачем-то полез, при том, что меня предупреждали, и самое ужасное - я не был уверен, не сделаю ли это вновь. Это было как рефлекс у собаки Павлова, и осознание данного факта неприятно коробило, заставляя что-то внутри неуютно ворочаться, будто бы бессознательная жертва это что-то совершенно не устраивала. Это требовало отдельного осмысления. - Я никак не могу понять, - наконец прервала тишину Эсми. - То ты ведешь себя, как избалованный, самовлюбленный придурок, то внезапно начинаешь заступаться за едва знакомого человека. Если ты действительно делал это бескорыстно, то ты идиот. А если ты рассчитываешь что-то получить за свое бескорыстие или попытаться как-то сыграть на этом в будущем, то я тебя разочарую, может, и кажется, что я наивная дурочка, но я выросла здесь, и ты даже представить не можешь, что я видела и делала, чтобы продержаться. И уж поверь, я определенно не полечу без раздумий тебе на выручку, даже если сейчас ты, возомнив моего спасителя, будешь оберегать меня от всего, чего не просят, - и взгляд, как авадой в сердце. Мне кажется, я даже дышать перестал, пока она все это говорила. В этот момент она ужасно напомнила мне Тома, от той улыбающейся и смеющейся девочки, с которой мы рыбачили совсем недавно, не осталось и следа. И от этих метаморфоз мне стало не по себе, одно дело, когда тебе об этом говорит сторонний человек, а другое - наблюдать воочию. - В любом случае, - Эсми смерила меня оценивающим взглядом. - Если ты вдруг действительно делал все это без расчёта получить что-то в замен, то советую тебе поскорее снять розовые очки. Потому что они бьются внутрь стеклом. А их тут тебе определенно скоро разобьют, будь уверен. На этой веселой ноте мы, наконец, дошли до кондитерской. Эсми слегка нервно оглянулась вокруг, будто бы опасаясь, что нас все еще преследуют и, нахмурившись, толкнула дверь, вздрогнув от внезапно зазвеневшего входного колокольчика. Ее нервное поведение при ближайшем рассмотрении очень напомнило мне последние годы моей жизни во время войны, дерганные движения, беглый взгляд, которым она постоянно оглядывает открытое пространство, нездоровая реакция на резкие звуки. Началось ли это сейчас, или было всегда, а я просто игнорировал? Потому что если это было сразу, то ничего хорошего ждать не приходится. Хотя, тут так и так все плохо. Как только мы зашли внутрь, в нос сразу ударил запах выпечки, и я осмотрелся, пораженно открыв рот, возникло ощущение, что я оказался в другом мире. Что-то похожее я испытывал, впервые оказавшись в Хогвартсе. Чистый детский восторг. И сколько бы волшебники ни кичились своим превосходством над магглами, вспоминая сладкое королевство, я понимал, что оно не идет ни в какое сравнение с увиденным. Хотя это, наверняка, была одна из тех элитных пекарен, куда тетя Петунья никогда не пошла бы отовариваться из-за невероятно высоких цен. И все же, смотря на бесконечные ряды пирожных, выложенных в какой-то замысловато-завораживающей комбинации, резные фигурки каруселей, ряды баночек с конфетами невероятных форм и цветов и просто поражающие своим внешним видом торты, я готов был утверждать, что вот она - настоящая магия. Не все эти заклинания и взмахи палочками, которые люди почему-то с завидным упорством предпочитали использовать, чтобы позаковыристей навредить друг другу. Это было чистое и светлое ощущение чуда, и в него наивно хотелось окунуться и не отпускать. Я уже заранее проникся симпатией к тому, кто будет учить нас делать такие же кулинарные шедевры. Нам навстречу вышел добродушный старичок, седой как лунь, и радостно улыбнулся Эсми. - Я знал, что вы найдете способ приходить сюда несмотря на то, что ваш предыдущий напарник не смог приехать в этом году, - его голос звучал мягко, с примесью хрипотцы. - А вы, молодой человек… Он перевел взгляд на меня. - Я - Гарри, - назвался я, но старичок продолжал смотреть выжидательно, и я мысленно хлопнул себя по лбу, конечно же, он ждал от меня полного имени. - Гарри Поттер, сэр. Старичок радостно мне улыбнулся, а Эсми вздрогнула и, резко развернувшись, чуть ли не снесла с ближайшей полки несколько пирожных в форме динозавров. Две секунды у меня ушло на то, чтобы понять, что именно вызвало такую реакцию. Я нерешительно застыл, не зная, как себя вести и что делать, я только что совершенно по-идиотски выдал свою фамилию, которую хранил в секрете уже несколько лет, и, судя по обмороженному взгляду Эсми, хранил совсем не зря. - Так рад, что Вы решили прийти и помочь Эсми. Уверяю, даже если вы никогда раньше не занимались чем-то подобным, вам понравится, если уж не сам процесс, то пожинание творений рук этой юной леди - так точно, - он лукаво мне подмигнул и, не замечая изменившейся атмосферы, отправился куда-то вглубь лавки. - Жду вас, как только переоденетесь и тщательно вымоете руки, - донеслось из глубины коридора. Я с мольбой в глазах смотрел на Эсми, сам не совсем понимая, чего именно хочу от девушки. Та больно схватила меня за локоть и потащила в комнату с раковиной. Закрыв дверь, она пустила воду, и только после этого, повернувшись ко мне, произнесла: - Я никому не скажу. После недавней беседы и ее уверений, что она меня защищать не полезет, я не был настроен верить ей на слово, но и что делать - тоже представить себе не мог. Сейчас я, как никогда, жалел, что не владею магией в традиционном ее смысле. Возможно, моя мысль была довольно кощунственна, но обливиэйт в данной ситуации определенно бы не помешал. - Ты же совсем недавно уверяла, что каждый сам за себя, с чего внезапно такая жертвенность, - я окинул ее подозрительным взглядом, да, игры определенно кончились. - А я все еще и не собираюсь тебя защищать, - Эсми твердо посмотрела мне в глаза. - Но я и не говорила, что собираюсь тебе намеренно вредить. Твой день рождения ведь в июле, верно? – я медленно кивнул, не понимая, откуда рыжая может знать о моем дне рождения. Видя мою озадаченность, Эсми решила пояснить. - Я иногда помогаю Мисс Холл разбирать и сортировать дела учеников, и я видела среди них твое. Ты жил у магглов и можешь быть не в курсе, так что я объясню. Много лет назад в волшебном мире была война, и ее остановил избранный ребенок, - я удивленно распахнул глаза, понимая, что история этого мира ничуть не отличается от прошлой, но в этот раз этим мальчиком точно был не я, и тогда вставал вопрос, а кто? Неужели, Невилл? И как такое вообще возможно. Эсми же истолковала мое удивление по-своему: - Да, знаю, звучит глупо, но просто поверь, что это правда. Маг, который развязал эту войну, попытался убить ребенка и умер сам. Но загвоздка в том, что все это произошло из-за пророчества. Никто не знает, о чем именно там было сказано, кроме того, что герой, способный победить темного лорда, родится на исходе седьмого месяца. Там были еще какие-то критерии, типа светлая семья и прочее, слухи разные ходят, но все были уверены, что в конце июля того года был рожден, как по заказу, один-единственный волшебник в семье британских, вроде как светлых, магов. Я еще так удивилась, когда увидела твою дату рождения, даже если ты был сквибом, то до того, как все произошло, никто просто-запросто не мог знать, что ты без магии, это должно было выясниться минимум на год позже. Потом я увидела, что у тебя фамилия Дурсль, и решила, что ты изначально из семьи сквибов, возможно, знающих о магии и как-то умудрившихся тебя сюда отправить. Всё-таки фамилии, рождённым в семье магов, даже если их и выбрасывают к магглам, не меняют. И вот сейчас выясняется, что ты Поттер, а значит, из семьи светлых, и при этом рожден по дате пророчества. Пусть шумиха вокруг и улеглась, но это определенно не грозит тебе ничем хорошим. А если всплывет на поверхность то, что тебя скрыли от общественности, а потом, судя по всему, выбросили в мир магглов, не проведя соответствующие проверки, чтобы убедиться, что ты сквиб, и не оформив это официально, то это скандал. И в случае разборок можешь пострадать уже не только ты. Я слушал ее, открыв рот, тринадцатилетний ребенок только что выдвигал настолько умные и логичные размышления, что я просто выпал в осадок. И вместе с этим только укоренился в своем предположении, что в этом интернате всё не очень спокойно. Дети никогда не взрослеют настолько быстро просто так. - Именно поэтому я никому не скажу, - завершила свою мысль Эсми. - Да и тебе стоит внимательнее следить за своим языком, - обвиняюще добавила она. - Тебе невероятно повезло, что мистер Бернхем – маггл, и ничего не знает о волшебном мире. Я в ответ лишь тяжело вздохнул, покорно признавая свою очередную глупость. Эсми сочувствующе посмотрела на меня и одобряюще пихнула в бок. - Не грузи себя так сильно, радуйся, что ляпнул это передо мной, а не перед кем-то вроде Фрэнка. Вот тогда это было бы действительно опасно. И не дав что-то ответить, меня сноровисто подтолкнули к раковине, заставив вымыть руки, и потащили в небольшую комнатку, где выудили из недр шкафа аляповатой расцветки костюм и протянули его мне. Я недоверчиво покосился на Эсми, но одежду покорно принял и, дождавшись, пока рыжая достанет себе такой же и выйдет, слегка скривившись от ассоциаций с яркими мантиями Дамблдора, переоделся. - Я думал, что он должен быть белого цвета, - я махнул рукой в воздухе, как бы обозначая, что я говорю о костюме. Эсми в ответ закатила глаза и хитро улыбнулась: - Ты весь изгваздаешься, - пояснила она, как маленькому. - И на белой форме это будет очень заметно. Именно поэтому мистер Бернхем предпочитает, чтобы младшие помощники носили разноцветную одежду. Иногда нам придется подменять его сына и выходить в зал, и яркие пятна будут не самой лучшей визитной карточкой для кондитерской. Доводы звучали вполне резонно, и я был вынужден согласиться. На кухне нас поджидал все тот же старичок, одетый в белоснежную форму, и я уже хотел спросить у Эсми, значило ли это, что он уверен, что не испачкается, или же он просто не собирается выходить в зал, но вовремя прикусил язык. - Что-то вы долго, - строго сказал Бернхем, но глаза его смеялись, что сводило весь эффект от его тона на нет. - Неужели как в прошлый раз вам пришлось уговаривать своего спутника, чтобы он надел эту чудесную форму? Никак не могу понять, почему некоторые люди так отрицательно относятся к чему-то яркому, - он расстроенно поцокал языком. Я уже хотел убедить его, что дело вовсе не в форме, но Эсми меня опередила. - Эти мальчишки просто ничего не понимают в практичности, - сокрушенно ответила она, и мистер Бернхем радостно ей поддакнул. - Вы давно не практиковались, милая, - наконец, решил перейти к делу старичок. - С чего бы хотели начать для разминки? Может быть, эклеры? У меня как раз заказ на них к шести вечера, так что у вас будет более чем достаточно времени. Нужно шестьдесят штук, мисс Лендл устраивает посиделки, вроде как ее муж получил повышение, - сказано было с таким участием, что возникало ощущение, что он знаком с четой Ленделов лично. Эсми с энтузиазмом кивнула и, подхватив табуретку, бодро направилась в сторону шкафов, выуживая оттуда миски и различные ингредиенты. Я застыл, безмолвно наблюдая за процессом. Я никак не ожидал, что вместо того, чтобы чему-то учить, нам просто выдадут заказ и обозначат время его сдачи. Старичок в ответ на мое удивление лишь лукаво подмигнул - Не удивляйтесь так, мисс Эсми уже третий год проводит лето в моей кондитерской, и хоть она и мала, но ее способности в готовке поистине поражают, в разумных пределах, конечно, но все же. И мистер Бернхем, отечественно похлопав меня по плечу и подтолкнув в сторону Эсми, вернулся к тесту, которым занимался до того, как мы пришли на кухню. Я неловко подошел к Эсми, не зная чем именно я могу помочь, при этом все не испортив, но девчонка решила все за меня, пихнув мне в руки миску, и спрыгнула с табуретки, перетаскивая ее к следующему шкафу. - Взбей пока яйца, девять штук, - попросила она между делом, потом на мгновение замерла, будто бы что-то обдумывая. – Нет, десять, десять штук, - и тут же продолжила рыться в шкафах. Я неуверенно направился к миксеру, не совсем понимая, как именно им пользоваться. Положение спасла Эсми, которая уже нашла всё, что ей нужно и, вывалив гору всего на стол, неодобрительно посмотрела на меня: - Ну, чего ты так медленно? Я в нерешительности посмотрел сначала на миксер, а потом на Эсми. - Серьезно? Ты же рос с обычными людьми, ты должен знать, как выглядит миксер. - Я знаю, как выглядит миксер, но в доме моей тети он маленький, и его держат руками, когда включают, а как пользоваться этим, я не очень понимаю. Эсми в ответ тяжело вздохнула, я уверен, мысленно проходясь по моим умственным способностям, но вслух ничего не сказала. Молча подошла к миксеру, разбила в чашу яйца и под моим внимательным взглядом медленно демонстративно нажала на кнопку. Миксер мерно зажужжал и принялся активно перемешивать яйца. - Запомнил? - осведомилась Эсми. Я кивнул, продолжая при этом внимательно наблюдать, как яйца постепенно перемешиваются до однородности и начинают пузыриться, никогда раньше не находил этот процесс столь увлекательным, однако. Эсми, тоже очень внимательно наблюдавшая за происходящим, нажала на кнопку выключения, и я разочарованно покосился в ее сторону. Но она уже сунула мне в руку другую миску и выжидательно посмотрела на меня. - Теперь сам, - пояснила она. *** Я, вопреки своим опасениям, действительно, как и утверждал в самом начале мистер Бернхем, весьма быстро втянулся в процесс и получал несравненное удовольствие, следуя указаниям Эсми и наблюдая в конце, как из обычных продуктов получались невероятные на вкус вещи. И тот факт, что готовила это, вроде как, всего лишь тринадцатилетняя девочка, без магии, делал все происходящее действительно похожим на волшебство. Я невольно проникся уважением к рыжей, и в который раз за день подумал, что я как-то совершенно не так оценивал все свои мысли, поступки и знания, потому что если произвести объективную оценку происходящего, то вот он, ребенок тринадцати лет, который в таком возрасте уже способен испечь пирожные, которые далеко не дешевой кондитерской не будет потом стыдно продать людям, и вот он я, чуть ли не в два раза старше, не могу назвать ни одной вещи, которую я бы делал действительно хорошо и мог бы этим гордиться, кроме, разве что, полетов на метле, которые в сложившейся ситуации были вообще не в тему. Это открытие, которое, казалось бы, все время лежало на поверхности, вызывало далеко не положительные эмоции. Да, Реддл говорил мне обо всем этом еще раньше, но, как говорится, пока на своем личном примере и опыте не убедишься - не проймет. А тут, как ни странно, в такой вот уютной обстановке, когда мистер Бернхем под гордые взгляды Эсми дал мне попробовать получившееся пирожное, проняло, да еще как. В моей памяти настолько отпечатался этот момент, что уже много лет спустя, когда я вырос, я до сих пор предпочитаю важные решения принимать за чашечкой чая с эклером, желательно приготовленным Эсми. - Очень вкусно, - наконец, прожевав, проглотив и одновременно с этим пережив экзистенциальный кризис, высказал я свое мнение рыжей, и та в ответ гордо вздернула подбородок. И что уж тут скажешь, имела на это полное право. Так как мы достаточно быстро закончили с эклерами, то мистер Бернхем допустил нас еще и до оформления торта, который как раз начал готовить, когда мы пришли. Мне доверили ответственную миссию посыпать торт разноцветными кругляшками по бокам, а Эсми тем временем достался кондитерский шприц, которым она слегка неуверенно, рука ее явно подрагивала, принялась, пошептавшись с нашим руководителем, что-то воодушевлённо выводить на торте. И я, в который раз убедился в таланте новой знакомой, потому что корзина с цветами, нарисованная девушкой, хоть и была не идеальна, если уж очень сильно захотеть придраться, но все равно выглядела настолько реалистично, что я с уверенностью мог сказать, что никогда не видел раньше ничего подобного. У Эсми определенно был талант, который она активно развивала, и это заслуживало уважения. Это заслуживало подражания. Не в том плане, что я тоже внезапно воспылал и собрался стать кондитером, нет, но рыжая была наглядным примером, чего можно добиться, если стремиться к цели. И, возможно, именно примера мне и не хватало. Назад мы оба шли в приподнятом расположении духа, болтая о пирожных, их видах, и о том, что в следующий раз нас могут попросить приготовить. Костюмы мы оба, а в особенности я, заляпали под конец дня так, что будь они белого цвета, то непременно превратились бы в настоящий кошмар, так что странной расцветки форма целиком оправдала себя. *** Мы неспешно добрались до лагеря. Но, не успели мы дойти до входа в здание, как оттуда выскочил Фрэнк и направился в нашу сторону(Следил что ли?) - Ну, как ваши тортики? – сказано это было тоном, очень смахивающим на оскорбление. Эсми раздраженно вскинула бровь. - Чего ты хочешь? – спросила рыжая, но по ее виду было ясно, что она и так прекрасно понимает, о чем сейчас пойдет разговор - Я хочу понять, чем именно ты руководствуешься в своих действиях, - внезапно посерьёзнел парень. - Нас поставил в пару мистер Уильямс, – холодно произнесла Эсми. - Ты в курсе, что случилось с Бойдом, и должен понимать, что я осталась без пары. Мне нужны эти занятия, и у меня не было выбора. В конце концов, не все из нас после ухода из этого места могут позволить себе продолжить бороться за идеалы. Некоторым просто придется постараться не умереть с голоду. Фрэнк дернулся, будто бы ему залепили пощечину и опасно сощурился. - На что это ты намекаешь, - зашипел он, но Эсми его прервала. - Я не намекаю, я говорю, как факт, если я не получу нужных навыков, то после своего восемнадцатилетия просто умру с голоду, - она снова из беззаботной девчонки разом превратилась во что-то нервное и опасное. - Тогда ты, как никто иной, должна понимать, что с этим необходимо что-то делать, - продолжал напирать Фрэнк. - Тебя же буквально выбросили, как дворняжку, едва тебе исполнилось три, неужели ты считаешь, что это в порядке вещей, неужели не хочешь заставить свою семью заплатить за то, что те бросили тебя сразу, как только поняли, что ты являешься магическим инвалидом? Глаза Эсми стали еще холоднее, хотя казалось, куда больше. - Не смей пытаться давить на меня через семью, - отчеканила она. - Да, они меня бросили, но это был их выбор, и пусть я не считаю его нормальным, я не собираюсь превращаться в подобных вам и идти за это мстить. Моя семья выкинула меня, но никогда мне не вредила, хотя могла бы просто убить и обставить все как несчастный случай, чтобы факт, что я сквиб, никогда не всплыл на поверхность. - Именно, - в голосе Фрэнка явственно прослеживались рычащие нотки. - Тебя твоя семья не тронула, хорошо, но ты и сама прекрасно понимаешь, как они могли с тобой поступить. Как многие другие семьи именно что поступили со своими детьми. Или ты считаешь, что если с тобой такого не произошло, то значит это тебя не касается? - Я считаю, что мысль о всеобщей мести настолько же далека от нормального поведения, как и то, что делают со сквибами в некоторых больных семьях. И я определённо не собираюсь лезть во все это. - Ты просто жалкая трусиха, - сплюнул Фрэнк под ноги рыжей. Эсми в ответ на его жест прищурилась и внезапно шагнула вплотную, так что Фрэнк на мгновение даже растерялся и попытался отшатнуться, но вовремя взял себя в руки. - Ты забываешься, - зашипела она настолько низко, что даже по моей спине пробежались мурашки. - Я живу тут сколько себя помню, я выросла здесь, - продолжила она все в той же манере. - И здесь далеко не всегда было так мирно. Я сделала за эти чертовы идеалы такое, что тебе и не снилось, - она подняла руку и ткнула ему прямо в лоб указательным пальцем, от чего парень весь внезапно мелко задрожал. - И я больше никогда и ни за что во все это не полезу. И только попробуй хоть еще раз попытаться меня во все это втянуть. Фрэнк попытался было что-то возразить, но Эсми приложила указательный палец к его губам и жутко улыбнулась. - Если до тебя не доходит так, то я объясню по-другому. Ты же помнишь Бойда и то, что с ним случилось? – Фрэнк быстро закивал головой. - Так вот, он упал с лестницы не случайно. Ему помогли. Ради идеалов, конечно же.