Первым делом для меня растопили баню и, стянув грязную одежду, запихнули в маленькое, обшитое деревом помещение, где стояла невыносимая жара. Отмывать меня взялась Радмила. Она усадила мое полуживое, избитое тело на деревянную полку и, взяв в руки ковш, начала поливать водой, черпая ее из огромной дубовой бочки.
— Твои ушибы сильно болят? — спросила она, промывая мои длинные волосы.
— Ушибы? — переспросила я.
— У тебя вся спина в синяках и плечо левое. — касаясь пальцем, ответила она.
— Дико болят… — выдохнула я.
— Тебе было страшно воевать с такой огромной стаей?
— Конечно, страшно, ведь я обычный человек, а они сверхсильные существа. — ответила я.
— Мне кажется, ты лукавишь. — неуверенно сказала девушка.
Я обернулась и удивленно на нее посмотрела.
— Почему ты так думаешь?
— Я не могу это объяснить, но от тебя исходит какая-то опасность. Ты как будто источаешь неведомую силу!
— У тебя сложилось такое впечатление потому, что я хожу с оружием, и не более. Это просто психологический фактор. — отмахнулась я.
— Нет! — в этот раз голос Радмилы прозвучал уверенней чем в предыдущий. — Об этом мне подсказывает моя интуиция, а она меня никогда не подводит: ты не так проста как хочешь казаться. — она откинула мои волосы и провела рукой по спине, убирая пену. — Что это за знаки на твоем теле?
— Это то, чем я расплачиваюсь за то, что убиваю оборотней. — тихо сказала я. — Своим телом и жизнью…
— Ты благородный человек.
— Я стараюсь быть достойной своих предков. — ответила я, вставая во весь рост и позволяя Радмиле смыть с меня следы прошедшей ночи.
— Я уверена, они гордятся тобой.
Тщательно пропарившись и отмывшись от ночного кошмара, я промокнула волосы и замотала их в пушистое полотенце. Накинув одолженный Радмилой халат, я вернулась в комнату, в которой провела позапрошлую ночь и устало плюхнулась на кровать. Мне дико хотелось спать, но пока, я не могла позволить себе такую роскошь.
Первым делом, мне надо было подкрепиться. За прошедшую ночь, я сожгла немало калорий и сейчас была голодна как волк, поэтому встав и переодевшись в чистую форму, в которой приехала накануне, и, на всякий случай нацепив оружие, спустилась вниз.
Хозяйка тут же без всяких разговоров усадила меня за стол и, поставив тарелку с густым супом, заставила съесть все до последней капли. В этот раз меня не нужно было уговаривать, я с большим аппетитом проглотила все, что мне подали и даже осталась еще немного голодна. Но и этот пробел внимательная женщина быстро исправила, поставив передо мной заварник с ароматным чаем и огромный душистый пирог с яблоками.
Попивая чай с медом и пирогом, я наслаждалась уютом и покоем царившем в этом доме. Горан решил меня не донимать расспросами, поэтому молча сидел в углу, перебирая сушеные грибы, из которых хозяйка собиралась сварить суп.
Но комфорт вскоре был нарушен нетерпеливым стуком в дверь. Братислав встал со своего места, где с сестрой они читали журнал и, подойдя к двери, распахнул створку. На пороге, потирая усы и хмуря брови, стоял старейшина деревни. Не дожидаясь приглашения, он вошел в дом и прямиком направился ко мне.
Возвышаясь надо мной, как гора, и нервно теребя один ус, он запинаясь заговорил:
— Совет принял решение. В целях нашей безопасности, сегодняшнюю ночь ты проведешь в клетке для медведей, под пристальным вниманием охранников!
Я удивленно приподняла брови.
— Потрудитесь объяснить сие решение! — холодно потребовала я.
— Мы не знаем, кто ты и как справляешься с такой необузданной яростью. К тому же, у тебя шрамы от когтей оборотня, кто знает, может ты обращаешься в одного из них…
— Оборотни не убивают себе подобных. - отрезала я, - Ну да ладно, — понимая, что они бояться меня и желание защитить себя и свои семьи толкает их на отчаянные поступки, ведь если подумать: ночь в клетке - это не так уж и страшно, в отличие от того, что они могли принять решение убить меня, не дожидаясь заката. —Я согласна. Но учтите, вдруг вам понадобится моя помощь, а я буду сидеть за решеткой! Что тогда, старейшина?
— Надеюсь, что не понадобится. — разведя руками, ответил он. — Завтра днем, мы соберем группу и отправимся к старой крепости, проверить что, да как. Так что постарайся отдохнуть и прийти в себя, потому что ты пойдешь с нами.
Сказав это, он развернулся и пошел к двери. Взявшись за ручку, старейшина остановился и безапелляционным тоном сказал:
— Будь готова. На закате за тобой придут. — и открыв дверь, вышел из дома.
Через дверную щель мне было хорошо видно, как на улице собралась толпа людей, вот только сторонники или противники моей деятельности — я не знала.
— О! Это ужасно! — всплеснула руками Малфрида. — Как же ты проведешь ночь в клетке?
— Это не страшнее, чем провести холодную, снежную ночь в лесу, кишащего оборотнями. Не переживайте за меня.
— Откуда в тебе столько мужества? — с уважением спросил Горан. Он кардинально изменил свое отношение ко мне и теперь был готов пойти со мной даже на смерть.
— Жизнь заставляет меня быть мужественной. И если я не справлюсь, то просто погибну под натиском своих трудностей.
— Покажи то видео. — попросил Братислав.
— Я думаю, не стоит, там слишком много крови. — покачала головой я.
— Но я уже взрослый. — возмутился парень.
Я вопросительно посмотрела на его отца. Мужчина сведя брови, утвердительно кивнул.
— Нет смысла скрывать от него то, что угрожало нам столько времени. Пусть знает ужас в лицо.
Получив разрешение отца, я достала телефон и, включив, протянула его парню. Тот внимательно смотрел, время от времени, называя имена.
— Мне очень жаль. — сказала я, глядя на то, как Малфрида утирает слезы. — Но они уже не были людьми, хотя таковыми и казались, принимая человеческое обличье.
— Что самое трудное в твоем деле? — спросил Братислав.
— Выстрелить не в чудовище, а в человека, за личиной которого прячется монстр! — честно ответила я. — Столько лет охочусь, а все равно тяжело спускать курок, глядя в глаза разумному существу, а не кровожадному зверю желающему растерзать тебя на мелкие кусочки.
— Я бы, наверное, не смог выстрелить в человека. — ответил он.
— Тогда лучшее, что с тобой могло случиться — это смерть, а худшее… в полнолуние, ты бы становился бесконтрольным монстром, пожирающим человеческую плоть, и остановить это могла бы только серебряная пуля! Первый раз, когда я убила оборотня, то не задумывалась над тем, в кого стреляю. Я просто убивала монстра, который мог уничтожить меня и любимого мне человека. Я просто спустила курок раньше, чем он попытался нас убить.
Оборотни поселились прямо у меня под носом, в старом, полуразрушенном поместье моих предков, обосновавшись в глубоких подземельях старых развалин. Вскоре, они обнаглели настолько, что не боялись появляться средь белого дня на территории моего поместья и делать налеты на деревню. Они стали угрозой для моих людей и я не задумываясь, взяла оружие в руки. Конечно близкие были против моих вылазок в лес и мне пришлось тайком вести охоту на землях поместья.
Однажды, на тот момент еще мой будущий муж узнал о том, что я в обход его стараниям защитить меня, совершаю свои безумные вылазки… Он пришел в такую неописуемую ярость, что мне впервые стало страшно… Тогда то, он и объяснил мне, что может случится, если моя охота окажется неудачной! Он сказал:
»…из охотника, ты превратишься в жертву! Исходов для тебя, будет всего два. Первый: тебя разорвут на части так, что и с собаками потом не найдешь. Второй: ты станешь такой же, как и они. Ты понимаешь, что это значит?» Тогда я поняла, что если что-то пойдет не так и я не умру сразу, то превозмогая душевную боль и сомнения, меня вынуждены будут убить близкие мне люди. И чтобы избавить их от этой участи, я всегда стреляю не задумываясь…
Парень притих. Радмила подошла к нему и забрав телефон, нечаянно пальцем коснулась экрана, перелистнув видео и несколько фотографий. Посмотрев на телефон, лицо ее вытянулось от удивления.
— Это твой муж? — показав мне фотографию, где я с Алеком в свадебном платье стою возле арки из роз и плюща.
— Да, это он, — отводя глаза в сторону, ответила я. За столько лет, я так и не удалила наши фотографии со всех информационных носителей, а на оборот, меняя, например, телефон, умышленно закидывала их в память, чтобы когда ностальгия о прошлой жизни овладевала мной, я могла вспомнить, как прекрасна она была рядом с любимым человеком, пусть и жестоко недолгой.
— Очень красивый, — выдохнула она, — и такой молодой.
— Внешняя молодость — не основной показатель возраста. Ему было двадцать два, мне двадцать пять, когда мы поженились. Но несмотря на свой юный возраст, он очень умный и образованный человек с высоким интеллектом и обширным объемом знаний. Не было того, чего бы мой муж не знал или не понимал. На фоне с ним, я чувствовала себя глупой и необразованной девчонкой! — объяснила я, упустив тот факт, что свои знания он копил на протяжении пяти столетий. — Ладно, — забрав телефон и спрятав его в карман, сказала я. — Где моя сумка?
Братислав вскочил со своего места и, пройдя в другой конец кухни, открыл кладовую и вытащил оттуда перепачканную грязью и кровью сумку.
— Мы спрятали ее, чтобы никто не растащил ее содержимое. — объяснил он, протягивая мне.
— Вы — молодцы, — похвалила я, бросая ее на пол, не желая пачкать стол и села рядом.
Расстегнув молнию, я достала оттуда пистолеты и пустые обоймы. Взяв коробки с патронами, я взялась заполнять обоймы новой партией патронов с нитратом серебра, попутно оттирая их от высохшей волчьей крови.
— Я, на всякий случай, подготовлю оружие. Вдруг, все же кто-то из особо глупых псов вернется. Лучше быть наготове. — пояснила я, засовывая полную обойму в пистолет и щелкая затвором. — Я так понимаю, оружие у меня вечером отнимут, так что будь на чеку. — протянув пистолет Горану, сказала я.
Остальное я убрала в сумку — чисткой займется Марк, он всегда брал на себя эту грязную и опасную работенку, не доверяя ее никому.
Наконец, я могла отправиться немного передохнуть. Зайдя в комнату, я прикрыла дверь и, упав на кровать, уснула крепким, безмятежным сном.
Меня разбудили на закате. Двое мужчин пришли за мной и, взяв под руки, повели в центр деревни, где на маленькой площади стояла телега с медвежьей клеткой. Малфрида бежала за нами, волоча теплое одеяло и узелок с едой. Едва меня посадили в узницу, как она запихнула все в узкую щель закрывающейся за мной двери клетки.
Возле меня оставили двух часовых, которые сидя возле костра, косо поглядывали в мою сторону, играя в карты. Сев в угол клетки, я посмотрела на жителей деревни, которые группами по пять-десять человек приходили посмотреть на меня. Луна уже взошла, а люди все так же вереницей шли на площадь, чтобы своими глазами увидеть, как я обращусь в неуправляемого монстра. Покачав головой, я завернулась в теплое одеяло и, улегшись прямо на дощатое дно клетки, закрыла глаза, стараясь уснуть.
***
— Ты дрыхнешь, как медведь! — услышала я ворчание старейшины.
— Как прошла ночь? — открывая глаза и щурясь от яркого солнца, которое уже взошло, согревая своим скромным весенним теплом все вокруг.
— Впервые за последние несколько лет, ночь полнолуния прошла спокойно. — улыбнувшись, ответил он. — Наверное, стоит поблагодарить тебя за это, но я думаю, что пока рано рассыпаться в благодарностях. — он махнул рукой, приказывая открыть двери клетки. — Выдвигаемся через час!
Кивнув, я подхватила одеяло и, под пристальные взгляды жителей деревни, подошла к Горану, который стоял вместе с сыном в нескольких метрах от клетки. Братислав забрал у меня одеяло, и молча, без всяких расспросов, мы направились в сторону их дома.
Одного часа мне вполне хватило, чтобы поесть и привести себя в надлежащий вид. Когда за нами пришли, мы с Гораном были уже полностью готовы, так что просто накинули куртки и вышли на улицу.
Группой из десяти человек, мы выдвинулись из деревни верхом на лошадях. В это раз, путь был намного проще, так как было принято решение ехать по прокатанной дороге ведущей к крепости, а не со стороны леса.
Мы быстро преодолели подъем и оказались на холме возле старой крепости, которая немного пострадала после моего визита, но все же осталась стоять всем бедам на зло. Разделившись на группы, мы еще раз все досконально обшарили, но так и не найдя никаких следов, вернулись в деревню, предварительно захоронив не сгоревшие останки павших в противостоянии злу бывших жителей деревни.
***
Гуляния по поводу освобождения деревни от гнета подлунных обитателей, продолжались несколько дней. В благодарность люди несли все самое лучшее, складывая подарки возле того места, где я сидела, без устали продолжая повторять, что мне ничего не нужно и все, что я делаю — бесплатно!
Люди были настолько рады, что не давали мне ступить и шагу, чтобы не обнять меня или пожать руку. Я настолько не привыкла к такой благодарности, что чувствовала себя неловко. Чаще всего, мои труды оставались незамеченными для окружающего мира, потому что люди зачастую не ведали, что происходит вокруг, а здесь, селяне жили в страхе за свои жизни и, наконец, были безмерно счастливы отблагодарить самым лучшим за ту услугу, что я им оказала.
Наконец луна пошла на убыль и пришло время собираться в дорогу. Мое долгое путешествие закончилось, и теперь, я возвращалась домой.
Собрав некоторые подарки, я загрузила их в кузов машины и накрыла тентом. Все остальное, оставила Горану и его семье; так же, заплатила обещанные деньги за гостеприимство хозяев, хотя почему-то, они долго не хотели их брать. Аргументировав тем, что для меня это небольшая сумма, а они смогли бы одеться на следующую зиму или купить скот, о котором поговаривала Малфрида, я таки всунула им тысячу фунтов.
Радмила подарила мне собственноручно сшитую тряпичную куклу и крепко обняла. Я сказала ей, что если вдруг она решит покинуть просторы Сербии, то пусть приезжает в Англию, у меня для нее всегда найдется работа, хоть в поместье, хоть в приюте. Я заметила, что она прилежная и трудолюбивая девушка, а такие руки — всегда в цене!
Наконец, после долгих прощаний и рукопожатий, я запрыгнула в машину и, помахав всем рукой, не спеша покатила прочь по узким улочкам Мироча, под свисты и улюлюканья местных жителей, которые вышли меня провожать.
