Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Приехав в Хелсинг-Хаус, я поленился загонять машину в паркинг и, оставив ее возле парадной лестницы, зашел в дом, где сидя на покрытом позолотой диване, поглядывая на часы, поджидала Джейн. Увидев меня, она тут же вскочила и со скоростью молнии кинулась на шею. — Алек, я переживала! — Прости, дорогая, но я не мог больше здесь находиться. Мне надо было немного проветриться. — обнимая сестру и целуя ее в мраморный лобик, прошептал я. — Что ты сделал со своей комнатой, и где теперь будешь спать? — в ее голосе, прозвучали нотки неодобрения. — Не переживай, герцог отдал мне покои Селены. — Правда? Не ожидала, что он так поступит. — удивленно сказала сестра. — Я тоже, — выдохнул я. — Проводишь меня? Джейн утвердительно кивнула и, обняв ее за талию, мы не спеша пошли в восточное крыло. Зайдя в покои, которые когда-то принадлежали мне, я тоскливо огляделся, понимая, что эту комнату уже никогда не осветит сонная улыбка Селены и ее серебристый смех. Все мои вещи давно перенесли и они аккуратно лежали на журнальном столе вместе с разбитым ноутбуком и стопками древних рукописных книг, которые немного пострадали от моего необузданного гнева. — Кажется, придется купить новый компьютер. — поджав губы, вздохнула Джейн, подойдя к столу и взяв разломившийся на две половины ноутбук. — Ннда… А он был практически новый. — Надеюсь, с него можно будет восстановить информацию. — пожав плечами, я повернулся к сестре. — Ты в курсе, что через три дня похороны? — Да, и меня это, мягко сказать, удивило. — приподняв брови, ответила она, глядя на картину, где была изображена Селена в синем платье из муслина, на груди у нее красовались ордена и герб рода, а на голове — бриллиантовая тиара. Я отвел взгляд от этого шедевра, где она выглядела, как настоящая королева и посмотрел на сестру. — Меня это тоже удивило. Но разве можем мы осуждать герцога за то, что он хочет, чтобы у нее было место упокоения? Просто Вильгельм очень долго живет среди людей, и их обычаи укоренились в его разуме. А мы с тобой, дорогая сестра, слишком давно перестали быть людьми, чтобы понимать их привязанности и стереотипы. — И это мне говорит вампир, который женился на смертной женщине и отказался ее обращать, только потому, что она заслуживала большего, чем эта противоестественная, проклятая богом жизнь? — парировала она, не замечая, как мое лицо исказилось от боли. — А теперь она в более достойном месте? — Вот это, только что, было лишним! — сквозь зубы процедил я. Сообразив, что задела самые уязвимые струны моей души, Джейн охнула и, подлетев ко мне, обвила руки вокруг шеи. — Прости меня, душа моя, мне не следовало так говорить. Ты прав, мы слишком давно перестали быть людьми. — Ладно, все в порядке. — увернувшись от ее объятий, я начал расстегивать пиджак и, сняв его, отправил туда же, куда несколько минут назад полетел ноутбук. — Я собираюсь лечь. Ты посидишь еще со мной? — Если ты этого хочешь. Я утвердительно кивнул и, скинув обувь, упал на кровать и вытянулся во весь рост. Джейн легла рядом и, положив на колени рукописную книгу истории, поинтересовалась, хочу ли я, чтобы она прочитала вслух. Положительно оценив ее предложение, я расслабился и закрыл глаза, позволяя мелодичному голосу сестры, направить меня в мир снов. Мое пробуждение было быстрым и болезненным. Сквозь сладкую дрему я почувствовал, что на кровати рядом со мной кто-то лежит. Думая, что это Селена, я хотел было протянуть руку, чтобы обнять, но где-то в глубине моего сонного разума мелькнула мысль, что ее не может здесь быть, потому что она умерла. От этой болезненной мысли, мои глаза распахнулись. Резко сев, я посмотрел на того, кто лежал со мной рядом — это была Джейн, она мирно посапывала, сложив ладошки лодочкой. Ну прямо ангел во плоти. А я и забыл, что вчера вечером мы были вместе. Аккуратно встав, чтобы не потревожить ее сон, я прикрыл сестру одеялом и бесшумно направился в ванную, которая по габаритам и роскоши ничуть не уступала ванной комнате Селены. Видимо во время реставрации восточного крыла, ее расширили и изменили интерьер, выдержав его в черно-белых тонах. Даже огромный умывальник был из черного стекла и эбенового дерева инкрустированного позолотой и перламутром. Но самым главным был бассейн-ванна из белого мрамора, на дне которого была выложена фреска изображающая Геракла сражающегося с Немейским львом. Включив воду, я направился к шкафу и достал оттуда бутылку виски. Откупорив ее, приложился к узкому горлышку, даже не потрудившись взять бокал. Поставив бутылку на пол, я скинул с себя одежду и соскользнул в облака клубившейся пены. Лежа в ванной и потягивая обжигающий алкоголь, я думал о том кошмаре, который мне предстоит пережить через два дня. Нет, я не считал эту затею с похоронами глупой, просто понимал: закрытая крышка саркофага будет означать конец, точку не возврата к той жизни, которая была мне так дорога. А склеп — постоянным напоминанием невосполнимой потери, и того, что не смог защитить самого дорогого для меня человека. Мой личный позор, ощущение слабости, несостоятельности и собственной беспомощности — я ненавидел себя за это. Считал ли я себя виноватым в ее смерти? Несомненно! Хотя разумом и понимал, что никак бы не смог ее спасти, Хель была слишком сильна и коварна, и схватка с ней стоила бы мне жизни. Но лучше бы я погиб, сражаясь за самое дорогое, чем беспомощно стоял на коленях скованный мучительным даром Джейн и сквозь невыносимые судороги боли, смотрел на то, как мою любимую женщину забирают в ад. От мрачных мыслей меня отвлекла открывшаяся дверь, после чего на пороге появилась сонная сестрица. — Эй, можно было и постучать. — возмущенно сказал я. — Уже заправляешься с утра? — не обращая внимания на мое замечание, недовольно спросила она. — Ну, как-то же надо пережить этот день, — взяв бутылку и хлебнув из нее. — Составишь компанию? — Нет, предпочитаю пить вечером, а не с утра пораньше. — сев на самом краю возле бассейна, ответила она. — Сегодня трудный день. — Я знаю, но намного труднее будет послезавтра. — Ты справишься. — поддержала она. — Тебе все равно придется научиться жить с этим, ведь у тебя впереди целая вечность. — И это меня пугает, не хочу быть похожим на Марка. — выдохнул я с отвращением, не столько к старейшине, сколько к его меланхолии и нелюбви к жизни. — Не отчаивайся. Может судьба подарит тебе еще один шанс на счастье. — Можно подумать, ты его примешь. — хмыкнул я. — Но Селену же приняла! — обиженно сказала Джейн. — Ты ее приняла только после того, как она спасла тебе жизнь. Я не думаю, что появится еще одна такая ненормальная, которая сможет так перед тобой услужиться! К тому же таких как она, больше не будет, так что, не мели ерунды. — раздраженно бросил я. — Я не мелю ерунду, у ее семьи очень сильный генофонд. Периодически, через два-три поколения, в их династии появляются женщины, практически, как две капли воды похожие на своих бабушек или прабабушек. Посмотри на Селену или ее мать, ведь они практически на одно лицо! — Ну, разумеется, они же одной плоти и крови! — не видя в этом ничего удивительного, ответил я. - Но у нас с Селеной нет наследника, да и не было бы никогда, так что фактически, династия прервана. —  Только по линии Карон, но она не принадлежит роду Хелсинг, а вот Клермонт, достаточно многочисленна. Сколько у герцогини Клермонт детей? Если я не ошибаюсь, пятеро. Уверенна, что через пятьдесят или сто лет, там родится очередная рыжая чертовка, словно под копирку срисованная с твоей жены. Я скептически смотрел на сестру, мысленно применяя весь свой богатый запас ненормативной лексики. Джейн будто уловив мои мысли, заткнулась, лишь на последок задав один вопрос: - Ладно, ты когда-нибудь видел портрет Лилит? Я положительно кивнул головой, вспомнив портрет, который Селена когда-то рискуя нашими жизнями, вырезала из позолоченной рамы в старом замке. В начале, я не придал этому портрету значения, так как видел, что на нем изображено, лишь краем глаза. В тот момент меня больше волновало то, что рядом с нами находился оборотень. Но потом, на досуге, несколько раз вспоминал о нем, желая лучше рассмотреть того, кто там был нарисован, но Селена упорно не хотела мне его показывать, вечно что-нибудь сочиняя. Увидел я его лишь спустя десять лет — отреставрированный, он висел в кабинете Вильгельма. Только тогда я понял, почему она отказывалась мне его показать: я бы обо всем догадался, понял, что она знает самую главную тайну моей жизни. Хитрая, изворотливая лисица, столько времени водила нас всех за нос, притворяясь будто пребывает в неведении. — Разве ты не заметил, что они, как близняшки, только с разницей в тысячу лет?! — спросила сестра, удивляясь моей невнимательности. — Да, тут ты права, они и правда все очень похожи. — Ну вот, может через несколько поколений, родится еще одна Селена, которая так же тебя полюбит, а ты полюбишь ее. — Джейн, ты несешь фигню! Замолчи, прошу тебя, я не хочу слышать о другой! — взвился я, понимая, что сестра желает мне добра, но то, что она говорила об этом как будто о замене вещи, сильно меня задевало. — Дурак! — она надавила ладошкой мне на макушку, отчего я с головой ушел под воду. Какое-то время подержав меня под водой, она наконец убрала руку, позволяя вынырнуть. Убрав с лица и волос облака пены, я схватил ее за руку и стащил в воду. Она пищала и брыкалась, но я не испытывал угрызения совести, лишь чувство удовлетворенности и отмщения. Наконец отпустив ее, я отплыл в дальний угол и с любопытством посмотрел на барахтающуюся в мокрой одежде и с налипшими на глазах волосами, грозу клана Вольтури. — Скотина такая! — брызгая на меня водой, прошипела она, пытаясь придать себе невозмутимый и величественный вид, но выходило это, мягко говоря, плохо. Нет, даже смешно. — Мокрая курица! — хохоча ответил я на ее оскорбление. Стоя по пояс в воде, она и правда была похожа на мокрую курицу. Вода ручьями стекала с ее волос и одежды. — Мочалку дать? — Иди ты! — глядя на прилипшую к телу блузку, шикнула она, прикрывая грудь. — Да ладно тебе, присоединяйся, эта ванна слишком велика для меня одного. — примирительно сказал я. Она снова окатила меня фонтаном брызг.  — Отвернись, негодяй! Не желая больше ее провоцировать, я повернулся к ней спиной; послышался плеск воды и хлюпанье мокрой ткани брошенной на пол. Когда я развернулся, сестра уже сидела по шею в воде, скрываемая облаками пены и сердито смотрела на меня. Демонстративно задрав голову, она проплыла в другой конец бассейна и, схватив бутылку, приложилась к ней, как бывалый пьяница. Сделав несколько больших глотков, она зажмурила глаза и резко выдохнула. Я едва сдерживал себя, чтобы не засмеяться, поэтому потянулся к лежащим на полу брюкам и достав оттуда сигареты, закурил. — И в чем я теперь доберусь до своей комнаты, если моя одежда насквозь мокрая? — сердито спросила она, так же подкуривая сигарету и выпуская клубы дыма. — Возьми что-нибудь из одежды Селены, она теперь все равно будет пылиться в гардеробной. — Одежда Селены мне велика. — Джейн, — закатывая глаза, сказал я. — тебе всего лишь надо дойти до своей комнаты. Возьми халат и не морочь голову. Или если для тебя это представляет такую проблему, то я схожу в твою комнату и принесу необходимые вещи. А сейчас, расслабься. Иди ко мне. Сестра перестала возмущаться и подплыв ко мне, уселась рядом. Протянув мне бутылку, она спросила: — Ты на завтрак пойдешь? — Не хочу никого видеть. — Но ты же не можешь вечность всех избегать? — возмутилась она. — Вечность — нет, но мне надо немного времени побыть одному. Думаю, я могу себе позволить такую роскошь. На это Джейн ничего не ответила, я какое-то время сидел молча, но потом вспомнив свое вчерашнее приключение, рассказал о нем сестре. Та в свою очередь посмотрела так, как будто у меня не все дома, но осуждать за такие странности не стала. Вскоре мне надоело киснуть в воде и, поднявшись, я вылез из ванной, под возмущенные возгласы. — Тебе не стыдно? — зажмурив глаза, спросила она. — Ах, ну да, я не подумал о нежной подростковой психике! — хмыкнул, поднимая с пола полотенце. — Джейн, тебе пять столетий, а ты стесняешься обнаженного мужчины? Она распахнула глаза, желая вступить со мной в перепалку, но увидев, что я все так же бесстыдно стою в чем мать родила, воскликнула: — О Господи, Алек, просто прикройся! Я тебя прошу! — если бы вампиры могли краснеть, то Джейн была бы уже пунцовая. Посмеявшись с нее, я обмотал полотенце вокруг талии и вышел из ванной, прихватив с собой бутылку виски. Алкоголь возымел свой эффект, притупив мои чувства и сделав меня более спокойным и уравновешенным. «Ну что ж, так еще можно жить». — подумал я. Одевшись, я сходил в комнату Селены и, взяв там темно-синий шелковый халат с рисунком павлиньего пера, принес его сестре и, повесив на ручку двери, принялся раскладывать перенесенные еще вчера вещи. Вскоре Джейн, вышла из ванной и, чмокнув меня в щеку, выскользнула за двери и была такова.