Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

На протяжении почти целого часа я шагала вдоль трассы, стараясь идти бодро и быстро, потому что времени на то, чтобы отдохнуть или сбавить шаг, практически не осталось. Трасса оживала. Машины пролетали мимо меня с регулярной частотой, но никто не хотел останавливаться возле странной незнакомки, которая спрятала свое лицо под капюшоном и упорно шагала вперед, волоча тяжелую сумку. Послышался рев двигателя. Испуганно обернувшись, я увидела, как рассекая предрассветную мглу светом фар, несется старенький грузовик с открытым кузовом. — То, что нужно. — облегченно выдохнула я, поудобнее закидывая сумку на плечо и набирая скорость. Едва грузовик проехал мимо меня, как рванув, я помчалась следом за ним, используя свою необычную силу и источая легкое голубоватое сияние. Кажется, водитель заметил меня, потому что резко затормозив, он открыл двери и выглянул из автомобиля, но разумеется, никого не увидел, так как я уже лежала посреди кузова на куче сухих листьев. Видимо это была машина коммунальных служб, которые в ночное время занимались уборками улиц и дорог, но сейчас мне было абсолютно наплевать на это, я уронила голову на пыльную листву и с наслаждением прикрыла глаза. Когда мы въехали в город, уже полностью рассвело. Только из-за высоких домов улицы до сих пор были погружены в сумрак. Выбрав удачный момент, я выскользнула из кузова автомобиля и, поправив сумку, тенью понеслась по закоулкам и дворам. Добравшись до дома где жил Владимир, я буквально ввалилась в его квартиру и практически без чувств упала в объятья бледного и перепуганного мужчины. — Селена, Что с тобой? Ты ранена? — вскричал он, снимая с меня сумку и пытаясь осмотреть мое тело. — Просто мертвецки устала. — пробормотала я, не в состоянии разлепить глаза. — Как Алек? — Он спит. — облегченно выдохнул он. — Не уверен, но кажется, ему легче. — Это хорошая новость. — отстраняясь от Владимира и стягивая с себя куртку, а следом и сапоги, пробормотала я. — Да, но есть и плохая. — скрестив руки на груди и сердито глядя на меня, ответил он. — Что случилось? — я настолько устала, что никакая плохая новость не смогла бы заставить меня измениться в лице. — — Заварушка на трассе Питер-Москва твоих рук дело? — Ну как тебе сказать… — замялась я, не зная как все объяснить чтобы он не принял меня за умалишенную. — Твое лицо показали в новостях, ты в розыске! Понимаешь это? — И что? — Неужели тебе все равно, что тебя ищут все подразделения МВД и ВВ? Тебя ведь знают многие, а некоторые мои сослуживцы видели тебя несколько лет назад вместе со мной! — возмутился Владимир. — Никто не подумает на меня. Для этого мира я мертва уже более двух лет. А в воскрешение мало кто верит. Так что успокойся. — А машина? Ориентировки и номера? Как быть? — Она сгорела. Никаких следов нет. Я позаботилась о том, чтобы не осталось никаких улик. Ты и твоя репутация не пострадают. И я не задержусь здесь. Я уйду сразу, как только Алеку станет легче. — спокойно ответила я, убирая оружие в сумку. — Что значит «ты»? А Алек, ты что, оставишь его здесь? — на лице Владимира было такое изумление, что будь ситуация не столь трагична, я бы расхохоталась. — Он слаб. Так будет лучше. — Лучше для кого? — желчно спросил мой бывший любовник. — Для всех, Владимир. — выпрямившись, я посмотрела на мужчину, который всего несколько лет назад был почти так же дорог, как и Алек. — Я знаю как ты сейчас зол. Но прошу тебя, если он пойдет за мной, то  погибнет. Этого не должно произойти. Понимаешь? — А мне до этого какое дело? — скривившись как от резкой боли, спросил он. — Если бы тебе не было до этого дела, то ты бы не пустил нас на порог своего дома. Так что прекрати вести себя как бездушное чудовище, я так устала от них, а ты вовсе не такой. Лицо Владимира немного смягчилось, но глаза продолжали смотреть с тяжелой суровостью. — Тогда объясни мне, что произошло на трассе? О каких странных существах говорит та женщина, которую ты спасла? Кто они такие? Кто ты такая? — В этом мире слишком много странного! Я боюсь, что ты не сможешь это принять. — мягко ответила я. — Вместо того, чтобы покоится в земле, ты появляешься на пороге моего дома, пусть сильно изменившейся, но живой! Затем я видел, как ты давала своему полумертвому мужу кровь, и выпив ее, ужасные раны на его теле начинают затягиваться… Тебе не кажется, что я видел достаточно странного, чтобы можно было мне довериться и все объяснить. В конце концов, я должен знать, что не прикрываю убийцу или еще кого-нибудь! Я озадаченно нахмурила брови. Владимир был, несомненно, прав: уж он то, повидал чертовщины гораздо больше чем кто-либо. Внимательно глядя на него, я тихо заговорила: — Они те, на кого я веду охоту на протяжении уже многих лет. Меня вернули в этот мир только для того, чтобы я вела войну против них. Оборотни — вот кто это. Существа, которые во время полнолуния превращаются в диких, неуправляемых чудовищ, уничтожающих все вокруг. Но в одном все же ты прав: в стенах своей квартиры, ты прячешь убийц. Самых страшных и безжалостных, которых когда-либо видели два мира! Владимир побледнел. В его глазах читался неподдельный ужас, который он не в состоянии был скрыть. — Это люди? Те, кого ты убиваешь… — сдавленно спросил он. — В них мало что осталось от людей, кроме посмертного облика, который они принимают после того как умирают. В этом и заключается самое большое коварство подлунной расы. Сколько лет охочусь на них, а до сих пор не могу привыкнуть к тому, что в последствие увижу тех, кем они были раньше, до того как стали рабами луны! — Это они тогда так изувечили твое тело, когда я впервые увидел тебя? — стараясь не поддаться панике и переварить услышанное, спросил Владимир. Я утвердительно кивнула, не желая вдаваться в подробности той ночи, когда Владимир нашел меня на территории своей воинской части в полумертвом состоянии. — Я так и думал, что там было что-то нечисто. — сказал он. — А твой муж, кто он? — Он тоже не человек, хотя с гораздо большей душой, чем у многих смертных. — прошептала я. — Исходя из того, что я увидел, я уже предположил кто он. — протягивая мне полотенце и махровый банный халат, пробормотал он. — Не нужно, молчи! Пусть эта тема, останется для нас закрытой! Он не причинит тебе вреда, а за остальное — не тревожься … — Мне сложно об этом не думать. Так же как и о том, что с тобой произошло. Где ты была? Почему тебя считают мертвой? — с мольбой в голосе спросил Владимир. — Я устала и хочу спать. Позволь мне привести себя в порядок, а затем, я расскажу, что произошло со мной два года назад. Владимир удовлетворившись ответом, повел меня в сторону ванны. Включив горячую воду, он подошел ко мне, и развернув спиной, принялся расшнуровывать тугую шнуровку корсета. — Ты чудовищно худая. — выдохнул он, когда я избавилась от корсета и гольфа, оставшись стоять в нижнем белье. — Где твои татуировки? — Их больше нет. — прошептала я, блаженно прикрыв глаза, когда он провел пальцами по моей спине. Развернувшись, я притянула его к себе, желая поцеловать, но он отстранился, стыдливо отводя взгляд. — В чем дело? Другая женщина? — спокойно спросила я. Меня не особо, волновало есть ли у Владимира кто-нибудь или нет. В конце концов, несколько лет прошло после того, как мы расстались, он имел право на то, чтобы начать новую жизнь. В моем случае, мне просто хотелось человеческого, мужского тепла, и я ничего не могла с собой поделать. — Нет, я так и не смог начать новые отношения. Все женщины, которых я встречал после тебя, казались невзрачными и пресными… Просто я… — Боишься меня… — слегка улыбаясь, я закончила фразу за него. — Понимаю… — Прости я… — начал оправдываться Владимир. Он выглядел растерянным и слегка напуганным, от чего не мог подобрать нужных слов. — Я правда, рад, что ты жива и пришла ко мне… Просто я до сих пор не могу принять этого… — Не вини себя. — прервала я, его неуверенные оправдания. — Твоя реакция еще на редкость спокойная. Люди не могут принимать то, что выше их понимания. Если ты мертв, то тебе нет пути обратно в мир живых… Первое время после моего возвращения, все те, кто когда-то окружал меня и любил, начали избегать встреч со мной, прятаться и обходить стороной. Многие из прислуги не выдержав подобного испытания ушли из нашего дома, назвав его проклятым… А моя кормилица покончила с собой, не в состоянии постичь того, что я воскресла из мертвых. — сказав это, я на мгновение замолчала, вспоминая то, как реагировали на меня люди, которых я знала с детства. Как испуганно прятали глаза, боясь смотреть на меня, воспринимая это как дьявольщину и колдовство… Они не понимали, что я просто была в параллельном мире и вовсе не умерла. А Тина. Моя бедная, дорогая Тина. Она убегала прочь, когда мы пересекались в безмолвных коридорах поместья и долго рыдала оплакивая меня как родное дитя. Она считала, что я до сих пор мертва, а новое существо — демоном, принявшим мое обличье. Она гнала меня прочь, когда я называла ее по имени и пыталась доказать, что я все та же, рассказывая самые сокровенные секреты, о которых никто не мог знать кроме нас двоих… Но Тина зажимала уши руками, и твердила: «Тебя больше нет! Моя девочка — умерла! Ты — демон в ее плоти…». А потом, она покончила с собой, наглотавшись каких-то таблеток, а врачи не успели ее откачать. Тогда то, я и поняла, что являюсь для этого мира чудовищем! Чужеродным существом, для которого вряд ли снова найдется место среди людей. В тот день, когда мне стало известно о смерти Тины, впервые я порадовалась тому, что бабушка не дожила до дня моего возвращения. Что случилось бы с ней, увидь она меня живой, но похожей на ходячего мертвеца, источающей боль, злобу и ужас другого мира? Еще одной загубленной жизни на своей совести я бы не вынесла… Хотя моя бабушка и была крепким орешком, но принять такое… Нет, она бы не смогла, как и Тина. — Мне жаль. — с сочувствием сказал Владимир. — Ты наверняка сама страдаешь от того, что все так происходит… — Уже, ничего не изменить. — становясь под косые струи воды, выдохнула я. — Это мое бремя, которое я буду нести до конца своих дней. Тщательно вымывшись, я замотала волосы в полотенце и надев теплый мягкий халат, наконец пошла к Алеку. Он крепко спал поверх чистых простыней, дыхание его было ровным и глубоким несмотря на то, что цвет лица по прежнему оставался пепельно серым. — Спасибо, что заботишься о нем! — намекая на чистые простыни и свежую перевязку, поблагодарила я Владимира, который тихо появился в дверном проеме и озадаченно смотрел на нас. — Несколько лет назад, Алек проявил ко мне терпимость и милосердие… Хочу отплатить ему тем же, невзирая на то, что он последний кому бы я стал помогать… — задумчиво ответил Владимир, подходя ближе. — Почему ты так говоришь? — обернулась я, чтобы увидеть его лицо: оно выражало скорбь и муку. — Потому что, если бы он тогда не вернулся, возможно, что я смог бы завоевать твою любовь. И больше мне не пришлось делить тебя с ним… — Я любила тебя. Ты был самым лучшим из мужчин… — поспешила оправдаться я. — Любила… Но не так, как его! Он всегда был для тебя всем, несмотря на то, что искалечил твою жизнь… — Владимир… — Не нужно, Селена, — перебил меня он, — я смирился с тем, что ты никогда не будешь моей! — Ты можешь обладать мной. — прошептала я. — Этого недостаточно… — покачал головой он. — Но все же, это лучше чем ничего. — встав с кровати, я с грацией хищной кошки наступала на Владимира. Он удивленно приподнял брови, заметив блеск вожделения в моих глазах, но явно испугавшись такого напора и открытости, попятился назад. — Селена, что ты делаешь? — слегка растерянно спросил он, отступая в сторону двери. — А на что это похоже?! Не смей отказать мне в этой маленькой потребности! — выдохнула я, хватая его за ворот футболки и притягивая к себе. Улыбнувшись хищной улыбкой его очаровательному замешательству, я с яростью впилась в его губы поцелуем. Владимир судорожно вздохнул, притягивая меня к себе. От этого, казалось бы, невинного жеста, во мне вспыхнул такой яростный пожар желания, что я испугалась за собственный рассудок. Схватив за нижний край футболки, я потянула ее вверх, обнажая точеный торс своего любовника. Мучительный стон вырвался из моей груди при виде этого великолепия. Желание ощутить его внутри себя стало настолько острым, что я быстро вытолкнула его из маленькой комнаты, настойчиво тесня в сторону спальни. Едва мы переступили порог комнаты, как я с неистовой силой толкнула его в сторону кровати. Пролетев несколько метров, Владимир плюхнулся на мягкую кровать изумленно глядя на меня. Скинув с себя халат, я кинулась к мужчине. Движение было настолько стремительным, что Владимир не успел ничего понять. Он лишь изумленно смотрел мне в глаза, не в состоянии произнести ни слова. Я снова впилась в его губы поцелуем, в то время как мои руки настойчиво пытались расстегнуть его штаны. Никогда еще я не вела себя подобным образом в постели, и не могу сказать, что мне это не нравилось: я горела, плавилась от желания! Это было настолько дико и яростно, что сродни напоминало примитивные животные инстинкты: я просто, хотела мужчину и мне абсолютно наплевать, кем он был!