В основе всего

Начало лета выдалось сумбурным и каким-то странным. Гарри приехал в дом Дурслей, где все подчеркнуто делали вид, что его не существует, и даже ничего не говорили про Сириуса: только Дадли смотрел завистливо, потому что всегда хотел собаку. Как ни странно, но от этого молчания Поттеру стало даже хуже, чем от издевок, поэтому он опять почти поселился у Френка. Сириус предложил гулять в лесу неподалеку: под сенью деревьев он мог обращаться в человека и говорить с Гарри. Неожиданно нашлось множество поводов для споров: Поттер находил несмешными многие шутки из прошлого отца и крестного и непонятными — придирки к Снейпу, Блэка раздражал Френк. И все-таки оба слишком бережно относились к новоприобретенному родству, поэтому до скандалов не доходило. С Френком Гарри продолжал заниматься французским, а в перерывах между переводами играл или листал комиксы. Интерес к иностранному языку подстегивало и то, что Поттер в конце августа собирался на две недели в «международный лагерь», другого понятного магглу аналога Чемпионата мира по квиддичу Гарри не придумал. — Что тебе подарить на день рождения? — спросил Френк в середине июля. — Научи меня целоваться. — А не рано ты собрался? — Френк закатил глаза, заранее представляя, насколько невыносимо сложно будет переубедить парня. — Мне четырнадцать исполняется! В самый раз. Я ж не сексом заниматься прошу. С сексом можно до пятнадцати повременить. И о таком подарке просить как-то неправильно. — У нас настолько разное поколение или жизненные взгляды? Я поцеловался в восемнадцать и это не кажется мне таким уж тормозным. — В восемнадцать я буду учиться в колледже или работать. Мне будет не до загулов. А тут такой возраст, что ты либо думаешь об этом всем, либо воплощаешь в жизнь. Старшекурсники все по парочкам, кроме самых занудных. И ночами в пустых кабинетах они явно не астрономию изучают. Френк рассмеялся, счел логику приемлемой, но посоветовал найти ровесницу. Гарри уселся на кровать, потом лег поперек нее и уставился в потолок. Френк посмотрел на него серьезнее и внимательнее, но решил дождаться более внятного ответа. Поттер молчал около пяти минут, а потом высказал: «Девчонки мне не нравятся». — Ты сейчас меня уговариваешь или правду говоришь? — Правду. Грудь и эээ… между ног, короче, вызывают у меня отвращение, а не желание. Кроме того, они же нежные: им же больно почти от всего. А как можно заниматься сексом постоянно думая, как бы ни сделать лишнего движения или руки чуть крепче ни сжать? — А если с парнем… как ты хочешь? — Я сверху, — безапелляционно заявил Гарри, потом понял, как это прозвучало и поспешил пояснить. — Это не потому, что я нахожу нижнюю позицию унизительной или еще какой-то плохой. Просто уязвимой. Я не знаю, какой уровень доверия и любви должен быть с партнером, чтобы я это позволил. Это почти то же самое, что раскрыть свой величайший секрет. По крайней мере, я так ощущаю. — Но не находишь ничего плохого в том, чтобы переспать с человеком, который считает иначе? — Конечно. Имеет значение только то, как это на него повлияет: положительно или отрицательно. — Я научу тебя целоваться, но не раньше твоего дня рождения, иначе придется придумывать другой подарок. Гарри заразительно расхохотался, Френк тоже рассмеялся. Каждый раз, когда они почти успокаивались, они смотрели друг другу в глаза и веселье продолжалось. Кончилось все тем, что проснулся на своей лежанке Сириус и вопросительно гавкнул в их сторону. Гарри потрепал его по голове и предложил погулять. — Ему нужен режим, иначе он будет поднимать тебя даже среди ночи. — Он староват для режима, — покачал головой Гарри. — Но с ним не страшно гулять ночью. Сириус выглядит, будто явился прямиком из преисподней. Еще две недели были заняты блаженным ничегонеделанием, а потом Гарри пригласили на день рождения Невилла. Поттер приготовил подарок и в назначенное время добрался в Дырявый котел, а оттуда камином перенесся к Лонгботтомам. В этот день к Невиллу пригласили множество людей: в основном это были взрослые родственники, но также пришли Рон и Гермиона, и девочка с Хаффлпаффа, Ханна Аббот. Ребята весело проводили время и совсем не заметили, как наступил поздний вечер. Рон и Ханна ушли камином, но провожать Гермиону и Гарри оказалось некому: оставшиеся взрослые слегка напились, а аппарировать вдвоем в нетрезвом состоянии не рекомендовалось. — А у вас есть телефон? — спросила Гермиона. В доме горели электрические лампы, так что вопрос имел смысл. — Ох, точно. Я так редко пользуюсь им, что забыла о его существовании. Гарри и Гермиону подвели к допотопному агрегату, объяснили, как им пользоваться, и дали возможность поговорить. Гермиона связалась с родителями первой, Гарри тем временем напряженно размышлял, стоит ли вообще сообщать что-то Дурслям. Тем не менее, он набрал номер и терпеливо дождался, пока тетя возьмет трубку. — Я у друга с ночевкой останусь. Не теряйте. — Хорошо, — ее голос неожиданно дрогнул, будто отступило сковывающее напряжение. — Вы волновались? — неожиданно для самого себя выпалил Гарри. — Двенадцатый час! Дадли спит давно, а от тебя… — Простите. — Иди спать, невозможный ребенок. Утром Гарри привычно занялся зарядкой и вышел на пробежку во двор особняка, а во время завтрака понял, что делать этого не стоило: на Невилла от бабушки и дяди посыпались бесчисленные упреки, что он не следует примеру. Невилл не знал, куда себя деть, Гарри тоже было стыдно. — Зачем ему бегать? Не за ним гоняется убийца. Да и вообще, чтобы от дела получалась польза, нужно самому хотеть работать. Мне в жизни даже с простыми растениями не справиться, потому что не интересно, а Невилл в гербологии гений, а гениальность требует жертв. Так кто-то умный сказал. — Я хочу быть собой, а не отцом, не Гарри и не кем-либо еще. Потому что хоть они и хорошие люди, мне в их личностях будет некомфортно. Прости, бабушка. Повисло неловкое молчание, которое никто не решался нарушить. Гарри посмотрел на Августу, кажется, только сейчас осознавшую свою ошибку, на какого-то дядю, не понявшего этого вовсе, на погружающегося все глубже в отчаяние Невилла, и печально вздохнул. — Я думал отпраздновать день рождения в маггловском Лондоне. Гермиона, представляешь, в каком ужасе будет Рон из-за американских горок? — Не уверена, что он согласится там прокатиться. — Ты недооцениваешь способность Гарри к убеждению. Наш змей в львиной шкуре способен уговорить кого угодно на что угодно. — А ты переоцениваешь. Мне до такого уровня еще пару лет тренироваться надо. Так пойдем в парк аттракционов? Надо переодеться из мантий в маггловскую одежду. — Поможешь подобрать? — попросил Невилл, вставая. — Конечно, — Гарри поднялся из-за стола и пошел вслед за другом, когда они ушли достаточно далеко от столовой, он спросил. — Ты хотел поговорить? — На первом курсе, во время той истории с троллем, ты сказал, что мы должны были позвать учителей и идти в безопасное место. Учителя не всегда смогут нас защитить, я не хочу быть в бою дополнительной проблемой, я хочу быть равным союзником. Гарри молча показал десяток простых упражнений, убедился, что Невилл правильно их повторяет и залез к другу в гардероб. Вытащив классические серые брюки и голубую рубашку, Гарри повернулся к удивленному Невиллу. — И этого хватит? — Этого хватит на две недели до чемпионата. Невилл робко улыбнулся и спросил, почему Гарри выбрал эту рубашку. Поттер усмехнулся и ответил, что Невиллу идет голубой: цвет глаз и кожи подчеркивает. Лонгботтом, никогда подобными вопросами не задававшийся, предпочел поверить на слово. Гарри засобирался в Литтл-Уингинг. Невилл помог ему найти Сириуса и проводил их до камина. От Дырявого котла Поттер добрался быстро: все-таки были преимущества у транспорта магов. Френк обрадовался гостю, но по лукаво блестящему взгляду понял, что о подарке тот не забыл. Сириус остался спать во дворе на солнышке: не хотел наблюдать за своим очередным провалом на поприще воспитания трудных подростков. Френк сидел на кровати рядом с Гарри и про себя злорадствовал его смущению: как бы Поттер ни был подкован в теории, практика его слегка пугала. Наконец, поняв, что сейчас засмеется, Френк предложил отложить эксперимент. Гарри упрямо посмотрел ему в глаза, глубоко вдохнул воздух в легкие, заполняя их до отказа, и потянулся к губам друга. Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, потом Френк прикрыл свои и расслабился. Гарри поднял руки и положил одну на плечо, а другую — на щеку партнера. Он медленно и мягко возил языком по чужим губам и охнул от удивления, когда Френк приоткрыл рот и чуть прикусил его язык. Поттер в ответ укусил его за губу, прижался ближе и стал действовать увереннее. — Доминант хренов, — резюмировал через полчаса Френк, разглядывая в зеркале искусанные губы. — Я сильно ошибусь, если предположу, что ты предпочитаешь доминантов? — Нисколько, — рассмеялся Френк. — Но ты не мог этого знать. — Я понял по реакции. — В таком случае, ты уже научился главному. — Но попрактиковаться-то надо? Френк посмотрел в его довольные до ужаса глаза и понял, что не найдет в себе сил отказать мальчишке. Это пугало, но в то же время было так невыносимо притягательно, что он и не подумал сопротивляться.