В основе всего

Поттер в гостях у Невилла в основном развлекал себя тем, что занимался рефлексией. Он исправно ел, пил, проведывал Фрэнка, ложился спать, но думал, думал, думал. И чувствовал себя погребенным под собственной виной. Том искренне хотел ему помочь, вытянуть из эмоциональной ямы, куда Гарри сам себя загнал, но с каждой провалившейся попыткой его энтузиазм угасал, и они все чаще ссорились, а не беседовали. Невилл иногда сидел с Гарри, помогая тому уснуть, но в душу не лез, верно рассудив, что сделает только хуже. Он ждал, пока Поттер заговорит сам. Гарри несколько раз находил его, чтобы высказаться, но слов не находил и говорил о чем-то неважном, подчас совершенно сбиваясь с мысли. В очередной раз, уже тридцать первого августа, за пару дней до выписки и перевода в наркологическую клинику, придя к Фрэнку, Поттер понял, что и ему сказать ничего не может. Он сжал в ладони руку друга и крепко зажмурился. В этот момент открылась дверь и в палату вошла мать Фрэнка. — Опять ты? Уйди, уйди совсем, если ответить не можешь! Зачем ты его мучаешь? — Он меня не мучает, мама. Я сам себя мучаю. — Фрэнк… Если тебе лучше будет, то я уйду. — Я все прекрасно понимал еще тогда, когда впервые услышал от тебя имя Том. Я решил тогда и не поменяю этого решения сейчас: я хочу быть тебе другом. Как он, кстати, реагирует, что ты у меня пропадаешь? — Ядом плюется и бесится, но это так, для приличия. Был бы против — пришел бы и унес. — Еще и другим мальчиком вертит, как хочет, — фыркнула мать Фрэнка, сверля Гарри злым взглядом. — Им повертишь… — с сомнением протянул Поттер. — Я рад, что вы не поссорились всерьез. — Всем бы такой альтруизм. — Это чистой воды эгоизм, — возразил Фрэнк. — Если вы расстанетесь, то ты умрешь, как птица-лебедь. Мертвым ты меня совсем не устраиваешь. — Тогда запомни то, что я сейчас скажу, так, чтобы никогда не забыть, — мягко попросил Гарри и продолжил совершенно другим тоном, жестким и властным. — Ты меня тоже не устраиваешь ни мертвым, ни обдолбанным. Так что не будь таким. Фрэнк кивнул, Гарри поцеловал его в лоб и попрощался. Почему-то ему стало намного легче, когда Фрэнк спросил про Тома. Словно что-то встало на свое место, а ситуация превратилась в стечение обстоятельств, а не вину Гарри. Поттер все больше уверялся в том, что Фрэнку стоит помочь поступить в колледж или университет после лечения: сменить окружение, заняться делом, лишиться свободного времени. Гарри аппарировал к Невиллу, обнял друга, сказал, что все действительно в порядке и что стоит помириться с Томом до школы. Невилл философски вздохнул и посоветовал собрать вещи заранее, а лучше взять все с собой. Поттер посмотрел на его порозовевшие щеки, подумал рассмеяться, но потом, никак это не комментируя, послушался совета. Том на его предложение «размяться» ответил с тем же философским спокойствием. Это было уже подозрительнее спокойствия Невилла, так что Гарри принялся перебирать в памяти все события последних двух месяцев. Поттер даже удивился тому, насколько всех напугал и достал одновременно. Спарринг Том и Гарри вели по всем правилам, постепенно наращивая темп, так что воздух засиял от разнообразных заклинаний только через двадцать минут. Поттер поймал себя на том, что устает, но решил пока силы не экономить. Том запустил в него целую цепочку чар, завершив ее черным пламенем, и слишком поздно понял, что уклониться Гарри не успеет. Вслед полетел ледяной дождь, так что пламя лишь на доли секунды успело коснуться кожи, прежде чем погаснуть. Том подбежал к Поттеру, увидел, что у того обожжена левая половина тела, подхватил потерявшего сознание парня на руки и аппарировал в свою спальню в меноре, тотчас вызывая домовика и Снейпа. Домовику он велел принести все мази от ожогов, которые есть в доме. Эльф быстро исчез и так же быстро появился, поставив перед Томом бастион раскрытых баночек. Пока Том оказывал первую помощь, Северус успел добраться до менора и подойти к дверям спальни. Том, услышав стук, вышел за дверь и поручил Снейпу приготовить максимально сильную противоожоговую мазь в максимально сжатые сроки и в максимально большом количестве. Северус удивился, но виду не подал и ушел выполнять приказ, какой-то частью сознания отметив, что в такую панику Лорда могла повергнуть только угроза тому самому таинственному возлюбленному. Гарри очнулся от ощущения чужого беспокойства. Он попробовал пошевелиться и обнаружил, что обмотан бинтами с ног до головы. В поле зрения появились алые глаза Тома. Поттер спросил его, что случилось. — Я тебя обжег. Полтела без кожи. Прости, дорогой мой. Прости. — Не беспокойся, я не злюсь. Я поправлюсь? — Да, правда, наверное, через месяц. Я намазал тебя противоожоговой мазью, через три часа надо будет сменить бинты. Том отстранился и сел обратно в кресло. Гарри нахмурился под бинтами и позвал его обратно. — Что-то нужно? — Чтобы ты прекратил паниковать. — Я не паникую, — холодным голосом ответил Том. — Просто испугался, а сейчас беспокоишься. Но ты сам сказал, я поправлюсь, лекарства есть. В чем беда? — Я сделал тебе больно. Я ничего этого не предусмотрел. — Рабочий момент, это не страшно, я не злюсь. Сколько я синяков и вывихов нам обоим вылечил и сколько проклятий мы друг с друга сняли? Это то же самое, только немного серьезнее. Но ничего в итоге не поменялось. Ложись, — Поттер похлопал правой рукой рядом с собой, и Том неуверенно устроился, где сказали. — Кстати, ты в меня какое обезболивающее влил? Том промолчал, и Гарри перевел на него вопросительный взгляд, чуть повернув голову. На шее неприятно натянулись бинты, а Том неловко мотнул головой. Такие бессмысленные жесты были ему несвойственны, и Поттер почувствовал забрезжившую на краю сознания догадку. Том горько улыбнулся. — Гарри, я ведь едва не убил тебя. — Ты забрал мою боль себе? Том промолчал, но очень уж согласно. Гарри едва сдержал порыв хлопнуть себя ладонью по лбу: остановила только мысль, что больно из-за этого будет Тому. — Тащи обезболивающее. — Я не уверен, что тебе поможет даже предельная доза. — Ослабит-то точно, а остальное перетерплю. Том, мы сначала живые существа, а потом уже маги. Я даже думать не хочу, какой финт может устроить мозг, чтобы объяснить себе противоречивость показаний. Про фантомные боли слышал? А про психосоматические болезни? Том про это не слышал почти ничего, но вероятностью новых проблем проникся и вызвал эльфа, поручив тому сходить за обезболивающим. Гарри удовлетворенно кивнул и откинулся на подушки. Том помог ему выпить принесенное зелье и через три минуты отпустил чужие ощущения, продолжая внимательно к ним прислушиваться. Лекарство оказалось сильным и достаточно снизило боль: Том такую мог бы и не заметить. Поттер все еще ощущал дискомфорт, поэтому сжал руку Тома в своей и провалился в сон. Проснулся Гарри, почувствовав, как Том заново наносит мазь. Он скользнул в сознание любимого и посмотрел на себя со стороны, не удержавшись от едкого «красавец». Любоваться, против обыкновения, действительно было нечем: левая половина тела обожжена, багряно-розовая кожа, кое-где свисает лоскутами. Поттер вернулся в свое тело и оглушительно чихнул. Том вопросительно уставился на него. Гарри попытался пожать плечами, но ничего на это не ответил. Том рассказал ему, что тушил его ледяным дождем, и с беспокойством понял, что Поттер мог заболеть еще и простудой. Гарри ответил, что слишком удачлив для этого. Том еще раз вставал, чтобы сделать Гарри перевязку посреди ночи, а утром вспомнил, что Поттеру надо возвращаться в Хогвартс. Том предложил Гарри остаться до выздоровления, но тот покачал головой. — Мне уже лучше. С месяцем ты переборщил: через неделю буду здоров. Я, в принципе, даже встать, наверное, смогу. В поезде и Хогвартсе Невилл и Гермиона присмотрят. — Не геройствуй. — Дамблдор мертв. Представляешь, что случится, если я исчезну? — Гарри сел на кровати, опираясь на правую руку. — Я тебя провожу и сдам с рук на руки друзьям. Поттер согласно кивнул, напомнил, что с друзьями надо быть вежливым; с трудом встал и перенес весь вес на правую ногу. Том подошел ближе, готовый подставить плечо, и подал флакон с обезболивающим. Потом он решил еще раз перевязать ожог. Гарри восторженно потыкал пальцем в банку с мазью. — Снейп варил? Передавай мое восхищение. Том усмехнулся, накрыл Гарри многослойной иллюзией и подал руку. Поттер с удовольствием принял помощь, понимая, что как бы быстро ни восстанавливался сам и как бы ни помогала мазь Северуса, он не оправился достаточно, чтобы идти самому. Том навесил на себя иллюзию молодого, ничем не примечательного мужчины и аппарировал на Кингс-Кросс.