В основе всего

После первой статьи Риты Гарри нервничал настолько сильно, что не мог ни на чем сосредоточиться. Вероника в этот день дала ученикам контрольную работу и, посмотрев на попытки Поттера незаметно вытащить пергамент из сумки, выгнала того из класса. Гарри улыбнулся неприлично счастливо и убежал прежде, чем его догнало жалящее заклинание. Поттер устроился с пергаментом у окна в коридоре и приготовился выуживать необходимую информацию из отчетов Кинга, Эмми и Стерджиса. Он не успел ознакомиться и с третью записей, когда за спиной раздалось сухое недовольное покашливание. — Добрый день, профессор Макгоннагал, — обернулся Гарри. — Разве у вас сейчас нет занятия по Защите? — Меня выгнали за попытку списывания. — Мистер Поттер, вы, конечно, блестяще сдали СОВ, но ЖАБА куда более сложный экзамен, а ваша успеваемость в последнем семестре была угнетающей. Филиус, конечно, поставил вам итоговую «П», хотя текущие оценки были в основном «У», но я не думаю, что так будет происходить в дальнейшем. — Он рассказывал о причинах такой оценки? Макгоннагал покачала головой, и Гарри предложил продемонстрировать это. Профессор согласилась, и Поттер вынул из сумки стеклянный шар, размером чуть больше апельсина. Он подбросил шар вверх и тот повис в воздухе. Гарри хлопнул в ладоши, и шар загорелся белым, похожим на электрический, светом. Щелчок пальцами — повис над его плечом. Еще щелчок — поднялся к потолку. — Его можно сделать матовым или цветным, греющимся или наоборот прохладным, — Гарри закончил демонстрацию и убрал шар в сумку. — Все отлажено и чары не конфликтуют друг с другом. — Зачем? — Обустраиваю дом. Факелы мне не нравятся, а с проведением электричества слишком много проблем. — Почему же тогда у вас такие проблемы с учебой? — Я читал Ауэрбаха. Переписывать после него школьный учебник как-то скучновато. — А зачем тогда списывали на Защите? — А я не списывал, я полез прочитать отчет от Кингсли. — Не понимаю, как он может поощрять ваше участие во всем этом! Вы слишком юный, чтобы лезть в войну или в политику. — Только физически. Я давно достаточно взрослый для этого всего. Вы же не думаете, что Сириус сам додумался сплавать во Францию, а Ремус по собственной инициативе отправился туда, чтобы за ним присмотреть? — Вы говорите, будто они дети неразумные, а вы умудренный сединами старик. — Они не дети, но насчет неразумных соглашусь. Что до меня… Умудряют не седины, а ответственность, а ее у меня навалом. Сначала желающих отвечать за меня не находилось, теперь я сам на такое не пойду. — Альбус мне говорил, незадолго до смерти, что вы ему пеняли за недостаточное внимание к студентам. Гарри за пару фраз закончил разговор и ушел в другой коридор. Там он пробежался взглядом по записям от «коллег», написал, какие задавать вопросы, и спрятал пергамент в сумку. Болела голова, хотелось к Тому, так что Гарри решил отключить совесть и попросить у Снейпа разрешения сбежать на ночь. Караулить директора Поттер пришел к дверям учительской. Тот каждый день приходил туда после уроков и разбирался с журналами и студенческими работами. Гарри прислонился к стене и задумался, уйдя настолько глубоко в мысли, что почти ничего перед собой не видел. Впрочем, когда перед лицом что-то промелькнуло, рефлекс сработал, как положено. — Ай! — громко вскрикнул Малфой. Гарри тотчас его выпустил, но из учительской уже выглянула Макгоннагал и спросила, что произошло. — Он мне руку сломал! — Ничего я тебе не сломал! — фыркнул Поттер. — Сейчас пройдет. И нечего было меня пугать. — Что? — завопил Драко. — Поттер, ваша версия событий? — спросила вышедшая из учительской Вероника. — Я стоял, думал. Вижу, что-то в лицо летит. Я поймал и обезвредил. — Малфой, вы сами виноваты, нечего руками размахивать перед чужими лицами. Вам повезло, что Поттер успел вас отпустить, прежде чем вы начали вырываться и действительно сломали себе руку. — Он так визжал, что мне хотелось сбежать на другой конец коридора. Вероника посмотрела на Гарри осуждающе и тот, пару секунд потерпев этот взгляд, оперся плечом на стену, будто даже выдерживать собственный вес вдруг стало невыносимо тяжело. Макгоннагал спросила, зачем Гарри вообще тут стоял. — Я ждал директора Снейпа. — И зачем я вам? — раздался из-за спины бархатный баритон. — Отпустите меня из Хогвартса до утра, пожалуйста, — унылым и чуть детским тоном попросил Гарри. — Вам тут плохо и хочется на ручки, — тем же тоном продолжил Снейп. — А удержать меня мало кто может, — рассмеялся Поттер. — Отпустите, сэр? — Идите уже. Завтра в восемь утра будьте у главных ворот. — Спасибо, сэр, — Гарри, обрадовавшись, рванулся его обнять, и Снейпу пришлось отступить на шаг, чтобы избежать этого. — Всем до свидания. — И этот ребенок говорил мне буквально час назад, что он уже взрослый и ответственный. — Ни одна психика, а тем более, подростковая, не выдержит, если человеку придется быть взрослым и ответственным постоянно, — разумно ответил Минерве Северус. — И если уж Поттер принялся канючить, как дитё, значит, он очень близок к срыву. И, Драко, хватит греть уши. Вы не взрослый и не ответственный. Все, что вам надо знать, вам и так расскажут. Драко, конечно, обиделся на грубые слова и насмешливый тон, и ушел, не забыв, правда, попрощаться. Северус пропустил женщин вперед, сам зашел в учительскую и поставил журнал на полку. Вероника села в свое кресло и взяла в руку перо, но потом положила его обратно. — Так, то есть Поттер сбежал на свидание, на ужине не появится, а мне опять весь вечер девчонок успокаивать? — Не вижу связи, — сказал Северус и вопросительно посмотрел на нее. — Он Казанова, причем, талантливый и умудряющийся играть дон Жуана. Ему даже думать не надо, чтобы кого-то соблазнить, скорее уж наоборот. Но если юноши, как я поняла, недовольными не уходят, несмотря на то, что любит Гарри другого, то на девушек он даже не смотрит. А они ревут. Причем временами коллективно. — И это слизеринки, — разочарованно вздохнул Снейп. — Вторая половина вздыхает по Малфою, но у него тоже на Поттере свет клином сошелся, по другим, правда, причинам. Надеюсь. Не то его отец убьет, а ребенка жалко. — По Малфою вздыхать непродуктивно. Он с младшей Гринграсс помолвлен. — А больше кандидатов нет. В таком возрасте девочки вздыхают по самым симпатичным. — А потом по самым богатым. — Северус! — укоризненно воскликнула Макгоннагал. — И вовсе не обязательно, что по богатым. Некоторые начинают ценить прежде всего характер. Снейп хотел еще что-то сказать, но посмотрел на лицо Минервы, судорожно сжатые в кулаки пальцы Вероники и прикусил язык. Чему-чему, а этому его жизнь научила. Он глубоко вздохнул, пытаясь понять, что его так зацепило. По всему выходило, что комплименты, пусть и неявные, Поттеру. Но мальчишка-то уже давно не напоминал отца и не раздражал. Северус еще раз вздохнул, но так и не разобрался. — А вообще, я удивлена, что вы не знали. — Это все-таки девочки, а я не очень-то чуток в подобном. — Почему вообще по одному декану на факультет? Мужчина вряд ли поймет девочек. У нас часто проблема в одном, а слезы из-за другого. Со старшими мальчишками у меня тоже не ладится. Дети хотят играть в войну, и отказываются слышать любые аргументы против. Кивают вежливо, уходят и продолжают о Метке грезить. — Детей в войну не пустят. Войны вообще, вероятнее всего, не будет. — Ты же считал, что у Гарри и Кингсли мало шансов, — напомнила Минерва, снова отвлекшись от проверки эссе. — Поттер представил убедительные доказательства. — А почему тебе? — Не посчастливилось оказаться в нужном месте, в нужное время. Конфликт, конечно, никуда не денется, но понадобятся дипломаты, а не бойцы. Но в принципе, учитывая количество стычек между Слизерином и Гриффиндором, вы справляетесь даже лучше, чем я ожидал, — Северус улыбнулся и посмотрел Веронике в глаза, она на секунду отвела взгляд, но потом тоже улыбнулась и безмолвно поблагодарила.